Ласковые игры

Но через пару сотен метров ей все же пришлось взглянуть назад. Девушка не услышала, почувствовала за спиной какое-то движение. Она обернулась и застыла, моментально забыв о казни Свена и алкоголе. Позади в нескольких шагах от Шахерезады стояло пугающее нечто. Это было четырехногое металлическое существо, похожее на грубо скроенного примитивного робота из устаревшей фантастики. Прямоугольный корпус дроида, усеянный множеством небольших шипов, венчало подобие уродливой головы с парой гигантских тупозубых челюстей, похожих на ковш экскаватора. На груди чудища блистал лиловый логотип Игр, помещенный в золотую корону.

Испуганно округлив глаза, Шах уставилась на дроида и, не теряя его из вида, осторожно попятилась к спасительной пещере. Как только девушка сделала шаг, монстр повторил ее движение. Она шагнула еще – уродец за ней. Через пять шагов ему, похоже, надоела такая игра. Вслед за новым движением девушки, стальной хищник прыгнул и подмял Шахерезаду под себя. Та вскрикнула от страха, но звук получился едва слышным – спустя секунду перепуганная добыча исчезла в пасти чудовища…

Сперва Шах решила – это конец. Потом заорала, принялась брыкаться, что есть мочи, в темноте. Ноги уперлись в холодный металл, руки тоже… Немного успокоившись, девушка сообразила, что жива и находится в угловатом брюхе железной твари. Вскоре началась бешеная тряска – дроид побежал.

***

Перед тем, как уйти, охотник привел Дину к заброшенной линии роботрамвая. Стеклянный когда-то купол остановки плотно увили тугие стебли плюща, отчего воздух внутри казался зеленым.

Дина принюхалась – пахло металлом и смазкой. Зверолюды не любили запах машин. Девушка вопросительно взглянула на Киллджо.

– Это роботрамвай, не бойся, – пояснил тот.

– Я не боюсь. Зачем он мне?

– Чтобы быстрее добраться до центра карты. В голове первого вагона есть бывшее купе контроля, оно запирается изнутри. Обычно участники не пользуются трамвайной линией, боясь попасть в охотничью западню, но этот маршрут вполне безопасен. Проедешь пять остановок, сойдешь на шестой, поняла?

– Да.

– И старайся лишний раз в окно не высовываться. По крайней мере, рядом с остановками.

– Я поняла, спасибо и… прощай…

Рельсы натужно загудели, щелкнули по шпалам. Роботрамвай тихо выполз из чащи и с шипением открыл дверь. Перед тем, как попрощаться, зверолюдка с сожалением взглянула на охотника. Щемящее чувство в груди мешало шагнуть в вагон – несколько секунд девушка стояла, поставив одну ногу на ступеньку. «Расслабилась! – ругала она себя мысленно. – Нечего думать про удобство, когда Вончес вот-вот ускользнет из-под носа, если еще не ускользнул. Никакого покоя, пока враг семьи не получит свое!» Самоуговоры прошли успешно, хотя Дина была на волоске от того, чтобы принять предложение Киллджо и пойти вместе с ним.

Проблему решил роботрамвай. Он мигнул алым огоньком, предупреждая, что посадка окончена, и зверолюдка быстро шмыгнула внутрь. Состав тронулся. Дина не стала оборачиваться, но краем глаза заметила, как охотник махнул ей на прощание рукой. Последовав его совету, Девушка пробралась в отгороженную впереди салона кабинку, открыла ее, вошла, после чего заперлась изнутри. Сиденье контролера почти сгнило. От него остался только лом, несколько пружин и обрывки искусственной кожи. Пришлось сесть на пол. Главное – кабина сохранилась остекленной, в отличие от салона, где большая часть окон давно разбилась и осыпалась.

Мерное постукивание колес постепенно успокоило зверолюдку. Она даже осмелилась выглянуть в окно, уж очень любопытным оказалось то, что находилось за ним. Сначала трамвай продирался через густой лес, а потом словно взлетел к облакам по тонкой, словно кружево, арочной эстакаде. У Дины даже дух захватило от высоты и открывшегося пейзажа. Сначала ей стало страшно, показалось, что хрупкий путь вот-вот разрушится, сломается под весом несущегося вперед трамвая, но постепенно девушка привыкла к высоте.

Дина принялась разглядывать раскинувшийся под эстакадой город. Древние заброшенные постройки тонули в кучерявой зелени. Словно иглы, вырывались к небесам острые точеные небоскребы, увитые лентами гигантских лиан. В цветущем, зеленом буйстве зоркие глаза зверолюдки отследили передвижения какой-то живности. Кажется, это место звалось Старым городом, сразу за которым начинались владения Сайскинга и Цернунноса…

Похоже, слухи не врали, и когда-то давно нынешний игровой полигон действительно был населенной и процветающей местностью. Тогда Старый Город считался крупнейшим в Аске центром культуры и бизнеса, он тянулся до северного побережья – там начиналась туристическая зона с шикарными отелями и великолепными пляжами. Множество людей проживало и работало на острове Хоппи. Чуть восточнее находился исторический заповедник, где археологи обнаружили руины погибшей цивилизации аборигенов Терры-2. Научные конференции, мероприятия, туристы… Разве могли подумать жители счастливого и процветающего острова, что однажды все это великолепие придет в запустение и, как дешевый трофей, достанется организаторам Ласковых Игр?

Но случилось то, что случилось. В один роковой день словно по команде на Хоппи взбесились все зверолюды. Цивилизованные и дикие, они стали одержимыми яростью и начали убивать. На острове ввели чрезвычайное положение, остатки людей вывезли, после чего произвели полную зачистку, под которую попали не только неконтролируемые зверолюды, но и большинство крупных животных этой местности. Несмотря на принятые меры, жители на остров так и не вернулись. Поползли слухи о том, что причиной трагедии стало потревоженное археологами древнее зло. Прошло время, и Хоппи пришел в запустение, тогда его и выкупил под полигон учредитель Ласковых Игр, имя которого до сих пор не знал никто…

Всю дорогу Дина пыталась прислушиваться к собственным чувствам и ощущениям, ждала подсказку, где искать Вончеса, но мысли путались, перескакивали с одного на другое. Сначала зверолюдку взволновал вид пустующего города – уж слишком величественен и вдохновляющ он оказался. Потом подлый внутренний голосок начал упрекать расставанием с Киллджо. Он ведь мог защитить, мог помочь, разве не лучше, не надежнее было пойти с ним?

«Где же ты, Вончес?» – мысленно отвлекала себя Дина, пристально глядя на северо-восток. И ответ пришел, как необъяснимая, едва уловимая силовая волна. Пытаясь не упустить ее, зверолюдка прикрыла глаза и тут же болезненно дернулась. Тьма на внутренней стороне век породила мимолетное видение, пугающее и необъяснимое: огромный подземный чертог с каменными нишами, из которых глядят иссохшие мумии, украшенные драгоценными камнями и золотом. В центре чертога – сказочный эльфийский король в венце из оленьих рогов. У него нет возраста, его волосы серебряным ливнем текут по груди, его ланьи глаза черны, как бездонные дыры. Он машет рукой, приглашая к себе, в свой холодный зал полный скорби и тлена.

Дина резко открыла глаза и поежилась. Город за окном исчез. Роботрамвай сошел с эстакады и углубился в светлую дубовую рощу. Когда между стволами мелькнули чьи-то быстрые тени, зверолюдка моментально отследила их. По тропе, параллельной рельсам, некоторое время бежала пара странных железных тварей, отдаленно напоминающих робобульдогов. У чудищ были угловатые тела-контейнеры и здоровенные челюсти-захваты.

Постепенно трамвай набрал скорость, и бульдоги-дроиды отстали от него. «Вот и центр. Шестая остановка – следующая», – подумала Дина, приготовившись сходить.

Ее вновь встретил полуразрушенный свод остановки. На единственной стене до сих пор сохранилось расписание и часть старинной мозаики. Цветные стеклышки частично осыпались, но рисунок еще узнавался. На нем девушка и зверолюдка держали голубя на плотно сомкнутых руках – символ мира и благоденствия давно ушедшей эпохи. Взглянув на изображение, Дина опять невольно вспомнила о Шах, но тут же выкинула сентиментальные мысли из головы.

Первым делом зверолюдка внимательно огляделась. Кругом стоял тенистый лиственный лес, над которым, словно в сказке возвышались острые башни фантастического замка. Сути и назначения данной постройки Дина не знала, но отнеслась к ней с предельной настороженностью.

Собравшись обойти замок по большой дуге, девушка сильно забрала на север. Такой путь казался оптимальным, и внутренние ощущения не противились этому выбору.

Сначала все шло хорошо. Несколько раз Дина слышала приближение стальных бульдогов. Дроиды передвигались относительно тихо, но чуткий слух зверолюдки позволял различить даже слабое поскрипывание их металлических тел. Вступать в бой с чудовищами было глупо – против таких что отравленный дротик, что нож бесполезны.

Потом зверолюдка наткнулась на девушку-участницу, которая неслась вперед не разбирая дороги. За беглянкой галопом скакали три бульдога. Дина успела свернуть в сторону, но один робот все же заметил ее и начал преследовать. Зверолюдка петляла и уворачивалась, пока ей наконец не удалось оторваться от назойливого монстра, но в тот момент, когда девушка уже собралась вздохнуть спокойно, земля под ногами провалилась.

Дина полетела под землю, во тьму. Полет, занявший пару секунд, показался ей невероятно долгим. Перед падением зверолюдка перевернулась в воздухе, как кошка. Приземлившись, больно отшибла ладони и колени. Укушенная нога тут же дала о себе знать – повязка промокла новой кровью.

Девушка выругалась, стала осматриваться вокруг: холодный пол, четыре стены железного ящика и квадрат неба над головой. Опять ловушка! Кажется, Дина уже стала к ним привыкать. Она хотела подпрыгнуть, попробовать уцепиться за что-нибудь, но ящик дрогнул и по невидимым рельсам покатился в земную толщу.

Жалкий небесный клочок скрылся из глаз. Сырой, прелый почвенный запах напомнил детство и норную охоту. Ящик все ехал и ехал куда-то по подземной дороге. Так как между потолком тоннеля и верхом новой тюрьмы все время оставалась лишь тонкая щель в несколько сантиметров, выбраться наружу не получалось. Тот, кто устроил ловушку, будто знал, что зверолюдка не боится подземелий и при первом возможном случае из ящика выпрыгнет.

Наконец непроглядный мрак разрушил тусклый луч света. Дина напряглась, понимая, что скоро подземное путешествие завершится конечной остановкой. Вагонетка въехала в небольшой зал. Над головой тускло горели круглые светильники. Раздался металлический лязг решетки – подземный туннель закрылся, отрезав последний путь к побегу.

Дина притихла. Сунув за повязку на ноге нож, девушка достала из рюкзака пистолет с отравленным дротиком и сжалась на дне ящика. Снаружи раздались голоса.

– Посмотри, Кьо, ловушка приехала, – сказал один. – Проверим?

– Наверное, снова роборысь угодила или собака, – проворчал в ответ второй. – Шарахни ее вспышкой, чтобы не бросилась, а там разберемся…

Дина не успела ничего предпринять, да и что предпримешь, скрутившись в три погибели на дне железной коробки… С потолка полыхнул яркий свет, ослепил даже через плотно сомкнутые веки. Потом пришла звуковая волна, от которой уши будто забились ватой, а движения утратили координацию.

Последним, что услышала зверолюдка, стал довольный возглас одного из незримых пленителей:

– Гляди, Кьо, это не рысь, это – девка. Еще одна наложница для господина Сайскинга! Сегодня удачный день…

Когда Дину вынули из ловушки и потащили куда-то, она пыталась вяло сопротивляться, но сознание быстро покинуло ее…

…Зверолюдка пришла в себя. Она не сразу поняла, что окружающий ее интерьер – не картинка из странного сна. Дина лежала на шикарной кровати с расшитым восточными узорами балдахином. Подле нее стояли две женщины в масках: одна обрабатывала рану на ноге, вторая омывала тело пленницы отваром. Цветочный запах был приятен человеку, но для зверолюдки оказался слишком резок. Дина чихнула и села, чуть не выбив плошку с отваром из рук незнакомки.

– Что происходит? Я еще на полигоне? Кто вы?

– Вы во дворце господина Сайскинга. Мы его слуги, – со спокойным безразличием пояснила одна из женщин.

– Не знала, что на полигоне кроме массовки, Претендентов и охотников есть кто-то еще, – рассеянно пробормотала Дина, не слишком вежливо забрала у служанки губку и, макнув в плошку с вонючей жидкостью, потерла себе лицо. В нос ударил ядреный запах розы, отчего зверолюдка немного взбодрилась.

– Мы – персонал. Мы не покидаем замок и не участвуем в Играх. Просто обслуживаем шоу. Господин Сайскинг любит комфорт.

– Ясно, – мрачно кивнула зверолюдка, – а я тут для чего? – она в принципе знала возможный ответ, но хотела еще раз убедиться.

– Теперь вы наложница господина Сайскинга, и до конца Игр будете находиться в его гареме. Потом вас ждет выбор, в результате которого вы либо останетесь живы, либо умрете.

– Отличная новость, – скептически фыркнула Дина. – А если я против?

– Ваше мнение не учитывается, – холодно произнесла служанка. – Теперь ваше единственное занятие на Играх – ублажать господина Сайскинга. Если вы будете сопротивляться или попытаетесь сбежать, мы примем соответствующие меры, – женщина продемонстрировала зверолюдке свою руку: на каждом пальце имелось по гладкому кольцу. Движение, и от них поползли к кончикам ногтей искристые молнии встроенного электрошокера. Вторая служанка оторвалась от раны и многозначительно указала на потолок. Дина поняла – оглушающая вспышка, как там, при выгрузке из вагонетки…

Дважды объяснять не пришлось. Зверолюдка с досадой осознала – пока можно только мечтать о побеге и лезть в драку чревато. По крайней мере, прямо сейчас. Изображать смирение было не в духе Дины, но ничего другого не оставалось. Девушка решила присмотреться, сориентироваться в новых условиях. Пока все выглядело относительно безобидно – ее никто не пытался изнасиловать или убить, но, несмотря на это мнимое спокойствие, зверолюдка не собиралась расслабляться. Чутье подсказывало – все опасности сказочного замка еще ждут ее впереди.

Служанки больше не разговаривали. Они тщательно омыли тело пленницы, перевязали рану, потом велели девушке раздеться. Когда Дина насторожилась и не послушалась, одна из женщин подошла к скрытому в узорчатой стене шкафу, вынула оттуда великолепный наряд и положила на кровать.

– Надевай…

Под угрозой электроразряда зверолюдка переоделась. Сжав зубы, взглянула на себя в зеркало. Новая одежда смотрелась еще неуместнее предыдущей. Ничего не прикрывающее черное белье с прорезями в самых интимных местах до поры до времени скрыли полы длинного халата с запахом и поясом, хвост которого, словно царский шлейф, волочился по полу. Струящийся шелк одеяния украшали лилово-изумрудные изображения павлинов и прозрачные камни, сверкающие, как горный лед.

Удовлетворенные нарядом, служанки усадили новую наложницу господина Сайскинга на резной стул, чтобы завить ей волосы и сделать вызывающе яркий макияж.

Наконец, приготовления закончились. Дину вывели из комнаты и по длинному, устланному пушистым ковром коридору привели в большой круглый зал. Здесь стиль сказочного востока проступал еще отчетливее. Пол был устлан цветными коврами, стены украшены мозаикой, колонны резьбой, под купольным потолком висели птичьи клетки. Отсутствие характерного запаха натолкнуло Дину на мысль, что павлины, сидящие в них, не настоящие.

Посреди зала в сопровождении служанок стояли еще две девушки. Обе, в отличие от зверолюдки, уже были обнажены. В одной Дина узнала недавнюю беглянку, что спасалась от дроидов. Теперь девица не казалась такой перепуганной, напротив, выглядела вполне довольной.

Дину поставили в ряд с остальными. Служанки отступили, оставив наложниц перед бархатным троном. На нем восседал охотник в украшенных витиеватой гравировкой доспехах. Он был старше Киллджо раза в два, гораздо выше и мощнее. Его темно-красные волосы были зачесаны назад, а на губах играла чуть заметная, ленивая улыбка пресыщенного удовольствиями, скучающего человека.

Высокомерным жестом Сайскинг велел прислуге отойти подальше. Не сходя с трона, он стал разглядывать девушек. Наконец, вынес вердикт.

– Ничего нового. Все как всегда.

Динины товарки по плену кокетливо заулыбались, желая доказать, что охотник ошибается, и уж они-то смогут осветить жизнь хозяина замка новыми красками. Сайскинг только зевнул, затем требовательно взглянул на Дину. Прямо в глаза. Этот мужчина явно привык смотреть на женщин свысока, на зверолюдок уж точно! Ощутив в груди укол ярости, Дина непроизвольно оскалилась. Такой жест явно удивил охотника, в его глазах блеснул неподдельный интерес. Мужчина заломил бровь и поинтересовался.

– Тебя что-то не устраивает, зверюшка?

Дина благоразумно промолчала, не стала препираться и ерничать. Ей дорого далось это молчание. Как сдержаться, если по телу электрическими разрядами бегут мурашки гнева. Той самой дикой злости, сводящей голову судорогами ненависти к врагу, заставляющей челюсти сжиматься в мертвой хватке…

– Ты зря недовольствуешь, – продолжил речь охотник, – стать наложницей в моем гареме – лучшее, что могло случиться с тобой на Играх. Благодари судьбу, девочка. Здесь тебя ждут ласки и наслаждения.

Сайскинг хлопнул в ладоши. Из-за незаметной двери в стене вышли четверо мужчин. Алые капюшоны палачей – все, что имелось у них из одежды. Перекачанные тела незнакомцев золотились и блестели от масла, внушительные мужские органы находились в состоянии полуготовности и выглядели весьма угрожающе.

Дина напряглась, занервничала. Бегая глазами, стала отступать назад, но из душного, пахнущего благовониями и мускусом полумрака выступила знакомая служанка с электрошокером. Пришлось вернуться в строй. Зверолюдка напряженно прищурилась, выбирая, с кем из врагов сумеет расправиться прежде, чем упадет замертво, оглушенная разрядом тока.

Сайскинг, похоже, заметил ее волнение и взглядом приказал бугаям начать с других девушек. Самая крайняя – коротко остриженная платиновая блондинка с белоснежной кожей – томно закатила глаза и страстно закусила пухлую губу. Один из мужчин подошел к ней спереди, погладил здоровенной лапищей по губам, по тонкой алебастровой шее. Девушка тихо ахнула и громко застонала, когда широкие ладони спустилась ей на грудь. Мужчина с наслаждением помял сочные полушария, потеребил пальцами твердые соски, сорвав с коралловых губок красотки новую порцию вдохновенных стенаний.

– Ты горячая, – со скукой в голосе кивнул девушке Сайскинг. Комплимент вышел дежурным и неубедительным. Судя по холодному, пустому взгляду охотника, старания блондинки его не впечатлили.

Он махнул обнаженным мужчинам на следующую наложницу. Трое из них подошли к длинноволосой худой брюнетке. Один продолжил ласкать блондинку – сменив пальцы губами, начал сосать ей грудь. Тонкая, словно тростинка, брюнетка, попыталась сыграть возмущение. Когда трое здоровяков оплели ее хрупкое тельце могучими руками, прижались со всех сторон, девушка протестующее вскрикнула. В ее низком голосе ясно проступила фальшь. По внутренней стороне гладкого загорелого бедра «скромницы» потекла влажная струйка. Через минуту, забыв про заявленную роль приличной девочки, девица с жадным урчанием вцепилась пальцами в ближайший член и принялась остервенело тереться о него животом.

Сайскинг снова взмахнул рукой. Уже двое мужчин подошли к Дине. Зверолюдка затравленно уставилась на врагов и свирепо зарычала. В тот миг она была готова на все. В голове каруселью неслись бешеные мысли: «Какая досада! Какая несправедливость! Нельзя позволить этим тварям коснуться себя! Что же делать? Драться? Тогда убьют. Наверняка убьют, и сестры останутся неотомщенными!» Противоречивые мысли выжигали душу изнутри. Как поступить? Как?

Никто из «палачей» не успел прикоснуться к ощетинившейся пленнице. На запястье Сайскинга оглушительно пискнул переговорник. Не желая пропускать и минуты зрелища, охотник подал слугам сигнал остановиться.

– Киллджо? Что тебе нужно? – произнес удивленно.

– У меня к тебе дело. Впусти.

Дина узнала голос в динамике. Сердце девушки екнуло, омытое волной тепла. Неужели придет? Неужели за ней? Неужели…

– Не пущу, – тут же разрушил робкую надежду Сайскинг. – Ты знаешь, в замок я не пускаю никого, даже коллег. Говори, что нужно.

– У тебя в гареме оказалась зверолюдка. Отдай ее мне.

– С чего бы?

– Ты читал ее досье? Она здесь случайно, – в твердом голосе Киллджо звучала спокойная настойчивость, от которой сердце Дины заколотилось барабанной дробью. Неужели выручит? – Она не должна умирать.

– А кто сказал, что я буду ее убивать? – хитро отозвался Сайскинг. – Половину своих наложниц я всегда оставляю в живых. Обычно бросаю жребий, кому повезет, но зверушку помилую вне конкурса, можешь не переживать. Пытки ей тоже не грозят – в моем гареме ее ждут лишь страсть, похоть и чувственные наслаждения.

– Не хочешь отдавать – поменяй, – упрямо твердил Киллджо по ту сторону переговорника, а Дина мысленно умоляла его не отступаться, торговаться с проклятущим Сайскингом до конца.

– На что?

– На голову Претендента. Майло Сальварес тебя устроит?

– Ты хочешь отдать за девчонку голову самого дорогого из нынешних Претендентов? За него организаторы сулят приличную премию. Странно это, Киллджо?

– Ничего странного, все честно. Майло завалил не я, а сама зверолюдка. Это ее залог.

– Даже так? – хозяин замка впечатлено покачал головой. – Интересная девочка, пожалуй, оставлю ее себе. И не обижайся, Киллджо, ты сам создал ажиотаж, – спешно, чтобы не слышать возмущений коллеги, Сайскинг оборвал связь, после чего насмешливо бросил в уже выключенный переговорник. – Оставь себе голову Майло и довольствуйся ею! – продолжил, обращаясь к Дине. – А ты, зверюшка, наверное, занятная, раз Киллджо не поленился притащиться ко мне за тобой. Смотри-ка, даже Претендента ради тебя не пожалел. Интересно, чем таким ты его зацепила? Может, и я распробую?

Охотник поднялся с трона и приблизился к пленнице. Голые громилы своевременно заломили ей руки за спину, не оставляя возможности даже помыслить о неразумном движении.

Сайскинг склонился к лицу зверолюдки, подцепил пальцем ее подбородок и заставил взглянуть на себя. В его темных восточных глазах играли искры нескрываемого интереса.

– Значит, ты сама убила Сальвареса? Как же ты это сделала, такая маленькая и безоружная?

– Перегрызла глотку, – не сдержавшись, рыкнула Дина с намеком, за что моментально поплатилась.

– Вот оно что! – покривился Сайскинг и хлопнул в ладоши, подзывая слуг. – Эй, вы, принесите намордник.

Вскоре на Динином затылке щелкнула застежка. По щекам протянулись черные лаковые ремни, а во рту оказался противный пластиковый шар в стиле садо-мазо.

– Так-то лучше. Теперь не будешь кусаться? – охотник с довольным видом похлопал будущую наложницу по щеке. Потом властно сорвал с нее халат и отшвырнул в сторону. – Держите ноги и руки.

Бугаи «распяли» несчастную жертву, будто морскую звезду. Сайскинг медленно огладил ее плечи и грудь, с видом знатока помял ягодицы и бедра. Владыка гарема никуда не спешил. Надо отдать ему должное, он не был бесцеремонным насильником вроде Майло или Тибольда. Ему нравилось, когда наложницы все делают по собственной доброй воле, правда, иногда эту волю приходилось слегка корректировать. В случае с Диной Сайскинг пока не придумал, как поступить. Действовать жестко – не вариант. Зачем ему озлобленное, опасное животное, приласкать которое можно будет только в связанном виде? Действовать мягко – уже интереснее. Говорят, дикого зверя можно приручить? Так почему бы не попробовать. Между кнутом и пряником господин Сайскинг сперва решил выбрать «пряник». Не зря говорят, что ласка – лучшее орудие в дрессировке.

– Тебе будет приятно, – сладко произнес мужчина, просовывая руку между напряженных бедер, чтобы коснуться самого сокровенного.

Девушка напряглась. Умелые пальцы задвигались между бархатистых кожных складок, но так и не выжали из девичьего лона заветной влаги. Зверолюдка в отчаянии прикрыла глаза. Людская мудрость – если тебя насилуют, надо расслабиться и получать удовольствие, в Динином случае не действовала. Парадоксальное умение в нужный момент абстрагироваться от телесных позывов сыграло с девушкой злую шутку. Умелые ласки Сайскинга не принесли желаемых результатов, его ловкие пальцы лишь раздражали упрямую плоть. Ощущения вместо приятных становились все болезненнее.

– Почему ты такая сухая? – недовольно поинтересовался охотник, заглядывая в ненавидящие глаза пленницы. – Ты должна испытать оргазм. Все мои наложницы испытывают оргазм, желают они того или нет.

Мужчина убрал руку от Дининого лона, жадно облизал собственные пальцы. Сосредоточенно поразмыслив с полминуты, он подозвал служанок и отдал приказ:

– Отведите ее в большую женскую комнату, заприте и оставьте одну. Пусть немного отойдет от стресса, отдохнет, расслабится. Потом, часа через два, вколите ей возбудитель длительного действия. Я подожду…

Служанки-надзирательницы выполнили приказ хозяина усердно и точно. Они привели зверолюдку в какое-то богато украшенное помещение без окон и оставили одну. Намордник сняли.

Женская комната оказалась довольно большим жилым блоком, с душем, хаммамом и овальным бассейном внутри. В самой комнате находились кровать, шкаф с одеждой, а также трюмо с косметикой в ярких шкатулках.

Первым делом Дина сорвала с себя ненавистные тряпки. Бросив их на пол, села, обхватив колени, и до боли зажмурила глаза. Стала ругать себя за поспешность и гордость, за то, что вдохновленная победой над Майло, сломя голову понеслась за призрачным Вончесом и сама навлекла на себя беду. О! Теперь бы она, конечно, поступила по-другому! Подумала бы хорошенько, приняла взвешенное решение и, возможно, помощь Киллджо…

Зверолюды почти не умеют плакать, поэтому пришлось обойтись без слез. Взяв себя в руки, девушка поднялась и направилась в душ, чтобы поскорее смыть с себя следы унизительных прикосновений. Сперва она застыла под тугими струями воды, а потом, обнаружив на стеклянной полке пузырек пахучего жидкого мыла, принялась остервенело намыливаться.

За спиной раздался негромкий звук. Дина так погрузилась в процесс мытья, что не стала обращать на него внимания. Какая разница? Наверняка, служанки решили проверить пленницу. Гадины! Все гады! Особенно этот Сайскинг… Ладони зверолюдки судорожно втерли ароматную пену, прошлись по животу, по груди, по бедрам. Хотелось смыть с себя кожу, содрать до самых костей, чтобы не доставаться треклятому хозяину гарема и его обнаженным сподвижникам.