Ласковые игры

– Гадалка Гертруда, что сидит в зоне М1, видела в своем шаре, что за мной выйдет охотиться Холли-Билли!

– Пф-ф-ф, посмотрите на этого идиота, – ехидно фыркнул Майло, – гадалке верит. Ты же даже не Претендент. Холли-Билли за ним будет гоняться, нет, вы слышали, парни? – поддерживая боса, Тибольд с Ругглом дружно заржали. – Много чести тебе, жирдяй. И впредь не будь таким суеверным, я это не люблю!

Брезгливо взглянув на перепуганного толстяка, Майло мысленно подивился его пугливости. Свен попросился к Претенденту накануне, пообещал отдать всю сумму своего контракта и умолял взять под защиту. Жадный Сальварес не отказался, но и возиться с толстяком не стал, не искал и не ждал после старта у Врат, как остальных завербованных. Майло несколько разочаровался, когда Свен каким-то чудом умудрился догнать его отряд, подумал даже прибить бесполезного толстяка, но пока не стал этого делать – если рядом охотники, массовка пригодится для прикрытия, не зря ее называют «мясо»?

Подумав так, Претендент нервно дернулся и выругался. Вспомнишь охотников – вот и они! На сканере вновь мигнули красные метки. Проблему нужно было решать, по крайней мере выяснить, кто конкретно бродит рядом, ищет их или кого-то еще?

– Так, – вскочив на ноги, быстро распорядился Майло, – мы с Тибольдом идем на разведку, ты караулишь вещи, Руггл. За лагерь отвечаешь головой!

– Понял, босс, – с готовностью кивнул головорез.

– Жирный, ты с нами…

Подумав немного, Майло решился оставить Ругглу оружие – большой охотничий нож. За бесхитростного бандита особо не переживал – такие в спину боссу не бьют. А вот Тибольду Претендент не доверял, поэтому вооружать его не стал бы и при сильной необходимости. Перед уходом он строго указал приспешнику на Дину:

– Смотри, если убежит. И эту, сердобольную, к ней не подпускай!

– Понял-понял. Давайте для надежности на палку зверюшку привяжу, чтоб веревки не погрызла?

– Давай.

Разведчики ушли. Руггл принялся выполнять задуманное. Отсек от ближайшего дерева толстую прямую ветку, на один конец ее привязал веревочную петлю, на другой – еще кусок веревки. Петлю надел зверолюдке на шею, затянул посильнее, чтоб не сняла привязь через голову, вторым концом прикрепил палку к стоящему на краю склона вязу.

– Все, теперь не сбежит.

Дина не проронила больше ни слова. Молча села и застыла, как статуя, будто отгородилась от всего мира невидимой стеной. Шахерезада старалась держаться подальше от остальной компании, но приблизиться к зверолюдке не решалась, слишком уж внушительным оказалось предупреждение Претендента. Нарушишь – пострадают обе.

Трисс, которую утомило все делать по команде, решила скрасить скуку беседой. За неимением других подходящих собеседников, обратилась к Ханне и Ругглу.

– Чего вы такие кислые? Охотников, что ли, испугались?

– А ты будто не боишься? – хмуро буркнул в ответ Руггл.

– А чего мне их бояться? Если и придут, то не за мной.

– Если придут, то за всеми, – сурово оборвал ее парень.

– Ну, ты же у нас такой храбрый, Руггл, ты же меня защитишь, – не стала терять времени блондинка.

– А что мне за это будет?

– Да все, что хочешь, – сладенько улыбнулась Трисс, призывно облизывая губы.

– Ну ты и потаскуха, – произнесла вслух Ханна, брезгливо поморщившись. Сама она немногим отличалась от доступной блондинки и не раз расплачивалась за выгоду телом, но все же была гораздо более избирательной, не разбазаривала себя направо-налево по пустякам. Зевнув, она потерла ладонью ухоженную щечку. – Делайте что хотите, а я лучше вздремну, пока никуда не гонят. Чтобы выглядеть хорошо, надо высыпаться. Столько нервов с этими Играми, даже кожа сохнет.

– Спокойной ночи, дорогая, – язвительно усмехнулась в ответ Трисс, – бедная старушка устала. Иди поспи. А я, знаешь ли, не могу жить без хорошего секса, он нужен мне постоянно, я от него удовольствие получаю. Ты глубоко ошибаешься, если думаешь, что лучше меня. Ты сама потаскуха, а еще – врунья, наверняка ни разу в жизни оргазм не испытала, все притворялась. Небось, с мужиками не везло? Все за богатыми папиками бегала, только они все старые да немощные, вот проблема!

– В отличие от тебя, я себе цену знаю, – со сдержанным ядом парировала Ханна, – не надо всех по себе судить. Если головой не умеешь думать, а только тем, что в трусиках, то и молчи-помалкивай, дуреха.

– Ой, о чем ты вообще? Мы все одинаковые, мы же женщины, что нам еще надо, кроме красивых тряпок, побрякушек, бабла, да хорошего мужика сверху?

– Ты ей это скажи, – рыжая ехидно кивнула на привязанную к дереву зверолюдку.

Трисс тоже взглянула на Дину, насмешливо заломила бровь:

– Да ломается она, цену себе набивает. Сама, небось, спит и видит, как бы под Майло оказаться, сучка.

– Это ей боком выйдет, – согласилась Ханна, – получит хорошенько по башке и сразу забудет свои фокусы.

– Точно, подруга, – мгновенно забыв о предшествующей перепалке, улыбнулась Трисс и добавила, – Ханночка, кошечка моя, я рюкзак с вещами в суматохе потеряла, ты противозачаточным не поделишься?

– Забирай хоть все, – безразлично отмахнулась рыжая.

– А тебе не нужно?

– Не пользуюсь, у меня аллергия на всю эту химическую дрянь, раздражение.

– Как же ты тогда с мужиками трахаешься?

– Так же, как все.

– И не залетела ни разу?

– Бывало. Аборты делала.

– И не жалко детишек? – ехидно поинтересовалась блондинка.

– Я их терпеть не могу, прямо ненавижу. Я создана для роскоши и удовольствия, никак не для стирки пеленок. Это, вон, для таких куриц подходит, – она брезгливо кивнула в сторону Шахрезады. У той сердце сжалось от цинизма соседки, но отвечать Шах не стала.

– Если каждый раз аборты делать, здоровья не хватит, – опять подколола Ханну Трисс.

– Да уж, – неожиданно согласилась та. – Мне врач запретил, сказал, если хочу родить…

– Стоп, кошечка моя, – блондинка непонимающе округлила глаза, – зачем тебе рожать, если детей ты ненавидишь?

– Конечно, ненавижу, – пояснила рыжая, – но планирую устроить себе удачное замужество, найти богатого, статусного мужика, который обеспечит мне безоблачную жизнь, а такому наверняка понадобятся наследники, так что рожать придется.

Сказав это, Ханна встала и подошла к лежащим в стороне вещам. Отыскав среди них свой рюкзак, вынула то, что просили.

– Забирай, – швырнула упаковку блондинке. Та поймала и, вместо благодарности, заявила:

– Ты, выходит, волшебница, раз без них обходишься и себе в приятном не отказываешь?

– Просто мужиков умелых выбираю и всегда предупреждаю, чтоб вытаскивали быстро.

– О, кошечка, это ненадежно, – Трисс вскрыла упаковку, сжала пальцами белый кругляшок таблетки, нарочито медленно облизала его перед тем, как проглотить.

– Сама знаю, – наблюдая за ее позерством буркнула Ханна, – два раза залетала, приходилось от ублюдков уже потом избавляться, благо, рожала дома, чтобы никто ни о чем не знал…

– Какой ужас! – не в силах молчать, громко воскликнула Шахерезада. – Как можно так поступать с собственными детьми?

– А чего такого? – спокойно отмахнулась Ханна. – Думать надо прежде всего о себе и о собственном будущем. Все остальные – расходный материал, топливо для моего костра. Хотя тебе, домохозяйке-овуляшке, этого не понять. Курица, что с тебя взять? Так что лучше заткнись и помалкивай!

Шахерезада замолчала. Жестокая циничность сказанных Ханной слов выжгла ее изнутри, лишила возможности говорить и думать. К тому же Шах никогда не умела противостоять в открытую хамству и наглости. От услышанного ей стало противно, мерзко, больно. В душе шевельнулись острые воспоминания, как она почти год упрашивала Жака завести ребенка, но муж был непреклонен. Детей он не хотел, дескать, не время, нет денег и тому подобное. На особо настойчивые просьбы Жак раздражался, кричал и обвинял жену в том, что она безответственная, несознательная, глупая, ленивая и обязательно станет плохой матерью…

– Одна ведьма, другая дура, – высокомерно прокомментировала ситуацию Трисс и, подсев к Ругглу, обвила его шею руками. – Лучше идите обе и поспите.

– Да с удовольствием, – огрызнулась Ханна, демонстративно прикрывая глаза, – я вообще-то этим заняться и собиралась…

Трисс уже не слушала, все ее внимание было сосредоточено на ремне Руггла, который она торопилась поскорее расстегнуть. Управившись, девица без лишних прелюдий задрала свое короткое платье, отодвинула вбок тонкую полоску трусиков и со страстным стоном уселась на освобожденный от одежды член.

Ханна насмешливо хмыкнула, сделав вид, что уснула. Шахерезада отвернулась. Ей было неловко наблюдать чужую близость. Она не привыкла к подобному, происходящее казалось беспринципным, диким. Девушка печально взглянула на сидящую в стороне Дину. Та не двигалась, даже глаза прикрыла. Шах решила ждать.

Ждала долго. Трисс и Руггл никак не унимались, все стонали, тискали друг друга. Когда они наконец устали и вырубились, Шахерезада медленно двинулась к спящей парочке. Затаив дыхание, она склонилась над храпящим Ругглом, осторожно коснулась его ноги. Поморщилась – в нос ударил запах пота и спермы. За голенищем высокого шнурованного ботинка торчал оставленный Майло нож…

Заполучив заветное оружие, Шах бросилась к зверолюдке.

– Дина, я сейчас помогу тебе, только тише, – прошептала, аккуратно надрезая волокна стягивающей шею веревки.

– Спасибо, – еле слышно ответила освобожденная пленница. – Уходим отсюда, быстро.

– Я не пойду, – решительно мотнула головой Шахерезада. – Одна ты убежишь далеко, а я быстро бегать не умею, стану обузой. Ты умеешь выживать в природе, я – нет. Тебе лучше быть на Играх одной, а у меня больше шансов с ними. Я женщина взрослая, насилие, если придется, стерплю, тебя же Майло будет мучить и ломать, пока себя не потеряешь…

– Все равно, это неправильно, мой побег тебе не простят, – нахмурилась Дина, но Шах тихонько толкнула ее ладонью в бок.

– Беги, другого шанса не будет. Я подсуну нож обратно Ругглу, сама притворюсь спящей – никто не узнает…

– А я подтвержу, что видела, как болван отпустил пленницу, – раздался в тишине голос Ханны. Хитрая девица не подняла шум, решив подыграть мятежницам и удачно избавиться от соперницы. Пусть зверолюдка сбежит, тогда она, Ханна, сможет с новыми силами заняться покорением Майло.

Терять время было нельзя. С тяжелым сердцем Дина покинула лагерь. Она задумала отыскать укромное убежище, а потом обязательно вернуться за Шахерезадой. Задача предстояла сложная: сама зверолюдка могла спать на холодной земле даже при минусовой температуре, есть целиком лягушек и мышей. Люди так не могут. Чтобы выжить, людям нужны нормальная еда и тепло. Огонь нужен. Значит, придется искать пещеру или нору, думать, как получше спрятаться и прокормиться вдвоем. А еще Претенденты… и охотники. Шансов немного, но руки опускать нельзя, просто необходимо быть благодарной…

***

Майло был встревожен и зол. Он уже несколько часов рыскал по округе безрезультатно. Алые точки на сканере то разбегались к краям карты, то вновь возвращались, то вспыхивали совсем рядом, а потом исчезали, будто их никогда не существовало. Даже там, где охотники должны были попадать в поле видимости, взгляду они не предстали ни разу. Чертовщина какая-то.

Претендент устал. Он злился на спутников, не упуская случая обругать и унизить их. Особенно раздражал толстый Свен. Немолодому и крайне неспортивному мужчине было слишком тяжело держать темп. Он то и дело останавливался, прося передышку. Когда Майло угрожал бросить толстяка, глаза того переполнялись ужасом и мольбой.

Чтобы немного успокоиться, Претендент погружался в приятные мысли о связанной пленнице. Зверолюдка – это, конечно, минус. Девственница – однозначный плюс. Еще больший плюс – девственница с характером. Характер Майло ценил. Что толку в согласной на все податливой шлюшке, вроде Трисс? С такими скучно до зевоты. У хорошей девки должен быть норов, как у горячей лошади, чтобы ее покорить, приручить, объездить, чтобы помучить, поучить, понаказывать – показать, кто в доме мужчина и хозяин. Такое заманчивое удовольствие выпадало Сальваресу-младшему всего-то пару раз. Высшее общество, где он вращался – не место для хранящих себя по наивности дурочек. Светские львицы – дамы расчетливые и экономически подкованные, если и хранят невинность, то ради выгоды. Девственность для них лишь дорогой товар, который нужно подороже продать. Майло с его романтичной жестокостью не интересовали подобные сделки. Ему хотелось по-настоящему доминировать и подавлять. Подавлять морально, чтобы у жертвы ломалась воля и тухли глаза, чтобы душа умирала. В первый раз он обманул, совратил и бросил молоденькую студенточку из провинции. Глупышка попалась случайно и крайне удачно. Сальварес развлекался с ней, как кошка с мышью, с головой погружаясь в увлекательную игру. Он действовал методом кнута и пряника – то унижал девчонку, то возносил до небес. В конце феерии – обещанная свадьба, посыл за три минуты до росписи, насмешки в соцсетях, игнор. Он лишил бедняжку всего – друзей, свободы, увлечений, собственного мнения и целей. На фоне этих лишений девственность уже не казалась такой важной потерей. Как итог – девушка не выдержала и покончила с собой. Майло это немного огорчило, он планировал наслаждаться чужими муками дольше.

Второй жертвой стала рабыня в прямом смысле этого слова. Купленная подпольно беженка из далекого бедного государства стерпела многое. Ей пришлось тяжелее, чем предыдущей «счастливице». Она тоже погибла, но не сама. Про опасные развлечения Майло прознали правоохранители и общественность. Его влиятельный отец, боясь скандала, быстро избавился от неугодной свидетельницы. Сын-затейник тоже свое получил и больше судьбу не испытывал, но то в жизни, а Игры ведь дело другое?

Предвкушая приятное времяпрепровождение в компании Дины, Майло даже повеселел. Он облизнулся и взглянул на сканер. Еще минуту назад все было тихо, но теперь надоевшая алая точка светилась совсем рядом.

– Там кто-то через кусты идет, – испуганным шепотом подтвердил тревоги Тибольд.

– Надо бежать, – сдавленно пискнул взмокший от пота Свен.

– Всем заткнуться и стоять на месте, – грубо прикрикнул на подельников Претендент, – рыпнетесь – сам вас прибью!

Он красноречиво чиркнул рукой себе по шее. Тибольд и Свен вняли угрожающему жесту с должным пониманием.

Охотник приближался. Шел как-то странно, зигзагами, то разгоняясь, то резко тормозя. Чем ближе мигал маячок, тем сильнее Майло терзался сомнениями. Достав пистолет, он целился в темнеющие напротив кусты. Незамеченным охотник не подойдет – в том Сальварес был уверен.

Спустя минуту кусты зашевелились. Свен перепугано всхлипнул, скрипнул зубами взволнованный Тибольд. Майло напрягся до боли в висках, готовясь произвести своевременный выстрел. Три… два… один… Черт! Претендент разочарованно опустил оружие. Из кустов навстречу троице вышел огромный олень. На его рогах сиротливо висел обрывок охотничьей амуниции – источник сигнала.

Майло не стал вникать в тонкости произошедшего: был ли олень хитрой обманкой, или благородный зверь каким-то чудом умудрился победить охотника в честном бою. Выругавшись на чем свет стоит, мужчина раздраженно вскинул пушку и выстрелил лесному гостю в голову. Как ни странно, зверь не рухнул – остался стоять. Пуля громко звякнула, снося ему часть кожи на лбу, под которой обнаружился металл.

– Киборг? – удивился Тибольд.

– Да, – зло бросил Майло и плюнул себе под ноги, – как большинство крупных животных на острове. Зря время потратили! Пошли назад, второй наверняка тоже ложный. Нечего тут делать охотникам, сразу ведь подумал…

Облом с охотниками взвинтил Претенденту нервы. Столько времени потратил зря! Почти всю ночь пробегал по округе, как оголтелый, а мог отдыхать и не париться. Ладно – Майло в предвкушении облизнул губы, – сейчас он вернется в лагерь и как следует отыграется на зверолюдке, пустит ей кровь, сунет так глубоко, что девка будет выть от боли… Хотя, нет! Это слишком просто и неинтересно. Гораздо интереснее сперва хорошенько поунижать ее, согнать спесь, заставить пресмыкаться, указать место, которого эта гордая дрянь действительно достойна. Это место у его ног… с разинутым ртом для его члена.

Майло спешил. Он даже не заметил, как по дороге от них с Тибольдом отстал Свен.

В лагере Претендента ждал пренеприятнейший сюрприз. Все дружно и беззаботно спали, в то время как вожделенная пленница бесследно исчезла! Едва обнаружив пропажу, Майло обрушил гнев на оставленного старшим Руггла – со всего размаху дал ему в бок ногой, обматерил, на чем стоит свет.

– Где моя сучка, урод? Где она, спрашиваю? Спишь, тварь? Я тебе сейчас устрою такой сон, скотина!

– Я, босс, не видел, как девчонка убежала… прямо не знаю… – перепуганно залепетал головорез, поспешно вскочил и закрутился на месте, словно потерявший след пес.

– Ножом твоим веревочку перерезала, пока ты дрых, идиот, – противным голоском протянула отдыхающая в стороне Ханна. – Я видела.

Когда началась разборка, Шах благоразумно спряталась за вещи и притихла там, не желая привлекать лишнего внимания, но отсидеться не получилось.

– Как же она порезала, если нож при мне? – непонимающе развел руками озадаченный Руггл.

– А ей подружка помогла, – рыжая невозмутимо кивнула на Шахерезаду, – ослу ясно, по-моему.

Шатенка вздрогнула и сжалась в комок. Она, наивная дура, до последнего верила ночным обещаниям беспринципной Ханны. Не то чтобы верила, скорее надеялась… только честность на Играх – вещь слишком редкая и почти невозможная.

– Дрянь! – Майло злобно плюнул в сторону девушки. По уму, так надо было с ней прилюдно расправиться, но времени на это уже не осталось. Заносчивый Претендент не терпел неудач. Все должно было быть только так, как задумал он – не иначе. Именно поэтому он решил срочно и во что бы то ни стало догнать дерзкую девку. Скрипя зубами, Претендент подрагивающей от напряжения рукой торопливо менял настройки сканера. Как назло, маячки массовки его гаджет ловил плохо – не было в них раньше особой надобности.

Тем временем Руггл осознал весь ужас своего провала и срочно решил исправиться, выслужиться перед вожаком.

– Босс, давайте я поймаю вашу беглянку?!

Не дожидаясь команды, парень с громким топотом припустил в лес.

– Стой, дубина, – успел выругаться Майло и досадливо махнул рукой. Пусть валит, все равно от тупицы Руггла толку мало. Наконец на экране мигнул долгожданный огонек. – Вот она! – тут же просиял Претендент и отдал Тибольду приказ. – Теперь ты тут за старшего. Я на тебя рассчитываю.

– Хорошо, босс. Уж у меня-то все в порядке будет, – гордо подбоченился блондин. – Я тут быстро дисциплину наведу!

Майло покинул лагерь. Он двинулся на северо-восток. Туда, судя по данным сканера, ушла зверолюдка. Выбранное девушкой направление Претендент мысленно одобрил, оно ему оказалось на руку – путь беглянки преграждала большая река, преодолеть которую девка никак не могла. Значит, будет прятаться. Наверняка затаится в ближайших скалах – не знает ведь, дура, что видна на сканере, как на ладони!

Тем временем Тибольд собрался вершить суд над Шахерезадой. Он за шкирку выволок перепуганную девушку на поляну и грубым толчком поставил на колени. Та молчала, как партизанка, бледнела, кусала губы, всеми силами стараясь не заплакать.

– Ну, тварь, что делать теперь с тобой прикажешь?