Красная Мнига

Цветное сё бдение одной секундой растормошило Новый Круг с Новой же Петлей и всё разом мигнув померкло. Наступила тишина и спокойствие. Замерло само дыхание, на носочках прокрадываясь в секретное пространство неРождения, к окошку, где только что свершилось Чудо – обновился матричный суп Нового Мира.

А мы сделались обыкновенным сумраком, даже не удосужившись попасть в поэтические сборники Гения, и с осторожностью разбрелись кто-куда в последних закатных отсветах солнечного величия.

Закаты Вдохновения

Рыбу ловят заводью, а хлебные палочки крошат перед тем, как опустить сетку во влажные хляби. Оное делает все наоборот, сперва ловит рыбешку, а уже после рассеивает своей сморщенной ребяческой рукой хлебные катышки.

Нравится думать, что Красная Магия пришла в восторг от приготовленных рёбер любимого медового окорока. Нравится думать, что элементарное превосходство наполняет сердечную полость Оной нежностью неизмеримых сфер.

Планетарное господство, розовощёкое безумие расхаживает перед закрытыми головами. Красная Магия стала солью земли и янтарем изумрудных лесов, перед чистым разумением устраивая пышные танцы космического восхождения.

Браво Звезде и браво же Красивой Магии, что взошла на золоченые столешницы перед нашими взорами! Роза на лбу пылает пуще прежнего и это не какое-то мгновение перед бурей или телом в ночи, а самая светлая утренняя месса-инкрустация алмазной крошки Стеклянной радости. Эти предметы никогда не выйдут из обихода обыкновенного опыта, ибо всё подобное уже срослось с ветхой структурой Магического присутствия.

Назвать эту работу Красной и неким Ничем или придумать что-то свежее, возложив интуитивный ток повыше? Туманные взоры вдохновения отягощают неРазум, а посему неРазумное нужно упразднить, как когда-то Этакое Сиятельство упразднило белые палаты. Только свет должен исходить из окон достопочтимых особ, не менее, но и не более!

Только розовые, с манящей припухлостью губы должны касаться священной эмблемы Вдохновения, только золоченой руке позволено делать изысканные па и приветствовать дорогих гостей. А их тут великое множество, уж поверьте, Оноя не ходит на прогулку без собачонок и кошечек с мягким длинным ворсом.

Мудрость веков плещется в глазах этой человекоподобной звезды, а мы – рассеявшаяся сумеречная пыль, предвещаем собой только закаты и томное присутствие вдохновенных речей. По картинным галереям ходят припудренные апельсины и лимоны, причудливо они морщат носы и брови от созерцаемых ими вращений идейного искусства.

Волшебство Красной Магии делает их похожими на сероватых клопов или болотного цвета лягушек. Однажды я поймала такую и вложила на язык, и тут же растекся по венам особенный цитрусовый привкус! Вот она достославная иллюзия королевской крови.

Розовощекость приманивает молодой красотой, а увядающее начало привлекает скорым отдохновением. Это всегда хрустальная палка о семи концах. И два и пять и двенадцать и человеко-пятикнижие и ещё куча всего тут намешано.

Суть привлекательного коктейля вместить как можно больше славных ингредиентов, припрятав в драгоценном ворохе крошечную песчинку смеха, что сделает этот напиток еще более желанным, хотя вкушающие и не поймут почему их так притягивает данная субстанция. Только и будет что звучать изумленное и хвалебное «изюминка»!

Читательское очарование делает два шага наперед, заоблачной бомбой лишая остатка гордости. Зачем все эти глумливые шаржи тут разбросаны, им больше смотреть не на что? Чтож, Красная Магия (уже подобная структуре К-Мниге) делает шаг назад и заключает нечестивцев в тюрьму среди блёклого океанического марева.

Сонное действо, третья нога и глубоко ценимая, в здешних кругах очищения, малютка-петелька, которой производится поверхностная и глубокая чистелка цифровых начал, пригубляет напиток из рыжей снякоти в два подхода: Новое время и Новый мир требует особых жертв. Так было честнее некуда.

Можно поймать птицу, что рьяно бьётся внутри, желая вылететь наружу, можно на свободных парах точить клейких червячков, выплескивать тонны вдохновенного сока – это есть движимая сила, что вращает наши небеса под общим носом и позволяет нам вдыхать розовые закаты, целуя всё подряд в нашедших чувствах совместной любви.

Оно ведь натурой своей есть благо и творческий экстаз – позволить току вырваться во внешние космические пейзажи. Горячее сердце с блеском глаз нагревает вселенский суп до состояния живорождения: пространство входит во время мизерных перемен.

Этот сок для всех и каждого, будь это восходящий элемент трёхзубия или ощипанный жизнью жаворонок – супу доподлинно не важно, что ты прикусывал в ночи и делал ли острое сладким или тонкое аскетическое грубым развратом. Матричный сок-суп – всеобщая радость и счастье!

В этих неизмеримых землях Закаты крепко милуются с Вдохновением, разменивая, оставшиеся с прошлого, монетные знаки на сухие вопросники с голодными персонами. Хорошее действо из всего этого вытекает: жижей оно точится, супом мелется, глаголется подобно последнему розовому рассвету, а ноги тянут прямо ввысь и наискось вниз.

Ведущая Оноя совершает бросок на земляные плиты и тело её блистающее превращается в звездный сок неКосмоса. Теперь у нас нет Оной, но есть её остаточная животворная субстанция и здесь возникает вопрос: облекать деланный шарж мягким шифром или превращать сие во смолу изумрудных лесов?

Важно делать и то, и это осторожно, с должным уважением, а также приправлять сё магнетическими пассами и громким придыханием остывающей плоти.

На стихотворение грозно трубит ангельский лик, самодурство Красной К-Мниги достигает своего апогея. Здесь некоторой пыльце невдомек, что приветливое отношение не более, чем обычная предрасположенность к этикету.

Звезда крепчает, роса бежит по лицу,

Роза целует алые ноздри,

А прекрасное существует как сущий пустяк.

В данной главе омываются ноги в пространном же

Медовом повествовании.

Любовь здесь похожа на чистое небо,

Но именным страданием вызван сей багровый закат.

Место для супа, область для сока,

Жижей раскатывается последний наш вздох!

Зелёный Сатурн и Чёрный Юпитер

Распластанный лёд, что бытует в быстром разбеге изумрудной воды и славные розы того и сего тихо пламенеют под светом горячей Звезды. Жертвенник то или Зелёный Сатурн?

Шар Воды стоит там на тонком постаменте и всем существом смотрит вниз. С испугом блея глазами, видит он весь пройденный путь будучи солнечным лучом, потом земноводной же тварью, а уже после летящим во чреве темного космоса человеческим отпрыском. Как оказалось, что эта наисовершеннейшая формация снизошла обратно до своего первичного начала?

Шар смотрит на свои истоптанные железистые ботинки и охает всей непомерной толщей: «Я есть Царевичье пристрастие, я был хорошей тварью, а стал еще лучше – моя Вода суть градус наклона мировой эклиптики!» Жертвенник то или Зелёный Сатурн – всё равно, и так и этак не щадит он своих дорогих детей, и постамент туда же: сбросил Шар Воды в оглушительные грани его же временного мытарства.

Сухопарое тело у Черного Юпитера. Во времена насущных бдений Красной К-Мниги он был оплотом золотой красоты и мудрости королей, а теперь эта сущность низвергнута в свою новую форму. Ибо там, где нет больше сознательного присутствия, там отпадает всякая нужда в золотых царевичьих настроениях.

Черная мгла степенного хода овевает тело сушенного Юпитера, он хочет достичь своего старшего собрата Сатурна, но это все лишь только мысленные пертурбации, не способные на большее. Чернота приметила упаднические движение Шара Воды и силой привлекательности привлекла к себе сию сонливую мару.

– Моя история написала в Красной К-Мниге. Я «человеком» был настороженным и начитанным, не съедай меня, не обгладывай меня о, Черный Юпитер! Ты всегда был мне другом-подругой, ценил ученое общество и красоту земной мысли, отчего же теперь твоя длань сделалась такой тёмной? Грешить против Красной Магии – дурной тон! – Шелестела Вода, силясь отдаться на мгновение вечности, стоя перед Юпитерианской глыбой.

– Твоя история написана в карточных туманах глубочайшего зловония, не нужно указывать что мне делать, о Вода, достойнейшая из последних структур Земли! Черный сон очистит твою сущность и сделает мне подарок – бесконечное мгновение с моим старшим братом Сатурном.

– Твоя красота все еще слоняется в материях сердечных, я тебе помогу достичь Зелёного, но сделай так, чтобы я больше никогда не вспоминала свою прошлую жизнь, ибо все эти бесконечно движущиеся перед взором кадры раскурочивают мои внутренности.

– Будет твоим Забвение, Вода.

Вечное-сонное, крашеное с черными сполохами и радостное с тем, где-то устало-вещательное и натуральное: вращение материи преградило пути к остановкам, и водная лазурь разбредалась по бескрайности тёмного ареола когда-то бывшего родным Дома.

Планетарное бесчинство остановилось посмотреть на данное неслыханное действо – когда еще земная структура так нагло вторгалась в истлевающие области, куда ей доступа никогда не было?

Шаровидная плоскость Воды переместилась за облако Аорты и придалась ледяному забвенному сну. Её небольшие остатки попрятались в закоулках Солнечной системы и до поры до времени эти капли будут так же находиться во сне, покуда Час не придёт. А пока спи дорогая, жизнь планетоидов увековечит тебя в Сатурнианском Жертвеннике!

Гремучие змейки поползли по желеобразному дымку, приглушенные звуки некоего голоса обморачивали и без того потерянное восприятие Юпитера. Он выстлался необременительной формой, чтобы с легкость проскользнуть среди зеленых садов ароматного Сатурна. Но легкого здесь не бывает по определению!

Его обнаружили еще на 1/100 к физической вылазке и наделали страшащего шуму да иллюзорностью присыпали. Сатурн никогда не пойдет на позитивный контакт с падшей душой Юпитера.

– Братская гладость засыпается в мои искусственные легкие, я чувствую вкус своих призрачных рук. Чем ты меня посмел напичкать, Зеленый? – Юпитерианская глыба сочилась чернотой и легким страхом занималась.

– Базис нашей крови позволяет совершать моей сущности любые магические вращения из Мниги Красной. Твоя натура сослужит мне добрую службу, а твою планетарную сферу я приберу к себе, под себя и употреблю внутрь нас всех! Для наглядного самодурства была выбрана отборная жертва и сейчас я ее тебе покажу, братец!

Черной, хромовой жижей вилась дорожка из физической сущи Юпитера. Достигала она легкости у раскрытой пасти домашней Звезды, выплевывая улыбку зеленых садов. Черное разумное текло так быстро, и внутренние сосуды звезды наполнялись так скоро, что места перестало хватать и было отрезано дымное облако от Юпитерианского существа.

– Жизненной силы в тебе оказалось много больше, чем я смел помыслить, чтож, мне придется первым делом отпустить тебя, а через 600 системных лет вновь попробовать тебя впитать. Ступай, покуда я не разгневался и не изжег тебя моей славностью! – Пылал Сатурн жизнью и сочностью.

Длинные дни, скрежещущие сутки, водная толща шаровых скоплений собралась у черного входа в Юпитер. Остатки Воды очнулись и решили отблагодарить своего освободителя, но восприятие того не считывалось внутренними матрицами: Черный Юпитер или Стражник пребывал во снах, а где именно его душа топталась – неизвестно.

Вода решила проведать пустующую вагонетку Земли, которая вот уже миллиард лет как стерта с лица Солнечной системы. Забвение было не полным, и жидкая фаза смогла некие короткие кадры удержать в своих накопителях, потому и образы Юпитера с Землей смогли отпечататься в ее мысленных структурах.

«Вот бы прикоснуться к постаменту на Жертвеннике, я бы еще раз пронеслась через весь свой Путь и уже с достоинством бы приняла свою легкую ношу и отмотала бы время назад и сделала бы Землю по образу своему!» – Грелась теперь Водяная душа светом Красной Звезды, что в стародавние времена звалась Солнцем.

Зеленая вуаль Сатурна всё слышала и видела, ибо уши его всюду и глаза его зоркие среди каждой звездной пылинки вращаются. Его величество Зелень волновал один вопрос: сделать ли Воду своей спутницей навеки нескончаемые или отослать подальше ее жидкую сущь в недра Красной же Мниги?

Стражник первого вдоха

Земля очнулась ото сна (им всем суждено проснуться когда-то!). Все происходившее с ней, под сундуками забытого поэта, казалось нелепицей и в высшей степени недостойным такой громады Жизни.

Что делалось с её ближайшим окружением в её же отсутствие, вскоре пришло к ней в виде энергетических посланий, где безыскусным росчерком криптограмм рассказывалось, что Зелень побила Черноту, а остатки Воды пришли на помощь к Землице и воскресила ту. «Браво» в сердцах кричала планета, желая излить на Водную часть свою любовь и всю красоту своего материнского сердца!

У немых есть строки и пальцы, у голосистых сестер и братьев в наличии змеиные кошельки, а у новорожденной планеты в сокровищницах припрятано уникальное зелье, способное любого сделать невидимым.

«Эта картина на благо мерцающей звёздной пыли», – говорила про себя Земля. – «Приняв этакое варево, я смогу пройти мимо Стражника и далее, улетучиться в неизвестные края, чтобы Зелень меня никогда не нашла и не приступила к последнему в своей жизни обеду».

Журчала про себя она долго, со скрежетом улепетывая запятые и двоеточия, сахарными хрусталиками давилась, но все-таки смогла написать короткий план побега. – «Хорошо хоть сознающей жизни в моем теле нет, а то бы пришлось им худо без краткого звездного света и тепла».

Розовым облаком дымил про себя Стражник (дуальное зеркало Черного Юпитера), абсолютно не ведая куда заведет его дражайшая служба.

Зелёный Сатурн натаскал его на тонкую музыкальную пластинку оберегать здешние пейзажи, чтобы ничто не выходило за пределы положенных структур (Вода не в счёт). Так-то! Нарядный он вечно прихрамывал и жевал мимо проплывающие метеоры, закусывая блистающей жижей, что в избытке производили близкие и далекие планетарные системы.

Земля сделалась прозрачной невестой, губя Воды свои металлическими прикусами да желаниями эгоистическими. Персонализированная лиловая дорожка накренилась вбок и вправо, доставая до возможной высоты и мимолетом протиснулись её негабаритные размеры сквозь тело Стражника. Та простота дружелюбная ничего и не заметила (ведь Вода не в счёт), лишь коротко пискнула, проглотив очередной метеорит.

Образное или безобразное течение подхватило Землю и понесло в края глубокой темноты. Красное пятно Солнца оказывалось всё дальше и дальше, пока последний тонкий лучик не покарябал застывающую водную гладь.

Криворотое чешуйчатое, со вздохом милующееся, крупно разделалось с первой воскресшей планетой, превратив ту в ледяной дым, сомкнув вокруг нее плотное, бесстыдное Ничего. Первый Вход оказался для Земли весьма болезненным, зато все последующие делали её исказившееся тело всё легче, невесомостью обдавая спокойной.

Среди умиротворяющих островов из Ничего в Никуда бывшая планета Солнечной Системы пригубила последнее водное испарение и сделало крупный замах на ещё более тёмную космическую область. Неслись её существа в невидимые никому области вертящихся круч, и наполнялась она благоговейным трепетом перед будущим смертоносным распадом.

Воодушевление творческое опаляло её туманную душу, она сделала пару движений в сети алгоритмов и навлекала на прошлое кристальные росчерки Чисел. Сделала еще пару пальчиковых замахов и в пейзаже Красного Семейства материализовалась резиденция и Стеклянный Смех. Прокручивая эти кадры, Земля заливисто смеялась, пока её стремительно скукоживающееся тело на это ещё было способно.

Она громко поцеловала Воды свои и отпустила их в пространное путешествие к оборотам будущей славности – к той её части, что расплылась в достославном облаке Аорта. Среди общей тихой порядочности планета умерщвляла последние осмысленные воспоминания и отправляла всё это во времена пышной жизни, когда звездный треск давал больше воздуха для сердца, чем вся божественная любовь вместе взятая.

Пришло Время и Зелень Сатурна ужинала Черным Юпитером, Численное превосходство делало свои первые шаги, а Стражник, с помощью которого удалось разделить систему на до и после, засыпал мирным сном среди обломков железа и льда.

Это не грустная история, а рассказ с запасом: тут каждый получил то, что он хотел, разве сё не прекрасно? Абсолютный минус за бортом корабля показывает пустующий эллипс Первого Вдоха. Некогда на этом месте крутилась не смыкающая глаз своих голубых планета номер Три. Ее блеющий смех был слышен даже во внешнем неКосмосе. Ветка прошлого и горнило огненное утопились в вулканическом океане первородности, сделав Первый Вдох поистине удивлённым той радости, что пришла так внезапно.

Улыбка не сходила с лица Звезды, с родительской нежностью наблюдавшей за всем происходящим. Земля восходила к зрелости, когда натуральное бедствие обрушилось на её сущность: с далекой негаданной траектории её упругие тела пронзила острая игла кометы, сбив своей мощью всё налаженное с привычных орбит.

Скрежет был чудовищен, и неизмеримая боль настигла Землю, растопив смеющийся песок на капитолии сверкающих алмазов. После сотен миллионов лет она сумела восстановиться, но теперь её недра уже не смеялись так ярко, не горело теперь нутро самозабвенным удовольствием, не исторгалась алая энергия из трещин ее некогда сочных.

Природа пришла к спокойной упорядоченности и всё шло своим обыкновенным чередом, пока на Земле не появился сознательный гуманоид, прозванный Человеко-пятикнижием.

Тогда Земляной дух расчувствовался, а ум принялся думать. «Моя сущность может такое же красочно-мыслительное выдавать в родительский Космос, так почему же до сего момента, когда Пятикнижие материализовалось на моем теле, я не задумывалась об этом? О силе мысли или силе творчества, всё всегда проходило будто без моего ведома, само собой…»

Здесь началась История данного сказа. Земля взяла на себя роль вершителя судеб и вскоре все карикатурно вышло из-под контроля. Стекляшки Смешков заполонили общую осмысленность, и всё живое сошло с умов и были созданы белые палаты с Песком вместо ручек.

В окончании её первого самоличного пути Тело Звезды решило уничтожить все известные присутствия Земли и наслало на ту мощное когерентное излучение, которое донельзя взгрело ядро планеты и почти умертвило его громким взрывом-хлопком.

Так закончилось первое шествие живительной красоты Три. Потом, среди пыли и прочего скарба, обнаружилась рассеянная на больших расстояниях жидкость и Стражник прибрал всю эту драгоценность и отнес напрямую к Зелени Сатурна. А что было дальше, вы уже знаете.

Мнига

Внешний антураж смешно извивался на прогалинах ладоней. Его святейшество Зеленая муха подмогла своей голове расположиться среди обломков некогда живой планеты.

Застывшее водяное облако сизой пыльцой голубило призрачную атмосферу. Этакий рот примкнул к обугленному магматическому провалу и совершил короткий смешок.

Эхо далеко раздалось, за пределами видимого раздалось – в ширь и в вверх, без низа и прочей ненужной шелухи. Деятельность планеты остановилась вот уже одно мгновение назад, а ее сухопарый обломок все еще бередит мёртвые космические черноты.

Смехотой запахло густо, и Стражник померк на некоторое подобие времени: это пролетел сокровенный вихрь – блестящая мушка самой крупной Звезды в нашем догорающем мире.

Растянулся флаг солнечной системы на ставшим ледяным, недвижимом корабле, зеленая жижа расплескивалась всюду. Тот смешок, запущенный в зияющий провал, эхом принес с собой дивных тварей, чей один только вид способен был рассмешить зрителя до глубокой смерти. Умора!

За остановками железняка и пылевых облаков, среди разреженного аммиака и некоторых скоплений газа смещались в сторону Края Миражей, что являлись зажившей раной Аттрактора.

Теперь его путь, в современных реалиях, вёл в простое Ничего, и лишь глухое шелестение остаточных звёздных кривляний, проплывая через мрачные иссиня-фиолетовые полосы, поблескивали громоздящимся провалом неКосмоса и всё.

Напоминание для всех желающих унестись в небытие: вам будет уготовано ложе из самых острых иголок и серебром раскаленным вас ожидают гремучие змейки-смеюшки.

Красная Мнига продолжает своё страстное шествие, а сознание всё ещё способно созидать красоту. Этот мир наполнен грубой или нежной тоской, любовью и святотатственной иллюзорностью: у каждого индивида своя правда и свой особый слой жизни. Остаток осмысленных дней всё же стоит посвятить научению Стеклянному Смеху, ибо его сочные окорока продлевают земные года. Ну что за чудо, а?

Вот рецепт Смеха, смотри и вникай, Человеко-пятикнижие!

За порогами у окна пела Двойка и Семёрка

С неё шкуру содрала Сатурнианская песчина.

Вот же глупая детина: распорола плану ухо!

Дела стоило оно, да не правду означало:

Разумением спасло глухую слепоту и чашка

С красным напитком разлилась по белой рубашонке!

Красная Мнига перепелом зазвенела в ушах, а это

Значит Пора: сделать завязки на ножках,

Надеть розовые чулки, покрасить глаза в румянец