Целитель чудовищ - 7

Владислав Бобков

Целитель чудовищ — 7

Глава 1

Две женщины неторопливо шли по пыльной дороге, попутно наслаждаясь окружающими видами.

Так как грунтовка спускалась вниз, то у путниц была прекрасная возможность полюбоваться на раскинувшийся внизу океан высоких деревьев, полей и небольшую речушку, весело петляющую среди небольших скал.

Также можно было без труда увидеть уже порядком заросшие развалины деревянной крепости и окружающих ее домишек.

Расположенная внизу деревенька была уничтожена давно, не менее чем пару лет назад, от чего природа уже заявила свои права на эту землю.

Вездесущий плющ оплел обгорелые балки и покосившиеся столбы, скрыв их зеленым саваном. А если бы кто-то решил приблизиться, то без труда мог увидеть, как один из пышных цветков распустился прямо через глазницу одного из валяющихся тут и там черепов.

В этой небольшой деревеньке никто и не думал убирать трупы, попросту списав их со счетов.

Любой же, кто посмел бы заночевать в этом тихом месте, рисковал услышать ночью тихие бормотания на краю слуха. Непогребенные жители не покинули свой дом и после смерти.

Но вернемся же к весело разговаривающим женщинам, которые, даже на самый придирчивый взгляд, были красивы и невольно привлекали взгляд.

Но если первая, старшая, имела загадочно холодную миловидность, то вторая подкупала бьющим отовсюду энтузиазмом и радостью жизни.

Но не стоило думать, что путешественницы были легкой добычей.

Так, день назад они прошли мимо стоянки банды разбойников. И кто-то мог подумать, что девушки подверглись нападению презренных убийц, вот только этот кто-то явно маловато жил в столь «прекрасном» мире.

Стоило разбойником из-за деревьев разглядеть богатые одежды женщин, их бесстрашие и вспомнить, что до ближайшего города пара дней пути, как жестокие головорезы, стараясь не привлекать внимания, очень медленно и тихо поползли обратно в чащобу.

В условиях свирепствующей мировой войны ходить в одиночку или небольшими группами могли себе позволить очень немногие. И для любого, кто был способен на такой подвиг, небольшая банда разбойников была не более чем легкой разминкой.

Не стала исключением и мистическая сторона этого мира. Недавно родившийся, на месте где зарезали группу беженцев, ёкай был бесповоротно безумен и жаждал лишь нести смерть и разрушения всем, кто встанет у него на пути.

Однако стоило краснокожему рогатому здоровяку почувствовать отголоски силы идущей парочки, как он счел за лучшее поискать добычу в другом месте. Ведь если он умрет, как у него получится убивать?

— Кэтсуми, скажи, а как вы с Минору познакомились? — беспечно задала вопрос Каэда, но тут же спохватилась. — Ой, извини. Ты же вроде просила называть тебя Кэтсуей? Я все время путаю.

— Забудь, — тяжело вздохнула паучиха, закатив глаза. — Ты неисправима. Касательно же твоего вопроса… Почему ты спрашиваешь?

— Просто хочу узнать о тебе и наставнице побольше. — улыбнулась кутисакэ-онна на подозрительный взгляд кумо.

— Н-да? Хм, почему бы и нет, — задумалась Кэтсуя, вспоминая. — Если так подумать, то ничего необычного. Мы встретились почти сразу после окончания вторжения хаоса. Тогда весь мир пытался зализывать раны. Нельзя было зайти в город, деревню или даже просто чей-то дом, чтобы не увидеть жестокие последствия того, как казалось, непрекращающегося кошмара.

Глаза кумо слепо устремились куда-то вдаль.

— Сам хаос ужасающ, но то, что остается после него пугает не меньше. Хоть великие духи и убили архидемона, выгнав его самых сильных слуг обратно, но его культисты, мутанты и скверна осталась. Я и Минору занималась тем, что у нас лучше всего получалось — искореняли остатки этой заразы.

— И как это было? — жадно уточнила Каэда.

— Как-как, — хмыкнула женщина. — Сжигали и уничтожали все, что могло нести на себя следы хаоса. В конце концов его суть в том, чтобы менять и осквернять все, чего он коснется, но ему так или иначе требуется время. Если сделать все быстро и бескомпромиссно, то у него не будет шанса пустить в тебя свои гадкие ростки.

— Вот оно как…

— Ага. Мы бродили по опустошенным, разоренным руинам нашего мира и убивали все, что хоть немного напоминало тварей непостоянства. В таких обстоятельствах трудно быть одной, даже если ты очень сильна. Первыми встретились я и Минору, потом к нам постепенно присоединились и другие ёкаи. Все мы были разными, но хотели одного — мира. И друзей, наверное. Хах, какие мы тогда были наивными.

— А почему вы решили… Ну, начать все это с мертвителями? — осторожно спросила Каэда.

— Мертвители… Мда, их прошлое имя нравилось мне намного больше, — грустно хмыкнула кумо. — Изначально идея была в том, чтобы дать всем нам еще больше силы, чтобы защититься в следующем вторжении хаоса. Мы все видели тот бесконечный кошмар и намеривались сделать все возможное, чтобы не допустить его повторения. Минору вела нас всех. Она была готова на многое, даже на то, что было запрещено, и мы все согласились рискнуть.

— И это не понравилось великим. — закончила молодая ёкай.

— Точно. Тогда все еще очень хорошо помнили угрозу хаоса, и именно им и выставили наши труды. Стоило лишь выжившим в той бойне кланам воителей и самураев услышать об очередной угрозе «хаоса», как они тут же присоединились к карательному походу.

Кэтсуя поморщилась.

— Мы сражались, даже пытались объяснить, что они ошибаются, но нас никто даже не слушал. Я их понимаю. Культистов хаоса вообще вредно слушать. Уж я-то знаю. И когда все стало окончательно плохо, я сбежала. Это была трусливо, но я не великий воин в отличие от Минору. Что бы я могла сделать? — словно оправдываясь, горячо пробормотала ёкай.

Каэда ей не мешала.

— Скрылась так хорошо, как умею лишь я одна. И меня и впрямь не нашли. Правда, может, толком и не искали. А вот все остальные поплатились. Надеюсь, Минору хотя бы попробует меня выслушать, прежде чем атаковать. Раньше она не славилась терпением…

— Все будет хорошо, — попыталась подбодрить собеседницу Каэда. — Я думаю…

— Подожди, — паучиха резко подняла руку и к чему-то прислушалась. Мгновенно вся ее фигура начала испускать чуть ли не видимые волны опасности. — Я что-то чувствую. Оттуда доносятся какие-то крики.

— И впрямь. — обе ёкай дружно посмотрели вперед.

— Надо быть осторожнее. — кумо быстро развернулась и развела руки в стороны. Мгновение и между ее пальцами вспыхнули несильным беловатым светом тончайшие нити, которые, повинуясь ловким движениям пальцев и рук, начали сплетаться в светящуюся паутину.

Кэтсуя встряхнула руками и в каждой ладони осталась миниатюрная энергетическая конструкция, одну из которых она впечатала в грудь Каэды.

В ту же секунду кутисакэ-онна начала мерцать, становясь расплывчатой и сливаясь с окружающим пространством. При этом ее духовная энергетика тоже рассеялась, как дым.

Вторую паутинку кумо приложила уже к себе.

— Двигайся за мной, но тихо. — резко отдала старшая приказ, и молодая ёкай лишь дёргано кивнула. Теперь она тоже чувствовала странный привкус местной энергетики. И ее это беспокоило.

Время шуток закончилось.

Каэда не знала, что так обеспокоило сдержанную паучиху, но это было явно что-то очень серьезное.

До этого она видела ее в таком состоянии лишь когда имелась угроза ее любимому Канси.

Заросли и кусты почти не задерживали нечеловечески ловких девушек, которые еле видимыми тенями пробирались вперед, приближаясь к все усиливающемуся шуму голосов.

Становилось понятно, что впереди собралось очень много людей.

В какой-то момент вместо очередного дерева перед глазами путешественниц оказалась пустота.

А в следующую секунду перед ними открылось достаточно впечатляющее зрелище.

Раньше это место совершенно точно было деревней. Пустыри, на которых покоились дома, все еще выделялись относительно остальной земли.

Но теперь все дерево, доски, веревки и черепица пошли в ход на постройку одного единственного сооружения, возвышающегося на многие метры вверх.

Одного взгляда на эту постройку хватало, чтобы вызвать тошноту и неприятие, но глаза все равно не могли оторваться от завораживающе отвратительных контуров.

Несмотря на свои внушительные размеры, вся конструкция постоянно шаталась и нестерпимо скрипела, словно грозясь рухнуть в любой момент.

Но вопреки всякой логике она продолжала упрямо стоять, уродуя собой само мироздание.

Каждая доска, каждый кусок черепицы или гвоздь несли на себе ужасающие символы и знаки, от которых начинала болеть голова и мутиться сознание.

При первом взгляде, трудно было определить, что же собой представляет это непотребство, но мучительное осознание все же рассеивало блаженное неведение.

Здоровенная, нечестивая колокольня возвышалась над всеми, удерживая на самом верху уродливый, собранный из досок, веревок и кусков металла колокол.

Рядом же с извращенной пародией на колокольню курились огромные подносы, выпуская вверх сполохи пламени. Вот только горели они отнюдь не обычным огнем. Гнилостно зеленое свечение вырывалось наружу, неся удушающие порывы черно-зеленого дыма.

Вокруг же проклятой колокольни стояли многочисленные повозки, мешки и скарб прибывших к этому месту крестьян.

И кроме самих вещей были и их хозяева.

Десятки и сотни людей. Женщины, мужчины и дети, все они, задрав головы вверх и затаив дыхание, смотрели на вершину колокольни, где на специальной пристройке столпились те, кто и был причиной всего происходящего.

Просторные, темные плащи скрывали их тела, исключая возможность увидеть даже пядь кожи, а глубокие капюшоны не позволяли увидеть и их лиц.

Но вот, среди мрачных фигур наметилось движение. Несколько плащеносцев кинулись к веревкам, которые уходили внутрь уродливого колокола.

На передний же план вышел высокий и откровенно тощий мужчина. Небрежным движением он сбросил капюшон, позволяя всем собравшимся увидеть его лысый, бугристый череп, словно бы распираемый изнутри какими-то газами.

Нечеловеческие глаза Каэды в мельчайших подробностях позволяли увидеть желтовато нездоровую кожу, сочащиеся гнойными выделениями глаза и обширная воспаленная сыпь на его правой щеке в форме человеческой ладони.

Струйки гноя стекали по его впалым щекам, оставляя две влажные дорожки.

Следом за своим предводителем капюшоны скинули и остальные, радуя взоры окружающих самыми причудливыми болезнями и уродствами.

Вот, у кого-то вырос самый настоящий рог на месте глаза, а второй теперь мог похвастаться лопнувшими от воспаления губами и щеками, третий же и вовсе лишился глаз, но явно продолжал как-то видеть.

И не сказать, что столпившихся внизу крестьян хоть как-то возмутило или напугало представленное перед ними зрелище.

БО-О-ОМ!

Каэда отвлеклась, поэтому не увидела, как звонари, разогнавшись, раскачали сразу несколько язычков колокола, от чего произошёл первый удар, который мгновенно был испорчен последующими ударами других язычков.

А так как их было больше одного, то они то и дело сталкивались вместе, внося невыносимую сумятицу в общий звон.

Но непохоже, что звонарей это хоть как-то беспокоило, ведь творившийся перед ними музыкальный хаос был именно тем, что они и добивались.

От непрекращающихся раскатов чумного колокола, казалось, начал содрогаться весь окружающий мир.

Распространяющиеся по воздуху звуковые волны становились практически зримыми, такую боль они приносили окружающему миру, которую особенно сильно чувствовали скрывшиеся неподалеку парочка ёкаев.

И следуя этому темпу, столпившиеся внизу крестьяне начали подпевать усиливающемуся зову.

Вот, спокойно стоявший почтенный глава семейства дико подпрыгнул и ударил о землю левой ногой в тон одному из ударов. А чуть дальше топнул другой крестьянин, но абсолютно не синхронно со вторым. Третий же начал кружиться на одном месте, высоко вскинув руки и завывая на одной ноте от восторга.

Не прошло много времени, как вся собравшаяся толпа бесновалась в абсолютном хаосе под нескончаемый звон колокола и их собственные яростные вопли.

И словно этого мало над обезумевшей толпой начал скапливаться зеленоватый туман, растущий по мере продолжения шабаша.

Стоявший до этого спокойно главный культист вскинул руки и запрокинул голову назад, с надрывом выкрикнув один единственный слог, который игнорируя любые законы реальности, прогремел подобно грому.

— ХА!

— ОС! — закончили за него крестьяне.

— ХА-ОС! ХА-ОС! ХА-ОС! — слова толпы неслись во все стороны, заставляя их же самих корчиться в экстазе от пронизывающих их тела энергий.

Женщины, дети, мужчины все они слились в этой беспорядочной массе плоти и гибельной энергии.

Растущая тут и там трава и кусты мгновенно погибли, опустившись вниз, но тут же поднялись вновь, радуя черными маслянистыми потоками на их листьях и губчатой формой и наполнением.

Земля же в паре мест начала бурлить и плавиться, превращаясь в некую лиловую слизь.

С трудом оторвав взгляд от творившегося сумасшествия, Каэда повернулась к странно молчаливой паучихе и невольно ойкнула.

Кэтсуя была смертельно бледной, трясущейся рукой сжимая лопнувшую от ее силы кору дерева.

— Кэтсуя, что случилось? — зашептала Каэда, пытаясь привлечь внимание подруги. — Кэтсуми!

Вздрогнув, кумо медленно обернулась, позволяя кутсакэ-онна во всех подробностях разглядеть ее расширившиеся от всепоглощающего животного ужаса глаза.

— Они здесь… — жалкие слова сорвались с губ опытной ёкай, еле слышимые из-за перезвона проклятого колокола. — Они опять здесь! Они вернулись!

— Во имя великих духов, приди же в себя, Кэтсуми, — шепотом закричала девушка. — Что с тобой вообще?! Это я тут должна паниковать, а не ты.

— Ты не понимаешь, — в глазах кумо появилось куда больше осмысленности, но ее все еще потряхивало от напряжения. — Если хаос вновь здесь, то война скоро начнется! Опять!

— Война уже идет, если ты не заметила, — ворчливо фыркнула Каэда. Да, ее тоже впечатлил ритуал культистов, но она не потеряла способности мыслить. — Мировая война идет уже почти год.

— Война смертных лишь жалкая тень по сравнению с тем, что грядет, — недовольно выплюнула Кэтсуя. Но вспышка злости окончательно вернула ей возможность трезво мыслить. — Надо убираться отсюда и срочно предупредить твою наставницу.

— А мы разве не убьем их всех? — удивленно спросила Каэда, кивнув в сторону творившейся вакханалии.

— Слишком рискованно, — отрицательно покачала головой паучиха. — Во-первых, мы обязаны донести весть до людей и духов о пришествии в наш мир хаоса, а во-вторых, мы не знаем их силы. То, что ты видишь, может быть лишь верхушкой.

— Так и скажи, что боишься, — буркнула кутисакэ-онна, но тут же устыдилась под осуждающим взглядом собеседницы. — Прости.

— С силами хаоса никогда нельзя быть уверенным до конца, что они задумали, — наставительно проговорила кумо. — У них сотни лживых имен и обличий. А то, что ты видишь, не обязательно именно то, чем кажется. Правда…