Помоги проекту - поделись книгой:
За неимением телевизора я будто наблюдал трансляцию какого-нибудь реалити-шоу. Девчонка вяло оправдывалась, а их тренер доказывала свой авторитет, который тут казался непререкаемым. В таких условиях мои шансы потрахаться здесь уверенно стремились к нулю.
— А вы две… — Кристина строго повернулась к двум другим девчонкам, которые перешептывались у костра.
Обе мгновенно замолчали и напряглись.
— Я видела, как вы в столовой косились на этого мерзкого прислужника демонов…
Девчонки виновато потупили глаза.
— Напоминаю всем, — разорялась Кристина, — он здесь, чтобы сбить вас с пути! Заговорите с ним, и потеряете свой шанс на достойную жизнь…
Решив не дослушивать, я развернулся и побрел к своему домику. Даже и не думал, что окажусь здесь чем-то вроде лагерной страшилки, которой пугают на ночь непослушных девочек. В тишине вдруг захрустели ветки, и тень, внезапно выскочившая из-за деревьев, резко врезалась в меня.
— Ай!..
С вскриком девушка полетела на землю. Я инстинктивно дернулся следом и успел ее перехватить — причем очень удачно, хоть и не специально. Одна моя рука пристроилась ей под бедро, сминая тонкую ткань юбки, а другая — обвила ее талию, словно намереваясь получше ее облапать. Оценив позу, я уже мысленно приготовился к звонкой пощечине.
— Сказали, что будешь приставать, — вместо этого улыбнулась незнакомка.
Янтарные волосы, распавшиеся по ее плечам, роскошно переливались в свете луны. Лукавые карие глаза с интересом рассматривали меня, не спеша испуганно опускаться. Днем я ее не заметил. Если бы заметил, наверняка бы запомнил.
— А мне сказали, — отозвался я, — что тут будут приставать ко мне.
Девушка усмехнулась.
— Ну, если отпустишь, может быть, и начну…
Спохватившись, что все еще держу ее — мои руки крайне удобно устроились на ее упругих бедрах и талии, — я аккуратно отпустил ее. Она одернула помявшуюся юбочку и свитер и вновь с любопытством взглянула на меня.
— Юля, — ее рука кокетливо вытянулась мне навстречу.
— Паша, — представился я, охотно пожимая ее ладонь.
— Здесь уже все знают, как тебя зовут, — игриво заметила она. — Кто ты и откуда.
Ну надо же — а мне уже начало казаться, что я здесь невидимка.
— И, по-моему, — подхватил я, — меня здесь все боятся. Или все такие скромные.
— Им здесь просто мозги промывают, — с иронией бросила Юля. — А скромных тут нет. Хорошие девочки в этот лагерь не попадают.
Поджав губы, она прислушалась. В тишине было слышно, как Кристина праведно разорялась у костра, отчитывая очередную девчонку за то, что та не убрала за собой в столовой.
— И какие же девочки в этом лагере? — хмыкнул я. — Плохие?
А самое плохое, видимо, не убранная посуда и пропущенная зарядка.
— Явно не образцовые, — отозвалась Юля. — Это к хорошим девочкам приходит ад, рай же спасает тех, кто уже оступился… Порноактрисы, стриптизерши, консуматорши, нимфоманки, веб-камщицы, да и просто шлюхи. Да что говорить, тут все по-своему шлюхи…
— А ты?..
Я не стал досказывать до конца.
— А я не лучше других, — серьезно ответила она и внезапно улыбнулась. — Хотя невежливо спрашивать такое у девушки.
После такой фразы меня невероятно тянуло спросить, чем она все-таки занималась в прошлой, долагерной жизни. С такой сочной фигуркой и милым личиком она могла быть кем угодно из перечисленного списка. Пока я тупил, Юля, еще немного послушав перебранку у костра, развернулась и направилась в противоположную сторону от всех разговоров. Опавшие ветки захрустели под ее голубыми кедами, и я поспешил за ней.
— Может, тебя проводить?
— Зачем? — она прищурилась.
— Ну, мало ли…
Ее губы слегка растянулись.
— Мы уже два месяца здесь, и за это время я прекрасно выучила, где мой домик. Но если хочешь, можешь составить компанию.
Конечно, хочу. Глупо не разговорить единственную заговорившую со мной девчонку.
— А не скучно-то здесь два месяца? — я уцепился за первую же тему. — Развлечений тут не особо много.
— Поэтому мы все и ждали, когда ты появишься, — ее глаза озорно сверкнули. — Так что следующий шаг за тобой… Ну все, вон мой домик, — она вдруг показала на избушку неподалеку. — И двери у меня, как и у всех, не запираются.
— Так, может, я войду? — предложил я.
С учетом всего, прозвучало весьма двусмысленно. Юля усмехнулась.
— Если спрашиваешь меня, то лучше подождать. То, что легко достается, совсем не ценится. Завтра продолжим…
Чмокнув меня в щеку, она направилась к своему домику и, взбежав по крыльцу, скрылась внутри. Я же проводил ее глазами и без особой охоты потащился в свою одинокую избушку, смутно подозревая, что когда мне посулили собственный особнячок, меня развели.
Проснулся я от того, что скрипнула дверь. Ну да, они же не запираются — ни снаружи, ни даже изнутри. Ночной холод мигом потянулся в мою избушку, а вместе с ним проскользнул кто-то еще. Тень бесшумно прокралась через порог.
— Кто тут?
Пытаясь рассмотреть силуэт, я присел на кровати. Она предупреждающе застонала — видимо, пружины здесь еще с пионерских времен.
— Пожалуйста, тише!.. — жалобно прозвенел в тишине тонкий голосок. — Я… я к тебе…
Девушка в короткой пижаме и пушистых тапочках торопливо шагнула в центр комнаты — прямо в полосу света, тянувшуюся от окна. Луна беззастенчиво очертила покатые бедра и выпирающую из хлопчатого топика грудь, два поднявшихся бугорка, которые сейчас были нацелены в мою сторону. Светло-рыжие волосы едва доставали до плеч, а голубые глаза пристально и даже как-то жадно рассматривали меня. И я вдруг ее узнал: видел сегодня в столовой, где она косилась на меня с таким усердием, что только чудом не свернула шею.
— Прости… — пробормотала девчонка, делая шаг к моей койке. — Я не могу… не могу когда у меня так долго… так долго не было…
Горячо шепча и путаясь в словах, она подходила все ближе. Слегка подрагивая, ее пальцы вцепились в резинку на талии и потянули легкие пижамные шортики вниз. Они послушно поехали по ее ногам, наглядно показывая, зачем она пришла и чего у нее долго не было.
— Когда думаю об этом, просто схожу с ума… И мне так нужно тебя… там, внутри… Пожалуйста!.. Пожалуйста!..
Приглашающе раскрывшаяся передо мной киска буквально светилась капельками смазки, не просто приглашая, а умоляя в нее войти. Честно говоря, такой стремительный переход к сексу я видел только в порно.
— Пожалуйста… — выдохнула незнакомка, стягивая топик.
Упругая грудь выскочила мне навстречу, словно стремясь как можно скорее попасть в мои ладони. Я просто не мог отказать девушке, так активно просящей ее поиметь. Кем бы я после этого был? В конце концов, людям надо помогать.
— Пожалуйста!.. — шептала она, пока я натягивал на себя резинку.
— Пожалуйста!.. — продолжала она экстатически, когда я вошел и начал стучаться. — Пожалуйста!.. Пожа-а-а-ааа…
В первый раз ее трахнул я, будто оказывая неотложную помощь, без которой она не могла существовать. Послушная и влажная, она пускала меня так глубоко, как только возможно. Ее горячие крики и стекающая по дрожащим бедрам смазка словно советовали не медлить с целительным оргазмом.
Однако, едва наполненная резинка упала на пол, как моя внезапная любовница с ловкостью натянула на меня новый презик и залезла сверху. Ее губы жадно припали к моей шее, оставляя горящие засосы. Пружины койки отчаянно заскрипели, вторя смачным шлепкам и сладким женским стонам. Как одержимая, девчонка заколотила бедрами по моему паху, будто сбрасывая накопившееся напряжение — причем сразу за два месяца. Следующие два раза она уже трахнула меня, бешено пожирая мой член своей ненасытной киской, словно доказывая, как сильно без этого изголодалась. Похоже, тут мне попалась нимфоманка. Но не сказать, чтобы я был особо против, получая оргазм за оргазмом.
Наконец полностью удовлетворенная она слезла с меня и изможденно плюхнулась рядом.
— Тебя как зовут-то? — отдышавшись, спросил я.
— Ксюша… — тяжело выдохнула она.
И тут стало понятно, что разговор зашел в тупик.
— А сюда зачем приходила?
Только спросив, я сообразил, что вопрос прозвучал несколько запоздало. Она как бы
ответила.
— Пропащая я… — помрачнев, пробормотала она. — Ничего не могу с собой поделать. Даже сейчас не удержалась. Не могу без этого…
Да уж, нормально им здесь мозг моют.
— Ну… — начал я.
И ненадолго замолчал. На ум как-то ничего вразумительного не приходило. Что поделать, с некоторыми девушками трахаться проще, чем разговаривать.
— Секс это же совсем не плохо, — наконец выдал я.
— Плохо, когда много, — вздохнула она.
— Секса много не бывает, — хмыкнул я.
Пружины протяжно скрипнули — Ксюша повернулась на бок, внимательно глядя на меня. Объемные полушария приятно обхватили мое плечо.
— И сколько партнерш у тебя было за последние полгода?
— Достаточно, — тактично ответил я.
— Больше или меньше пятидесяти?
На этой стадии я решил сменить тему. Похоже, под достаточно мы имели в виду разные цифры. Лично я в качестве стартовой точки выбрал бы максимум десятку.
— А зачем ты хочешь стать фамильяром рая? — поинтересовался я. — Насколько знаю, они это не особо позволяют. Тяжело тебе придется.
— На самом деле не все так страшно, — снова откинувшись на подушку, отозвалась она. — Послушникам, конечно, предписывается хранить себя от всех соблазнов, зато миссионеры вполне могут для пользы дела.
Ее губы растянула сладкая улыбка, похожая на ту, с которой она в третий раз кончала.
— Миссионеры? — уточнил я. — Это ранги у них такие?
— Ну да, все служители рая делятся на три класса, — охотно пояснила Ксюша. — По вкладу, который вносят в дело добра.
В принципе, делить людей на классы вполне в духе рая. А чего так скромно? Почему всего три? Или остальные не люди?
— Паства — это низший класс, — продолжала Ксюша. — Это все люди, которые поддерживают рай. Для паствы нет особых правил, кроме умеренности, но и уровень благословения у них в пределах обычного. Они в любой момент готовы прийти по зову рая и доказать свою веру…
Иными словами, человекомасса, которую рай легко может организовать в толпу.
— Послушники уже стоят классом выше. Это фамильяры, беспрекословно исполняющие поручения своих ангелов. Уровень благословения у них гораздо больше, чем у паствы. Но и правила гораздо жестче. За нарушение могут разжаловать до паствы, а то и вовсе выгнать…
Она говорила складно и четко, словно по учебнику. Видимо, этой теорией им и полировали мозги целых два месяца.
— Ну а миссионеры — самый высокий класс, элита. Лучшие из лучших! Они вообще самые крутые, и служебного благословения у них больше всех. Но главное…
Говоря, Ксюша слегка раздвинула ноги, будто позволяя лунному свету нырнуть внутрь. На ее бедрах ярко засверкали капельки смазки, которая, казалось, выступила от слов.
— Им можно, — довольно прищурилась моя новоиспеченная любовница. — Для общего блага. Поэтому моя цель, — вдохновенно выдала она, — побыстрее стать миссионером!..
Я даже не сомневался, что у нее получится — с такой-то мотивацией.
— А еще… — начала Ксюша и вдруг осеклась, настороженно прислушиваясь.
В ночной тишине раздался скрип ступеней — по моему крыльцу кто-то поднимался. Вздрогнув, Ксюша голышом вжалась в деревянную стену домика, а я в очередной раз вспомнил, что дверь не запирается.
— Кто там? — я встал с кровати, собираясь опередить внезапное вторжение.
Однако ответа не последовало — лишь скрип ступеней стал чуть громче. Натянув сброшенные плавки, я торопливо подошел к двери и распахнул. Луна освещала каждую трещину пустого крыльца. Вокруг домика было тихо и безлюдно, словно все это померещилось. Только вдалеке среди деревьев мелькало что-то темное — то ли чья-то неуловимая тень, то ли просто гнущий ветви ветер.
Следом раздался шорох за моей спиной. Я повернулся ровно в тот момент, когда голые Ксюшины бедра ловко просочились в окно. Не оборачиваясь, она припустила прочь по траве, натягивая свою пижаму на ходу. В избушке я вновь остался один. Лишь смятая постель, пушистые тапочки и три использованных презерватива на полу напоминали, что первый день в этом странном лагере прошел не так уж и плохо.
Утром я бодро вышел из домика, надеясь, что день будет лучше, чем вчера. Во всяком случае, точно не хуже. Солнце ярко сверкало, весьма жарко нагревая воздух для начала лета. Ветки озорно хрустели под ногами, запах смолы и хвои приятно будоражил. Чертик привычно скалился на груди, а карманы оттягивали презервативы, которыми я на всякий случай запасся.
В здании столовой уже вовсю гремела посуда, раздавались девичий смех и голоса. В окнах мелькали одинаковые белые блузки и голубые юбки. Я зашел, и как по команде все глаза тут же замерли на мне, а потом так же дружно все обитательницы лагеря отвернулись и продолжили болтовню как ни в чем не бывало. Коллективный бойкот продолжался. Осмотревшись, я заметил Ксюшу в зоне раздачи — прямо под широким плакатом “Умеренность — залог благополучия” — и, взяв поднос, двинулся к ней.
— Привет, — улыбнулся я, — ты оставила у меня свои тапочки.
Она шарахнулась от меня, как от зараженного редким неизлечимым вирусом.
Поделиться книгой: