Избранная для Лорда

Лина Леманн

Избранная для Лорда

Пролог

— Ай! — Иголка падает из трясущихся пальцев, а я прижимаюсь губами к указательному в попытке остановить кровь. Не хватало еще платье запачкать и отрезать свой последний шанс на спасение. — Чтоб тебя!

— Меня? — смущается Ферр, протягивая своими маленькими лапками иголку. Я забираю ее, а он пользуется случаем и ловко запрыгивает мне на плечо.

— Да не тебя, это у нас выражение такое, — отмахиваюсь от него и задумчиво смотрю на платье. Так, здесь надо добавить…

— А что оно означает? Почему ты произнесла его столько раз за последние пол часа?

— Ферр!

— Ладно, понял, — грустно вздыхает крыс.

…Так, возможно, в фату стоит добавить…

— А оно не слишком прозрачное? Ты знаешь, у нас такие не носят, особенно на свадьбу.

— Это фата, — медленно произношу сквозь зубы. Ох как хочется засунуть крыса в какой-нибудь ящик, но беда в том, что моя камера слишком скудно обставлена: жесткая кушетка и сбитая грубая тумбочка, на которой сейчас теснятся всевозможные волшебные камни. Моя «кровать» уже двое суток не служит по назначению: на ней валяются всякие воздушные ткани и нитки. Да и пространства в камере больше ни на что не хватает, так как основную площадь занимает манекен из подручных средств, на котором медленно рождается прекрасное свадебное платье из воздушного тюля и мерцающих камней-звезд.

Только я уже час смотрю на него, примеряю то один камень, то другой, но все то. Лиф никак не хочет становиться эффектнее. Поспать бы, конечно, но некогда. Времени в обрез. Либо платье, либо казнь.

… А может, ну эти камни? Минимализм всегда в моде…

— Вульгарно как-то, — тут уже встревает в мысли охранник. Я сжимаю кулаки. Так, вдох-выдох. Вдох-выдох. Оборачиваюсь. — А что, разве нет? — удивляется он.

— Ну да, что-то не то, — задумчиво комментирует второй, только что подошедший. То же мне эксперты!

Нет, я, конечно, понимаю, что в темницах обычно ругаются, плачут или бьются в истерике, а я немножко не формат. Но это ж не повод быть главным развлечением для охранников и, более того, для всех остальных. Всем ведь так интересно, сможет ли бедная нарушительница закона (правда, никто так и не сказал, что я нарушила) спасти срывающуюся свадьбы местной принцессы, потому что той не нравится никакое платье?

Феи-крестные до сих пор в ужасе. Именно они уговорили короля устроить конкурс на лучший наряд для принцессы. А я, наделав кучу глупостей в этом мире и будучи дизайнером свадебных платьев в прошлой жизни, чудом получила себе шанс на участие. Да и кружилась в голове одна идея после встречи с человеком, которого глупое сердце никак не хочет забыть...

— А бы больше камней добавил, — сухими подрагивающими губами хрипит мой тощий сосед справа, протягивая руки к платью. — Люблю все блестя-я-ящее…

— Так, убрал руки! — демонстративно возмущается первый охранник, стукнув по решетке кулаком, от чего с моей тумбочки соскальзывает несколько жемчужин. — Ты это, процесс там какой-то нарушаешь!

— Творческий, — поправляю я.

— Так что всем тишина, вы мешаете! — нарочито грозно добавляет он. А сам ни шагу в сторону.

Если следом полетит еще один совет, я!.. Хотя добавить нечего. Я, несмотря на то что держу в руках большие ножницы, безоружна. Решетки всей темницы заколдованы, и ни одно, пусть даже предполагаемое, оружие не может через них пройти. Да и я, самая обычная попаданка, магией не обладаю от слова совсем. Ферр, плененный в теле крыса престолонаследник соседней страны, вообще проклят. Так что не важно, сколько волшебных штук ни было бы напичкано в моей камере, чтобы платье не впитало неприятных запахов и не запачкалось пылью, мы б все равно им иное применение не нашли бы. Эти-то с трудом настроили, чтоб без перебоев работали. Но и на том спасибо моему тайному покровителю, который этим всем снабдил.

— Идет! — эхом отражается от стен голос еще одного охранника.

Мы все дружно замираем. По лестнице слышится цокот каблуков, а через секунду из-за угла появляется высокий седовласый мужчина в расписной ливрее. Охранники вежливо склоняют головы и отступают.

— Ну что ж, попробуем, — после минутного молчаливого рассматривания платья выдыхает пришедший. — Да помогут нам Первозданные. Собирайся и надейся на лучшее, ведьма. Пора к принцессе. Пора на эшафот.

Глава 1

...Немного о прошлом.

— Горячая кукуруза! Пирожки! Таранька! — и прям над ухом: — ТАРАНЬКА!

Я с трудом поднимаю голову и вижу, как продавщица, размахивая сушеной рыбой, как кадилом, бодро шествует в розовых сандалиях по горячему песку. Голова уже хочет вернуться в исходное положение, но желудок безапелляционно шлет сигнал в мозг: товарищ начальник, со вчерашнего ужина, где нас вывернуло, ничего не поступало. 

— Постойте! — хрипло кричу я. Ладно, с обеда вернусь к диете.

— Да? — лицо, красное, как рак, наклоняется ко мне.

— Пирожок м…

— С мясом, картошкой или с капустой? Рекомендую с картошкой, они мои фирменные, — перебивает меня продавщица, плюхая огромную дорожную сумку рядом с собой. — Видала, какие? — И почти тычет пирожком мне в нос. Впрочем, запах точно изумительный.

— Тогда с картошкой, — соглашаюсь я, сажусь и выуживаю из сумки деньги. — Два, пожалуйста.

— А там через пятьдесят метро Ванька идет, у него квас холодный и пиво, наше ж, заводское. А то кто ж пирожки в сухомятку ест? Ваня! — орет женщина, и треть тел на пляже синхронно приподнимает головы: кто за себя, кто за мужа.  — Ваня!

…И вот я надкусываю пирожок, делаю глоток кваса и морщусь: редкостное пойло. Зато желудок успокаивается, и я вместе с ним. Жизнь заиграла другими красками, честное слово.

На такой радостной ноте я беру телефон и принимаю входящий вызов, долбящий вибрацией уже пару минут.

— Иванна Викторовна, а вы где? — слышу бархатный голос, который сейчас звучит слишком… бархатно.

— На пляже, Владислав Владимирович, — рапортую я, проглатывая кусок. Ой, зря я так бодро кусаю: горячее пюре обжигает язык. — А что?

— Я очень рад, что вы отдыхаете, но разве вы не должны быть сейчас в трех шагах от Жемчужина-Сити, где вместе мы идем на обед с нашими спонсорами?

Недоеденный пирожок падает из моих рук на песок. Сердце берет отгул и перестает биться.

— Что же мне делать? — лепечу вслух.

— Поторопиться ко мне, я полагаю, — спокойно говорит шеф. — Так что… БЕГОМ!

Одним залпом глотаю квас, подхватываю сумку и, как есть, во въетнамках и пляжной тунике пускаюсь галопом, перепрыгивая через людей. Правда, запал мой быстро иссякает: через пять минут пот струится по лбу, а кожа на внутренней стороне бедра просто пылает. Дышать и вовсе невозможно.

Вдали вижу потрепанное желтое такси. Плюнув на все, снова приспускаюсь бегом. И чуть не падаю, когда резиновый ремешок между пальцы выдирается, и стопа наполовину касается раскаленного асфальта. Да что б я еще раз на юга поехала! Тьфу!

— Такси! — из последних сил кричу я, стаскивая ненавистный тапок, и, игнорируя жар везде, мельтешу к машине.

— Вам куда? — сплюнув сигарету, спрашивает тощий смуглый мужик.

— Жемчужина-Сити, быстро! Я очень тороплюсь! — выдыхаю я, суя ему пятисотку.

— Понял. — Таксист переключает коробку передач, и желтый Жигули срывается с места. Небеса, у меня вообще нет шансов успеть!..

Глава 2

От «виртуозного» вождения меня едва не укачивает, но я, отрезвляясь мыслями о начальстве, держу себя в руках.

Приехали! Телефон подозрительно молчит, я бегу в туалет, ополаскиваю помятое лицо, на котором красными полосами отпечатались следы от неровного песка. Вытаскиваю из сумки юбку и с ужасом обнаруживаю, что блузку-то я не взяла! Вот что значит вставать пораньше, чтобы позагорать лишний раз. Забыла положить все на всякий случай.

Делать нечего. Натягиваю юбку до талии, перевязываю тесемки купальника на подобии бретелек бюстгалтера и тщетно пытаюсь замаскировать полупрозрачную пеструю тунику под блузку. Н-да, смотрится, мягко говоря, откровенно. Убираю светлые волосы в якобы небрежный хвостик (расчески-то нет), мажу красные полосы на лице корректором. Блин, щиплет! Отлично, я еще и сгорела. Теперь боюсь представить, что подумают обо мне спонсоры.

Только бы не забыть спину ровно держать и живот втягивать, а то с моей-то фигурой буду походить на беременную. Помню, кстати, как мне пару раз даже в общественном транспорте место уступали. Так, не о том думаешь, Иваннушка.

А вот что делать с тапками, я так и не придумываю. Хоть босиком иди, благо, что педикюр сделала накануне поездки. Ладно. Вставляю обратно непокорную перекладину, надеваю вьетнамки. Может, повезет, и на мои ноги не будут смотреть? Вообще, в нашей «паре» красавец Владислав Валерьевич, так что пусть сам внимание переманивает.

Выхожу из туалета и оказываюсь в золоченном на старинный манер холле. А посреди него, обтекаемый толпой, стоит мой начальник, поглядывая на наручные часы Rolex. Мужчина в своей любимой цветовой гамме: синий костюм и белая рубашка, сейчас расстегнутая на пару пуговиц, и я невольно замечаю кусочек его рельефной грудной мышцы.

— Иванна Викторовна, вам несказанно повезло, — нарочито-радостно говорит Владислав Владимирович, заметив меня. — Наши дорогие спонсоры опаздывают, так что, — он запинается, окинув меня снизу вверх, — пойдете скорее в ресторан к нашему столику.

Я лишь дежурно улыбаюсь, не рискнув влезть в его монолог. Чувствую, заикаться начну сразу же. Наверное, после этой поездки меня уволят… Вот тебе и выпал пресловутый уникальный шанс побыть в командировке. Ага.

— Вы лучше молчите, — сразу говорит босс, тем не менее, отодвигая мне стул. Да я так и так не собиралась высовываться. — И старайтесь не нагибаться. И запоминайте все. Я иногда от волнения забываю важные мелочи.

— В-вы забываете? — искренне удивляюсь я, почувствовав себя чуть свободнее.

— Конечно. А вы думали, что я такой идеальный? — подмигивает Владислав и присаживается рядом. 

Вообще-то, да. А после приглашения поехать вместе с ним, я его в ранг святых возвела.

— Идут, — тихо говорит начальник и встает. Я тоже вскакиваю. От дверей к нам шествует настоящая китайская делегация из пятерых мужчин и одной европейского вида девушки.

Они подходят к нашему столу; спонсоры приветствуют нас, а Владислав Владимирович тоже приветствует их на китайском (!!!). Для меня же или, точнее, ради формальности девушка тут же переводит все на русский. Такая с виду милая, а глазами так и зыркает на мое начальство.

Стоит мне увидеть меню, как желудок буквально долбит мозг о том, что он голодный. Мужчины заказывают множество блюд, а переводчица, надменно глядя на меня, заказывает салат из одной травы. И все бы ничего, но я вижу краткий интерес в глазах Владислава по отношению к ней. Буквально на мгновение он отрывается от переговоров на китайском, но мне этого достаточно.

— Мне «Греческий», пожалуйста, — цежу сквозь зубы свой приговор. Босс тут же смотрит на меня, только не с интересом, а с каким-то волнением.

— Иванна Викторовна, вы уверены? — шепотом спрашивает он.

— Абсолютно, — безжалостно отрезаю все пути к отступлению. И десерта мне потом не видать, хотя кто знает, когда еще удастся поесть в таком месте?

На удивление, переводчица честно выполняет свою работу и, отключив эмоции, переводит все, уточняя, если Владислав что-то не понял. Я тоже превращаюсь в слух и тщательно запоминаю все разговоры и цифры. Это очень интересно слушать изнутри о делах компании, от которой я без ума.

Вечер пролетает незаметно, и вот уже мы встаем и дружно прощаемся с китайцами (на заметку: почитать в интернете о китайских традициях). Владислав идет впереди и разговаривает с переводчицей, а та довольно улыбается. Я иду позади всех, глядя в их спины.

Уже в холле босс поворачивается ко мне, когда я на полном энтузиазме лечу в уборную.

— Не убегайте, еще пару слов нужно сказать.

— Я… Ну.. это, — киваю на дверь туалета.

— Конечно, — понимающе улыбается Владислав.

Интересно, что он хочет мне сказать? Бросаю короткий взгляд на себя в зеркало. Н-да, надо стереть корректор.

Утонченные дамы то и дело снуют туда-сюда, постоянно открывая дверь. И тут я отчетливо слышу ласковые ноты в голосе босса, стоящего неподалеку:

— Лен, ты точно наелась? Если хочешь, можем поехать куда-нибудь, и я тебя покормлю.

— Нет, Слав. Прости меня, но, когда смотрю на твою новую секретаршу, аппетит пропадает. Такая сама съест кого хочешь. Бр-р-р.

Чего-о-о-о?! Нет, меня, конечно, по-разному дразнили в детстве и пельмешкой в школе называли, но чтоб так уж сказать? Настроение автоматом пропадает. Для кого ты тут, дурочка, стараешься?

Отворачиваюсь от зеркала и выхожу в холл.

— Иванна Викторовна, я хотел сказать, что у вас завтра выходной, — сообщает босс. — Можете погулять или позагорать. Я завтра вас трогать не буду, обещаю. Ну, все, в среду жду вас в десять в Галерее. Так что до встречи.

— Ага, до встречи, — эхом отзываюсь я, но уже в его спину.

Приехав в гостиничный номер, включаю романтическое кино. Надо пореветь хорошенько.

Сижу жду, когда накатит. А оно и не накатывает. Я и так, и этак, и снова слова этой мымры перемалываю в голове. Но не идет, и все тут.

Обмазываюсь с ног до головы Пантенолом и заваливаюсь спать. Как говорится, утро вечера мудренее. Кто бы знал, что настоящие проблемы меня только ждут.

Глава 3

Следующий день решаю посвятить день своему любимому занятию — поиску антиквариата на барахолке. Предварительно загуглив, куда ехать, я с улыбкой на лице выхожу из прохладного номера. Правда тут же закрадывается мысль, что ведь пока летела, я представляла, как выйду из отеля под руку с Владиславом, как буду ему рассказывать о той или иной вещице и в какую эпоху она была сделана… Улыбка сама собой сползает с лица, когда вспоминаю эту тощую переводчицу и ее нелестный комментарий. Почему люди бывают такими злыми?

Ладно, пройдусь лучше пешком. Сегодня я надела свои любимые бриджи, так что все пораженные вчера места удачно упрятаны. Длинные рукава блузки тоже скрывают обожженную кожу. Эх, забыла как следует намазать лицо кремом, чтобы не быть цвета помидорки.

О, точно, на юге же прекрасные рынки. А еще там и вьетнамки можно купить…

Шоппинг благополучно переключает мое внимание на себя. Вот и антикварная лавка со слабо работающим вентилятором мне на пути попалась, и я уже с характерным трепетом рассматриваю всякие диковинные вещицы. Толстые медяки, китайский мрамор, мебель эпохи Возрождения.

Случайно переворачиваю один из ценников и задыхаюсь, увидев на нем цену с пятью нулями.

— Сколько?! — восклицаю. — И это-то за перо из девятнадцатого века?

Продавец тут же вступает в конфронтацию, утверждая нелепицу. Но я лишь разворачиваюсь и покидаю его лавку, громко хлопнув дверью. Ух, терпеть не могу прохвостов!

У меня звонит телефон, и я на автомате беру трубку, громко рявкнув:

— Да?

— Иванна Викторовна, у вас все хорошо? — любезно интересуется босс.

— Д-д-да, Владислав Владимирович. — Весь запал как рукой снимает. — Вы извините, что я… ну это…

— Все в порядке. Извините, что беспокою. Хотел сказать, что завтра наша встреча передвигается на обеденное время. До встречи, Иванна Викторовна!

И отключается, не дав мне и слова вставить. Так всегда: разговор с начальством похож на эмоциональные качели. Когда он вот так спрашивает, как у меня дела, я готова ему все простить, а когда выключает трубку, будто с облегчением, я плакать готова. Говорю ж себе, что я «не его поля ягода» и «не для него цвела моя розочка» (уже 26 лет, к слову), но на душе скверно-о-о-о… А плакать не хочется.

Иду дальше, рассматривая людей. Разморенные туристы, характерного красно-коричневого оттенка, медленно бредут с пестрыми сумками, кричащими детьми или просто потягивая холодные напитки. Местные жители — я их отличаю по бодрому, словно на пролом, прущему шагу и живому взгляду — сбиваются в группки или же, пусть в одиночку, но упрямо мчатся по такой жаре к своей цели.