В общем словечко с тюремным душком. И многие наши сограждане очень чутко уловили этот душок.
Вообще у англосаксонской элиты была давнишняя мечта организовать массовый lockdown: перевести на тюремный режим большую часть населения. Что было бы мерой дополнительной безопасности как для народа, так и для элиты. Подобный lockdown хорошо описан в романах-антиутопиях английских писателей Олдоса Хаксли («О дивный новый мир»), Герберта Уэллса («Машина времени»), Джорджа Оруэлла («1984»), американского писателя Рэя Брэдбери («451 градус по Фаренгейту») и др. Обратите внимание: там сплошной lockdown для простого народа, т. е. 99 % жителей.
Так, в романе Оруэлла «1984» простой народ, называемый «пролы» (т. е. пролетарии), изолирован в своих кварталах и не заходит на территорию тех, кто является «членами партии». В свою очередь, в партии имеется элита («внутренняя партия») и рядовые члены («внешняя партия»). Между ними также пролегает невидимая граница. Уже не приходится говорить о том, что для рядовых партийцев существует множество ограничений и запретов, которые также можно назвать lockdown. С одной стороны, им предписано дистанцироваться от «пролов»; с другой стороны, не заходить на территорию обитания высших партийных боссов. А также постоянно заниматься самоконтролем как по части поступков, так и мыслей. А крамольные мысли («мыслепреступления») партийцев наказываются не менее строго, чем поступки и проступки.
Поддержание режима lockdown осуществляется с помощью осведомителей, секретных микрофонов, видеокамер. Чтобы граждане не расслаблялись и не забывали о режиме lockdown, с больших плакатов, развешанных по городу (Лондон), им было напоминание: «Большой брат следит за тобой!». У главных героев романа марлевых масок не лицах нет, но сами лица как маски. Обратите внимание, что роман был написан в 1948 году. Многие сцены романа напоминают сегодняшний день. В том числе в Лондоне по состоянию на декабрь 2020 года. Роман Оруэлла относится к жанру антиутопии, потому что автор показывал картины будущего, которые ему были отвратительны. И он предупреждал: люди, будьте бдительны!
Но вот элита как раз мечтала о временах, когда в мире будет царить сплошной lockdown. Адольф Гитлер считал себя «избранным», с высоты своего положения он готовился перевести мир в режим lockdown. Лишь арийская элита могла в этом дивном новом Рейхе быть свободной, обходиться без масок и прочих глупых «предрассудков». Остальным был уготован lockdown с тюрьмами, концлагерями, особыми территориями проживания и «зонами оседлости». Эту мечту-утопию он попытался описать в «Майн Кампф». Но вот воплотить в жизнь ее не удалось, хотя для реализации мечты пришлось отправить на тот свет десятки миллионов человек.
Англо-саксонская и всякая прочая «арийская» элита не унималась и после второй мировой войны. Мечтала о мировом господстве и всеобщем lockdown. Политики и государственные деятели побаивались напрямую озвучивать свои мечты построения «дивного нового мира» (еще живы были воспоминания второй мировой войны). Они предпочитали это делать тайно, например, в масонских ложах или на заседаниях «непрозрачного» Бильдербергского клуба. Почему и получили название «закулисы». Но вот некоторые писатели себе это уже позволяли помечтать открыто. Мол, это все «литературные фантазии», за них не судят.
В этой связи на память приходит пресловутый роман «Атлант расправил плечи» (1957 г.), принадлежащий перу американской писательницы Айн Рэнд (настоящее ее имя Алиса Розенбаум, родилась она в 1905 году в Петербурге, а в Америке оказалась в 1926 году). Роман толстый, даже краткий его пересказ займет много места. О нем многие писали. Сегодня, спустя более шести десятков лет со времени появления в свет романа, он стал очень популярным, входит в топ-10 самых читаемых книг. А ведь в конце 50-х – начале 60-х гг. его никто не покупал, говорили, что длиннющий и скучнейший. Потребовались большие деньги и многие годы на «раскрутку» романа, а вот сейчас они стали давать результат. Чаще всего роман называют «Библией капитализма». С высоты нынешнего 2020 года роман воспринимается уже несколько иначе. Я бы охарактеризовал его как описание в художественной форме перехода капитализма из одного состояния в другое. Как «революцию сверху», которую организовала элита (в лице крупного капитала – банковского, торгового, промышленного), называемая в романе «Атлантами». Такое название она получила потому, что, мол, на ее плечах держится все здание капитализма. А тяжесть невыносимая, поскольку это миллионы и миллионы людей, которые, с точки зрения Атлантов, являются «паразитами», «лентяями», «потребителями». И вот они, «сверхчеловеки», решили сбросить со своих плеч всю эту обузу, «недочеловеков». Описываемая в романе «революция сверху» по смыслу очень напоминает lockdown: предприятия разных отраслей бросаются Атлантами на произвол судьбы, постепенно сворачивают свою деятельность и закрываются. Экономика замирает, люди начинают вымирать. Кстати, Айн Рэнд здесь явно хочет показать, что брошенные Атлантами люди не способны к самоорганизации, без Атлантов они абсолютно беспомощны.
В это время Атланты находятся в укрытии и наблюдают гибель экономики и людей. Они выходят из укрытия, когда процесс «зачистки» экономического и жизненного пространства завершился. Перед ними предстала безжизненная пустыня. Для Айн Рэнд подобный lockdown означает расчистку дороги для Атлантов в «дивный новый мир». Вот только, выживут ли Атланты в этом мире, – большой вопрос. Для Айн Рэнд события последних нескольких десятков страниц романа – happy end. С моей точки зрения, Атланты совершили массовое убийство, которое можно расценивать и как последующее самоубийство. Но вот последнее Айн Рэнд в романе не показала. Это противоречит революционному пафосу автора романа.
В Старом свете сторонников «революционных переворотов» среди элиты предостаточно. Даже среди самой аристократической. Вот, например, известная всем фигура принца Филиппа, герцога Эдинбургского, которому скоро (в 2021 году) стукнет ровно 100 лет. Он ведь не король, а всего лишь муж правящей английской королевы. Поэтому он более свободен в выражении своих мыслей, чем супруга. К тому же он очень озабочен судьбами, но не человечества, а природы с ее флорой и фауной. В 1981–1996 годах был президентом Всемирного фонда дикой природы. Очень мечтал и продолжает мечтать о глобальном lockdown, который позволил бы изолировать и редуцировать человечество, по его мнению, варварски уничтожающее природу и непомерно много потребляющее природных ресурсов. Принц давно порвал с англиканской церковью, погрузившись в какую-то разновидность буддизма и размышляя о своих прошлых и будущих реинкарнациях. Резонансным было заявление принца Немецкому Новостному агентству в 1988 году: «В случае, если я воплощусь в ком-то в следующей жизни, я хотел бы вернуться в неё смертельным вирусом для того, чтобы внести свой вклад в решение проблемы перенаселения».
Он повторил свою готовность быть инструментом массового геноцида в предисловии к своей книге «Будь я животным»: «Если бы [у меня была возможность] перевоплотиться, то я хотел бы вернуться на Землю вирусом-убийцей, чтобы сократить численность населения».
Кстати, многое у этого принца-вируса позаимствовал его сын принц Чарльз. Он уже несколько лет активно участвует в различных встречах и саммитах, посвященных реформированию капитализма. Он – наряду с президентом Всемирного экономического фонда (ВЭФ) Клаусом Швабом и руководителем недавно созданной Коалиции за Инклюзивный капитализм леди Линн де Ротшильд – один из наиболее влиятельных сторонников построения «дивного нового мира» с помощью такого инструмента, как lockdown – применительно как к людям, так и экономике.
Уж коль я упомянул имя профессора Клауса Шваба, то не могу не отметить, что в июле этого года вышла в свет его книга «Covid-19: The Great Reset», что в переводе означает «Covid-19: Великая перезагрузка». По сути, у Шваба продолжение романа Айн Рэнд. «Великая перезагрузка» – радикальная реформа капитализма, его переход в новую форму, называемую «инклюзивный капитализм». Кстати, Шваб многое заимствует у Римского клуба, созданного в 1968 году еще одним «закулисным революционером» Дэвидом Рокфеллером. Все основные рекомендации Римского клуба, которые излагались в его ежегодных докладах, в полной мере учтены профессором. Это и сокращение численности населения планеты, и деиндустриализация, и размывание национальных государств, и цифровизация всех сторон жизни человека и общества, и укрепление позиций крупнейших корпораций при одновременном сворачивании малых и средних предприятий, и, наконец, создание мирового правительства.
У профессора много новых и мало понятных словечек. По сути «инклюзивный капитализм» – антипод капитализма, т. к. в нем размываются понятия «прибыли» и «капитала». Речь идет уже о посткапитализме, или новом рабовладельческом строе. За размытыми и ласкающими слух терминами «инклюзивный капитализм», «социально ответственный капитализм», «зеленая экономика», «компании всех заинтересованных сторон» и тому подобной наукообразной болтовней скрываются те самые планы, которые на протяжении полувека разрабатывались в лабораториях Римского клуба.
Как и у Айн Рэнд, у профессора Шваба «революция сверху» проводится с помощью lockdown; правда, у американской писательницы такого слова в романе не было, а вот у немецкого профессора оно встречается на каждой второй странице. И в отличие от Айн Рэнд lockdown у профессора lockdown получает «научное» обоснование и уже напоминает конкретный план действий. Причем, план уже реализуется.
И триггером, запустившим в действие план, стал Covid-19: «Пандемия дает нам шанс: она представляет собой редкую, но узкую возможность задуматься, заново изобрести и перезагрузить наш мир».
Один из ключевых вопросов: сколько может продолжаться lockdown? Профессор начинает издалека, ссылаясь на авторитет эпидемиологов: «Основная гипотеза заключается в том, что пандемия может продолжаться до 2022 года». Но из этого для Клауса Шваба не следует, что lockdown также будет сохраняться до 2022 года. Он глубокомысленно рассуждает: «Полноценный возврат к «нормальному состоянию» не может рассматриваться до тех пор, пока не появится вакцина…». Когда появится вакцина, на момент написания книги никто еще не знал. Но все (даже далекие от медицины люди) знают, что средний срок разработки хорошей, безопасной вакцины составляет около пяти лет. Надо понимать, что по Швабу «нормальное состояние» могло возникнуть где-то в 2025 году. Но дальше у Шваба мы видим достаточно загадочную фразу: «Социальные потрясения, вызванные Covid-19, будут длиться годами, если не поколениями». Означает ли это, что при таких «социальных потрясениях» будет сохраняться lockdown, автор не разъясняет.
И вот, наконец, после путаных профессорских рассуждений о пандемии, вакцинации и lockdown мы находим внятный и однозначный ответ на вопрос о сроках: «Многие из нас задаются вопросом, когда все вернется на круги своя. Короткий ответ – никогда […] Пандемия коронавируса знаменует собой фундаментальный поворотный пункт в нашей глобальной траектории […] Мир, каким мы его знали в первые месяцы 2020 года, больше не существует, он растворился в контексте пандемии […]Будет эпоха «до коронавируса» («до К.») и «после коронавируса» («после К.»)».
И в таком парадоксальном ответе профессора нет ничего удивительного. Ведь lockdown – это не описание процесса и способа перехода общества из одного состояния в другое (из «старого» капитализма в так называемый «инклюзивный»). Lockdown – прежде всего, описание состояния. И тут я еще раз напомню современный смысл английского слова – заключение человека в тюремную камеру. Причем в интересах его безопасности. Вот и проект «Великая перезагрузка» предполагает то же самое. Мировой элите нужна вечная и непоколебимая власть и такой же вечный и надежный lockdown. А чтобы людям, попавшим в тюремную камеру, было психологически легче пребывать там, пусть они думают, что lockdown установлен в целях их личной безопасности.
Клаус Шваб: COVID-19 – дверь в «дивный новый мир»
На протяжении большей части нынешнего, 2020 года главной темой всех обсуждений и материалов СМИ была «COVID-19». Менялись лишь акценты обсуждений и материалов. Сначала всех интересовал вопрос о происхождении вируса, затем о степени его угрозы для жизни каждого отдельного человека и человечества в целом, далее о мерах пресечения эпидемии (названной «пандемией»), последствиях lockdown для экономики и т. п. Наконец, в центре внимания оказался вопрос: сколько еще будет продолжаться эта пандемия, когда же, наконец, человечество увидит свет в конце туннеля?
И вот, в последние месяцы уходящего года многие неожиданно поняли: нынешнее состояние общества, называемое английским термином lockdown (изоляция, карантин), может никогда не кончиться. Даже если COVID-19 бесследно исчезнет с лица Земли, lockdown может оказаться вечным.
«Благодетели» из ВОЗ и властных структур отдельных стран предложили людям «на время» и «в целях их собственной безопасности» пересидеть в «камере временного заключения». Но, как выяснилось, «камера» эта не временного, а постоянного заключения. Ключ в замке щелкнул, и больше замок открывать не будут. Скорее всего, сиделец так и скончается в этой камере. Справедливости ради, скажу, что эту интригу в начале года понимали некоторые люди, но таких, условно, было тысячи. А сейчас это уже ясно миллионам или даже миллиардам. Их прозрению помог господин, которого зовут Клаус Шваб.
Для тех, кто не знает или не помнит, кто такой Клаус Шваб, сообщу: он основатель и бессменный руководитель Всемирного экономического форума (ВЭФ), который каждый год (обычно в январе) организует известные саммиты в швейцарском городе Давосе. В настоящее время в работе ВЭФ возник сбой. Вероятно, из-за неблагоприятной пандемической ситуации в Европе принято решение в январе 2021 года саммит в Давосе не проводить, а очную встречу перенести в более безопасный Сингапур на 13–16 мая следующего года. Для тех, кто привык к традиционным январским встречам, с 25 по 29 января 2021 будет проводиться онлайн-форум «Неделя Давоса». Думаю, что Клаус Шваб в следующем году будет получать поздравления в связи с «круглой» датой: пятидесятилетием с момента создания им в 1971 году Всемирного экономического форума (правда, первоначально он назывался Европейский форум менеджмента, а свое нынешнее название получил в 1987 году).
Согласно всем справочникам, его профессия – экономист, а главное место работы – профессор Женевского университета. По совместительству – почетный профессор многих университетов. Вместе с тем, он не чужд и бизнеса. Клаус Шваб является членом множества попечительских советов и советов директоров различных компаний. Нет никаких сомнений, что Клаус Шваб принадлежит к самой-самой высшей элите мира. Достаточно сказать, что он участвовал во многих заседаниях элитного Бильдербергского клуба и даже входил в его руководящий комитет.
Да, имя Шваба известно было многим. Но, кажется, пик известности и славы наступил для Клауса Шваба лишь во второй половине этого года, когда ему уже пошел 83-й год. Правда, с моей точки зрения, известность и слава явно скандального характера. Ключевой термин, необходимый для описания этого скандала, – The Great Reset. В российских СМИ его переводят как «Великая перезагрузка» или «Великая перестройка». В мае ВЭФ проводил онлайн конференцию, в которой главными фигурами были Клаус Шваб и английский принц Чарльз. Этот дуэт вбросил в обращение термин – The Great Reset.
Песня, которую пропел дуэт, была предельно проста: современный мир капитализма переживает серьезнейший кризис, капитализм надо переделывать (принц Чарльз сказал, что нужен «ответственный капитализму»). Нынешняя пандемия коронавируса с его lockdown дает для такой переделки уникальный шанс. Как бы быстро переделка не происходила, за несколько месяцев ее не проведешь. А потому lockdown следует продлить. А лучше сделать вечным.
В первых числах июня этого года на сайте ВЭФ появилась специальная страница (рубрика) под названием The Great Reset. С этого момента Клаус Шваб начал свои публичные выступления по указанной теме. Пропетая в мае дуэтом песня The Great Resetнеожиданно была подхвачена рядом ведущих политиков и государственных деятелей. Зазвучал уже целый хор. Участниками этого хора стали премьер-министр Канады Джастин Трюдо, кандидат в президенты США Джо Байден, премьер-министр Великобритании Борис Джонсон. Особенно громко в этом хоре зазвучал голос Д. Трюдо. И он вызвал первую защитную реакцию в обществе. После распространения речи Трюдо канадский депутат от консерваторов Пьер Пуальевр подал в ноябре петицию с просьбой «остановить Великую перезагрузку»; петиция собрала 80 тысяч подписей менее чем за 72 часа[9]. Оппоненты идее Великой перезагрузки также обозначились в США, Великобритании, континентальной Европе. Примечательно, что в возникшей дискуссии по теме The Great Rese/незримо участвовали и продолжают участвовать IT-гиганты Силиконовой долины – Amazon, Apple, Google, Facebook, Microsoft и другие. Они выступают на стороне Клауса Шваба, принца Чарльза, Джастина Трюдо, Джо Байдена, Бориса Джонсона и прочих поборников Великой перезагрузки. Поскольку указанные гиганты контролируют информационно-цифровое пространство в мире, они многократно усиливают голоса участников хора, исполняющих песню The Great Reset. Одновременно заглушая голоса оппонентов. А, если это не удается, то применяя к ним отработанный штамп: «это теория заговора». Некоторые некогда авторитетные СМИ выглядят весьма глупо в ходе нынешней дискуссии. Например, газета New York Times (17 ноября этого года) назвала The Great Reset «теорией заговора»[10]. Видимо, газета хотела назвать оппонентов идеи Великой перезагрузки сторонниками «теории заговора», а получилось, что именно авторы The Great Resets являются заговорщиками.
Но их вряд ли можно назвать заговорщиками, поскольку они действуют открыто. The Great Reset — уже не заговор, а открытый вызов человечеству. Почему-то вспомнил работу Герберта Уэллса 1928 года, которая получила название «Открытый заговор» (The Open Conspiracy). В языкознании и литературоведении такие словосочетания, содержащие противоречивые и даже взаимоисключающие понятия, называются оксюмороном (сочетание несочетаемого). Что же, используем оксюморон Герберта Уэллса и назовем The Great Rese/гюткрытым заговором».
Но вернемся к нашему главному герою – Клаусу Швабу. Он все-таки был и остается центральной фигурой в этой скандальной истории. Несмотря на свой преклонный возраст, этот господин продолжает активно продвигать идею Великой перезагрузки. В июле увидела свет книга под названием «Covid-19: The Great Reset». Она написана Швабом в соавторстве с Тьери Маллере (Thierry Malleret). Соавтора Шваба представляют как журналиста футуролога с ярко выраженным левым уклоном. Как отмечается на сайте ВЭФ, до конца года книга должна быть издана на немецком, французском, испанском, японском, китайском и корейском языках.
Книга дает в развернутом виде описание тех идей, которые были телеграфным языком озвучены в ходе упомянутой выше майской онлайн переклички Клауса Шваба и принца Уэльса.
Во-первых, пандемия COVID-19 – «уникальное окно возможностей», через которое можно и нужно втянуть человечество в «светлое будущее». Никакого возврата к прошлому быть уже не может: «Многие спрашивают: когда мы вернёмся к нормальной жизни? Ответ короток: никогда. Наша история разделится на две части: до коронавируса и после».
Во-вторых, «светлое будущее» – мир, где будут стерты различия между богатыми и бедными странами, а со временем также будут стерты государственные границы. В итоге этот мир должен стать глобальным, без национальных государств, единым планетарным государством с единым правительством: «Вопрос о Мировом правительстве – в центре всех остальных вопросов». На пути строительства единого государства, по мнению Шваба, будут такие препятствия, как патриотизм и национализм. Они даже обострились в период пандемии: «С введением локдауна усиливается наша привязанность к близким, мы больше ценим тех, кого любим – членов семьи и друзей. Но обратная сторона здесь в том, что это вызывает рост патриотических и национальных чувств, вместе с тёмными религиозными воззрениями и этническими предпочтениями. И это токсичное смешение выявляет в нас худшее в качестве социальной группы». Шваб намекает, что со многими «предрассудками» религиозного и этнического характера сторонникам «дивного нового мира» придется вести непримиримую войну. Этих «традиционалистов» надо любой ценой сломить и сломать!
В-третьих, экономика этого «дивного нового мира» должна базироваться на деятельности гигантских монополий (прежнее слово «транснациональные корпорации» будет уже неуместно, ибо не будет национальных государств и национальных границ). Управление экономикой будет жестко централизованным. «Частная собственность» будет отмирать, на ее место придет «экономика пользования», «экономика участия» и «капитализм участников». Наличных денег не будет, произойдет окончательный переход на цифровые валюты (те, которые сегодня в ускоренном режиме разрабатывают ФРС США, ЕЦБ и другие Центробанки).
В-четвертых, «экологизация» экономики и всех стороны жизни человечества. Переход к «зеленой» энергетике, которая должна полностью вытеснить углеродную и углеводородную. Кроме этого, принятие радикальных мер по «воспитанию» человека для того, чтобы он пересмотрел свои привычные взгляды на потребление. Введение лимитов на потребление воды, электричества, некоторых «экологически опасных» видов продуктов (туда, например, попадает мясо) или промышленных изделий (не исключено, что будут введены ограничения или даже запреты на использование автомобилей и т. п.). Но самым радикальным и в то же время эффективным средством снижения нагрузки на окружающую природную среду, конечно же является снижение демографического роста или даже сокращение численности населения: «Чем больше демографический рост, тем опаснее это для климата, тем выше риск новых пандемий».
В-пятых, завершение роботизации во всех сферах экономики и общественной жизни. О резком сокращении рабочих мест в книге говорится многократно: «До 2035 года может быть автоматизировано до 86 % рабочих мест в ресторанах, 75 % рабочих мест в торговле и 59 % в отраслях развлечения». «До 75 % ресторанов могут разориться из-за локдаунов и последующих мер социального дистанцирования». «Ни одна отрасль промышленности, ни одно предприятие не останется незатронутыми». Предполагается введение безусловного базового дохода (ББД) для людей, которые заменены автоматами и роботами. Предоставление ББД лишь при условии подтверждения человеком того, что он надлежащим образом вакцинирован.
В-шестых, продолжение процессов цифровизации экономики и всех сторон жизни общества. В том числе глобальное внедрение системы 5G. Создание эффективной системы контроля за поведением и перемещением людей, в том числе с помощью технологий распознавания лиц (надо полагать, что в этой связи будут отменены нынешние маски; более того, будут введены строгие запреты на ношение масок). Цитата: «Чтобы положить конец пандемии, необходимо создать всемирную сеть цифрового контроля».
В-седьмых, будет создана новая модель здравоохранения, которая будет предусматривать регулярное тестирование, обязательную вакцинацию, выдачу санитарного паспорта, установление ограничений и наказаний для лиц, уклоняющихся от выполнения правил медицинской дисциплины.
В-восьмых, «усовершенствование» человека за счет использования новейших нанотехнологий, цифровых и биотехнологий. Практическое внедрение в жизнь идей трансгуманизма (под ним понимаются новое направление в философии, а также международное движение, поддерживающее использование достижений науки и технологии для улучшения умственных и физических возможностей человека с целью устранения таких негативных аспектов человеческого существования, как страдания, болезни и даже смерть).
После того, как Клаус Шваб и его единомышленники открыто заявили о своем проекте Великой перезагрузки, уже почти ни у кого не остается сомнения в том, что так называемая «пандемия COVID-19» – заранее подготовленная мировой закулисой операция по переходу к «дивному новому миру».
«Великая перезагрузка»: «Дивный новый мир» будут строить «стейкхолдеры»
Заканчиваю разговор о «Великой перезагрузке» мира, анонсированной бессменным руководителем Всемирного экономического форума (ВЭФ) Клаусом Швабом. Проект «Великой перезагрузки» пестрит многими новыми словами и терминами, смысл которых не сразу можно ухватить, но которые в подсознании «непосвященных» должны создавать положительные эмоции и рождать приятные ожидания. Например, «инклюзивный капитализм», о котором я уже писал. Или «зеленая экономика», «бесконтактная экономика», «экономика пользователей», «устойчивое инвестирование», «капитализм стейкхолдеров». Остановлюсь подробнее на последнем из упомянутых терминов. «Капитализм стейкхолдеров» – все тот же «инклюзивный капитализм, т. е. «белый и пушистый», или социально-ориентированный. Капитализм, который всех обеспечивает работой, без погони за прибылью и кризисов, без разрушения природы и заботящийся о будущих поколениях и т. п. Т. е. капитализм, полностью себя отрицающий.
В названии «Капитализм стейкхолдеров» акцентируется внимание на том, что инструментом построения «дивного нового мира» является «стейкхолдер» (stakeholder). Это компания будущего, в которую должна переродиться современная компания, имеющая акционерную форму собственности. Такая компания принадлежит акционерам (shareholder). Вся ее деятельность нацелена на обеспечение интересов акционеров, а у них интерес один и тот же – получение максимальной прибыли. Акционерная компания – основа классического капитализма, существующего уже более четырех веков. Первые акционерные общества появились в 16–17 вв. – «Английская компания» (1553 г.), «Московская компания» (учреждена в Англии в 1555 г.), «Английская (Британская) Ост-Индская компания» (1600 г.), «Голландская Ост-Индская компания» (1602 г.) и др. И за несколько столетий ничего не изменилось в целеполагании акционерного бизнеса. К нему в полной мере приложимы слова, содержащиеся в первом томе «Капитала» Карла Маркса:
«Капитал, – говорит „Quarterly Review“, – избегает шума и брани и отличается боязливой натурой». Это правда, но это ещё не вся правда. Капитал боится отсутствия прибыли или слишком маленькой прибыли, как природа боится пустоты. Но раз имеется в наличии достаточная прибыль, капитал становится смелым. Обеспечьте 10 процентов, и капитал согласен на всякое применение, при 20 процентах он становится оживлённым, при 50 процентах положительно готов сломать себе голову, при 100 процентах он попирает все человеческие законы, при 300 процентах нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы. Доказательство: контрабанда и торговля рабами». Эти слова «классик» цитирует, они принадлежат Томасу Джозефу Даннингу, британскому профсоюзному активисту и публицисту, жившему примерно в одном время с К. Марксом.
Как сейчас говорит господин Клаус Шваб, он еще полстолетия назад заболел идеей радикального реформирования капитализма. Ему, если верить, уже тогда был очень не по душе тот капитализм, который проповедовал «классик» монетаризма и экономического либерализма Милтон Фридман. В первые два десятилетия после второй мировой войны государственные руководители Запада находились под влиянием социал-демократической идеологии, проводили политику, направленную на смягчение противоречий капитализма и его антисоциальных проявлений. Были какие-то надежды на реформирование капитализма. Но получилось наоборот: постепенно дух «дикого», «алчного» капитализма стал доминировать. Все государственные чиновники и руководители бизнеса апеллировали к авторитету Милтона Фридмана, который утверждал, что стремление бизнеса к прибыли опасно ограничивать, ибо это будет искажать действие рыночного механизма. Эта идеология рафинированного экономического либерализма, по мнению Шваба, может обрушить весь капитализм, под обломками которого погибнет вся человеческая цивилизация.
Вот тогда, в начале 1970-х гг., если верить нынешнему Швабу, он и решил создать ВЭФ для реформирования капитализма на основе нового типа компаний. Они должны были из акционерных обществ превратиться к стейкхолдеров. Новая модель должна называться stakeholders capitalism, или «капитализм всех заинтересованных сторон». Было неправильно приписывать заслуги в «научном» обосновании капитализма стейкхолдеров лишь профессору Швабу. В США в 70-е годы прошлого года о таком капитализме уже рассуждал известный тогда авторитет в области менеджмента Рассел Линкольн Акофф. В широких академических кругах «концепция стейкхолдеров» получила распространение с середины 80-х годов XX века, когда увидела свет работа американского философа и профессора делового администрирования Эдварда Фримена «Стратегический менеджмент: концепция заинтересованных сторон». В настоящее время наиболее авторитетным сторонником «концепции стейкхолдеров» является Джозеф Стиглиц, лауреат Нобелевской премии по экономике.
Клаус Шваб и его единомышленники объясняют, что компании нового типа должны отказаться от служения исключительно акционерам и максимизации прибыли. Они должны учитывать интересы всех сторон. Т. е. кроме акционеров это работники компании, подрядчики и поставщики, покупатели и заказчики. Плюс к этому надо помнить о будущих поколениях, которые также относятся к «заинтересованным сторонам». Конкретно компаниям нового типа надо оставить потомкам природные ресурсы, которые не доведены до полного истощения, и пригодную к жизни окружающую среду.
В январе этого года в Давосе проходил юбилейный, пятидесятый саммит ВЭФ. На этом саммите состоялись обсуждения по темам: «Капитализм заинтересованных сторон: как обеспечить долгосрочное инвестирование»; «Капитализм заинтересованных сторон: что требуется от корпоративного лидерства?». Вскоре после своего рождения, в 1973 году ВЭФ выпустил свой Манифест (позднее он получил название «Манифест Давоса»), в котором были изложены основополагающие принципы экономической деятельности бизнеса. В начале этого года была принята новая редакция Манифеста Давоса, куда были записаны слова о капитализме заинтересованных сторон как средстве решения современных экологических и социальных проблем: «Цель компании – вовлечь все заинтересованные стороны в совместный и устойчивый процесс создания стоимости. Создавая ее, компания служит интересам не только своих акционеров, но и всех стейкхолдеров – сотрудников, клиентов, поставщиков, местных сообществ и общества в целом. Понять и согласовать различные интересы всех заинтересованных сторон наилучшим образом возможно через общую готовность проводить политику и принимать решения, обеспечивающие процветание компании в долгосрочной перспективе».
Одним из тех, кто особенно активно на последнем Давосе поддержал идею Шваба о капитализме заинтересованных сторон, был Марк Бениофф, председатель и главный исполнительный директор крупной американской IT-корпорации Salesforce (в 2019 году она получила годовой доход в размере 13,3 млрд долл.; ее рыночная капитализация – около 124 млрд долларов). Руководитель этой корпорации громогласно заявил: «Капитализм, как мы знаем, мертв. Эта одержимость максимизацией прибыли только для акционеров привела к чрезвычайной ситуации в климате…». По антикапиталистическому пафосу это заявление напоминает «Манифест коммунистической партии» К. Маркса и Ф. Энгельса, увидевший свет 172 года назад. Но в отличие от «классиков» марксизма, предложивших альтернативу в виде коммунизма, Марк Бениофф заявил, что человечество спасет «новый» капитализм – капитализм стейкхолдеров:
«Мы являемся живым доказательством того, что капитализм заинтересованных сторон работает. Когда мы обслуживаем наших заинтересованных сторон, мы исходим из того, что бизнес – это самая большая платформа для перемен. Капитализм заинтересованных сторон, наконец, достиг переломного момента. Я признателен профессору Швабу за то, что он привел лидеров бизнеса к видению капитализма заинтересованных сторон, и добавляет: «Будьте чистыми, сокращайте свои выбросы, а также улавливайте углерод». Маркс и Энгельс призывали на штурм старого строя мировой пролетариат, а Клаус Шваб, Марк Бениофф и прочие «революционеры» свой призыв обращают к крупному и крупнейшему бизнесу планеты. Профессор Шваб был очень удовлетворен итогами обсуждений на последнем саммите по теме капитализма стейкхолдеров и даже поспешил заявить: «Это похоже на похороны акционерного капитализма».
14 октября проходил виртуальный саммит Forbes JUST 100. «Companies Leading the New Era of Responsible Capitalism» («Компании, ведущие в новую эру Ответственного капитализма»[11]. На нем топ-менеджеры крупных корпораций опять обсуждали вопрос о переходе к капитализму заинтересованных сторон. Особую активность на нем проявили все ведущие американские IT-корпорации Силиконовой долины (Microsoft, Apple, Intel, Alphabet, NVIDIA, Salesforce.com, Cisco Systems, Adobe, Facebook). Невооруженным глазом видно, что Силиконовая мафия стремится оседлать процесс реформирования бизнеса в масштабах всего мира. Резонансным было выступление генерального директора самой дорогой (по показателю рыночной капитализации) американской корпорации Microsoft Сатьи Наделлы. По его мнению, успешность бизнеса следует оценивать по количеству рабочих мест, которые он создает, по уровню доходов и жизни сотрудников и по той прибыли, которую он приносит не только самому себе, но и своим поставщикам: «Это справедливо сегодня, в 2020 году. И сейчас, в разгар пандемии, нам нужно провести референдум о капитализме».
В СМИ восприятие темы капитализма всех заинтересованных сторон очень разное. Одни верят, что идеи трансформации компаний акционеров в компании стейкхолдеров будут воплощены в жизнь, и уже нынешнее поколение людей окажется в «светлом будущем». Другие считают профессора Клауса Шваба «утопистом» и «мечтателем», а его идеи несбыточными. Политики и идеологи левого направления, например, сравнивают планы выстроить капитализм без погони бизнеса за прибылью с попытками перевоспитать волков и заставить их питаться травой. Волки все равно траву есть не будут, продолжат грызть людей и человечество. Поэтому если волки мешают жить, то их просто надо убить (намек левых на необходимость социалистической революции).
Идут горячие споры между первыми и вторыми. Первые ищут и иногда находят какие-то примеры того, что бизнес действительно становится «социально ответственным», что уже есть «ростки» капитализма всех заинтересованных. Вот, например, в 2019 году американская ассоциация предпринимателей «Круглый стол бизнеса» (Business Roundtable – BRT) изменила свою декларацию, которая действовала с 1997 года декларацию. В нее было включено положение о необходимости компаниям выполнять обязательства перед заинтересованными сторонами. Руководители 200 крупных и крупнейших американских корпораций (среди них Johnson & Johnson, JP Morgan Chase & Co., FordMotors, многие компании Силиконовой долины) обязались «руководить ими к выгоде всех заинтересованных сторон».
Однако прошел примерно год после торжественного обещания крупного американского бизнеса быть «социально ответственным», и никаких примеров «учета интересов всех сторон» (за исключением акционеров) мы не увидели. В сентябре 2020 года был опубликован отчет «COVID-19 and Inequality: A Test of Corporate Purpose» (COVID-19 и неравенство: тест корпоративных целей»). В нем отражены результаты проверки компаний на предмет их следования тем принципам, которые были провозглашены в 2019 году на «Круглом столе бизнеса». Исследование было проведено организацией KKS Advisors при поддержке Ford Foundation[12].
Из отчета следует, что американские компании, подписавшие в 2019-м новую декларацию Business Roundtable, «показали себя в период кризиса 2020 года не лучше, чем их коллеги, не подписавшие соглашение». Кроме того, по данным отчета, лишь немногие из подписавших декларацию представили ее своим компаниям на утверждение, поэтому некоторые ученые утверждают: обещания, данные сторонниками «капитализма заинтересованных сторон», являются уловкой департаментов по связям с общественностью. Исследователи указали на использование такими компаниями практик обратного выкупа акций у акционеров, подкуп политиков, уклонение от уплаты налогов и неконтролируемое загрязнение окружающей среды, несмотря на обещания добиваться «всеобщего процветания» для всех заинтересованных сторон.
В общем, можно смело утверждать, что затеянная кутерьма вокруг «капитализма всех заинтересованных сторон» – не более, чем дымовая завеса, прикрывающая построение мирового государства с тоталитарным режимом и цифровым концлагерем для 99 % жителей дивного нового мира.
А те слова, которые содержатся в статьях, книгах и выступлениях господина Шваба, надо научиться переводить на понятный русский язык. Сколько раз он говорит о «равенстве» в новом инклюзивном капитализме! Действительно, среди 99 %, тех, кто окажется в цифровом концлагере, равенство будет полным, это будет равенство рабов.
Клаусу Швабу не нравится экономический либерализм. Что ж, на смену ему придет «железный порядок» крупнейших корпораций. По типу того, который существовал в Третьем Рейхе (между прочим, там корпорации работали на «высшие цели» Германии, а не на максимизацию прибыли). Малого и среднего бизнеса в новом мире не будет. «Пандемия» на наших глазах его зачищает. В следующем году процесс продолжится, а в 2022 году может уже завершиться.
Клаус Шваб говорит о том, что следует отказываться от таких «предрассудков», как право собственности. Мол, гражданам следует постепенно привыкать к так называемой «экономике пользователей». Если граждане не будут достаточно «сознательными» и добровольно не согласятся расстаться с нажитым имуществом, тогда власти (в лице тех же корпораций) отнимут его силой. В то же время у Клауса Шваба есть какие-то загадочные слова о появлении новых видов собственности. Совсем не исключаю, что он имеет в виду собственность на рабов.
Клаус Шваб говорит о расширении ответственности корпораций. Так оно и будет. Корпорации возложат на свои плечи те обязанности и полномочия, которые раньше принадлежали государству. Национальные государства будут приватизированы крупными компаниями. Выше корпораций будет только мировое правительство – те, кто и сделал профессору Швабу заказ на «научное обоснование» Великой перезагрузки.
Инклюзивный капитализм как главная идея Великой Перезагрузки
В предыдущей статье я начал разговор о новейших планах мировой закулисы по перестройке мирового порядка. Эти планы были в этом году озвучены бессменным руководителем Всемирного экономического форума (ВЭФ) Клаусом Швабом и получили название «The Great Reset». В русском переводе: «Великая перезагрузка». Швабом в соавторстве с Тьери Маллере была написана и опубликована книга «Covid-19: The Great Reset». В ней раскрываются упомянутые планы, я их в своей статье свел в восемь основных пунктов (положений)[13].
Одним из ключевых понятий Великой перезагрузки является «Inclusive Capitalism». В российских СМИ дается буквальный перевод: «Инклюзивный Капитализм». Inclusive (англ.) – от глагола «include» (включать). Альтернативой малопонятному слову «инклюзивный» может быть: «включающий», «открытый для всех», «всеохватный», «всеобъемлющий».
За десятки лет работы с разными источниками каких только определений капитализма я не встречал: «ранний», «поздний», «зрелый», «монополистический», «финансовый», «промышленный», «торговый», «загнивающий», «умирающий», «народный», «ростовщический», «периферийный», «организованный», «плановый» и т. п. А вот словосочетание «инклюзивный капитализм» (ИК) – что-то новенькое.
Вбрасываться в оборот понятие ИК стало лишь в начале этого десятилетия. Видимо, финансовый кризис 2007–2009 гг. окончательно убедил мировую закулису, что существующую капиталистическую систему следует подвергнуть радикальному реформированию. Прежняя модель себя полностью изжила, и следующий мировой кризис может поставить под угрозу позиции мировой закулисы и перечеркнуть ее далеко идущие планы. Под «мировой закулисой» я понимаю, в первую очередь, «хозяев денег» (главных акционеров Федеральной Резервной Системы США – эмитента мировой валюты «доллар»), которые стремились и стремятся стать «хозяевами мира».
Никаких внятных, однозначных определений «инклюзивного капитализма» на сегодняшний день не существует. Разные политики, философы, политологи и экономисты высвечивают разные аспекты этой социально-экономической модели, которая должна прийти на смену существующему капитализму.
А что собой представляет последний? – Кратко его можно описать словом «эксклюзивный», что по смыслу противоположно «инклюзивному». Exclusive (англ.) в переводе означает «особый», «исключительный», «эксклюзивный».
Кто-то, рассуждая об инклюзивном капитализме, прежде всего, обращает внимание на то, что это такой «обновленный» капитализм, в котором не будет бедных и нищих. Другие акцентируют внимание на том, что в такой модели не будет безработных, все будут вовлечены в экономическую деятельность. Третьи концентрируют внимание на таком аспекте, как ответственность перед будущими поколениями, интересы которых следует учитывать (включать) при текущей экономической деятельности. И, исходя из этого, главное внимание уделяют рациональному (экономному) использованию ресурсов и охране окружающей среды.
В многочисленных выступлениях по теме ИК мы видим близость понятия «инклюзивный капитализм» к таким, как «устойчивое развитие» (sustainable development), «социально ответственный капитализм (socially responsible capitalism), «демократический капитализм» (democratic capitalism) и т. п.
Однако ИК и все подобные ему термины – не более, чем словесная эквилибристика. Серьезные эксперты достаточно критически относятся к подобного рода «изысканиям» новой социально-экономической модели мира. Одни критики называют их «заблуждениями» и «самообманом». Другие высказываются более жестко, называя их «обманом» и «дешевой пропагандой».
Приведу в качестве примера одну конференцию высокого уровня, которая проводилась в Лондоне в мае 2014 года, и которая была посвящена ИК. В ее работе приняли участие такие VIP-персоны, как исполнительный директор МВФ Кристина Лагард, его королевское высочество принц Чарльз, леди Линн де Ротшильд, бывший президент США Билл Клинтон, лорд-мэр лондонского Сити Фионе Вульф. Кстати, главным инициатором встречи была леди Линн де Ротшильд, которая незадолго до этого выступила с Инициативой, или Проектом «Inclusive Capitalism». Российские СМИ тогда зафиксировали рождение этого проекта, назвав его «Всеобъемлющий капитализм». Особенно любопытным на той встрече было выступление Кристины Лагард[14].
Во-первых, она лишний раз подтвердила, что авторство идеи принадлежит госпоже Ротшильд: «Мы все собрались здесь, чтобы обсудить «всеобъемлющий капитализм» – который, должно быть, является идеей Линн!».
Во-вторых, Лагард смело копнула вглубь, дошла до самого Карла Маркса и пришла к выводу, что, с точки зрения марксизма, «всеобъемлющий капитализм» – оксюморон (словосочетание, содержащее несовместимые понятия): «Официальное закрепление слово «капитализм» происходит в XIX веке. С промышленной революцией пришел Карл Маркс, который основное внимание уделял присвоению средств производства и который предсказал, что капитализм с его эксцессами несет в себе семена своего собственного разрушения – накопление капитала в руках немногих, в основном стремящихся к накоплению прибыли, ведет к серьезным конфликтам и циклическим кризисам. Итак, «всеобъемлющий капитализм» является оксюмороном?».
С точки зрения ортодоксального марксизма, конечно же, капитализм по определению является «эксклюзивным». Он выталкивает из общественного производства «лишних» людей, порождает безработицу. Он выталкивает на обочину жизни большую часть населения, пребывающего в бедности и даже полной нищете. Он исключает миллионы людей из политической и любых других форм общественной жизни. Маркс назвал это всеобщим законом капиталистического накопления: в ходе капиталистического развития происходит социально-экономическая поляризация общества. На одном полюсе сосредотачиваются богатство и узкая горстка богатых и сверхбогатых, на другом подавляющая часть общества в виде бедных и нищих.
Что ж, и Кристина Лагард, и принц Чарльз, и леди Линн де Ротшильд, и другие VIP-участники встречи согласились, что Маркс был прав. Но он описывал капитализм, который существовал 150–200 лет тому назад. А сегодня он уже из эксклюзивного может и должен превратиться в инклюзивный, или всеобъемлющий.
Вторая половина выступления Кристины Лагард не содержала в себе ничего нового. Все тот же привычный набор фраз: о необходимости повышения социальной ответственности бизнеса; о путях преодоления недоверия между бизнесом и государством, между богатыми и бедными, между отдельными государствами; о способах ускорения экономического роста в мире; о выравнивании неравенства в уровне экономического развития отдельных стран и социально-имущественной поляризации внутри национальных экономик и т. п.
Скоро уже будет семь лет со времени той лондонской встречи VIP-персон. Стал ли мировой капитализм хотя бы чуточку менее эксклюзивным и чуточку более инклюзивным? – Нет, все продолжается согласно всеобщему закону капиталистического накопления Карла Маркса. Каждый год эксперты приводят свои оценки, показывающие, что богатые стали еще богаче, а бедные – еще беднее.
Вот, например, в январе этого года накануне начала юбилейного, пятидесятого саммита ВЭФ в Давосе неправительственная организация (НПО) Oxfam обнародовала свой очередной доклад о распределении богатства в мире. Согласно, последним оценкам, состояние 2153 миллиардеров, проживающих на планете, превышает сумму всех денежных средств, имеющихся в распоряжении 60 процентов населения земного шара[15].
Ознакомившись с этими цифрами, Клаус Шваб накануне саммита сделал заявление: капитализм надо срочно спасать, для чего необходимо менять его базовые принципы. Однако на саммите никаких резких, революционных заявлений Шваб не делал. Эти заявления последовали позднее, когда началась так называемая «пандемия COVID-19» и когда зазвучали слова «Великая перезагрузка».
Если внимательно проанализировать все сказанное Швабом по поводу новой модели капитализма, то, в конечном счете, его предложения сводятся к тому, чтобы отказаться от принципа максимизации прибыли. Впрочем, его идею можно интерпретировать несколько иначе: бизнесу следует осознать тот факт, что эпоха приращения капитала завершается, средняя прибыль во многих отраслях и на многих рынках стремится к нулю; следует избавиться от иллюзий, которую еще питает значительная часть бизнеса. Почему-то в этой связи вспоминаются слова Джорджа Сороса, который два десятилетия назад пошутил: «Музыка кончилась, а они все еще танцуют» (по поводу неправильного поведения некоторых участников рынка после падения биржевого индекса NASDAQ). Впрочем, еще более уместно вспомнить Карла Маркса, который полтора века назад сформулировал закон тенденции нормы к снижению и который сказал, что в результате роста технического строения капитала (т. е. вытеснения рабочей силы машинами) норма прибыли в конце концов может упасть до нуля.
Итак, Шваб решил спасти капитализм, сделав его «инклюзивным». Во-первых, прибыль должна перестать быть целью и главным ориентиром «успешности» бизнеса. Во-вторых, компании должны идти навстречу потребителям, снижая цены и, таким образом, постепенно искореняя бедность и нищету. В-третьих, следует отказываться от привычного представления о том, что корпорации принадлежат акционерам, которые являются главными (или даже единственными) бенефициарами деятельности корпораций.
В этой связи хочу упомянуть американскую организацию «Круглый стол бизнеса» (Business Roundtable – BRT), представляющую многие крупнейшие компании США. В руководящие органы BRT входят Джефф Безос из Amazon, Тим Кук из Apple, Мэри Барра из General Motors и другие известные фигуры американского бизнеса, занимающие первые строчки рейтингов самых богатых людей Америки и мира. Организация BRT в прошлом году заявила, что принцип главенства акционеров устарел и что обязательства должны распространяться на все заинтересованные стороны (работников компаний, поставщиков и подрядчиков, потребителей продукции, государство). Упомянутая организация поставила перед собой цель содействовать «экономике, которая обслуживает всех американцев», а не только тех, кто владеет акциями[16].
Клаус Шваб приветствует такую инициативу и добавляет: «Цель компании – вовлечь все заинтересованные стороны в совместный и устойчивый процесс создания стоимости». Т. е. каждая фирма, компания становится «инклюзивной». По его мнению, выстраивать инклюзивный капитализм должно не государство, а именно инклюзивные компании. Что касается государства, то оно постепенно должно «поглощаться» (beeincluded) этими самыми инклюзивными компаниями. Проще говоря, предполагается постепенная приватизация государства крупнейшими корпорациями.
На первый взгляд, инициативы со стороны мировой элиты, называемые «инклюзивным капитализмом», выглядят парадоксально. Несколько столетий в мире существовал капитализм, где царил принцип «Homo homini lupus est» («Человек человеку волк»). В течение многих поколений взращивались и матерели волки капитализма, привыкшие пожирать слабых представителей фауны. И вот, неожиданно волки собираются и торжественно заявляют, что отныне будут питаться травой. Верится с трудом.
Впрочем, некоторые в такую версию верят, называя инициативы сильных мира сего «революцией сверху». Также верят в возможность существования «инклюзивного капитализма». На самом деле, ИК – дымовая завеса, прикрывающая планы мировой элиты к такой модели, которую следует назвать посткапитализмом. Его еще можно назвать новым феодализмом или новым рабовладельческим строем. Нынешняя элита готова отказаться от таких устоявшихся «предрассудков» и «привычек» как погоня за прибылью, наращивание капитала, захват монопольных позиций на рынках и т. п. А вот от чего, она не при каких условиях не откажется, так это от власти. «Великая перезагрузка», или «революция сверху» проводится ради того, чтобы элита укрепила свою власть.
Почему-то вспомнил короткую формулу, которую нередко используют для объяснения и описания процесса уничтожения СССР: «партийно-государственная элита страны решила конвертировать свою власть в капиталы». А ныне на глобальном уровне мы наблюдаем обратную картину: «мировая олигархия решила конвертировать свои капиталы в достижение абсолютного мирового господства».
«Великая перезагрузка» как «эмансипация» человека от частной собственности
Вышедшую в прошлом году книгу президента Всемирного экономического форума (ВЭФ) Клауса Шваба «Ковид-19: Великая перезагрузка» («COVID-19: The Great Reset») стали сравнивать с «Манифестом коммунистической партии» Карла Маркса и Фридриха Энгельса[17]. Такое сравнение обусловлено радикализмом Клауса Шваба, антикапиталистической риторикой и книги, и сопутствующих ей высказываний ее автора. Авторы «Манифеста» заявляли, что по Европе бродит «призрак коммунизма». А Клаус Шваб утверждает, что по миру бродит какой-то неведомый простым людям призрак «инклюзивного капитализма», который призван стать могильщиком старого проклятого капитализма[18]. По ходу отмечу, что сегодня в рядах борцов со старым капитализмом и апологетов нового, инклюзивного капитализма мы кроме Шваба видим банкира и писателя Жака Аттали, английского принца Чарльза, бизнес-леди Линн Форрестер де Ротшильд и других видных представителей мировой элиты.
Основоположники марксизма в «Манифесте» торжественно декларировали: «Коммунисты могут выразить свою теорию одним положением: уничтожение частной собственности». Изложенная в «Манифесте» программа из десяти пунктов по переходу от капитализма к коммунизму (его первой фазе – социализму) более чем наполовину касается вопросов уничтожения частной собственности, ее преобразования в государственную форму (экспроприация земельной собственности и обращение земельной ренты на покрытие государственных расходов; конфискация имущества всех эмигрантов и мятежников; отмена права наследования; централизация кредита в руках государства посредством национального банка с государственным капиталом и с исключительной монополией и др.).
Клаус Шваб, судя по некоторым его замечаниям, также как классики марксизма относится к частной собственности негативно. Правда, его рассуждения на тему форм собственности откровенно мутноватые. Но общая тональность их такова: нынешняя частная собственность себя изжила, является анахронизмом, не соответствующим нынешнему уровню развития науки и техники. Подготавливать людей к серьезным изменениям в сфере отношений собственности Клаус Шваб начал еще в своей книге «Четвертая промышленная революция», которая вышла в 2016 году и была представлена на саммите ВЭФ в Давосе в 2017 году. Приведу лишь одну цитату из той книги (курсив мой – В.К.):
«Четвертая промышленная революция изменяет не только то, что мы делаем, но и то, кем мы являемся. На нас, индивидуумов, это окажет многоплановое влияние, скажется на нашей идентичности и различных гранях ее проявления: на наши представления о неприкосновенности частной жизни, о собственности, характер потребительского поведения.».
В той книге Клаус Шваб с большим удовлетворением писал о том, что люди добровольно отказываются от своих архаичных привычек, порожденных сложившимся представлением о частной собственности. Мол, пользоваться предметом (вещью) может лишь тот, кто является собственником. А это неправильно. В век цифровизации жизни человека появляется возможность повышать «коэффициент полезного использования» предмета. Вещь можно передавать в пользование другим людям. Этакая аренда вещей без посредников и привычных организаций, занимающихся арендой нужных людям вещей (начиная от одежды и кончая автомобилями и домами). Электронные коммуникации позволяют людям получить моментально необходимую информацию о том, кто вещь может предоставить, и о том, кому вещь нужна. К моменту написания книги «Четвертая промышленная революция» в мире подобная схема экономических отношений была уже не фантазией. В ряде стран возникли анклавы так называемой «экономики совместного пользования», иногда еще называемой «экономикой по требованию».
Шваб писал, что к середине второго десятилетия XXI века наибольшее развитие подобная модель экономики получила в транспортном секторе: «Известные примеры экономики совместного потребления существуют в транспортном секторе. Компания Zipcar предоставляет возможность совместного использования транспортного средства на более короткие промежутки времени и более разумным образом, чем обычные компании, занимающиеся прокатом автомобилей. Компания Relay Rides предоставляет платформу для поиска и аренды чьего-то личного автомобиля на определенный промежуток времени. Компании Uber и Lyft предлагают намного более эффективные услуги по типу такси, но от физических лиц. Их особенность состоит в том, что они собраны воедино в одном сервисе, позволяющем определять местоположение и доступном через мобильные приложения. Кроме того, эти услуги предоставляются моментально».
Могу лишь добавить, что экономика совместного пользования сегодня уже не является экзотикой даже в России. По данным Российской ассоциации электронных коммуникаций и ТИАР-Центра, совокупный объём основных отраслей совместного потребления в России по итогам 2018 года превысил 500 миллиардов рублей. Основной вклад в этот объём вносят С2С-продажи (около 370 миллиардов), онлайн-биржи фрилансеров (около 98 миллиардов), сервисы совместных поездок (карпулинг) и каршеринг (совокупно около 27 миллиардов), а также краткосрочная аренда жилья (около 10 миллиардов рублей). По сравнению с 2017 годом рынок в целом вырос на 30 %[19].
Надо сказать, что на сайте ВЭФ очень активно пропагандируется модель «экономики совместно пользования». Почитаешь и восхитишься: да ведь это самый настоящий коммунизм, который нам обещали в СССР к 1980 году. Особенно резонансной стала публикация Иды Аукен. Она – известная экологическая активистка Дании, занимала пост министра окружающей среды своей страны с 2011 по 2014 год и до сих пор является членом датского парламента (фолькетинг). Эта дама разработала сценарий создания мира без частной жизни или собственности к 2030 году: покупки и владение устареют, потому что все, что когда-то было продуктом, теперь станет сервисом. В этом «дивном новом мире» люди будут иметь свободный доступ к транспорту, жилью, еде, «и всему тому, что нам нужно в повседневной жизни». Поскольку эти вещи станут бесплатными, «в конечном итоге для нас не имеет смысла владеть многим». В домах не будет частной собственности, и никто не будет платить арендную плату, «потому что кто-то другой использует наше свободное пространство, когда оно нам не нужно»[20]. В чистом виде фантазия, но, видимо, ВЭФ призван вести работу по «излечению» людей от «предрассудков» капитализма и частной собственности, погружая их в утопию «дивного нового мира»
Но вернемся к Швабу. Он развивает мысль о модели «совместного пользования», считая, что ее можно применить и к сфере производства. По его мнению, можно и бизнесом заниматься, создавать новую стоимость, не имея материальных активов (машин, оборудования, помещений, объектов инфраструктуры). Мол, можно осуществлять предпринимательскую деятельность, арендуя все необходимые средства производства (базовые активы), а за собой оставлять самое главное – цифровое управление всеми факторами производства и реализаций готового продукта:
«Экономика по требованию ставит фундаментальный вопрос: что является более ценным – владение платформой или базовым активом? Специалист по стратегии СМИ Том Гудвин писал в статье, опубликованной в TechCrunch в марте 2015 года: «Крупнейшая в мире компания такси Uber не является собственником транспортных средств. Самый популярный в мире медийный собственник Facebook не создает контента. Самый дорогостоящий розничный продавец Alibaba не имеет товарного запаса. Крупнейший в мире поставщик услуг по временному проживанию Airbnb не является владельцем недвижимости».
Хорошо, бизнесы «эмансипируются» от частной собственности на базовые активы и сосредоточатся исключительно на цифровой стороне своей деятельности. Но за рамками рассуждений Клауса Шваба остаются следующие вопросы:
У кого будут находиться эти самые базовые активы, и кто будет ими распоряжаться? Кто будет их собственниками? Кто будет получать ренту от дачи в аренду указанных активов?
Впрочем, все-таки он приоткрыл завесу: основная часть всех базовых активов находится в руках очень узкой группы людей: «По данным, представленным в отчете Credit Suisse «Благосостояние в мире в 2015 году», половина всех активов по всему миру в настоящее время контролируется всего одним процентом богатейших представителей человечества, в то время как «нижняя по уровню доходов половина населения мира в совокупности владеет менее чем одним процентом мирового богатства». Можно предположить, что в руках этого процента (мировой элиты) будет происходить сосредоточение тех активов, которые все еще находятся в руках простых граждан, малого и среднего бизнеса, а также государства.
В книге «Ковид-19: Великая перезагрузка» Шваб вопросы форм собственности в инклюзивном капитализме затрагивает лишь легким касанием (курсив мой – В.К.): «Мир больше не будет прежним, капитализм примет иную форму, у нас появятся совершенно новые виды собственности помимо частной и государственной. Крупнейшие транснациональные компании возьмут на себя больше социальной ответственности, они будут активнее участвовать в общественной жизни и нести ответственность ради общего блага».
