Читая Шваба. Инклюзивный капитализм и великая перезагрузка. Открытый заговор против человечества

Примечательно также то, что большинство версий убийства барона связывается с выборами президента США. Авторы версий уверены, что умерший оказывал влияние на ход выборов. Более того, в последние дни накануне инаугурации 20 января он хотел, чтобы весы окончательно и бесповоротно качнулись в пользу претендента, на которого он поставил.

Так на кого поставил барон? – Большинство авторов утверждают, что на того, на кого поставили и все члены клана Ротшильдов. А они, мол, поставили на победу Трампа. Многие эксперты привыкли смотреть на все мировые события (в том числе и на выборы) через призму противостояния кланов Ротшильдов и Рокфеллеров. Последние, по мнению многих экспертов, сделали ставку на Джо Байдена.

Что касается Трампа, но на него Ротшильды ставили и в 2016 году. И тогдашняя победа Трампа была, по мнению многих экспертов, в конечном счете, их победой. Приведу пример: 13 ноября 2016 г. «Комсомольская правда» опубликовала обширный материал под звучным названием «Ротшильды таки накрыли Америку и планету Трампом». Здесь я по ходу отмечу, что, по моим данным, не было однозначной поддержки Трампа со стороны всех Ротшильдов. Были и такие, кто поддерживал Хиллари Клинтон. Ассоциирование Ротшильдов с Трампом, по моему мнению, является большим упрощением и искажением. Но именно и нынешние выборы в США воспринимались многими с учетом этого стандартного клише.

Вот и сейчас целый ряд авторов утверждают, что Бенджамин де Ротшильд готовился выдать кучу оглушительных компроматов на Джо Байдена и его команду и поставить ему подножку на финишной прямой. Люди из команды Байдена об этом знали и опередили барона, заказав его убийство. Что ж, данная версия имеет право на существование. Требуется более глубокая проверка всех деталей, но, думаю, организаторами убийства будет сделано все возможное для того, чтобы никто этих деталей не узнал.

Встретил еще более интересную версию, которую на днях представил известный канадский конспиролог Бенджамин Фулфорд. Более 30 лет работает в сфере экономической журналистики. В свое время занимал высокую должность в журнале «Форбс». Последние примерно десять лет позиционирует себя как независимый исследователь тех вопросов, которые принято относить к разряду конспирологических. Фулфорд утверждает, что в своих изысканиях опирается на широкую сеть агентов-информаторов из разных стран и разных организаций, включая такие, как спецслужбы МИ-6 (Великобритания), Моссад (Израиль), ФСБ (Россия) и др. На днях на своем сайте Фулфорд высказался и по поводу смерти барона Ротшильда[44]. Его версия отличается от всех предыдущих. Как считает Фулфорд, Бенджамин де Ротшильд не умер от инфаркта, не убит по чьему-то заказу, а просто-напросто инсценировал свою смерть. И исчез из своего швейцарского поместья. А в настоящее время находится далеко за пределами не только Швейцарии, но и Европы. Фулфорд даже называет предполагаемое место пребывания барона – Латинская Америка, Уругвай.

Фулфорд связывает историю бегства барона за океан не столько с выборами американского президента, сколько с историей под названием «пандемия COVID-19». Канадский конспиролог полагает, что Ротшильд был замешан в подготовке глобальной операции «пандемия COVID-19» и мер правительств почти всех стран мира по переводу населения на особый режим, называемый «lockdown». Действительно, Ротшильды оставили некоторые следы своего участия в подготовке этой операции. Фулфорд, в частности, приводит скан документа, являющегося патентом на медицинскую технологию тестирования людей на предмет инфицирования вирусом COVID-19. Самое интересное, что документ датируется 2016 годом. Т. е. тестирование было разработано за четыре года до того, как Всемирная организация здравоохранения объявила о так называемой «пандемии» коронавируса.

Фулфорд приводит еще некоторые данные, свидетельствующие о том, Ротшильды участвовали в подготовке плана, состоящего из нескольких этапов: 1) создание в мире искусственной паники и объявление о «пандемии» коронавируса; 2) введение разных ограничений и запретов для граждан и бизнеса под предлогом защиты здоровья (всеобщий lockdown); 3) организация массовой вакцинации населения; 4) создание системы цифрового контроля за перемещением и поведением граждан; указанная система помимо всего включает цифровую идентификацию каждого человека.

Видимо, Бенджамин де Ротшильд был одной из ключевых фигур, готовивших спецоперацию. Сегодня в мире растет сопротивление людей планам мировой элиты по закабалению человечества посредством нагнетания атмосферы страха и с помощью «медицинских аргументов». Версия Фулфорда: противникам этих планов стала известна роль Бенджамина де Ротшильда в подготовке глобальной провокации. У него возникли опасения, что с ним могут разделаться. Либо убить, либо отдать под суд. Не исключается и вариант, что глобальная операция «COVID-19» захлебнется. Ее организаторы и исполнители предстанут перед новым Нюрнбергским трибуналом.

И на скамье подсудимых трибунала будет сидеть и барон Ротшильд.

Некоторым увязка смерти (или исчезновения) барона Ротшильда с операцией «COVID-19» кажется фантастической. Но мне так не кажется. По той причине, что мне известны некоторые «откровения» такого человека, как Жак Аттали. Ни у кого нет сомнения в том, что этот известный политик, финансист и писатель связан с Ротшильдами. Они являются его покровителями, а он обслуживает их интересы и озвучивает некоторые их планы. Если внимательно отслеживать все «откровения» Жака Аттали (выступления в СМИ, интервью, многочисленные книги), то можно прийти к выводу, что Ротшильдам сильная Америка не нужна. Более того, им вообще Америка не нужна. Об этом Жак Аттали достаточно открыто сказал в своей книге «Краткая история будущего» (2006 г.). Кстати, говоря об этой книге, он признался, что она представляет собой не привычный, т. е. бесстрастный, «объективный» прогноз развития мира в ближайшие полвека. Она являет собой попытку «конструирования будущего». Понятно, что «конструирование» осуществляется Жаком Аттали с учетом «технического задания», сформулированного «покровителями» Ротшильдами. Полувековая «история» Жака Аттали включает пять периодов. Последний период – «конечная точка истории», учреждение «дивного нового мира» в глобальных масштабах. Мировая элита (естественно в лице Ротшильдов) устанавливает свою незыблемую и вечную власть на планете. А вот первый этап – ослабление Америки и утрата ею статуса супердержавы. И Жак Аттали с удовлетворением констатировал в прошлом году, что этот этап уже начался. И что Америка скоро утратит позиции сверхдержавы.

И возвращаясь к теме выборов в США, скажу, что Ротшильдам по большому счету не нужен ни Трамп, ни Байден. Им надо всемерное ослабление США. И для этого следует придерживаться старого проверенного принципа «разделяй и властвуй». По моим данным, Ротшильды делали все возможное для того, чтобы сталкивать лбами Байдена и Трампа и раскалять атмосферу в США. По возможности доведя дело до гражданской войны и даже до распада США на отдельные части.

Так что моя версия: барон Ротшильд мог быть убит (или мог бежать за океан) не из-за того, что поддерживал Трампа или готовился нанести удар Байдену накануне инаугурации. Он участвовал в более масштабной операции – по ослаблению и уничтожению США. Впрочем, масштаб его преступной деятельности мог быть намного больше. Я намекаю на его очень вероятное участие в подготовке заговора против всего человечества. Я имею в виду заговор, который мировая элита прикрывает благообразными вывесками «борьбы с коронавирусом» и «Великой перезагрузки».

«Великая перезагрузка» и американо-китайское соперничество

Клаус Шваб и Ко., анонсировавшие в прошлом году план «Великой перезагрузки», прекрасно понимают, что реализация указанного плана может натолкнуться на серьезные препятствия. Прежде всего, такое препятствие, как нежелание миллиардов людей разных стран мира оказаться в «дивном новом мире», подозревая, что за красивой вывеской скрывается «электронный концлагерь» и новый рабовладельческий строй. Именно поэтому Шваб и Ко берут на вооружение приемы пресловутого монетариста Милтона Фридмана, который считал, что любые радикальные реформы и революции можно проводить лишь в режиме «шоковой терапии». Т. е. быстро, нагло и решительно. Для того, чтобы жертва (народ) не успел ничего понять и собраться с силами для отпора. Подобно тому, как Россию в начале 90-х годов с помощью «шоковой терапии» переводили на рельсы капитализма.

Но есть и потенциальные препятствия геополитического характера. Проще говоря, не все страны могут встать в ряды строителей здания «дивного нового мира» по тем чертежам, которые предложил Клаус Шваб. В списке таких потенциальных «диссидентов» изначально числились Россия, Иран, Северная Корея, Китай и даже США (в лиц Дональда Трампа).

Об этом Клаус Шваб размышляет в своей книге «COVID-19: Великая перезагрузка», которая увидела свет в июле прошлого года. В книге есть небольшой раздел под названием «Растущее соперничество между Китаем и США». Именно эти две страны – Китай и США – могут особенно помешать реализации плана «Великой перезагрузки». Каждая по отдельности. Но еще более опасна синергия, которая выражается в конфликте двух сторон. Конфликте, который может взорвать хрупкое равновесие в мире. В разделе «Растущее соперничество между Китаем и США» Клаус Шваб писал о том, что главной угрозой для плана «Великой перезагрузки» являются даже не США и Китай по отдельности, а именно усиливающееся напряжение в их отношениях. Такое напряжение чревато тем, что весь мир может перейти в состояние противостояния. Как минимум в сфере торговли, инвестиций и финансов. А как максимум противостояние может стать военно-силовым. И где уж тут до «Великой перезагрузки», которая была задумана как глобальный проект, предполагающий тесное сотрудничество и синхронное взаимодействие отдельных государств.

Тут важную роль играет фактор COVID-19. С одной стороны, он стал «триггером», запустившим «Великую перезагрузку». Но, с другой стороны, он же выступил «триггером» резкого обострения американо-китайских отношений: «Большинство аналитиков согласны с тем, что во время кризиса COVID-19 политический и идеологический раскол между двумя гигантами усилился».

США могли стать камнем преткновения для «Великой перезагрузки» в случае победы в президентских выборах Дональда Трампа. Но, к счастью для инициаторов плана, в Белом доме оказался Джо Байден. Он и руками, и ногами голосовал и продолжает голосовать в пользу «Великой перезагрузки». Клаус Шваб не мог скрыть своей радости по поводу такого исхода выборов. Судя по тем материалам, которые в последний месяц появляются на сайте Всемирного экономического форума (ВЭФ), Клаус Шваб и Ко. рассчитывают, что в связи с победой Байдена острота конфликта между США и Китаем ослабнет, а, может быть, со временем конфликт вообще сойдет на нет. По моему мнению, он может лишь несколько ослабнуть, но не исчезнуть.

Ослабление американо-китайского конфликта, по мнению большинства экспертов, может произойти лишь в результате относительного ослабления США. А это почти неизбежно. Не исключается, что Америка перестанет быть сверхдержавой, а Китай, наоборот, займет место США и станет похожей сверхдержавой. «Китайский фактор» станет главным и определяющим судьбу «Великой перезагрузки». Клаус Шваб, кстати, проигрывает такой сценарий: он называется «Китай как победитель» (другие два сценария: «США как победитель»; «Нет победителя»).

У Китая большие геополитические амбиции и свои представления о том, каким должен быть «дивный новый мир». В упомянутой выше книге Клаус Шваб проводит сравнение двух сверхдержав – США и Китая. И отмечает, что Америке присуща мессианская роль в мире – стремление навязывать свою идеологию всем странам. Иное дело «Поднебесная»: «Китай не стремится навязывать свою идеологию всему миру». Да, Китай хочет быть великой державой, но при этом сохраняя статус «срединного государства», не превращая все человечество в существ, подобных китайцам.

Современный геополитический парадокс, который высветился в последний год, заключается в следующем: Америка вопреки своему «мессианству» теряет авторитет в мире, а Китай с его концепцией «срединного государства» такой авторитет наращивает.

Прошедший год продемонстрировал, что Китай войну с COVID-19 сумел быстро выиграть (несмотря на то, что коронавирус пошел именно из китайского города Ухань). А Америка понесла большие потери в этой войне, и победить пандемию до сих пор не может. Новый президент Джо Байден еще более затягивает «гайки» жесткого режима жизни американцев и функционирования американских компаний. Но если Америка проигрывает войну с невидимым вирусом, где уж ей выигрывать войны с видимыми врагами – Россией, Китаем или Ираном?

Прошедший год также продемонстрировал, что китайская экономика оказалась более жизнеспособной в условиях таких экстремальных событий, как пандемия COVID-19. Судите сами. По итогам 2020 года Китай оказался единственной крупной экономикой мира, которая сумела обеспечить прирост валового внутреннего продукта (ВВП). По оценкам МВФ, он составил 2,3 %. Кстати, многие китайские СМИ и партийно-государственные деятели для поднятия духа народа обратили внимание на то, что впервые за историю страны ее ВВП превысил символическую отметку в 100 триллионов юаней.

А вот у США в прошлом году ВВП в абсолютном выражении составил 20,8 трлн долл.[45] По сравнению с 2019 годом имело место падение ВВП на 3,4 % (для справки: мировой ВВП сократился на 3,5 %). Следовательно, за год соотношение двух экономик изменилось существенно в пользу Китая.

Некоторые эксперты, комментируя итоги экономического развития Китая и США, приходят к выводу, что скоро, мол, Китай станет первой мировой экономикой, отодвинув США на второе место. Давайте обратимся к данным МВФ. В 2019 году в долларовом выражении ВВП Китая был оценен в 14.402 млрд долл. А ВВП США составил 21.433 млрд долл. Таким образом, китайский ВВП составил 67,2 % по отношению к ВВП США. По отношению к мировому ВВП доля США равнялась 24,5 %; доля Китая – 16,4 %. Учитывая устойчивое превышение темпов экономического развития Китая по сравнению с США, некоторые эксперты еще до прошлогоднего вирусно-экономического кризиса предсказывали, что где-то на отрезке времени между 2025 и 2030 гг. Китай обойдет США и станет первой экономикой мира. Именно этот посыл и закладывается в различного рода среднесрочные прогнозы развития мира. В том числе прогнозы того, какой может быть судьба проекта «Великой перезагрузки».

И тут я хочу обратить внимание на то, что выше названный посыл ошибочен. Приведенные выше цифры сильно искажают реальную картину соотношения экономических сил США и Китая. По той простой причине, что для сравнения показателей ВВП используется официальный валютный курс китайского юаня по отношению к доллару США. Курс этот существенно заниженный (на что многократно обращал внимание Вашингтон, обвиняя Пекин в ведении валютной войны). Грамотные эксперты сравнивают показатели ВВП разных стран с учетом паритета покупательной способности (ППС) валют сравниваемых стран. Т. е. с учетом реальных внутренних цен на разные виды товаров и услуг сравниваемых стран. Расчеты ППС и показателей ВВП с учетом ППС ведут многие международные финансовые организации (МВФ, Всемирный банк, Банк международных расчетов и др.). По оценкам МВФ, в 2019 году ВВП Китая, рассчитанный по ППС юаня к доллару, составил 23.393 млрд долл. Т. е. он оказался больше ВВП США почти на 2 триллиона долларов, или на 9 процентов. А доля США в мировом ВВП, рассчитанном по ППС национальных валют к доллару США, оказывается весьма скромной: 15,93 %. А у Китая она равна 17,39 %. По оценкам МВФ, смена лидера мировой экономики произошла не в 2019 году, а на пять лет раньше – в 2014 году!

Мало кто обращает, что реальный разрыв между экономиками США и Китая еще больше в пользу «Поднебесной». Дело в том, что подавляющая часть ВВП США приходится на разные услуги, а многие из них – обыкновенная «пена». Более правильно сопоставлять те части ВВП, которые создаются реальным сектором экономии – промышленностью, сельским хозяйством, строительством. Особенно большую роль играет обрабатывающая промышленность. В ВВП США в 2019 году на обрабатывающую промышленность (ОП) пришлось всего 11,6 %, а вот у Китая – 27,2 %. По данным ЮНИДО, Китай уже давно стал ведущей страной мира по стоимостному объему продукции ОП: в 2010 году доля ОП Китая в мировом итоге равнялась 19,2 %; в 2015 году она выросла до 27,7 %. В 2019 году эта доля достигла 28,4 %.

Для сравнения приведу доли других ведущих стран в мировом производстве ОП в 2019 году (%): США – 16,7; Япония – 7,2; Германия – 5,8; Южная Корея – 3,3. Получается, что производство продукции ОП Китая в 2019 году было лишь незначительно меньше совокупного показателя трех стран – США, Японии и Германии. А по итогам 2020 года, как можно предположить (официальных данных еще нет), Китай по объемам продукции ОП мог уже превзойти суммарный показатель США, Японии и Германии. Обращу внимание, что все стоимостные показатели ОП рассчитаны на основании официальных валютных курсов. Если рассчитывать на основе ППС, то разрыв между Китаем и США по уровню развития ОП будет еще большим в пользу Китая.

Пекин прекрасно знает истинное место Китая в мировой экономике. Но не любит выпячивать тот факт, что он уже стал первой экономикой мира. Видимо, для того чтобы не дразнить своих конкурентов и оппонентов. А также для того, чтобы получать некоторые льготы в связи со своим статусом «развивающей страны» (Китай сохраняет такой статус благодаря невысоким среднедушевым значениям ВВП и других экономических показателей). Вместе с тем, осознание Пекином своего истинного экономического веса придает ему уверенности в отношениях с другими странами.

На прошедшем в январе этого года виртуальном саммите «Давос-2021», пожалуй, самый запомнившимся было выступление китайского лидера Си Цзиньпина. Он использовал в своем выступлении очень аккуратные выражения. Но по духу чувствовалось, что Пекин не намерен идти на поводу не у Джо Байдена, ни у Клауса Шваба, ни у иных лидеров Запада.

Во-первых, несколько раз в разных вариантах китайский руководитель акцентировал внимание на принципе равноправия в международных отношениях, отвергающем всякий диктат. Например: «Международное управление должно основываться на правилах и консенсусе…, а не на распоряжениях одной или нескольких стран». Конечно, у Пекина имеются свои большие внешнеполитические амбиции, свой проект глобализации, но он никогда не будет прибегать к таким варварским методам «принуждения к демократии», какие использовали европейцы, а позднее американцы, насаждая западную цивилизацию по миру. А «Великая перезагрузка», с точки зрения Пекина, – новейшая версия такого силового насаждения и навязывания. И, может быть, даже еще более опасная, чем, скажем, навязывание Китаю опиума в 19 веке.

Во-вторых, китайский лидер не стал сосредотачиваться на таких ключевых для Запада темах, как цифровизация и «зеленая экономика» (упомянул их лишь походя). И это тоже понятно. Никакого сотрудничества в цифровой сфере с Западом быть не может. Здесь идет цифровая война. И у Пекина неплохие возможности противостоять натиску тех же ИТ-корпораций Силиконовой долины, которые сегодня опутали своей цифровой паутиной почти весь мир. За исключением Китая, который заблаговременно стал создавать свой суверенный интернет. И у которого есть свои мощные ИТ-корпорации, своя база для аппаратного и программного обеспечения цифровизации.

Что касается «зеленой экономики», то, судя по всему, Пекин в ближайшее время будет стараться дистанцироваться от некоторых инициатив «цивилизованного Запада». Уверен, что Пекин найдет, например, способы уклоняться от быстрой «декарбонизации» своей экономики (как это предписывает Парижское соглашение по климату и тот же план «Великой перезагрузки»). Напомню, что Китай сегодня «впереди планеты всей» по величине выбросов углекислого газа, который надо сокращать ради предотвращения климатической катастрофы. Вот оценки доли отдельных стран в суммарных (мировых) выбросах СО₂ в 2018 году (%): Китай – 27,8; США – 15,2; Индия – 7,3; Россия – 4,6); Япония – 3,4.

Пекин прекрасно понимает, что его хотят заманить в углеродную ловушку. Если Китай действительно начнет проводить «декарбонизацию экономики», он может не только утратить нынешние позиции первой экономики мира, но и вообще потерять экономику. Мое мнение: Китай будет дистанцироваться от активного участия в «Великой перезагрузке». Но в то же время, не пытаясь ее критиковать или отговаривать другие страны проводить этот план в жизнь. По той простой причине, что неформальное участие других стран в реализации указанного плана будет их экономически ослаблять. Следовательно, экономические позиции Китая будут усиливаться. Сумеет ли Китай в полной мере заместить в среднесрочной перспективе США в качестве мировой сверхдержавы – большой вопрос (кстати, в книге Шваба называются некоторые уязвимые стороны «Поднебесной» в сфере экономики). Но вот помешать реализации плана «Великой перезагрузки» Китай вполне способен.

Раздел 4

«Великая перезагрузка» в мире денег

«Великая перезагрузка»: мировая элита строит «безналичный рай»

Я уже писал о планах «Великой перезагрузки» в мире денег: в среднесрочной перспективе необходимо все деньги сделать цифровыми, а в долгосрочной – цифровую валюту превратить в цифру. Т. е. уничтожить деньги как таковые. Но даже достижение среднесрочной цели потребует немалого времени. Цифровая валюта, вероятно, раньше всего появится в Китае. И это может произойти где-нибудь в 2023 году (если, конечно, этому не помешает какой-нибудь форс-мажор). В других странах это может произойти позднее, где-то во второй половине нынешнего десятилетия. А полное замещение цифровой валютой обычных безналичных и наличных денег потребует еще времени. Короче говоря, среднесрочная цель может быть достигнута к середине следующего десятилетия.

Мировая элита, стремящаяся как можно быстрее привести человечество в «дивный новый мир», будет стараться максимально сократить все сроки. Поэтому уже в настоящее время (т. е. в краткосрочной перспективе, не дожидаясь создания «цифровой валюты») она будет стараться решать такую задачу, как вытеснение из денежного обращения кэша (наличных денег). Ведь кэш – означает свободу действий человека, его сделки с помощью наличных денег не попадают полностью (или вообще не попадают) в поле зрения Большого брата (он может отслеживать лишь операции с помощью безналичных денег, которые проходят через банки и оставляют электронные следы в компьютерах).

Клаус Шваб в своей книге «COVID-19: Великая перезагрузка» вопрос о наличных деньгах оставляет за кадром своих рассуждений. Вероятно, для того чтобы не вызывать у читателя ненужных сомнений в том, что «Великая перезагрузка» действительно задумана в интересах всего человечества, а не мировой элиты. Но вот если заглянуть на сайт Всемирного экономического форума, которым руководит профессор Шваб, то мы увидим очень активную пропаганду в пользу безналичных денег и расчетов.

Вот, например, в начале прошлого года (еще до объявления Всемирной организацией здравоохранения пандемии коронавируса) на сайте ВЭФ появилась большая статья «Преимущества безналичного общества»[46]. Автор – Мехул Десаи, главный технический директор группы ИТ-компаний Finablr. Он сразу «берет быка за рога» и говорит, что прогресс общества измеряется тем, насколько быстро и полно происходит замена наличных денег безналичными расчетами. И тут «впереди планеты всей», по мнению автора, оказывается Китай. «Первые узнаваемые монеты были выпущены в Китае более 3000 лет назад, – рассуждает Десаи, – однако, если вы посетите Китай сегодня, есть большая вероятность увидеть, что люди платят за вещи, используя распознавание лиц на своих телефонах. Это радикальный сдвиг, но это только начало денежной революции».

Автор приводит уже ставшие привычными аргументы в пользу безналичных денег и расчетов. Аргументов разными авторами приводится десятки. Но Десаи концентрирует внимание на двух. Во-первых, достигается большая экономия затрат. На обеспечение наличного денежного обращения тратятся очень большие средства (печатание денежных знаков, проверка, хранение, инкассация и др.). Во-вторых, ликвидация наличных денег обеспечить более эффективную борьбу с коррупцией и организованной преступностью. Он ссылается на данные организации «Transparency International», согласно которым в 2019 году из развивающихся стран было выведено около 1,26 триллиона долларов из-за коррупции, взяточничества, воровства и уклонения от уплаты налогов. В этих странах проживает 1,4 млрд человек с доходами менее 1,25 долларов в сутки. Т. е. это люди с доходами ниже черты бедности. Мол, бедность можно было полностью ликвидировать, если бы указанные деньги в размере 1,26 трлн долларов остались в этих странах. А выведены они были, оказывается, по той причине, что там в денежной массе велика доля наличных денег, которые находятся в «серой зоне» и не могут контролироваться государством.

Я достаточно подробно пересказал эту статью для того, чтобы показать уровень аргументации авторов сайта ВЭФ в пользу безналичных денег и расчетов. Рассуждения Десаи крайне демагогичны. Его первый аргумент, касающийся сравнительных издержек по выпуску и обслуживанию двух видов денег, более чем сомнителен. Сегодня коммерческие банки (а иногда и Центробанки), через которые проходят все безналичные («цифровые») транзакции, все более регулярно и все более масштабно подвергаются различным кибератакам и становятся объектами мелкого цифрового мошенничества. В результате блокируется работа банков и всех расчетов (иногда на часы и даже сутки, крадутся деньги, похищаются данные о клиентах и т. п.). Ущербы растут с каждым годом. А капитальные и текущие расходы на обеспечение цифровой безопасности банков уже намного превысили те расходы, которые банки раньше несли в связи с наличными денежными операциями.

Теперь по поводу второго аргумента Десаи. Он также сомнителен. Ведь на сегодняшний день накоплен богатейший опыт коррупции с использованием безналичных денег. И выводить деньги из страны сегодня научились по каналам безналичных расчетов, а не только в чемоданах контрабандистов, набитых пачками купюр. И даже если бы упомянутые выше деньги на сумму 1,26 трлн долл. каким-то чудом остались в развивающихся странах, совсем не уверен, что число бедных и нищих там уменьшилось бы хоть на один процент. Там ведь капитализм, такая модель общества, в рамках которой богатые становятся богаче, а бедные беднее. Примечательно, что в отличие от многих статей по данной теме, хотя бы делающих вид объективного анализа, статья Десаи называет лишь «плюсы» безналичных денег, но не говорит не слова о минусах. Резюме по статье: она выдержана в стиле дешевой пропаганды, преследующей цель обосновать действия мировой элиты и властей отдельных стран по вытеснению наличных денег.

Сайт ВЭФ очень обширный, на нем можно найти немалое количество других статей и материалов агитационного характера в пользу безналичных денег. Тема «безналичного рая» стала еще более активно обсуждаться на сайте с того момента, когда ВОЗ объявила пандемию COVID-19 и страны стали вводить режим карантина и ограничений для граждан и бизнеса(lockdown). Вот, например, датированная концом марта 2020 года статья «Как долго коронавирус сохраняется на поверхности и что это значит для обращения с деньгами, едой и т. д.»[47]. Авторы помимо всего намекают, что надо подальше держаться от наличных как переносчиков «заразы»: «Карты и наличные могут передать вирус на кожу ваших руки. Тем не менее, оплата картой, вероятно, представляет меньший риск, потому что вы сохраняете карту и не должны прикасаться к другим людям. Но везде, где это возможно, бесконтактные банковские переводы будут представлять наименьший риск».

А вот любопытная статья «Эту серьезную проблему необходимо решить, прежде чем мы сможем стать безналичным обществом» некоего Джона Детрикса, опубликованная в конце июня прошлого года[48]. Автор с удовлетворением констатировал, что «COVID-19 ускорил использование цифровых платежей». Он приводит некоторые цифры, которые свидетельствуют о вытеснении наличных платежей безналичными на Западе в целом и в США, в частности. Но, основываясь на селективной информации (по разным социальным группам населения), автор с прискорбием сообщает: «Но переход к бесконтактным транзакциям высветил неравенство. Согласно отчету, чернокожие американцы реже имеют банковские счета, чем другие группы населения США, и то же самое верно и для бедных людей в Европе». Автор говорит, что пандемия стала сигналом для властей, банков и ИТ-корпораций: надо активнее работать с теми «уязвимыми» слоями населения, которые тяготеют к использованию наличных денег. Автор не скрывает, что он – сторонник тех цифровых денег, выпуск которых анонсировали Центробанки и которые окончательно заменят наличные. Но полагает, что форсировать подобную «денежную революцию» не стоит. Ведь она призвана упразднить не только наличные деньги, то также те безналичные (депозитные) деньги, которые эмитируются коммерческими банками. Это означает упразднить коммерческие банки, такое упразднение может породить контрреволюцию. Вот что пишет Джон Детрикс по этому поводу: «Цифровая валюта центрального банка – форма электронных денег, выпускаемых центральными банками напрямую потребителям, – может, по идее, снизить некоторые затраты и охватить уязвимые слои общества…Но продвижение новых форм цифровых платежей будет иметь компромиссы. Цифровая валюта центрального банка может подорвать коммерческую банковскую систему.».

Авторы некоторых публикаций на сайте ВЭФ признают, что им неизвестно, когда закончится пандемия коронавируса. И откровенно ратуют за то, чтобы максимально пользоваться тем неожиданным «ветром», который подул в «паруса» проекта создания «безналичного общества». Их мысль предельно проста: надо сделать так, чтобы применение методов дистанционного управления деньгами гражданами стало привычкой, которая сохранится после победы над COVID-19.

P.S. В прошлом году действительно в большинстве стран мира происходило повышение удельного веса безналичных расчетов и безналичных денег в общих итогах. Пока еще картина за весь прошлый год (а не только отдельные месяцы) имеется в очень немногих странах. Но вот в России такие оценки появились уже в конце января. В 2019 году на безналичные платежи в сфере розничной торговли товарами и услугами приходилось 49,2 %, а на платежи наличными – 50,8 %. В прошлом году баланс изменился в пользу безналичных платежей. Они составили 54,1 %, а на кэш пришлось лишь 45,9 %[49]. Российские денежные власти (Центробанк и Минфин), а также коммерческие банки выразили удовлетворение такой тенденцией и надеются, что в нынешнем году она сохранится. Правда, в России не все пошло по планам тем, кто продвигает в жизнь проект «Великой перезагрузки». Дело в том, что, несмотря на увеличение удельного веса безналичных расчетов в 2020 году, одновременно очень заметно увеличилась масса наличных денежных знаков в обращении. На начало прошлого года наличная денежная масса в обращении в России составила 10,6 трлн руб., а в конце года – уже 13,4 трлн руб. За год прирост массы кэша оказался равным 2,8 трлн руб., или более 26 %. Беспрецедентная величина за многие годы! Эксперты утверждают, что большая часть дополнительного кэша была востребована малым и средним бизнесом для ухода в «тень». Часть дополнительного кэша оказалась на руках граждан и была использована в качестве средства накопления «под матрасом».

«Великая перезагрузка» ломает барьер между Центробанками и Казначействами

Я уже писал о том, что «Великая перезагрузка», задуманная мировой элитой, должна радикальным образом затронуть сферу денег и финансов. Правда, Клаус Шваб в своей книге «COVID-19: Великая перезагрузка» пишет о «Великой перезагрузке» в мире денег и финансов очень скупо (раздел 1.2.3. «Фискальная и денежная политика» – всего около двух страниц). Поэтому некоторые его тезисы и фразы приходится додумывать и расшифровывать. Меня особенно привлекла следующая фраза: «Барьер, который делает монетарные и фискальные власти независимыми друг от друга, в настоящее время демонтирован»[50].

Фраза, можно сказать, революционная. Ведь на протяжении нескольких веков существования капитализма выстраивалась и оттачивалась такая модель денежнофинансовой системы, которая предусматривала наличие барьера между монетарными и фискальными властями. Монетарные (денежные) власти – Центробанки, занимающиеся эмиссией денег и организацией денежного обращения. Фискальные (финансовые) власти – Минфины, обеспечивающие формирование государственных бюджетов и целевое использование бюджетных средств (доходы и расходы бюджетов).

Центробанки – институты, которые родились в результате буржуазных революций. Революции готовили и проводили ростовщики – именно для того, чтобы получить право заниматься эмиссией денег. А для этого нужно было создать центральный банк и передать его на откуп ростовщикам. При этом государство не должно вмешиваться в дела центрального банка. Для получения ЦБ статуса независимого от государства института «ученые экономисты» придумали целую теорию. Суть ее проста: государство не должно заниматься эмиссией денег, ибо если ему дать такое право, то оно будет бездумно наращивать денежную эмиссию. И таким способом удовлетворять свои неуемные бюджетные аппетиты. Придумали даже красивый термин: «конфликт интересов». А чтобы не было этого «конфликта интересов», государство с его бюджетом не должно совать свой нос в дела тех, кто печатает деньги. Они, мол, «независимые» профессионалы и знают, сколько денег надо экономике и как эту денежную массу распределить в обществе.

Сегодня практически во всех странах мира (в том числе России) Центробанки имеют статус независимых от государства организаций. И уже почти никому в голову не приходит мысль оспаривать этот «научно обоснованный» догмат. И вот профессор Клаус Шваб произносит крамольную фразу о «демонтаже барьера». Полвека назад за это его могли серьезно наказать. Ну хотя бы лишить звания профессора. А, может быть, даже убить. Вот, например, в 1963 году убили американского президента Джона Кеннеди. Многие полагают, что убили его за то, что он не только хотел провести «демонтаж барьера», но даже практически приступил к такому демонтажу. Он за год до своей смерти принял решение о том, что Минфин США начнет выпуск денег в виде казначейских билетов, обеспеченных серебром. И таких билетов успели выпустить на нескольких миллиардов долларов.

Но анонсированная Клаусом Швабом «революция сверху» повергла ниц многие догматы экономической науки. И это неудивительно. Ведь складывавшаяся на протяжении нескольких веков «наука» обосновывала существование традиционного капитализма и его институтов. А сегодня Шваб и Ко. страстно обличают старый капитализм (не хуже, чем Карл Маркс и Владимир Ленин), обещая человечеству «светлое будущее», называемое странным термином «инклюзивный капитализм». Для того, чтобы «светлое будущее» наступило как можно быстрее, необходимо в том числе отказаться от догмата разделения «китайской стеной» центральных банков и казначейств.

Клаус Шваб создает этот догмат на почве следующих рассуждений. Мол, пандемия коронавируса – «надолго и всерьез». Она потребует от общества серьезных жертв. В том числе финансовых. В том числе в виде больших дополнительных бюджетных расходов. Во-первых, для проведения различных мероприятий санитарно-медицинского характера. Во-вторых, для смягчения социально-экономических последствий блокировок и ограничений деятельности компаний (компенсации снижения доходов граждан, пособия по безработице, субсидирование бизнеса для предотвращения банкротств, другие виды «адресной помощи»). В-третьих, всячески поддерживать совокупный спрос с помощью государственных закупок для того, чтобы не допускать макроэкономического спада.

На фоне сокращающихся бюджетных доходов (или по крайней мере, их «заморозки») дополнительные бюджетные расходы неизбежно увеличат государственные бюджетные дефициты и общий государственный долг. Клаус Шваб даже приводит некоторые количественные оценки. В экономически развитых странах меры по борьбе с COVID-19 и последствиями вирусно-экономического кризиса могут увеличить в 2020 году относительный уровень государственного долга (в процентах по отношению к ВВП) на 30 проц. пунктов. В целом прирост государственного мирового долга может составить 20 проц. пунктов. По отдельным странам прирост может существенно варьировать. Так, по Германии, согласно оценке Шваба, он может составить 33 проц. пункта, а по США – более 12 проц. пунктов.

Кстати, только что Международный валютный фонд опубликовал предварительные данные по государственному долгу в мире и по отдельным крупным странам по итогам 2020 года[51]. Они показывают, что Шваб не сильно ошибся.

В абсолютном выражении государственный долг всех стран мира в конце прошлого года составил 89,6 трлн долл. В конце 2018 года мировой государственный долг составлял 82,3 % мирового ВВП, в конце 2019 года – 83,5 %. Прирост за год тогда составил лишь 1,2 процентных пункта. А вот в конце 2020 года он уже был равен 97,6 %. Прирост за год оказался равным 14,1 процентному пункту! Правда, в середине прошлого года МВФ оценивал возможный прирост в 18 проц. пункта. А Клаус Шваб, как я отметил выше, – в 20 проц. пунктов. Но фактический прирост государственного мирового долга за год является рекордным за все годы после второй мировой войны.

Дополнительная финансовая подпитка в связи с мерами, обусловленными факторами «COVID-19» и «lockdown» составила, согласно оценкам МВФ, по миру в прошлом году около 14 трлн долл.[52] Величина упомянутых дополнительных бюджетных расходов по отношению к величине ВВП составила в среднем по группе экономически развитых стран 13 %. В группе стран с переходными экономиками – в среднем 4 %. В группе развивающихся стран – 1,6 %. В первой из названных групп некоторые страны особенно щедро поддерживали социально-экономическую сферу за счет дополнительные бюджетных вливаний (% ВВП): Новая Зеландия – 20; США – 18; Великобритания – 17; Япония – 16; Канада – 14. Из общей величины фискальной поддержки в 14 трлн долл. на экономически развитые страны пришлось 11,8 трлн долл., или 84 %.

Нетрудно понять, что такие расходы породили громадные бюджетные дефициты. Один из самых больших возник у США. МВФ оценивает, что по итогам 2020 года он составил 17,5 % ВВП. Для сравнения: в 2019 году этот дефицит бюджета США был равен 6,4 % ВВП. Лишь у одного государства бюджетный дефицит оказался еще выше. Это Канада. Примечательно, что у Канады в 2019 году был даже профицит бюджета, равный 0,5 % ВВП. А вот по итогам 2020 года канадский бюджет сведен с дефицитом в 20 % ВВП. Кстати, следует обратить внимание на то, что очень вырос бюджетный дефицит у Китая. Он был большим уже большим в конце 2019 года – 6,3 % ВВП. А к концу 2020 года он достиг 11,8 % ВВП.

Вернемся к Клаусу Швабу. Книга была анонсирована в начале лета прошлого года. Следовательно, писал он ее весной. О демонтаже «барьера» он сказал не в будущем, а в настоящем времени: «в настоящее время демонтирован».

Думаю, что эту фразу он сформулировал на основе наблюдения за тем, что происходило в США весной прошлого года. А там в конце марта был принят Закон о помощи и смягчении последствий пандемии коронавируса и экономической безопасности, часто называемый коротко CARES (The Coronavirus Aid, Relief and Economic Security Act). Он предусмотрел выделение на соответствующие мероприятия 2,2 трлн долларов. Одним махом дефицит федерального бюджета США был увеличен до суммы, равной 3,2 триллиона долларов. Изначально расходы в бюджете на текущий финансовый год были заложены в размере 4,8 трлн долл. С учётом дополнительных ассигнований по закону CARES бюджетные расходы подскочили до 7,0 трлн долл. Такого в истории США ещё не было: 46 % расходов федерального бюджета придется покрыть за счет заимствований.

Государственный долг США за 10 месяцев так называемой «пандемии» взметнулся резко вверх. На начало марта 2020 года он был равен 23.410 млрд долл. А в конце января 2021 года он уже составил 27.784 млрд долл. Прирост составил почти 4,4 трлн долл. (точно: 4.374 млрд долл.), или 18,7 %[53]. Традиционно государственный долг США обеспечивался займами (в виде размещения казначейских бумаг США) из трех основных источников:

1) денежные власти других стран, которые приобретают бумаги американского казначейства для формирования своих международных (золотовалютных) резервов;

2) институциональные инвесторы США (пенсионные фонды, страховые компании, взаимные фонды и др.);

3) Федеральная резервная система. Имеются и другие источники, но они занимали и занимают подчиненное место по отношению к трем выше названным (иностранные инвесторы кроме денежных властей, власти штатов и муниципалитеты США и др.).

Долгое время на первом месте среди кредиторов американского государства находились денежные власти (Центробанки и Минфины) других стран. Не один год в первую десятку главных кредиторов входила и Россия; портфель казначейских бумаг США ЦБ и Минфина России иногда превышал 150 млрд долл. На втором месте находились американские институциональные инвесторы. И на третьем – Федеральная резервная система США.

Но в прошлом году композиция быстро нараставшего государственного долга стала быстро меняться. В частности, иностранные инвесторы перестали наращивать портфели американских казначейских бумаг. Согласно данным Казначейства США, на начало марта прошлого года вложения денежных властей других стран в казначейские бумаги США составили 4.264 млрд долл. На начало декабря 2020 года (последние данные) они были равны 4.174 млрд долл. Итак, за девять месяцев снижение портфеля на 90 млрд долл. И это на фоне того, что за указанный период времени государственный долг США увеличился примерно на 4 триллиона долларов! Денежные власти других стран не стали подставлять свое плечо американскому казначейству, как это они делали раньше. Иные иностранные инвесторы (кроме денежных властей) также не проявили особого желания подставлять свое плечо. За указанный период их портфель казначейских бумаг США сократился с 2.962 млрд до 2.880 млрд долл. (на 82 млрд долл.).

Фактически возросший за время пандемии на 4 с лишним триллиона долларов государственный долг США был возложен на плечи двух категорий инвесторов. Во-первых, американских институциональных инвесторов. Во-вторых, на Федеральный резерв. На начало марта 2020 года в портфеле ФРС США казначейских бумаг было на сумму 2.502 млрд долл. На начало февраля 2021 года величина портфеля достигла 4.772 млрд долл. Прирост за 11 месяцев на 2.270 млрд долл., или без малого на 80 %. Получается, что более половины нового государственного долга, возникшего за время «пандемии коронавируса» было приобретено американским Центробанком! Другая половина пополнила портфели американских институциональных инвесторов. Но самое любопытное, что значительная часть казначейских бумаг, купленных американскими институциональными инвесторами, была приобретена за деньги той же ФРС США! В США в прошлом году резко увеличились масштабы кредитования американского бизнеса через специально для этого созданный механизм (о котором я надеюсь рассказать в отдельной статье).

Таким образом, в США в прошлом году сложилась новая модель взаимоотношений между двумя институтами денежной власти – Центробанком и Казначейством. Министерство финансов США может отныне ни в чем себе не отказывать, ибо любые его расходы будут, в конечном счете, покрыты «печатным станком» ФРС США. Последнее препятствие в практической реализации этой схемы – формальное существующее ограничение на рост государственного долга («потолок» долга). В этом году вопрос об очередном повышении «потолка» будет слушаться в Конгрессе США. Не исключаю, что в свете охватившего Америку революционного пыла «народные избранники» могут вообще отменить этот «потолок». Последний барьер на пути слияния Центробанка и Казначейства в США будет преодолен. Кто-то в Америке это называет «национализацией» Федерального резерва. Кто-то, наоборот, «приватизацией» американского Минфина.

На наших глазах ломаются старые догматы экономической «науки» и рождаются новые. Эти новые догматы Клаус Шваб называет в своей книге «новой денежной теорией» (Modern Monetary Theory – MMT). Наиболее последовательно она претворяется в жизнь в США. Но явные признаки размывания «барьера» между Центробанками и Казначействами сегодня просматриваются также в еврозоне, Великобритании, Японии, Канаде и других странах «цивилизованного мира». Нетрудно догадаться, что новая модель денежно-финансовой системы неизбежно приведет к уничтожению доллара и других ведущих валют (которые еще недавно высокопарно называли «твердыми», «резервными», «мировыми»). Поэтому на смену им готовятся так называемые «цифровые валюты», о которых я писал в предыдущей статье.

В мире денег грядет революция? О цифровой валюте Центробанков

В конце этого года в России неожиданно большой интерес стала вызывать тема цифровой валюты Центробанков. Он обусловлен тем, что Банк России заявил о подготовке к выпуску цифрового рубля. 13 октября 2020 года ЦБ РФ выпустил документ под названием «Цифровой рубль» с подзаголовком «Доклад для общественных консультаций»[54].

В документе нет пока четких параметров проекта цифрового рубля. Излагаются и поясняются различные варианты. В конце доклада (на с. 43–44) имеется список вопросов для обсуждения. Всем желающим предлагается до конца года присылать в Банк России свои ответы по поставленным вопросам, а также иные предложения по проекту.

Вместе с тем, вопросы по теме «цифровая валюта Центробанка» (ЦВЦБ) не просты даже для профессионалов, имеющих опыт работы в денежно-кредитной и финансовой сферах. Банк России далеко не первый Центробанк, который объявил о создании ЦВЦБ. Многие Центробанки анонсировали создание новой валюты ранее. Есть смысл ознакомиться с обсуждениями по теме ЦВЦБ (ее еще называют «официальной цифровой валютой», «национальной цифровой валютой» и т. п.), которые ведутся уже несколько лет за рубежом, а также с практическими шагами, которые успели сделать в этом направлении некоторые Центробанки.

История вопроса насчитывает примерно пять-шесть лет. Если не считать более ранних дискуссий о возможности создания Центробанками своих цифровых денег; первые дискуссии носили достаточно академический характер. Вероятно, первым крупным Центробанком, начавшим практическую подготовку к введению цифровой валюты, стал Народный банк Китая (НБК), однако он ее вел в условиях секретности. Карты были раскрыты лишь в прошлом году. Среди «пионеров» также можно назвать Центробанки Швеции, Южной Кореи. Это Центробанки, которые стали проводить эксперименты с официальными цифровыми валютами. На середину этого года, по данным Банка международных расчетов (БМР) уже, по крайней мере, шесть Центробанков осуществляли практические работы по созданию цифровых валют (разработка необходимых технологий, пилотные проекты и др.). А вот заявления об интересе к ЦВЦБ или о разработке концепций (проектов) национальных цифровых валют сделали уже десятки Центробанков.

В этой связи еще с 2018 года БМР начал вести мониторинг деятельности Центробанков в сфере национальных цифровых валют. Проведенный тогда опрос 66 Центробанков показал, что в 2017 году 2/3 опрошенных ЦБ уже проявляли интерес к теме и проводили некоторые изыскания в этой области[55]. В августе этого года были обнародованы данные нового опроса БМР, который охватывал Центробанки стран, на которые приходилось 90 % мирового ВВП. Опрос отражал ситуацию на начало 2020 года. Оказалось, что в тему национальных цифровых валют были погружены уже 4/5 опрошенных ЦБ. Степень погружения была разной: от изучения вопроса до тестовых испытаний новой валюты. В последнем опросе участвовал также Банк России, но он был отмечен как Центробанк, «изучающий вопрос»[56].

Примечательно, что особый интерес к ЦВЦБ проявляли и проявляют Центробанки развивающихся стран. Как мне кажется, ряд стран периферии мирового капитализма используются лишь как испытательные полигоны для отработки развитыми странами систем создания и обращения цифровых валют. Так, согласно данным БМР, в одной стране уже была введена национальная цифровая валюта. Еще в 2014 году. Это был Эквадор. Однако попытка оказалась неудачной. Доверия к национальной цифровой валюте (эквадорский сукре) так и не возникло. Население предпочитало пользоваться американским долларом (как наличным, так и безналичным). Через три года проект в Эквадоре был закрыт[57]. Еще одна попытка создания цифровой валюты была предпринята в 2018 году в Венесуэле – «El Petro». Примечательно, что указанная валюта была создана параллельно с официальной денежной единицей страны – боливаром. Также новая цифровая валюта предлагалась не только для внутреннего обращения, но и для международных расчетов. Однако проект «El Petro» также оказался неудачным.

В группе развитых стран к ЦВЦБ интерес проявили Центробанки Швеции, Англии, Японии. А вот ФРС США и Европейский центральный банк (ЕЦБ), которые являются эмитентами основных мировых валют, до недавнего времени не демонстрировали особого интереса к созданию своей цифровой валюты. Но в январе этого года Федеральный резерв, а в сентябре ЕЦБ также громогласно заявили о том, что приступают к созданию своих цифровых валют.

Руководство ФРС США долгое время достаточно скептически относилось к идее цифрового доллара. Мол, зачем нужно пятое колесо в телеге? Есть наличный доллар, эмитируемый американским Центробанком, и безналичный доллар, частично эмитируемый тем же ЦБ, и массово эмитируемый коммерческими банками (в виде выдаваемых кредитов). Я сейчас не привожу все аргументы, которые использовались противниками идеи цифрового доллара США. Но ситуация достаточно радикально стала меняться во второй половине прошлого года.

ФРС чуть не проспала появление нового и очень сильного конкурента в лице американской IT-корпорации Facebook, которая готовила к запуску свою цифровую валюту libra. Она могла стать криптовалютой, способной заместить официальный доллар США, и при этом быть не досягаемой для контроля со стороны ФРС США как финансового регулятора. Более того, она могла сразу же стать мировой валютой, обслуживающей пользователей социальной сети Facebook. А таковых, как говорят эксперты, четверть населения Земли. Со стороны ФРС США и государственных властей США потребовались невероятно большие усилия для того, чтобы не выпустить «джина» под названием libra из «бутылки» под названием Facebook (пришлось подключать и европейцев, которые запретили выпуск этой криптовалюты в Старом Свете). Если бы джин выскочил из бутылки, то корпорация Facebook могла бы реально претендовать на статус мирового Центробанка.

Еще одной причиной, заставившей американский Центробанк изменить свою позицию по вопросу о цифровой валюте, стало то, что в прошлом году НБК раскрыл свои карты по вопросу о цифровом юане. Как гром среди ясного неба для ФРС США прозвучало сделанное в декабре 2019 года заявление НБК о том, что в следующем году китайский Центробанк приступает к тестированию национальной цифровой валюты в четырех регионах страны. А завершающей фазой тестирования цифрового юаня станут зимние Олимпийские игры в Китае в феврале 2022 года. Многочисленным иностранным гостям, которые прибудут на игры, будут предложены электронные кошельки с цифровыми юанями. НБК дал понять, что цифровой юань будет не только национальной, но и международной валютой. Причем такой, которая будет иметь преимущество по сравнению с нынешними ведущими валютами (доллар США, евро, британский фунт стерлингов, японский юань, швейцарский франк и др.). Оно будет заключаться в том, что трансграничные платежи с помощью цифрового юаня можно будет осуществлять в обход системы СВИФТ, которая, как известно, формально находится в европейской юрисдикции, но фактически контролируется Вашингтоном.

Из всего многообразия вопросов, касающихся устройства системы ЦВЦБ, наверное, одним из наиболее животрепещущих является вопрос о том, как национальная цифровая валюта будет соотноситься с ныне существующими двумя видами денег – наличными и безналичными. Руководители и чиновники Центробанков нередко говорят, что это будет третий вид денег, который будет иметь отличие как от кэша, так и безнала. Некоторые акцентируют внимание на том, что это промежуточная форма, имеющая признаки как кэша, так и безнала. ЦВЦБ может проходить по традиционным банковским каналам безналичных переводов, расчетов и платежей. А также ЦВЦБ может находиться в специальных электронных кошельках и использоваться без применения упомянутых традиционных банковских каналов.

Не вдаваясь в детали, отмечу, что ЦВЦБ безусловно снижает и даже делает невозможной конфиденциальность денежных операций. Кроме того, не вызывает сомнений то, что ЦВЦБ будет достаточно эффективным средством окончательного вытеснения кэша из мира денег. Чиновники Центробанков обычно отрицают это. Но вот, например, в Китае денежные власти не скрывают, что цифровой юань призван вытеснить окончательно наличные деньги. А не скрывают по той причине, что подавляющее большинство китайцев не видят в этом ничего страшного и даже приветствуют такое замещение. Также можно упомянуть Центробанк Швеции, который обещает, что эта скандинавская страна станет первой в мире, где кэш исчезнет полностью и окончательно. В 2017 году Центробанк Швеции заявил, что приступает к разработке цифровой кроны, которая призвана заместить наличную крону.

Еще один животрепещущий вопрос, касающийся ЦВЦБ: какова будет роль нынешних коммерческих банков в этой системе цифровой валюты? По началу большинство коммерческих банков в разных странах мира поддерживали идею официальной цифровой валюты, воспринимая ее именно как заменителя наличных денег. Сегодня, когда Центробанки опустили ключевую ставку почти до нулевого значения, а кое-где даже до нуля и ниже, процентные ставки по депозитам в коммерческих банках также упали и перестали давать доход клиентам (физическим лицам). Клиенты стали уходить из банков в кэш. Коммерческие банки рассчитывали, что цифровые валюты позволят «запереть» клиентов в денежнокредитной системе. Но, кажется, эти надежды банкиров не оправдываются. Более того, введение ЦВЦБ может еще более усугубить положение коммерческих банков и даже привести к их полному исчезновению.

Изначально Центробанки рассматривали два варианта цифровых денег: 1) «розничные» валюты; 2) «оптовые» валюты.

Первый вариант предусматривает, что Центробанк напрямую работает с физическими и юридическими лицами, открывая им счета с цифровой валютой. В этом случае необходимость в коммерческих банках как посредниках между ЦБ и конечными клиентами (физическими и юридическими лицами) отпадает. Центробанк берет на себя те функции, которые традиционно выполняли коммерческие банки.

Второй вариант предполагает, что ЦБ продолжает работать с коммерческими банками и что счета в цифровых валютах он открывает только банкам. А банки продолжают выполнять функции финансовых посредников межу ЦБ и конечными клиентами (физическими и юридическими лицами). Коммерческие банки превращают «оптовую» цифровую валюту в «розничную». Тут также могут быть варианты. Вариант трансформации цифровой валюты из оптовой в розничную без увеличения массы второй. А также вариант с увеличением массы цифровой валюты с использованием привычного денежного мультипликатора. Но тогда, правда, розничную цифровую валюту будет некорректно называть валютой Центробанка. Это будет валюта коммерческого банка.

Не погружая читателя в еще большие глубины дискуссии по возможным вариантам ЦВЦБ, отмечу следующее. По данным БМР, проводящим опросы Центробанков, вариант «оптовой» цифровой валюты не находит поддержки у ЦБ. Предпочтительным все называют вариант «розничной» цифровой валюты. А это как гром среди ясного неба для коммерческих банков. Получается, что им в системе ЦВЦБ места нет. Все на себя стягивает Центробанк. Если, конечно, вчитываться в доклады отдельных Центробанков по теме ЦВЦБ, то, неверное, полного и окончательного уничтожения коммерческих банков не предполагается. Скорее всего, они будут перепрофилированы в филиалы и отделения Центробанка, на которые будет возложена функция отслеживания и контролирования операций с цифровой валютой физических и юридических лиц на местах. Счетов цифровой валюты в таких филиалах и отделениях не будет. Возможности создания «денег из воздуха» (с помощью денежного мультипликатора) у них не будет. Процентные доходы у таких коммерческих банков исчезнут. Они будут работать за вознаграждение, которое будет иметь некоторые признаки банковской комиссии.

С учетом сказанного серьезными оппонентами идеи ЦВЦБ (особенно в варианте «розничной» цифровой валюты) стали многие коммерческие банки. А кто наиболее активно поддерживает идею ЦВЦБ? Скажем, в Китае это партийно-государственное руководство страны. Еще в нулевые годы это руководство поставило задачу интернационализации юаня. В этом деле наблюдается большая пробуксовка. Позиции юаня за пределами Китая как валюты платежей и расчетов, инвестиций и резервной остаются весьма скромными. Пекин очень рассчитывает, что если сумеет раньше, чем США и Европа создать цифровую валюту, то добьется вытеснения традиционного американского доллара и евро с мировых валютно-финансовых рынков своим новым юанем. Такой юань, по мнению Пекина, будет иметь такое козырное преимущество, как иммунитет по отношению к санкциям Вашингтона.

В США также имеются мощные сторонники цифрового доллара. По понятным причинам это не банки Уолл-стрит. Это IT-корпорации Силиконовой долины («Силиконовая мафия»), за которыми стоит «глубинное государство». Та же корпорация Facebook, которая чуть не запустила собственную цифровую валюту в масштабах мира. Эти гиганты активно подключились к разработке цифрового доллара и рассчитывают, что станут неформальными и главными участниками проекта. А, может быть, и реальными хозяевами цифрового доллара. Как мне кажется, планы «Силиконовой мафии» имеют гораздо более далекий горизонт, чем озвучиваемые ФРС США планы по созданию цифрового доллара. Для IT-корпораций Силиконовой долины цифровой доллар – лишь промежуточная фаза. Со временем в проекте «цифровой валюты» доллар может исчезнуть и останется одна цифра. На смену традиционному капитализму, базирующемуся на денежном капитале, идет пост-капитализм «цифрового концлагеря».

«Великая перезагрузка» в мире денег

Я уже неоднократно касался темы «Великой перезагрузки». Так называется анонсированный в прошлом году президентом Всемирного экономического форума (ВЭФ) Клаусом Швабом план построения «дивного нового мира» на всей планете. Этот план изложен в книге Шваба, которая увидела свет летом 2020 года и которая называется «COVID-19: Великая перезагрузка». Примечательно, что о том «дивном новом мире», который является конечной целью «Великой перезагрузки», Шваб пишет не очень внятно. Он называет это «идеальное» общество «инклюзивным капитализмом», который должен заменить сегодняшний «несовершенный» капитализм. Пишет невнятно по той причине, что не хочет отпугивать народ. За вывеской «инклюзивного капитализма» скрывается новый рабовладельческий строй, но гораздо более жесткий, чем, скажем, тот, который существовал в древнем Риме.

Гораздо больше внимание Шваб уделяет тем мерам, которые призваны обеспечить построение «инклюзивного капитализма». Книгу можно уподобить «дорожной карте» перехода человечества из сегодняшнего состояния в будущее, «дивный новый мир». Сейчас я хочу остановиться лишь на одном аспекте этой «дорожной карты» – шагах по перестройке денежной системы. Начальная точка маршрута – нынешняя денежная система, которая складывалась на протяжении нескольких веков существования капитализма. Промежуточные точки – системы, базирующиеся на цифровых деньгах. Конечная точка – система, в которой останется одна цифра, а денежная составляющая «испарится».

Ведущие Центробанки мира еще в конце прошлого десятилетия (даже до начала так называемой «пандемии COVID-19») взяли курс на создание цифровых валют. Прошу не путать с частными криптовалютами, которые появились в конце первого десятилетия нынешнего века. Наиболее известная из них – биткойн. Нет, речь идет о цифровых валютах, которые будут эмитировать сами Центробанки. В настоящее время денежные системы всех стран мира включают два основных вида денег: наличные и безналичные. Первые из них эмитируются исключительно Центробанками; вторые – преимущественно коммерческими банками (они создаются путем выдачи кредитов и размещаются на банковских депозитах, почему их еще называют депозитными деньгами).

И вот Центробанки заявили о планах создания каких-то «цифровых денег». Они называют это новым, третьим видом денег. Я уже неоднократно писал о «цифровых деньгах» Центробанков, которых пока еще нигде нет, но они могут скоро появиться. Поэтому опускаю детали моих рассуждений на эту темы и повторяю сделанный ранее вывод: «цифровые деньги» заменят первые два вида денег (наличные и традиционные безналичные) и станут единственным, универсальным видом денег. Хотя Центробанки утверждают, что будут сосуществовать все три вида денег, но этот период сосуществования будет коротким, достаточно быстро традиционные виды денег исчезнут.

Хорошо известно, что частные криптовалюты привлекательны тем, что гарантируют их пользователям полную анонимность. А вот цифровые валюты Центробанков по определению предполагают полную «прозрачность». По той простой причине, что все счета цифровой валюты как юридических, так и физических лиц открываются в ЦБ. И все операции, осуществляемые клиентами ЦБ, естественно, контролируются надзорными органами Центробанка. Можно сказать, что Центробанк с его «цифровой валютой» становится «Большим братом», который все видит.

Неизвестно, найдется ли место в этой новой системе коммерческим банкам. По крайней мере, они лишатся привычных возможностей «делать деньги из воздуха» путем выдачи кредитов на основе «денежного мультипликатора» (условно говоря, под 1 рубль наличных денег, размещенный на депозите коммерческого банка, выдать кредит в размере 5 рублей депозитных денег). Думаю, что если коммерческие банки и останутся в мире цифровых валют, то будут не более, чем скромными помощниками «Большого брата».

В мире Центробанков раньше всех взял курс на создание цифровой валюты Народный банк Китая (НБК). Подготовка к введению такой валюты началась еще в середине второго десятилетия ХХ1века, но по началу она велась в атмосфере секретности. Лишь в конце 2019 года НБК анонсировал планы создания цифрового юаня. Федеральная резервная система США, которая до этого не высказывала своего отношения к цифровой валюте, неожиданно заявила о том, что срочном приступает к созданию цифрового доллара. Думаю, что такой резкий старт ФРС был обусловлен опасениями того, что цифровой юань начнет активно замещать доллар США в сфере международных финансов. У китайской цифровой валюты, как ожидается, может быть такое важное достоинство, как неподконтрольность Федеральной резервной системе и системе СВИФТ (последняя хотя и находится формальное в европейской юрисдикции, все равно находится под неформальным контролем со стороны Вашингтона).

Что касается планов Пекина по созданию цифрового юаня, то они близки к завершению. Сейчас цифровой юань проходит тестовые испытания в нескольких регионах Китая. В феврале 2022 года в Китае запланированы зимние олимпийские игры, которые станут финальной фазой проекта цифрового юаня (предполагается, что иностранным гостям будут предложены электронные кошельки с цифровыми юанями). Все это подстегивает разработку в США цифрового доллара. Думаю, что напряженные графики подготовки цифровой валюты

в США обусловлены не только тем, что китайская цифровая валюта может обойти в гонке американскую. Пандемия COVID-19 заставила Федеральный резерв включить на полную мощность «печатный станок». За прошлый год американским Центробанком в обращение было вброшено без малого 4 триллиона долларов, на конец января этого года активы ФРС достигли астрономической величины – 7,4 трлн долл. (для сравнения: в 2007 году активы составляли около 800 млрд долл.).[58] Федеральный резерв раздулся как пузырь. Существует риск резкого обвала доллара – того «традиционного» доллара, который пока еще продолжает сходить с «печатного станка» ФРС США. Вот для подстраховки и готовиться «запасной аэродром» в виде «цифрового доллара», на который может перейти и американский Центробанк, и те, кто по тем или иным причинам готов ориентироваться на Америку.