Защитник

Впереди них шли четверо андроидов, двое из которых также были вооружены карабинами. Убойность поскромнее, но все же серьезней игольника. Возглавлял же их группу дроид поддержки с иглометом наготове. Эсминец подразумевал под собой полноценное отделение десантников при двух дроидах, так что серьезный аргумент в виде игломета никак не помешает.

Внутренние отсеки представляли собой сплошной хаос из-за застывшего в невесомости мусора. Поначалу-то тут наверняка было еще то броуновское движение, но по прошествии времени в результате множества столкновений всякое движение прекратилось и наступил вечный покой. Точнее, не совсем вечный, раз его нарушили двое незваных гостей.

— Ч-черт. Ну и досталось же ему! — в сердцах произнес Дмитрий.

— Это точно. А вот и первый бедолага.

Труп, вернее, половина тела висела в одной из кают, дверь в которую отсутствовала. У члена экипажа, судя по нашивкам — инженера, отсутствовала нижняя часть тела. Вывалившиеся и застывшие внутренности были подобны щупальцам. Жуткая картина.

Оставив роботов стеречь коридор, сами двинулись в сторону ходовой рубки. Хотя нет, на эсминце это уже полноценный мостик, правда, раскуроченный и изрешеченный снарядами. Все пространство заполнено искореженными обломками металла и композита. Три тела погибших членов экипажа. Все — в легких скафандрах. Вот уж чего Андрей никак не мог одобрить! Судя по тому, что их тела уцелели, бронескафандр вполне был бы способен уберечь человека.

Пульт управления, устроенный полукругом, иссечен и исковеркан. На месте, где должен располагаться искин, зияет большая пробоина. Корабль полностью мертв. Если здесь и есть функционирующие боевые дроиды, отдать им команду на активацию и атаку попросту некому. Впрочем, это не повод расслабляться.

Дроиды, как и десант, не обнаружились. Либо покинули корабль, когда дело запахло керосином, либо отправились на абордаж еще до того, как здесь начался ад. Все капсулы оказались на месте, за исключением одной. Ею, похоже, воспользовался один из выживших членов экипажа. Но из четырнадцати уцелели только три — одиннадцать капсул имели ту или иную степень повреждения. Даже на первый взгляд бо́льшая их часть восстановлению не подлежит.

— Ну что, даем команду андроидам на демонтаж и переноску капсул к катеру, а сами прогуляемся? — предложил Дмитрий.

— Имеешь в виду артиллерийские погреба?

— Их, конечно, тоже не помешает осмотреть, но лучше отметить объект пассивным маяком и при случае вернуться к нему. Меня куда больше интересует арсенал. Хочу одежку получше этой, — указывая на свой скафандр второго поколения, произнес он.

Тот, в котором извлекли Дмитрия из капсулы, они были вынуждены сдать. Флотские вцепились в имущество так, словно от этого зависел исход войны, никак не меньше. Пришлось довольствоваться образцом, купленным по бросовой цене. Андрей предложил было не жалеть денег, но Желтов только отмахнулся, мол, если он не раздобудет себе новый в системе Дорса, то грош ему цена.

— Да и игольник этот твой, а хотелось бы обзавестись своим, — тряхнув оружием, продолжал пояснять бывший сержант. — Судя по сведениям, «Хоста» — новый эсминец, а потому и оснащение у него должно быть на высоте.

— Но если десант покинул корабль, то в скафандрах.

— Во-первых, почти всегда есть один-два запасных на случай выхода из строя. Во-вторых, на кораблях постоянный некомплект личного состава. А уж в связи с началом войны — и подавно. Гибель на войне — это не такая уж и редкость. Не так много, как на Земле, если не завертится такая вот мясорубка, но все же потери есть. А еще жизнь не заканчивается. У личного состава есть отпуска, курсы реабилитации. Да мало ли еще какая причина, по которой десантник может отсутствовать на борту в тот момент, когда случилась всеобщая задница.

— Я тебя понял. Признаться, бронескафандры куда предпочтительней капсул. Места много не занимают, зато и стоят неслабо.

— Эк тебя разобрало! Я буду рад хотя бы одному, а он уже нацелился на десяток.

Кораблю досталось изрядно. На нем живого места не осталось. Но, как ни странно, арсенал не пострадал. Шесть штурмовых игольников. Снайперский карабин. Кроме этого, различное снаряжение и боеприпасы. Плазменные, ЭМИ- и иглогранаты. Абордажные заряды. Дроны-малютки, те самые летающие глаза. Использовать гражданские версии в абордажном бою глупо, военные же были дороги. Да и подобного опыта у команды Андрея нет, в их распоряжении пока только один буровой фрегат. Ничего, теперь это дело наверстают.

Особняком были три подствольных гранатомета. Использовали подобные во Внутренних системах. Калибр — двадцать миллиметров. Другое дело, что они не были распространены повсеместно, да и эффективность их была спорной — однозарядное оружие с емкостью энергетического кристалла только на пять выстрелов. Гранаты создают плазменный шар диаметром сантиметров тридцать и способны справиться с двадцатимиллиметровой броней.

Но Желтов лишь отмахнулся от слов Андрея, заявив, что говорившие это придурки ничего не смыслят в колбасных обрезках. И уж тем более в свете того, что экипажу «Ослика», возможно, придется иметь дело с дроидами. А против этих ребят, не обделенных броней, данный девайс очень даже не помешает.

Обнаружился в арсенале и самый главный трофей — бронескафандр с нашивками на имя какого-то рядового Хатта. Скорее всего, тот самый случай уважительного отсутствия десантника на борту. Дмитрий был несказанно рад находке. Еще бы! Все оружие и снаряжение — четвертого поколения.

Впрочем, радовался не только Желтов. Как ни крути, а Леднев только что перевооружил весь экипаж новейшим стрелковым оружием. Не помешало бы, конечно, раздобыть еще один бронескафандр, для Юрия. Но тут уж как повезет. Быть может, на крейсере что-то обнаружится.

Помимо этого, они нашли целую кучу расходников. Энергетические кристаллы как для оружия, так и для скафандров. Регенерационные картриджи, контейнеры для сбора отходов жизнедеятельности. И много еще всякой мелочовки, относящейся как к вооружению, так и к снаряжению. Все это хранилось в арсенале, разве только в разных помещениях.

Здесь же обнаружились и композитные кофры, часть имущества хранилась прямо в них. Вообще получался даже переизбыток. Пришлось поумерить аппетиты и сосредоточиться на основном. Через двадцать минут они наконец закончили паковать добычу и вызвали андроидов, чтобы они унесли ее к катеру. Под днищем были устроены крепления как раз для такого случая.

После этого решили все же навестить артиллерийские погреба, проверить наличие боеприпасов. Нужно же понять, стоит ли отмечать этот корабль маяком или нет.

По пути заглянули в медблок. На эсминцах таковые уже имелись, а потому можно было не просто заморозить раненого, но и оказать полноценную медицинскую помощь. Штатный медик отсутствовал, его обязанности возлагались на андроида с соответствующими медицинскими базами.

Робот обнаружился, как и капсула. Вот только им, в отличие от арсенала, не повезло. Один из снарядов прошил капсулу, испарив круг диаметром сантиметров в пятьдесят, задев и андроида, так что тот лишился части туловища. Жаль, ведь регенерационная капсула — желанный трофей.

С торпедами также не повезло, от них мало что осталось, разве что боеголовки. Пушечные снаряды прошлись тут частой гребенкой. Самая целая торпеда имела лишь одно отверстие от изрядно замедлившейся болванки, но оно недвусмысленно указывало на то, что этой ракетой остается орудовать только как дубиной. Правда, если в тебе хватит для этого роста и силы. Хорошо хоть не детонировали боеголовки, иначе шесть остававшихся торпед разнесли бы эсминец на атомы.

Схожая ситуация и с обеими погребами РМД. Боекомплект израсходован более чем наполовину, что лишний раз указывает на массированную атаку истребителей и средних дронов. Все оставшиеся боеприпасы выглядели не лучшим образом. Скорее всего, уцелевшие ракеты все же найдутся, но будет их явно не так много, как хотелось бы. И наверняка овчинка выделки не стоит.

— Что это? — удивился Андрей.

— Похоже, в нас влетел рой мусора, — предположил Дмитрий, так же почувствовавший легкую вибрацию корпуса.

Коль скоро такая массивная туша, как эсминец, ощутимо вздрагивает от попаданий, то удары там нешуточные, и мусорная куча состоит вовсе не из небольших обломков, а из чего-то более существенного. Будь они в атмосфере, и непременно до них донеслись бы и грохот, и скрежет, и треск. Причем что-то подсказывало Андрею, что в самом зубодробительном варианте. Но в безвоздушном пространстве звуки не распространяются.

И тут же последовал доклад от бортового искина катера. Облако задело его самым краем. Катер оказался прикрыт от потока обломков корпусом эсминца, так что в него влетела пара заблудившихся кусков композита. Правда, скорость оказалась такова, что совсем без повреждений не обошлось, но те вроде бы легкие, что не могло не радовать.

Выходит, немалая часть пробоин неправильной формы получилась именно в результате вот таких, хаотично формирующихся мусорных куч. Как они образуются, вопрос десятый. Но они есть и представляют реальную угрозу.

— «Ослик один», ответь «Ослику».

— На связи «Ослик один», — отозвался Андрей.

— Как у вас дела?

— Нормально. Мы внутри. С катером вроде бы все в порядке. Что у вас?

— Пытаемся уклониться от облака обломков. Но оно большое и невероятно быстрое. Появилось словно из ниоткуда.

— Ничего удивительного. Его наверняка прикрывал астероид. И вообще, масса неоднородная и немонолитная. Вот и спасовал сканер.

Андрей замолчал в ожидании ответа, но его не последовало. И тут же ему стало не по себе. Потеря связи могла означать что угодно, вплоть до крупных неприятностей.

— Кейла, ответь! — вновь вызвал он.

— …дрей….адке, — вот и все, что он расслышал сквозь плотную завесу помех.

— Ч-черт!

— Спокойно, Андрей. Поделать ты ничего не можешь, а нервы пережигают чертову уйму кислорода.

— Ты сейчас серьезно? — посмотрев на Желтова, поинтересовался Леднев.

— Более чем, — совершенно спокойно ответил тот. — Мы, конечно, имеем солидный запас расходников, но далеко не бесконечный.

Вообще-то от одной только мысли, что с товарищами что-то случилось, Леднева сразу же бросило в холод. За себя он как-то уже разучился бояться, а вот за других… Да еще на фоне чувства ответственности.

— Андрей, ты еще тут? — послышался голос Кейлы.

— Как у вас? — поспешно спросил он.

— Нормально. Правда, поволноваться все же пришлось. Обломков было слишком много, и они просадили поле вполовину. Главная проблема была в том, что Ослик едва успевал подкачивать щит. Но сейчас все в порядке. Окажись на пути этого облака обычный мусорщик, и пополнил бы ряды погибших кораблей.

Трудно ей возразить. Сейчас это кладбище было настоящим Клондайком, где можно быстро обогатиться. Но и голову сложить здесь легко. Этот котел все еще продолжал бурлить, тая в себе немалую опасность. Впрочем, об этом уже говорилось, что ничуть не умаляет опасности.

— Как катер? — поинтересовалась Кейла.

— Мы до него еще не дошли. Но похоже, что он на ходу. А вот в артиллерийских погребах нам, пожалуй, не поживиться, — проинформировал Андрей.

— Ясно. Возвращаетесь?

— Да. Главное мы обнаружили, так что здесь нам делать больше нечего. Пора переходить к следующей фазе. Пусть Юра готовится.

— Я всегда готов. Только доставьте мне этих птичек.

— Вот и ладно. Ну что, Дима, в обратный путь?

— Пожалуй.

Желтов развернулся и, подсвечивая себе путь фонарями на шлеме, сделал первый шаг. Сейчас доставят на «Ослика» свою добычу, и Юрий поколдует немного с искинами капсул, чтобы считывалась информация об их старте в день и час гибели эсминца. Благодаря предоставленным адмиралом сведениям информация эта у Андрея имелась. Ну а дальше все в руках божьих и капризной девицы фортуны.

Глава 7

Троянский конь

Кейла разгоняла катер постепенно. Чрезмерные перегрузки для Андрея и Дмитрия, находящихся в капсулах, были бы губительны, уж больно неудобное положение. Да и потребности в экстренном разгоне никакой. Ну затратила она на это больше времени, так и что с того?

Небольшая коррекция курса. Захваты выпустили капсулы. Кейла чуть поддала машину вверх, после чего вырубила тягу двигателей, пока не отдалилась от бывших своих пассажиров. Несмотря на все предпринятые меры, полностью исключить изменение курса не получилось. Однако ей удалось свести ошибку к минимуму, и последующие поправки Кейла предприняла с минимальными затратами топлива, запасы которого были весьма ограничены.

— Я на курсе, — наконец доложил Андрей.

— Порядок, я тоже, — откликнулся Дмитрий.

— Удачи, мальчики, — пожелала Кейла, уже начавшая торможение.

— Ну что, Андрей, спокойной ночи.

— И тебе добрых снов, — ответил Леднев, запуская процесс анабиоза.

До следующей коррекции курса — двадцать часов. Все это время бодрствовать желания никакого. Это влечет за собой избыточный расход ресурса регенерационных картриджей. А с таким в космосе лучше не шутить, всегда нужно иметь запас. Да и потом, за двадцать часов можно волком взвыть от безделья…

Проснулся Леднев легко. Просто открыл глаза и глубоко вздохнул. Никаких побочных эффектов. Правда, захотелось от души потянуться, но пришлось ограничится попеременным напряжением мышц.

Одновременно с этой своеобразной зарядкой активировал интерфейс шлема. Просканировал пространство. Дмитрий все же отдалился на пару тысяч единиц. Нет, они оба сбились с курса, а Андрей еще и подотстал, чем бы это ни было вызвано.

— Дима, ты как, проснулся?

— А куда я денусь от выставленного таймера, — отозвался Желтов.

— Мы тут немного сбились и разбежались.

— Вижу. Уже начал коррекцию. Не отставай.

— Делаю.

На все про все у них ушло каких-то пять минут. Потом Андрей связался с «Осликом», находящимся на удалении полутора сотен тысяч единиц. Приближаться к крейсеру ближе — только настораживать все еще активный искин.

Сам от себя не ожидал, но проговорил с Кейлой на отдельном канале больше двух часов. И ведь не наговорился. То ли долгий сон сказался, то ли разделяющее их большое расстояние. А может, и просто относился к ней уже как-то по-особенному. Признаться, он пока не был ни в чем уверен, но поселился в груди теплый комок.

Разговор прервала Кейла. Заявила, что ни к чему тратить понапрасну ресурсы капсулы. Пожелала спокойного сна и отключилась. Он же, испытывая невесть откуда взявшееся чувство разочарования, вновь запустил процесс анабиоза…

Их расчеты оказались верными. Траектория проходила неподалеку от тяжелого крейсера «Удгенд». Причем на этот раз Андрей и Дмитрий находились неподалеку друг от друга. А вот что касается реакции искина, пока полная неизвестность. Леднев проверил еще раз маячок. Исправно подает сигнал бедствия. Остается набраться терпения.

Три часа ожидания, за которые их траектории сблизились с крейсером еще больше, практически достигнув своего минимума. И в этот момент Андрей засек старт пары средних дронов. К гадалке не ходить, они подойдут к ним в точке наибольшего сближения.

Что именно это за машины, пока непонятно. Вполне возможно, что и боевые. Поди разбери, что творится в этом электронном сознании! С одним сбрендившим искином Андрей уже заочно знаком.

Дроны оказались спасательными, есть такая категория на крупных кораблях. Приблизившись вплотную, они просканировали капсулы. Настроенная Юрием аппаратура выдала сведения относительно криоконсервации находившихся внутри членов экипажа эсминца «Хоста». Спасатели подхватили свою добычу и понесли к крейсеру.

Андрей прекрасно видел, как на него надвигается истерзанная стальная громада. Складывалось ощущение, словно он подходит к станции фронтира, только корпус у обжитых бывших кораблей все же выглядит получше. Бросаются в глаза отсутствие дополнительных надстроек и избыток башен с различным вооружением. Правда, основная их часть — в плачевном состоянии.

Видно, что ремонтные дроиды не стояли без дела. Поправка. Они и сейчас не бездельничают. Справа Андрей рассмотрел вспышки искр сварочных работ. Да и на подходе к секциям спасательных капсул заметил следы недавнего ремонта.

Конечно, все это — капля в море. Дроидам ни за что не устранить и малой части полученных повреждений и уж тем более не восстановить один из четырех маршевых двигателей, буквально раскуроченный мощным взрывом. Судя по видимым повреждениям, серьезно досталось и второму.

В районе реакторного отсека зияет огромная пробоина или даже пролом, однако проводимые работы указывали на то, что энергия у крейсера все же имеется. И это точно не запасы конденсаторов, выдохшихся еще в ходе боя. Ничем иным, как отсутствием силового щита, такие серьезные повреждения не объяснить.

Но на кораблях такого класса имеется еще и резервный энергоблок, по мощности сопоставимый с реактором фрегата. Такому монстру этого явно недостаточно, но для поддержания части систем и оборудования в аварийном режиме вполне хватит.

Дрон подвел капсулу к входному шлюзу, где ее перехватил силовой луч, который втянул вовнутрь и потянул дальше, по трубе рукава. Щелкнули захваты, которые Андрей не услышал, а почувствовал. Значит, атмосферы нет. Как, впрочем, отсутствовала и гравитация. Сместился вправо ровно на ширину одной капсулы, после чего замер. Вновь — легкая вибрация от захватов. И смещение на одну позицию. Это пристроили Дмитрия.

Итак, они на борту. А значит, верно просчитали искин. Его поведение указывало на то, что здесь непременно найдутся и другие спасенные. Желательно, конечно, чтобы это был Райдан-младший. Но в любом случае осознание правильности поступка внушало уважение к самим себе. Да и адмирал не сумеет не оценить проделанного ими просто потому, что и сам солдат. Остается только закончить начатое.

— И долго еще будем валяться? — поинтересовался Дмитрий.

— Встаем, — тут же ответил ему Андрей.

Откинул крышку, отстегнул ремни. Легонько оттолкнулся и тут же взлетел. Перевернулся и, опустившись, активировал захваты на подошвах ботинок, сцепившихся со стальной палубой. Порядок.

Поднял подложку ложемента и извлек из-под нее большой штурмовой щит. Именно он явился причиной дискомфорта. Стандартный или должным образом модернизированный ложемент меняет свою конфигурацию, реагируя на состояние мышц. Но заниматься этим у них не было ни времени, ни возможности.

За щитом последовал карабин с прикрепленным к нему подствольником. Хорошо еще, что у него отдельный энергетический кристалл, иначе от него пришлось бы отказаться. Уж больно прожорлив. Эдак посреди боя оставит тебя безоружным. В качестве запасного оружия — штурмовой игольник. Далее последовало другое снаряжение.

У Дмитрия основное вооружение — штурмовой игольник с магазинами увеличенной емкости и подствольный гранатомет. Карабин — запасной и сейчас находится за спиной. Вообще-то, учитывая возможного противника в виде дроидов, Андрей не одобрил подобный выбор, но Желтов заявил, что плотность огня им совсем не помешает.

Искин пока еще не обнаружил проникновения. Учитывая повреждения крейсера, это неудивительно. Пробоины наблюдались даже в этом техническом коридоре с лентой подачи спасательных капсул.

Кстати, в боевой обстановке капсулы использовали и в качестве лазарета. Медблок даже на таком крупном корабле оснащен лишь одной-двумя регенерационными капсулами, поэтому раненых и убитых подвергали криоконсервации и только после стабилизации обстановки приступали к процессу регенерации.

Госпитальных судов во флотах Внутренних систем не было. Случись потери на малых кораблях — всегда можно воспользоваться услугами старших братьев или прибыть для оказания помощи на любую станцию.

Для воскрешения погибшего требовалось порядка трех суток, разумеется, в зависимости от повреждений. После чего тот поднимался абсолютно здоровым, разве только с небольшими проблемами в координации движений, что очень скоро сходило на нет.