Помоги проекту - поделись книгой:
Нам этот хуторок приглянулся всем, и уединенностью, и тишиной, и красотой цветущих трав, а еще там жила пара белых аистов. Они свили гнездо необъятных размеров на трубе заброшенного дома и в бинокль я отлично могла наблюдать за их интереснейшей жизнью.
Аисты, построив однажды гнездо, всю жизнь будут возвращаться в него же, а потом передадут его по наследству своим детям. Совсем как мы, люди, делаем это! Поэтому гнездо каждый год дополняется новыми веточками и разрастается до невероятных размеров за десятилетия, и даже столетия, использования и ремонта. В Википедии я прочла невероятный факт. Где-то в Германии есть гнездо аистов, которому около четырехсот лет! и оно поныне им служит.
Аисты очень доверчивы и дружелюбны к людям и подходят совсем близко, если их ничем не тревожить. У здешней пары было два птенца и заботливые родители все свои силы бросили на поиски пропитания. Они не спеша, как на прогулке, прохаживались по окрестностям, высматривая добычу, а завидев ее, вдруг стремительно налетали и хватали разную мелкую живность.
Мне захотелось зарисовать всю эту красоту и я поставила мольберт на веранде, в компании моих пташек. Пока я смешивала краски, Гоша, как обычно, давал мне нужные советы – “Фай пьяно!”, “Баста!”, “Кози-кози!” – (“Потихоньку!”, “Хватит!”, “Так себе!”). А там и Ванюшка подхватил и продолжил – “Мольто пикколо!”, “Фай кози!” – (“Очень маленький!”, “Делай так!”). Я смеялась от души и приговаривала – “Вы мои помощники, что бы я без вас делала!”
Вдруг над оградой веранды показалась голова с длинным красным носом и поплыла мимо нас. “Паппагалло!” – вскричал от неожиданности Гоша, но это был не попугай, а аист плавно вышагивал в поисках корма и поглядывал в мою сторону, явно рассчитывая на понимание. Я лихорадочно соображала что у нас в доме есть такого, что бы понравилось аисту. Хлеб и зелень они не едят, рыба замороженная, нельзя. Яйца! Эврика!
Плавно, потихоньку, (как и советовал Гоша!), я поднялась, чтобы не спугнуть гостя и пошла на кухню, беспокоясь только о том, что аист меня не дождется. Но птица терпеливо ожидала, видно было, что она давно привыкла к общению с людьми. Я протянула ей тарелку с яйцом. Аист взмахнул крыльями, видимо от радости!, схватил яйцо и тут же полетел к гнезду. Я довольно улыбнулась, первое знакомство состоялось.
Однако, Ванюшка возмущенно закричал, разрушая окрестную тишину, явно недовольный такой бесцеремонностью гостя. Весь вид его говорил: “Какая неблагодарность! Даже спасибо не сказал!”. А вот воспитанный Гоша вежливо попрощался – “Чао, чу-чу!”. Я же побежала доставать рыбу из холодильника, зная, что аисты обязательно вернутся снова.
Так и получилось. Спустя некоторое время мы снова их увидели, уже вдвоем, (правильно, больше можно унести!). Начали они свой маневр издалека, словно бы и не думали к нам заходить, а вышло это чисто случайно. Продвигаясь зигзагами, подошли к веранде и оценивающе присмотрелись к попугайчикам, те их встретили приветственными криками, уже как старых знакомых, а я протянула тарелку с кусочками рыбы.
Аисты снова повторили странный танец, подпрыгивая на своих тоненьких ножках и махая крыльями, и, постукивая клювами по тарелке, принялись заглатывать рыбу. “Фай пьяно!” – предупреждали мои пташки, однако аисты, не веря такой удаче, торопились все подобрать и вернуться к птенцам.
С тех пор они частенько к нам заглядывали, завидев меня на веранде. Специально для них я покупала мелкую рыбешку, пускала ее в тазик с водой и ставила его в траву недалеко от нас, пусть аисты рыбачат как бы в естественных условиях. Мне нравилась мысль о том, что и я принимаю участие в выращивании птенцов.
За две недели нашего пребывания на хуторе птенцы заметно выросли и уже требовали от родителей пищу, стуча своими клювами. Гоша быстро перенял у них эти звуки и в доме то и дело раздавалась барабанная дробь, а я ему отвечала – “Кто там? Войдите!”.
Жаль было уезжать, не увидев как птенцы начнут учиться летать, но все хорошее когда нибудь заканчивается, так уж устроен наш мир. Наверное, аистам тоже было грустно расставаться с нами, их печальные крики сопровождали наш отъезд, а Гоша отвечал барабанной дробью, как бы напоминая о том, что им еще долго предстоит заботиться о своих птенцах.
Глава 14. Болезнь
Так незаметно, изо дня в день, пролетели восемь лет. Для волнистых попугайчиков это солидный возраст, как восемьдесят лет для человека. И, как к людям в старости приходят болезни, так и к птицам тоже, – годы берут свое. Мой Гоша заболел.
У таких маленьких птичек очень трудно определить что ее беспокоит на ранней стадии, абсолютно одинаковые симптомы могут быть у совершенно разных недугов. К тому же очень редкий ветеринар разбирается в болезнях птиц, это мы выяснили за годы практики, ухаживая за попугайчиками.
Мы возили Гошу от одного ветеринара к другому и каждый предлагал свое лечение, отличное от предыдущего. Я видела, как это выматывает Гошу, и поездки, и само лечение, но умоляла его потерпеть, я надеялась на лучшее. Невыносимо больно было смотреть, что все наши усилия напрасны, болезнь прогрессировала и, наконец мне стало понятно, что это диабет, – потому что Гоша начал пить очень много воды, – и что вылечить эту хворь невозможно.
Я смотрела на Гошу и слезы стояли в глазах, так его изменила болезнь, искривила его гордую осанку. А Гоша смотрел на меня и как будто извинялся, что доставляет так много хлопот и беспокойства. Теперь по большей части он спал, уткнувшись клювиком в перья, как это делают все заболевшие птицы, а его Маруся ухаживала за ним, чистила перышки и утешала изо всех сил.
Настал день, когда Гоша отказался от лечения. Я хотела взять его на руки, чтобы дать лекарство, но он так посмотрел… Он сказал… “Не надо больше никого мучить, ни меня, ни себя, оставь все как есть, так будет правильно”. Я не могла не выполнить его просьбу.
К этому времени Гоша практически ничего не ел, его лапки начали слабеть и не могли крепко держаться за ветку, был риск того, что он может упасть во сне, поэтому я соорудила из соломки нечто вроде гнезда и пересадила в него Гошу, он ответил мне благодарным взглядом.
В самый последний свой день, когда Гоша был с нами, он впервые не поднял головы, когда я утром подошла к вольере. И даже не открыл глаза. Я поднесла ему воды, он отказался. Из меня, как из прорванного крана, полились слезы неостановимым потоком. Я все поняла, счет пошел на часы.
Эпилог
Все без исключения птицы в свои последние минуты жизни пытаются взлететь изо всех последних сил…, конечно, они рождены, чтобы летать! Наука называет это агонией, но я не согласна. Это душа рвется на свободу из уже бессильного, ненужного тела, чтобы найти себе новое воплощение для следующей жизни.
Через три месяца я увидела сон. Я подхожу к вольере, открываю дверцу. Подношу указательный палец к лапкам Гоши и он сразу же пересаживается на него. Я выношу Гошу наружу и перед ним очутились три яйца, он должен выбрать из них одно. Гоша стукнул клювиком по тому, что ему больше приглянулось и яйцо обернулось человеческим младенцем. Он смотрел прямо на меня и улыбался.
Проснувшись, впервые за три месяца улыбалась и я, потому что поняла, что скоро Гоша родится вновь и уже человеком. По правде сказать, я его всегда таковым и считала, настоящим Человеком с большой буквы.
Постскриптум
Прошло уже несколько лет, как Гоши с нами нет. Но, он всегда в моем сердце, моей памяти, в моих рисунках, а теперь вот и в книге. Я написала ее для вас, маленькие друзья, в надежде, что теперь добрая память о Гоше разлетится, словно птички, по всему свету и останется и ваших сердцах тоже, пробуждая любовь и сострадание к нашим маленьким братьям.
Поделиться книгой: