Помоги проекту - поделись книгой:
Архитектура, земледелие и, возможно, ткацкий станок появились в Греции из Египта, торговая предприимчивость – из Финикии, утонченность и комфорт – из Малой Азии. Короче говоря, весь окружающий исторический мир сделал вклад в сокровищницу греческой образованности, когда сама жизнь сделала Грецию – первую страну на пути от Малой Азии, Финикии и Египта на европейский запад – временным центром мира.
Греция была как бы переходной страной от Азии к Европе. Характер ее природы и населения напоминал одинаково ту и другую часть света. Это была естественная посредница в передаче опыта старой Азии молодой Европе. Даже сами греки не причисляли Пелопоннеса к Европе. Для них это был «остров», вместе с другими островами Архипелага, связывавший Европу с Азией. Греция была особенный мир, не подчинявшийся одним законам с окружающим. Греки представляли свою страну центром мира. Малая Азия для них была восточная страна – «Анатолия», Испания – «Гесперией» (страной запада). Но в географические подробности они не вдавались и иногда все местности на западе – Апеннинский полуостров, острова и даже Испанию – называли общим именем «Италия».
Что же касается пеласгов, то они были туземцами доисторической Греции. А вот под эллинами (это самоназвание греков, а название «греки» эллины получили от завоевавших их римлян) следует понимать колонизировавшее страну культурное племя, воспользовавшееся всем запасом знания, накопленным в классических странах Древнего Востока. Во многих местах Греции еще и теперь встречаются массивные сооружения, в которых грандиозность труда поражает не менее, чем отсутствие правильности и изящества. Это – так называемые циклопические постройки, то есть сооружения из огромных каменных глыб без связующего раствора, которые древние греки приписывали легендарным великанам – циклопам, а по сути – первобытному племени пеласгов.
Глава 12
Троянская война и находки Шлимана
Знаменитая Троянская война – это рубеж XIII–XII вв. до н. э. «Илиада» Гомера сохранила рассказ о Троянском царстве в Малой Азии, и главный город этого царства – Троя (или Илион) – дал название этой замечательной эпопее Древней Греции.
Кто был Гомер? Легендарный древнегреческий поэт-сказитель, создатель эпических поэм «Илиада» и «Одиссея». Место его рождения не определено, и жил он где-то в VIII веке до н. э. По словам Геродота, Гомер жил за 400 лет до него, а один неизвестный историк в своих записках указывает, что Гомер жил за 622 года до Ксеркса, что указывает на 1102 год до н. э. Ряд древних источников говорит о том, что он жил во времена Троянской войны. В любом случае, на данный момент существует несколько дат рождения Гомера и доказательств к ним. И был он одним из тех бардов греческой баснословной старины, которые со своими арфами пели на обедах царей и знатных вельмож, услаждая пирующих рассказами о былом. А подобные барды всегда пели о геройских подвигах, о походах, к преданиям присоединяя плоды своей собственной фантазии.
А еще есть мнение, что Гомер был мифическим лицом, а его эпопеи – это собрание историй, написанных в разное время и разными лицами, а сам Гомер является олицетворением эпического гения, как Орфей является символом музыки, а Геркулес (Геракл) – символом силы.
Что же касается Трои, то она лежала на малоазийском берегу, и имя одного из древнейших царей ее Дардана (Дарданеллы) указывает на ее местоположение. Дардан, согласно преданию, пришел из Самофракии и женился на дочери троянского царя. А Троя была построена внуком Дардана Тросом. Трос и его сын Ил[13] вели борьбу с соседним царем Танталом. Тантал был побежден, и его сын Пелопс вынужден был удалится в Грецию. Геркулес (Геракл) с аргонавтами впоследствии напал на Трою, опустошил ее и забрал царского сына Приама в плен, но Приам был выкуплен троянцами и сделался их царем (шестым по счету и последним). Эта легенда указывает на довольно тесную первоначальную связь между Грецией и Троей.
Приам, получается, был в Греции, и по-видимому более в качестве заложника, чем пленника. Несмотря на тлевшую искру ненависти между потомками Пелопса в Греции и заставившими его бежать троянцами, дети Приама как друзья посещали Грецию. Однако Парис, сын Приама, отплатил злом за прием, оказанный ему в Греции царем Менелаем, и он увез с собой супругу Менелая – Елену. Это и дало повод к ставшей знаменитой, благодаря Гомеру, Троянской войне, точная датировка которой до сих пор является спорной.
Агамемнон, царь микенский и брат Менелая, не мог стерпеть такой обиды своему роду. Троя была сильным городом, защищенным мощными стенами. И в искусствах, и в образовании троянцы превосходили греков. Но и Агамемнон был могущественнейшим греческим правителем своего времени. Он бросил клич, и из всех местностей Греции собрались к нему воины: Ахилл из Фессалии, Одиссей из Итаки и многие другие. Сказание говорит, что собралось до 100 000 человек и 1200 судов.
Десять лет длилась борьба у стен Трои. Это не была правильная осада. Греки высадились и стояли лагерем против троянцев. Те и другие встречались, вызывали друг друга на бой оскорбительными словами, бились то в одиночку, то группами, но при этом мирно оставались в своих лагерях в неблагоприятное для войны время. Так и продолжалось много лет – неспешно и с переменным успехом.
Греки гордились своим «быстроногим» Ахиллом, копье которого, пущенное с разбега сильной рукой, поразило многих троянцев, своим Аяксом Теламонидом, отчаянным храбрецом и двоюродным братом Ахилла. Троянцы возлагали надежды на сына старика Приама, отважного Гектора. В последний год войны в стане греков начались болезни, а за ними последовали смуты и несогласия.
Пользуясь ссорой между Агамемноном и Ахиллом, дошедшей до того, что Ахилл со своим отрядом отказался сражаться, Гектор напал на лагерь греков, поджег несколько их кораблей и нанес им большой урон. При этом в поединке был убит Патрокл, друг Ахилла. Ахилл поклялся памятью падшего друга отмстить троянцам.
В произведении Гомера Ахилл смог убить Гектора только потому, что богиня Афина, покровительствовавшая Ахиллу, вовремя подала ему свое копье в тот момент, когда Гектор остался только с мечом. Затем Ахилл надругался над телом своего противника, а потом отдал тело героя его отцу Приаму в обмен на золото, равное весу тела Гектора.
Но Троя еще держалась. Наконец, совет хитрого Одиссея отдал грекам город Приама. Легенда, сложенная, вероятно, гораздо позже, говорит, что по совету Одиссея греки соорудили громадного деревянного (пустого внутри) коня, и, как бы оставляя осаду и направляясь в обратный поход, оставили коня на берегу. Троянцы, видя бегство неприятеля, ввезли коня в город в качестве трофея. Но в коне был спрятан отряд отважных греков. Они вышли ночью и открыли ворота Трои своим одноплеменникам, возвратившимся из мнимого отступления. Троя пала, и греки с ее богатствами и с пленными возвратились домой. Однако их героя Ахилла не оказалось в числе возвращавшихся: его сразила стрела, пущенная братом убитого Гектора, Парисом, в единственную уязвимую часть тела Ахилла – в пятку.
Агамемнон вернулся, но был убит своей женой Клитемнестрой. Вообще на родине вовсе не ждали многих из воинов, десять лет находившихся в дальнем походе. Многое переменилось в эти десять лет. Не переменилась только верная Пенелопа, супруга Одиссея, после долгих странствований и многих приключений приплывшего на родину. Напрасно окружали ее женихи, предлагая ей руку и представляя Одиссея погибшим. Она отказывала всем и, сидя за прялкой, все ждала своего мужа. И тот прибыл. Нарочно в рубище, как странник, никем не узнанный, чтобы посмотреть, что стало в Итаке в его отсутствие.
«Илиада» и «Одиссея» Гомера стали своеобразной Библией для греков. Их писали золотыми буквами для царей, по ним учились грамоте деревенские мальчики. И потому совершенно не удивительно, что впоследствии семь греческих городов боролись за честь считаться родиной гениального сказителя.
Древний мир скрыт под землей от глаз современных людей. К сожалению, города, как и люди, умирая, погребаются в земле. Так была погребена и древняя Троя. А потом долго и бесплодно искали ученые местность, воспетую Гомером. Но напрасно рыли они курганы: ничего троянского не находилось. И начались разговоры, что рассказы Гомера – это фантастические очерки, а особые скептики стали отрицать и существование самого Гомера и самой Трои. Но в 1870 году начал раскопки Генрих Шлиман, немецкий предприниматель и археолог-самоучка. Три года длились работы, и к лету 1873 года появился троянский музей Шлимана с 20 000 предметов, вырытых из земли на том месте, где когда-то стоял город, который нельзя было не принять за древнюю Трою.
Шлиман вел раскопки в районе холма Гиссарлык, а тождество этого холма с гомеровской Троей в 1822 году предположил Чарльз Макларен. Сторонником его идей был Фрэнк Калверт, который начал в Гиссарлыке раскопки за семь лет до Шлимана. Но, по иронии судьбы, участок холма Гиссарлык, принадлежавший Калверту, оказался в стороне от гомеровской Трои. Соответственно, Генрих Шлиман, который был знаком с Калвертом, начал целенаправленное исследование второй половины Гиссарлыкского холма.
Шлиман провел гораздо более масштабные (и одновременно крайне неаккуратные) раскопки и опубликовал их результаты, в связи с чем ему и достались лавры первооткрывателя Трои.
9 апреля 1870 года на северо-восточном откосе холма Гиссарлык Шлиман обнаружил остатки каменной стены в два метра толщиной, но без специального разрешения дальше работать было бессмысленно, и хозяева земли заставили Шлимана засыпать траншеи, что и было сделано. Однако предварительная разведка позволила Шлиману оценить объем и стоимость работ: Калверту он написал, что раскопки должны занять не менее пяти лет, а бюджет археологической экспедиции может составить 100 000 франков.
Второй сезон работ, начавшийся 1 апреля 1872 года, Шлиман встретил уже более подготовленным: на этот раз в раскопках участвовали 100 рабочих, которым предстояло проложить через весь холм траншею длиной в 70 метров, вынув при этом 78,5 тыс. куб. м грунта.
Следующий сезон начался 14 февраля 1873 года, и тогда была обнаружена башня и дворец Приама, описанные в «Илиаде». После этого Шлиман заявил газетчикам, что он выполнил свою задачу, доказав историческое существование гомеровской Трои.
Так называемый «Клад Приама», найденный Шлиманом, включал в себя 8833 предмета, из которых объемными были 83, а остальные представляли собой маленькие металлические листочки, звездочки, кольца и пуговицы из золота, фрагменты ожерелий и диадем. Из всех находок наибольшую известность получили налобные украшения и диадемы, в которых была сфотографирована София Шлиман, жена археолога-самоучки.
Сенсационность находки Шлимана была связана с материальными и политическими соображениями. С одной стороны, примерная стоимость клада была оценена в 1 миллион франков. С другой стороны, правительству Турции (Османской империи) полагалась половина. Со своей стороны, греческое государство, завоевавшее независимость менее чем за полвека до находки Шлимана, придавало большое значение воспитанию у своих граждан чувства национальной гордости, поэтому в греческой прессе раскопки Трои преподносились в качестве «возвращения грекам кусочка их живой истории». То есть греческое правительство предлагало взять на себя экспозицию находок, но денег, способных заинтересовать Шлимана, много потратившего на раскопки и желавшего получить прибыль, у него не нашлось. И плюс еще Шлиман повел себя не как ученый: он нелегально вывез драгоценности из Османской империи…
Что же касается профессиональных археологов, то в их среде история обнаружения «Клада Приама» не вызвала большого доверия. Некоторые ученые до сих пор склонны считать, что сокровища были обнаружены в разных местах и лишь потом собраны вместе. Другие прямо обвиняли и обвиняют Шлимана в том, что он купил «свою знаменитую коллекцию» на рынках антиквариата. Сам же Шлиман передал найденные сокровища в Берлинский музей. В 1945 году коллекцию Шлимана вместе с другими ценностями поместили в бункере, и она оказалась среди трофеев, вывезенных потом в СССР. О ее существовании долго ничего не было известно, пока в 1993 году правительство России не признало, что «Клад Приама» находится в Москве. Тогда же была проведена их выставка в Пушкинском музее.
Сам Шлиман еще при жизни признал, что по поводу своей главной гордости («Клада Приама») он серьезно ошибался. Слой, в котором были найдены сокровища, оказался значительно древнее того времени, в которое, как предполагалось, шла Троянская война, описанная Гомером. Драгоценности были изготовлены примерно в 2400 году до н. э., а это значит, что клад никак не мог принадлежать царю Приаму.
Глава 13
Спарта и законы Ликурга
Потомки упомянутого выше Пелопса, занявшие Пелопоннес и давшие ему свое имя, не владели полуостровом без соперников. Гераклиды (потомки легендарного Геракла/Геркулеса) привели против пелопидов дорян (дорийцев) из Северной Греции и положили начало дорийскому государству Лакедемону или Спарте.
Законы одного из потомков основателей Спарты, Ликурга, придали Спарте особенное значение в Древней Греции. Ликург много путешествовал и посетил, в частности, остров Крит, ранее других познакомившийся с египетской и финикийской образованностью, где он изучил государственное устройство, перенесенное им потом в Спарту. Издав свои законы, Ликург отправился в Дельфы и взял со спартанцев обещание соблюдать их до его возвращения. Однако он не возвратился и, как гласит предание, уморил себя голодом, понимая, что его законы очень удачны и что государство будет пользоваться высшей славой, пока будет оставаться им верным, и не желая освобождать сограждан от данной ему клятвы.
Конечно, подобный рассказ о смерти Ликурга больше похож на сказку, но строгие законы его, создававшие из Спарты одну военную общину, бесспорно были тяжелы для значительной части населения. Ликург требовал строгой простоты жизни. Спартанцы должны были обедать вместе за общим столом – группами по 15 человек. Желавший вступить в члены общего стола принимался с согласия прочих членов. Это был своего рода клуб. Каждый член «клуба» вносил на общий стол определенное количество денег, муки, вина, сыра и т. п. За столом подавалась специальная похлебка, еще более укреплявшая сильные мускулы воинов. Покупка же лакомств для стола была запрещена.
За столом «возлежали» на деревянных лавках. А еще спартанец, по законам Ликурга, не мог иметь золотых и серебряных денег. Для этого были введены железные деньги, и чтобы железо, пошедшее на них, не могло быть употреблено на что-нибудь другое, его, раскалив, опускали в уксус, отчего оно ржавело и становилось хрупким. Таким образом спартанские деньги имели цену в одних только спартанских владениях.
Спартанцу запрещено было удаляться за пределы Лекедемона, а иностранцы не могли долго жить в Спарте. Спартанец владел лишь таким участком земли, который сам мог обработывать. Спартанец шел на войну в своем вооружении и за свой счет. Только цари (их в древней Спарте было два, и они правили одновременно, принадлежа к двум разным династиям) получали содержание из казны, но и их права были сильно ограничены. Они обедали, подобно другим, за общим столом, но при этом получали двойную порцию.
Сфера основной деятельности спартанца – это была охота или война. Поход был для спартанца торжеством. Он шел на врага с венком на голове, с распущенными длинными волосами и в красной тунике. Показать спину неприятелю он не смел, отступить или бежать от неприятеля считалось позором.
Личная свобода спартанца была значительно стеснена. Он мог видеться с женой иногда лишь тайком и вовсе не мог следить за воспитанием своих детей. Жены обедали отдельно от мужей. Дети считались собственностью государства. Последнее следило, чтобы мужчины и женщины в стране сочетались браком именно в том возрасте, когда все гарантировало им крепкое потомство. Старый холостяк подвергался осмеянию и штрафам. Граждане решали, кого из новорожденных оставить на воспитание, а кого нет. Слабых здоровьем, не показывавших крепости и силы, бросали в пропасть (в Афинах право лишения жизни слабосильных имели родители, а в Спарте это лежало на обязанности государства). До семилетнего возраста мальчик-спартанец оставался на попечении матери, а затем начиналось его воспитание, и о нем заботилось уже государство. Каждый старик мог наказать мальчика, если замечал его за совершением проступка. Приучение тела к лишениям было главной заботой воспитания. Ребенка клали спать на связку тростника, есть ему давали мало, ноги его оставляли необутыми. С гордостью смотрели спартанцы на юношу, умиравшего под ударами бичей и не испускавшего при этом ни единого крика.
Девочки в Спарте упражнялись, подобно мальчикам, в гимнастике, в беге и играх, развивавших физическую силу и ловкость.
Гордость, сдержанность в разговоре, суровость – были отличительными чертами спартанцев во всем. Спартанцы с малых лет приучались презирать опасности, а на поле битвы закон и честь требовали от них одного: или победить, или умереть.
Спарта не без причины была превращена ее законодателем Ликургом в военную организацию. Дело в том, что в подчинении у граждан была масса рабов (илотов), всегда готовых к восстанию. Гордые спартанцы превратили в илотов все туземные племена и обращались с ними сурово и надменно. Чтобы уберечь себя от восстаний, спартанцы учредили тайную стражу (криптию), вооруженную кинжалами и готовую всегда без огласки казнить рабов, подозреваемых в мятеже. Илоты были полными рабами, но на лакедемонских землях жили, кроме того, свободные поселяне (периеки). Периеки, воспитанные по-спартански, примыкали к военной общине. Напротив, дети спартанцев, если они не были воспитаны по ликурговым пастановлениям, теряли право спартанского гражданства.
Царская власть в Спарте была наследственной, но ограниченной. В совете старейшин, куда избиралось 28 почетных лиц в возрасте не менее 60 лет, заседали и два царя, так что общее число членов было тридцать, и все имели равное право голоса – цари по одному голосу, как и остальные.
Совет старейшин обсуждал и решал все дела, а ежемесячное народное собрание (апелла) из всех граждан не моложе 30 лет, имело право только принимать или отвергать решения совета старейшин (причем в случае неблагоприятного решения совет старейшин имел право распустить апеллу), а также оно избирало должностных лиц.
Сейчас считается, что Ликургу многое приписывалось, на самом же деле, например, введение железной монеты вместо золотой и серебряной не могло иметь места в IX веке до н. э., так как серебряная была введена в употребление в Греции только в VIII веке до н. э., а золотая – еще позднее.
Весьма вероятно, что государственное устройство Спарты, сводимое к одному Ликургу, на самом деле образовалось путем постепенного видоизменения патриархального строя. Ликург-законодатель является для нас сейчас не историческим лицом, а некоей абстракцией, воображаемым устроителем спартанской жизни. Во всяком случае, древнегреческий историк Гелланик, старший современник основателя исторической науки и автора «Истории Пелопоннесской войны» Фукидида, говоря о спартанском государственном устройстве, совсем не упоминал о Ликурге. Не упоминал о нем и Фукидид.
Благодаря воинственному устройству своей общины, спартанцы покорили соседей из Месинии. Они обращались с ними весьма жестоко. Это заставило месинцев восстать против спартанцев.
Кстати сказать, спартанцы вели с месинцами две войны, подробности которых украшены всевозможными баснословными сказаниями. В первой Месинской войне отличился царь месинцев Аристодем, который для спасения отечества заколол в жертву богам собственную дочь, а потом сам убил себя на ее могиле. Во второй войне вождем месинцев был герой Аристомен. О нем рассказывают следующее: взятый однажды в плен спартанцами, он вместе со своими товарищами был брошен в глубокую пропасть, но остался жив и спасся из нее с помощью лисицы (она пришла на трупы его товарищей и открыла таким образом нору, через которую Аристомен выполз из пропасти). Победы Аристомена, нашедшего союзников в аркадянах и аргивянах, навели такой страх на Спарту, что она обратилась за помощью к афинянам, и те прислали ей поэта Тиртея. Его воинственные гимны воодушевили спартанцев, и счастье перешло на их сторону. Вследствие измены аркадян, Аристомен проиграл большое сражение. Потом он долго еще защищался в горной крепости Ира, а затем с оставшейся горстью храбрецов удалился в Аркадию. Так Месиния была окончательно завоевана спартанцами, и многие ее жители переселились в Южную Италию и Сицилию, а оставшиеся в отечестве были обращены в рабов.
Потом возрастающее могущество Спарты заставило и другие Пелопоннесские государства соединиться с месинцами против нее. Тем не менее спартанцы своим мужеством приобрели первенство между всеми греческими государствами. По сути, Спарта (Лакедемон) стала самым сильным государством Греции. И почти все народы Пелопоннеса признали над собой спартанскую гегемонию. Она, помимо всего прочего, выражалась тем, что на общих советах и во время общих походов предводительство принадлежало спартанским царям.
Впрочем, во время Персидских войн возвысились на море Афины, которые сделались сильной соперницей Спарты.
Глава 14
Соперничество между Грецией и Персией
Персия была очень сильна, но настал момент, и на передний план начала выдвигаться Европа. Постепенно место Персии заняла Греция, а потом – Рим. Естественно, первенство уступили не без ожесточенной борьбы. Как мы уже знаем, Греция вступила в состязание и отбила все завоевательные попытки персов, а затем Македония, сосредоточив все силы Греции, овладела всей Персией.
Уже в 514 году до н. э. 15 персов были отправлены в европейскую Грецию для разведки местности. Персы покорили ряд греческих городов в Малой Азии, а потом напали на саму Грецию. Милет, имевший до ста колоний, пал и был разрушен. Милетцы обратились за помощью к своим соседям. Их посол Аристагор показал афинянам и спартанцам медные доски, на которых была изображена карта Малой Азии с указанием береговых очертаний, городов и царских дорог Персии. В Афинах пробудился патриотизм, и афиняне прислали на помощь Аристагору свой флот. Однако тогда персы усмирили мятежников, напавших на них, а европейские греки поспешили ретироваться в свою страну.
И тогда в дело вступил царь Дарий, который вскипел гневом и начал войну против греков, продолжавшуюся много лет.
Выше уже рассказывалось про Артаферна и Датиса, которые должны были наказать афинян, и про Марафонскую битву, имевшую место 12 сентября 490 года до н. э.
Эта битва стала первым крупным военным столкновением двух великих цивилизаций: античной (эллинской) и древневосточной (персидской). И поражение персов тогда было полное.
Получается, что маленькая афинская республика и микроскопическая по современным масштабам Марафонская битва, в которой погибло всего 192 грека, сделали гораздо больше для прогресса и цивилизации, чем многие новейшие европейские войны. Афинский патриотизм – это было не хвастовство, не заносчивость над другими народами, а сознание своих сил и ревностное сохранение того, что народ считал своим нравственным богатством, своим национальным достоинством. Военное мужество – это только одно из орудий мужества гражданского. И величие Марафонской битвы заключается в том, что она спасла Европу от Азии.
Марафоном называют дисциплину в легкой атлетике, представляющую собой забег на дистанцию 42 километра 195 метров. Марафон – это олимпийская дисциплина у мужчин с 1896 года, у женщин – с 1984 года. Согласно легенде, греческий воин по имени Фидиппид в 490 году до н. э. после битвы при Марафоне пробежал, не останавливаясь, от Марафона до Афин, чтобы возвестить о победе греков. Добежав до Афин, он якобы успел крикнуть: «Радуйтесь, афиняне, мы победили!» И упал замертво. К сожалению, эта красивая легенда не подтверждается документальными источниками. Согласно Геродоту, Фидиппид был гонцом, безуспешно посланным за подкреплением из Афин в Спарту. Легенда же о том, что он пробежал 42 километра 195 метров из Марафона в Афины, впервые появилась у Плутарха в эссе «Слава Афин» в первом веке нашей эры (более чем через 550 лет после реальных событий).
Победа афинской демократии тогда показала, что торговое развитие, породившее демократические порядки, окончательно передало Греции роль всемирного рынка. Демократия, зародясь в Афинах, скоро одержала верх и в прочих регионах Греции. Это-то и было началом афинской гегемонии.
Торговля и порожденная ею демократия стали брать верх над земледелием и аристократией. Таков общий закон гражданского развития. Живя обособленной жизнью, государство опирается на земледелие. Вступая в отношения с соседями, оно должно отдавать предпочтение торговле. Торговые страны всегда были демократическими республиками.
Строго аристократическая Спарта и прочие части Греции последовали за Афинами. Но так как торговое участие Спарты было слабо, то перемена обнаружилась в ней очень поздно, и тогда-то спартанский царь предложил дать политические права, бывшие уделом семи сотен чистокровных спартанцев, остальным гражданам, и разделить всю Спарту на 39 000 равных участков. Но то было уже более века спустя.
Таким образом, Афины стали первым городом, поднявшим новое знамя, определившее будущую участь Греции. Это дало им первенство над остальным греческим миром. Спарта из самолюбия оспаривала у Афин эту роль, пока наконец не подчинила своему влиянию Афины, но тогда наступило и падение цивилизаторской роли Греции, и главенство перешло сначала к Македонии, а потом – к Риму.
Спартанская гегемония продолжалась с 404 года до н. э., когда Спарта, заручившись поддержкой Персидской империи, одержала победу над Афинами в Пелопоннесской войне, до 371 года н. э., до года битвы при Левктрах, в которой спартанская армия потерпела сокрушительное поражение от фиванцев.
А в 356 году до н. э. родился Александр Македонский, который, став царем Македонии, создал мировую державу, подчинив себе всю Грецию. В 334 году до н. э. Александр переправился в Малую Азию, начав войну с персами. Он разбил персов в сражении при реке Гранике. Персидский царь Дарий III, потерпев еще одно поражение при Иссе, бежал, а Александр Македонский стал царем Персидского государства и принял титул «царя Азии». Этим, собственно, и завершились греко-персидские войны. Греки обрели величие в постоянной борьбе с огромным Персидским царством, а после этого вдруг ощутили некоторую пустоту, связанную с тем, что их жизнь стала вполне обыденной.
Глава 15
«Золотой век» Перикла
Но до конца Древней Греции еще было далеко.
В VI веке до н. э. Солон и Клисфен усилили своим законодательством демократию в Афинах. Затем Аристид докончил их дело, дав политические права четвертому классу афинских жителей (неимущим гражданам). В это время демократия усиливалась во всех государствах и колониях Греции, и афиняне, подавшие в этом пример, становились вождями греческих племен.
Успех в войнах с персами усилил значение Афин. Сын Мильтиада, Кимон, прозванный за приверженность его к Спарте и ее обычаям «филолаконом», поддерживая дружбу Афин с Спартой, нанес персам мощные удары. Его победа при Эвримедонте в 469 году до н. э. окончательно лишила персов надежды покорить Грецию силой окружия. Афиняне не пропускали ничего для прославления своих успехов, и они не только приобрели гегемонию и первенство над остальными греческими государствами, но и подчинили их себе. Для этого общественное казнохранилище Ионического союза (объединения древнегреческих полисов, расположенных на западном побережье Малой Азии) было с острова Делос переведено в Афины. Афиняне на общественные деньги стали строить корабли для себя и употребляли эти корабли для порабощения тех, на чьи деньги они строились. И едва какой-нибудь город начинал сопротивляться, так афиняне разрушали его, поступая при этом порой крайне жестоко. Между тем общественные деньги расходовались на украшение Афин, а Перикл, сын Ксантиппа, родившийся, скорее всего, в 494 году до н. э., став во главе Афин, обявил наконец прямо, что общественные деньги – это собственность афинян, так как «даваемое принадлежит не тому, кто дает, а тому, кто получает».
Перикл позиционировал себя как политик демократической ориентации в противовес аристократу Кимону. Он выступал выразителем интересов всего полиса и смотрелся «чисто публичной» личностью, которая ни при каких условиях не поступится законностью и интересами государства ради каких-либо дружеских или родственных связей.
Перикл переменил весь свой образ жизни. В городе его видели идущим лишь по одной дороге – на площадь и в Совет. Он отказался от приглашений на обеды и от всех такого рода дружеских, коротких отношений, так что во время своей долгой политической деятельности он не ходил ни к кому из друзей на обед; только, когда женился его родственник Эвриптолем, он пробыл на пире до возлияния и тотчас потом встал из-за стола.
Став правителем (стратегом), Перикл начал расходовать деньги Ионического союза на построение в Афинах великолепных зданий (надзирал за строительством сам Перикл, а главным архитектором при нем был великий Фидий) и на раздачу средств афинским гражданам.
В частности, при Перикле был построен из пентелийского мрамора знаменитый храм Парфенон, который стал олицетворением культурного подъема «века Перикла».
Афины при Перикле достигли высшей степени процветания, но с этого же времени начался и их упадок. Всеобщее довольство стало превращаться в роскошь и изнеженность. Прежде сильные воины выходили из афинских гимназий, а теперь обучение гимнастике упало, афиняне стали слабее телом и начали нанимать воинов для защиты республики. Деньги стали целью всех стремлений.
Заработала система подкупов, люди перестали дорожить своим словом. При Солоне, который сам занимался торговлей, в Афинах была распространена поговорка: «Работать никому не стыдно». При Перикле, напротив, самой популярной в Афинах поговоркой была такая: «Где есть деньги, там гребет весло и дует ветер».
Поделиться книгой: