Нормальная женщина. Сборник

«Да я сама завтра уеду!» – сказала Таня и ушла наверх.

То, что полицейские не попросили ни у кого документов, было для Стаса и Виталика невероятной удачей.

«Опасно, не ходи, – бубнила себе под нос Таня, пакуя чемодан, – да самый опасный человек в вашем Роксбери – я».

Волосы

«Один, два, три, четыре», – считала Таня и судорожно искала кнопку «выкл» на новом массажном устройстве. Кнопки не было, а всего режимов было шесть. Значит, осталось еще несколько полных оборотов вращающихся головок. «Так можно и скальп снять», – испугалась Таня и закричала в надежде, что ее домашние ее спасут.

Модный вибромассажер в дополнение к обычному уходу ей продала на днях косметолог. Для стимуляции мышц лица, с шестью режимами работы, на последних трех подключалась функция миостимуляции и массажер светился неоновым светом. Таня не была уверена в его эффективности, но не устояла – выглядел он очень эстетично. Косметолог сказала, что им полезно массировать не только лицо, но и волосистую часть головы. «Тогда, – сказала она, – лицо будет еще более свежим и подтянутым».

«Почему бы не начать день с полезного и приятного?» – подумала Таня и отставила чашку с утренним кофе. Она включила массажер. Четыре вибрирующие головки призывно загудели. Таня провела по щеке раз, другой – было очень приятно. Она отклонилась на спинку дивана и начала массировать лицо по массажным линиям, пока не проделала все, что было указано в инструкции. Таня взглянула в зеркало и так себе понравилась, что захотела удвоить эффект.

Она вспомнила, что косметолог говорила о важности проработки «сухожильного черепного мешка». Что, мол, прямо посередине головы есть такая область, которая отвечает за расслабление носогубок, и Тане особенно важно ее прорабатывать. В инструкции про это почему-то ничего не было сказано. «Понятно, производитель пожадничал – гораздо выгоднее продать еще один девайс, для головы», – думала Таня. Так массажер переместился на волосистую часть головы.

Таня закрыла глаза от удовольствия. Она уже приготовилась релаксировать, но вдруг почувствовала, как волосы на том самом месте, которое отвечает за тонус носогубных мышц, накрутились на насадку. Теперь ей было больно и страшно. Таня вспомнила рассказ Чака Паланика «Кишки», в котором герою пришлось отгрызать часть своего кишечника, чтобы спастись. Таня помнила рассказ до мельчайших подробностей. «Неужели мне придется перегрызать клок волос, чтобы сохранить скальп?» – она заскулила.

Таня вцепилась одной рукой в пучок застрявших волос, а другой пыталась выключить вибрирующее устройство. Вот только выключалось оно исключительно через прохождение всех 6 режимов. Разработчики-садисты предусмотрели лишь одну кнопку!

Массажер работал на самом первом режиме, значит пройти надо было еще пять. Раз – и девайс заработал быстрее, два – еще быстрее. Таня уже выла от боли и страха – сейчас всю ее засосет в вибромассажер под названием Neo, и она уже никогда не выйдет из матрицы.

Надо было пройти еще три режима. Щелчок – добавились микротоки. Аппарат засиял неоновым светом. Еще щелчок – и Тане не просто выдирало волосы, ее еще и током стимулировало. На заключительном, шестом режиме из глаз брызнули слезы. Еще щелчок – и все остановилось.

Массажер Neo висел на клоке Таниных волос.

Прибежали отец и муж. Отец держал нож, муж – кухонные ножницы. Дрожащая Таня выбрала ножницы. Когда муж отрезал ей внушительный клок волос, спросил: «А зачем ты в волосы-то им полезла, он же для лица?» Таня не хотела объяснять. Она отвернулась и проревела: «Да потому что!..» Потому что производитель жадный, вот почему.

И еще: «выкл» на любом электрическом приборе должен быть отдельно от «вкл». Чтоб не раз, два, три, четыре.

Зубы на полку

Когда Танины молочные зубы сменились коренными, у нее появилась мечта. Она смотрела в зеркало на свои, как ей казалось, вампирские клыки и мечтала от них избавиться. Потому что каждый раз в зеркале Таня видела маленькую вампиршу Клодию из фильма «Интервью с вампиром». И если Кирстен Данст, сыгравшая Клодию, гордилась своими клыками – настоящими, не бутафорскими, то Таня не могла дождаться дня, когда сможет расстаться со своими. И этот день настал.

«Удаляйте, точите, делайте что хотите, но избавьте меня от клыков», – заявила стоматологу уже взрослая Таня. Стоматолог Роман был прогрессивным специалистом, обучался в Швейцарии и относился к зубам бережнее. Он предлагал обойтись брекетами или элайнерами. Но Таня не признавала полумер. Да и терпение было не ее добродетелью – новые зубы она требовала как можно скорее. Роман, хоть и жалел Танины зубы, против такого напора устоять не смог. И после пары месяцев их регулярных встреч Таня готовилась стать обладательницей идеально ровной верхней челюсти из циркония.

Однако готовиться ей пришлось и еще к одному приятному событию. На том этапе воплощения Таниной мечты, когда поворачивать назад уже поздно, а до финала еще далеко, возникло одно непредвиденное обстоятельство – Таня забеременела. Событие это было хоть и приятное, но в ситуацию с зубами вносило свои коррективы – теперь никакой анестезии.

Роман признался, что в таких экстремальных условиях не работал никогда. Протезирование без анестезии – испытание не для слабых. А если учесть еще и токсикоз беременных – вообще мало не покажется. Таню тошнило от запаха лекарств, хлора и, казалось, от самого стоматолога.

Когда Роман подходил к ней с инструментом – пытался что-то поправить или сфотографировать полость рта, Таню буквально передергивало. А особенно невыносимо было усидеть несколько минут со вставленной в рот формой для протезирования, залитой чем-то вроде бабл-гама. Из-за формы она не могла ничего сказать Роману, только махала руками и мычала что-то вроде «вытаскивай быстрей, меня сейчас вырвет». Но токсикоз токсикозом, а зубы сами себя не доделают. Поэтому Таня, перепробовав самые разные способы борьбы с рвотными позывами, выработала свой: глубоко дышать, крепко схватив Романа за рукав, и смотреть на полку с его дипломами.

Таня устала невероятно. Она бы хотела уже вернуть клыки, но Роман и бормашина превратили их в пыль – как солнечный свет превращает вампиров в пепел. Меж тем у Тани появился новый страх.

Когда Роман уже практически завершил подготовку, а Таня, ценой неимоверных страданий, вот-вот должна была получить свою новую челюсть, она призналась ему. Она боялась, что Роман уронит ее новые зубы.

Роман посмотрел на Таню и в его глазах она увидела хтонический ужас. «Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда», – твердо ответил он словами великого русского классика. Тема была закрыта.

Однако в день Х Роман позвал в кабинет своего техника Юру. У Юры в тот день намечалось долгожданное свидание. Девушка, с которой он познакомился на Мамбе, наконец-то согласилась с ним встретиться. Юра ждал свидания с грудью пятого размера мучительных две недели и в тот день буквально изнемогал от нетерпения.

«Ну, Танечка, – бодро сказал Роман, – сейчас случится красота». Он намазал ей верхнюю челюсть специальным скрепляющим раствором. Новые зубы он отдал Юре и велел их держать.

В этот момент на экране клиентского телевизора крутили клип Робби Уильямса «Rock DJ». И когда Робби начал раздеваться, Юра разинул рот и ослабил хватку – вероятно, представил на месте Робби себя. Мыслями он был уже на предстоящем свидании. Танины циркониевые зубы полетели на плиточный пол и звонко раскололись на две равные части.

Прогрессивный специалист Роман никогда не матерился при клиентах. До этого случая. Сразу после того, как Танины зубы разлетелись по полу, он содрал с себя резиновые перчатки и со словами «сука, блять, что ты делаешь?» швырнул их на пол.

Таня сидела с открытым ртом и по-вампирски выпяченной вперед верхней челюстью – с обрубками зубов, смазанных скрепляющим раствором. Она ненавидела Кирстен Данст, Робби Уильямса и техника Юру.

Роман перестал работать с Юрой и сделал Тане новые зубы за свой счет. Старые он склеил и выставил в своем кабинете в качестве демонстрационного материала. Позже он признался, что зубы оправдали себя на тысячу процентов, хотя и стали самым дорогим рекламным макетом за всю историю клиники. Таня за беременность не набрала ни одного лишнего килограмма и родила здорового и крепкого мальчика. Сына назвали в честь великого русского классика, написавшего «этого не может быть, потому что этого не может быть никогда».

«Алешенька»

«Глубокий горловой – легко», – прочла название тренинга Танина коллега по институту Маша. «Пойдешь?» – шутливо спросила она. Таня замялась.

С горлом у нее были свои счеты. Таня с детства была любимицей ЛОРов, но не из-за хронического тонзиллита, а из-за особенной носоглотки – вместо одного нёбного язычка у нее их было два. Каждый раз, когда она открывала рот, чтобы «показать горлышко», очередной медработник восклицал: «Ты гляди! Первый раз такое вижу, редкая аномалия», и звал коллег полюбоваться на «змеиное горло». Второй нёбный язычок не то чтобы мешал, но вносил некоторые особенности в Танину жизнь. У нее сильнее был развит рвотный рефлекс, она чаще давилась, когда ела, и гнусавила так, что при поступлении на иняз ей рекомендовали выбрать французское отделение.

К счастью, эта особенность не помешала Тане удачно выйти замуж. Она внимательно прочитала рекламный буклет и отчаянно захотела «удивить своего мужчину до „глубины души“».

«Пойду!» – ответила Таня и испугалась собственной смелости.

Накануне тренинга она не выдержала и рассказала мужу, чему собирается научиться. «Ты уверена?» – обрадовался он. «Как никогда», – ответила Таня, горделиво расправив плечи.

Тренировочная база шпагоглотательниц располагалась в центре столицы и была оборудована не хуже бизнес-школы в Сколкове. В аудитории, кроме Тани и Маши, сидело с десяток женщин разных возрастов. Почти все были постоянными клиентами школы и наперебой рассказывали, как круто изменилась после обучения их жизнь. «Ну да, это, наверное, как MBA получить», – смеялась про себя Таня. Она попала на самый продвинутый тренинг из возможных.

Тренер Снежана, громкая, напористая женщина с южным акцентом, объявила, что то, чему они будут обучаться, – «священный Грааль, который каждый мужчина мечтает обрести». Таня раньше никогда не думала о своей глотке как об источнике вечной жизни, и это сравнение поразило ее до глубины души.

Все участницы получили двадцатисантиметровый раздаточный материал, который на местном диалекте назывался «модель Алешенька». Им надо было хорошенько стукнуть по столу, чтобы прикрепить к поверхности. Таня осторожно взяла в руку «Алешеньку» и долго не решалась его стукнуть. Но подошла Снежана и одним ловким движением намертво присосала «Алексея» к парте. Таня легонько ткнула его пальцем, «Алешенька» доверчиво заколыхался из стороны в сторону. Так и познакомились.

Мысль о том, что «Алешенька» был не девственником, не давала Тане покоя. Она подняла руку и робко спросила: «Извините, а чем его можно обработать? Я, наверное, не смогу так…» – «А так и не надо», – ответила Снежана и поставила на каждую парту пузырек со спиртом и коробку с презервативами.

Теоретический блок оказался коротким. Таня узнала, что умение глубоко удивлять зиждется на трех китах: техника, подготовка и тренировка. Технику позаимствовали у фокусников-иллюзионистов, которых еще называют факирами. Нарисовали на доске «Алешеньку», горло и алгоритм их взаимодействия. Таня старательно все конспектировала и перерисовывала в блокнот не понятные простому обывателю схемы – выходило что-то вроде удава, съевшего кролика.

На этапе подготовки Тане даже понравилось – вспомнились уроки сольфеджио и техники речи. Аудитория гудела, как улей, старательно готовясь к главному действу. К тренировке.

А потом произошло то, что лишило Таню дара речи. Тренер Снежана, без разминки, проглотила своего «Алешеньку». По аудитории прокатилась волна восторга, кто-то зааплодировал. Тане уже не терпелось проверить полученные знания. Она зажмурилась и открыла рот – с первой попытки «Алешенька» исчез на треть и сразу же выскочил обратно.

Таня не сдавалась. Она старалась глубоко дышать носом, не волноваться и действовать по инструкции. Но чем больше попыток она предпринимала, тем хуже получалось. Несчастный «Алешенька» каждый раз упирался в двойную преграду, которая защищала Танино горло намертво. От напряжения и постоянно открытого рта у Тани потекли слезы. Челюсть неприятно щелкнула. Ей уже хотелось перемолоть «Алешеньку» в фарш.

Тренер Снежана заметила Танины мучения. Она порылась в ящике стола и достала макет, значительно уступающий в размерах «Алешеньке». «Ну ты посмотри, неженка какая», – сказала она и шлепнула Тане на стол «Малыша». Но и с ним у Тани получалось на нетвердую троечку. Потрепанная и уставшая, она решила передохнуть и обратила, наконец, внимание на Машу. Та вытворяла со своим «Алешенькой» такое, что Тане показалось, будто в какой-то момент макет оживет и извергнет свою пластмассовую начинку.

Маша наголову превосходила всех присутствующих в зале женщин, включая Снежану. Таня смотрела на коллегу с нескрываемым восхищением.

«Эх, Маф, – сказала она, предпринимая последнюю попытку стать факиршей, – не тому ты людей уфифь». А потом сдалась.

Одна лишь мысль не давала Тане покоя – почему при таких навыках Маша все еще была в поиске счастливого обладателя Грааля? Похоже, никто так и не решился стать постоянным обладателем священного сосуда. Боялись уйти в вечную жизнь.

На вторую часть тренинга с выдачей сертификата Таня с Машей не пошли, а отправились в бар. Вернувшись домой навеселе, Таня объявила томившемуся в ожидании мужу: «Не будет ничо, сертификат не дали, не прошла». А потом добавила: «По технике безопасности!»

Блэкмен

Таня очень любила рыбу, особенно речную, жареную, с корочкой. Но один случай все изменил.

Таня гостила у родителей и за ужином подавилась рыбьей костью. Мама сказала: «Это не шутки. От кости помереть можно. Едем в больницу». Через десять минут Таня была доставлена в травмпункт областной больницы с «подозрением на инородное тело в области гортани».

Был поздний вечер. Уставший травматолог выслушал Таню и решил осмотреть ее горло. Для начала он взял марлевую салфетку, плотно зажал пальцами Танин язык и рывком вытянул его наружу. Таня взвизгнула и вытаращила глаза – от неожиданности и боли. Она засомневалась: сможет ли язык теперь уместиться у нее во рту, по ощущениям он стал раза в два длиннее. Пока врач неторопливо рассматривал Танино горло, у нее уже заслезились глаза и потекли слюни. «Ничего не вижу», – уныло заключил травматолог и отпустил язык. – «Идите-ка вы на рентген».

Кабинет рентгенолога располагался в самом дальнем и темном закутке приемного отделения. Таня робко постучала в железную дверь. Ответа не было. Она подождала немного и осторожно вошла. В полумраке она увидела мужчину, сидящего за столом спиной ко входу. Волосы врача были убраны в хвостик, на макушке виднелась начинающаяся алопеция. Рентгенолог развернулся, Таня оторопела – на нее смотрел молодой Ганнибал Лектер в темных очках с толстыми линзами. «Приве-е-ет, я Александр», – вкрадчиво сказал рентгенолог, растягивая гласные. Таню передернуло: «Лучше уж еще десять минут простоять с вытащенным языком, чем оставаться наедине с Этим».

«Инородное тело в гортани? Раздевайтесь». – Обрадовался рентгенолог.

Через пару минут Таня сидела в нижнем белье на холодном стуле и пыталась понять – зачем раздеваться до трусов, чтобы сфотографировать гортань. В свои 24 к врачам она относилась с большим пиететом, однако Александр… Он ее пугал.

Рентгенолог хищно ходил вокруг и притворялся, что думает, как лучше сделать рентген. Он ухмылялся и что-то бормотал себе под нос. «Мммм, какие вы большие», – услышала Таня. «Да вы сейчас просто выскочите…»

Таня замерла – она никогда не встречала рентгенологов, разговаривающих с частями тела. Она ссутулилась, чтобы «они» казались меньше и не отвлекали Александра.

Таня и раньше делала рентгеновские снимки легких, руки и пазух носа, но все происходило гораздо быстрее. Александр же не торопился. По его словам, у Тани никак не получалось сесть «как надо». Ему все время что-то не нравилось. Когда же она наконец села как надо, Александр вспомнил про рентгеновский фартук. Он захотел «возложить» его на непослушную пациентку сам, а Тане эта затея не нравилась. Она всегда надевала фартуки самостоятельно.

Тогда он сердито сказал, что пока Таня «препятствует работе медицинского сотрудника», застрявшая кость может «перфорировать ее ткани» и «сформировать абсцесс в горле». Таня сдалась.

Александр сделал снимок, но сказал, что ничего не видит на нем, потому что изображение получилось нечетким. Поэтому нужно взять область пониже. И скорее всего снять бюстгальтер.

Таня выпалила, что «болит у нее в горле, а не в сиськах», вскочила и размашистой походкой вышла из кабинета. Александр вылетел за ней и вручил ей «неполучившийся» снимок и подобие визитки. На карточке, украшенной черной розой, был напечатан номер телефона и имя – «Александр БЛЭКМЕН».

Сонный травматолог посмотрел на снимок и сказал, что «ничего нет, но на всякий случай сделаем вам гастроскопию». Таня не знала, что это такое и согласилась. Но когда ей в рот вставили расширитель и попытались просунуть туда толстую, отвратительного вида трубку, ее нервы не выдержали. Таня отпихнула медсестру, сама вытащила изо рта расширитель и со словами «да пошли вы на хуй со своей костью» спешно покинула приемный покой.

На улице ее ждали встревоженные родители.

«Ну что там? – спросила мама. – Кость вытащили?» «Да душу они из меня чуть не вытащили», – прошипела Таня. – «Один язык чуть не вырвал, другой чуть рот не разорвал, а третий вообще – Блэкмен».

Как оказалось, никакой кости у Тани не было, она просто поцарапала горло. Но рыбу с тех пор Таня разлюбила.

Православный рейс

Таня страдала аэрофобией. За несколько дней до вылета она становилась нервной и раздражительной и каждый раз, когда заходила в самолет, говорила себе – это в последний раз. А перед каждым взлетом ее накрывала волна страха, который временами переходил в ужас. И только когда шасси касались земли, Таня приходила в себя и могла немного расслабиться.

Вот и сейчас, возвращаясь вечерним рейсом Аэрофлота из Турции, Таня больше всего хотела напиться снотворных и проснуться уже в Москве. Ее попутчиками оказалась семья из Екатеринбурга. Мать и дочь сидели на соседних от Тани креслах, а муж, маленький сын и его бабушка занимали ряд впереди.

Перед взлетом Таня несколько раз проверила ремень безопасности. Она всегда затягивала его потуже; ей казалось, что это увеличит ее шансы на спасение в случае непредвиденных ситуаций.

Хорошенько зафиксировав себя в кресле, Таня внимательно слушала предполетный инструктаж. Она напряженно искала глазами место на панели, из которого, в случае разгерметизации, должна вывалиться кислородная маска.

Соседка сидела в своем кресле неподвижно, втянув шею и обхватив ногами сумку, стоящую под передним сиденьем. На все попытки дочери заговорить, она отвечала молнией из глаз.

Самолет выехал на взлетную полосу. Таня по привычке трижды перекрестилась и поцеловала троеперстие. А ее соседка открыла сумку, достала несколько заламинированных листков и раздала всем членам семьи. «Ваня пусть тоже читает», – строго сказала она мужу.

Когда самолет начал набирать высоту, вся семья читала 90-й Псалом. А маленький Ваня – «Отче наш» по слогам. При этом Танина соседка успевала следить, все ли читают, и тыкала пальцем впереди сидящих, если те читали недостаточно усердно.

Тане стало нехорошо. Ее тройное осенение крестом, на фоне мощной подготовки соседей, теперь казалось непростительной беспечностью. Было неудобно чувствовать себя слабым звеном в их отсеке, поэтому Таня принялась периодически осенять себя крестом – сверх обычной нормы. Когда самолет набрал высоту и на табло появился значок «отстегните ремни», соседка собрала у всех ламинированные листки и бережно положила в сумку. На смену псалмам она вытащила несколько пластиковых стаканов. «Я Надежда, – представилась она, – коньяк будешь?» Таня побоялась отказаться, не хотела сойти за богохульницу.

Это был третий за всю жизнь Надин полет на самолете, и она очень боялась его не снести. Муж Надежды боялся так усердно, что во время раздачи коньяка ему досталась двойная доза. Когда бутылка иссякла, Надю отпустило. Расслабившись, она начала рассказывать Тане про жизнь на Урале, бисероплетение и расстегаи с олениной. Таня же была рада слушать о чем угодно, лишь бы забыть о том, что она находится на высоте 10 тысяч километров.

Когда командир объявил, что самолет входит в зону турбулентности, Надежду будто подменили. Она опять полезла в сумку за псалмами. Читали всей семьей, но трясти не переставало. С Надеждой начали происходить метаморфозы – в турбулентности она никогда не бывала, поэтому решила, что больше она из нее уже не выйдет. Поцеловав напоследок всех членов своей семьи, она достала из сумки крест со святой землей и принялась истово крестить им себя и пространство. В какой-то момент в салоне выключилось освещение. Надежда завыла. Таня хотела присоединиться к ней, но надо было спасать положение. Таня схватила соседку за руку и велела читать «Отче наш». «Я летаю чаще, – авторитетно сказала Таня, – никогда не подводило».

Таня осмотрелась вокруг – «Отче наш» читала уже бо́льшая часть самолета. Мужик с соседнего ряда крестился особенно размашисто.

«Наш самолет приземлился в аэропорту Шереметьево», – объявил капитан. Надежда, растрепанная и бледная, убрала в сумку крест, псалмы и пустую бутылку. «Хуй я теперь до Екатеринбурга полечу!» – сказала она и застегнула сумку.

Парк развлечений

Куртка была чудесная – ярко-желтая, с черным виниловым воротником и грубым, рокерским замком. Таня встала у витрины универмага на Oxford street и по-детски уткнулась в нее лицом. Куртку хотелось до усрачки, но бюджет не позволял. В свои неполные 22 года студентка языковых лондонских курсов усердно училась днем, а вечером работала в книжном магазине, давала уроки русского языка и иногда подрабатывала официанткой в ресторане. И все же такая куртка была ей не по карману. Как и черные виниловые ботинки, которые стояли рядом.

Таня решила – надо срочно найти работу, которая бы оплачивалась так, чтобы хватило и на куртку, и на ботинки. Получилось не сразу.

Однажды она нашла в газете объявление, в котором разыскивались девушки для «wine&dine». Работа была очень высокооплачиваемая. Таня была родом из Пензы и такие объявления понимала буквально, а потому решила посоветоваться с соседкой-полячкой. Неужели здесь, в Лондоне, кто-то готов платить за то, чтобы ему составили компанию? Соседка доходчиво объяснила, что эта работа называется «эскорт», а если по-русски – «проституция». Проституции Таня боялась с детства – ее бабушка Лидия внушала ей лет с пяти: «Не будешь учиться, станешь проституткой». Этого страха Тане хватило на то, чтобы поступить на самый престижный факультет в городе – иняз.

А попробовать себя в качестве модели на фэшн-шоу салонов красоты «Toni&Guy» Таня была не прочь, и про моделей бабушка ничего такого не говорила. Но и тут не задалось. Ей сказали, что ярко-зеленые водоросли в ее волосах смоются после первой помывки, а они не смылись даже после десятой и здорово осложняли ей жизнь в пафосном лондонском ресторане, где она работала официанткой. Тане предложили временно перейти на кухню, чтобы не шокировать клиентов. Она чистила артишоки и думала, что, конечно, стоило заканчивать иняз, чтобы чистить артишоки на Ноттинг-Хилле.

В день, когда Таня увидела куртку, она снова купила газету с объявлениями о работе. «Ищем администраторов в парк развлечений. 12 фунтов в час», – прочитала Таня на английском и отложила газету. «Почему бы и нет, – подумала она, – денег подзаработаю и на каруселях накатаюсь». В объявлении было указано, что парк развлечений только открылся – значит, решила Таня, они остро нуждаются в персонале. Надо брать быка за рога. Она позвонила по указанному номеру и, ответив на несколько стандартных вопросов, получила приглашение на работу.

В назначенный день Таня на всякий случай надела свой самый приличный наряд – строгое черное платье на бретелях и белую секретарскую блузу с бантом. Она не совсем понимала, что нужно администрировать в парке развлечений, поэтому для солидности нацепила очки и убрала водоросли в тугой пучок.