Лесная ведунья 2

Аспид стоял, молча, угрюмо глядя на меня. Размышлял видимо.

Сделаем так, — не дожидаясь пока доразмышляет, сказала я. — Ты назовёшь мне причину, по которой Гыркулу покалечил. Настоящую причину. И учти — я ведьма, коли солжешь я увижу.

Судя по взгляду вновь суженных глаз, аспид об этом знал. От того и говорить не спешил, то ли слова подыскивал, чтобы обойти камень правды ручейками лжи.

— Аедан, — я смотрела прямо. — Я не буду тонуть в болоте лжи и недомолвок. Назови причину или уходи из моего леса.

Он усмехнулся, сверкнули зубы кипенно-белые, плавный шаг ко мне сделал аспид, и нависнув надо мной громадой своей, тихо произнёс:

— Исподнее.

Что?!

Выражение моего лица видимо отразило весь испытуемый шок, потому как нависать аспид перестал, скривился досадливо, на мою недогадливость сетуя, головой покачал укоризненно и пояснил:

— Договор с Гыркулой на исподнее. Твоё, я так понимаю?

М-да.

Я стояла, молча взирая на аспида, и не ведая — правду ему сказать или ещё раз затрещиной наградить, теперь уже не в испытательных целях, а исключительно в морально-удовлетворительных для меня. Да только тут не о себе думать надобно было — о деле, что начала, о лесе, что в спасении нуждался, о мире среди моих бравых воинов. И в таком контексте, после мрачных раздумий, решено было правду сказать.

Тяжело вздохнув, пожала плечами, да и уведомила:

— Своё исподнее мне в карты проиграли сыновья графа. Два сына. Естественно ушли они в нём, я на нагие телеса упыриные смотреть не нанималась, так что за вампирами остался долг. Священный карточный долг. А вампиры терпеть не могут быть кому-то должными. Вот и всё.

Выражение лица аспида стало непередаваемым. Оно в принципе было непередаваемым, сейчас же глаза более не зауживались, они скорее слегка округлились, ну и в позе аспида появилась некоторая растерянность, и в целом…

— Я… я… ты… — ничего более аспид произнести не смог.

Зато меня словно леший за язык дёрнул.

— Подводим итог — аспиды практически исчезли с континента по причине своей атипичной агрессии при любом упоминании ведьминских труселей. Жаль, я больше не ведьма, а то знаешь ли, господин Аедан, хорошее научное исследование вышло бы. А впрочем…

Тут я вспомнила про договор с Лесной Силушкой. Она меня пожалела, узрев в виде полуживом, но как оклемаюсь… Может Гиблым яром откупиться получиться?

— Впрочем? — подтолкнул меня к продолжению аспид.

М-да, мне он больше нравился пребывающим в шоке. Поспокойнее как-то было на душе. А теперь вот опять — в глаза в упор глядит пристально, вид опасный, взгляд проницательный.

— Впрочем, это неважно, — я обессилено прижалась к стволу сосны, с каждым вдохом втягивая в себя силу соснового бора. — Дай мне клятву.

Хмыкнув, аспид вопросил:

— Что не буду впредь твоих воинов калечить?

Хм.

— Тогда две клятвы, — улыбнулась я.

— Дважды поклясться, что не буду твоих воинов калечить? — уже несколько издевательски поинтересовался Аедан.

Одарив его скептическим взором, уточнила:

— Один раз поклянешься в том, что разговор про исподнее останется между нами. Это дело чести. Не сказала бы тебе ни слова, но ты раз уж пришлось, клятву дашь о неразглашении. Второй — что излечишь Гыркулу. Если уж меня сумел, да так споро, значит и с вампиром управишься. А клясться в том, что никому из воинов моих вред не причинишь — не стоит. Потому как если причинишь… — договаривать я не стала.

Аспид не стал спрашивать.

Несколько секунд он смотрел на меня неуловимо потемневшим взглядом, затем поклонился, развернулся и ушёл. Сам. Ногами. Я вслед смотрела, пока не скрылся за стройными соснами, после сползла наземь. И сидя под деревом, просто дышала, успокаиваясь и восстанавливаясь.

А потом началось!

Сначала прибежали зайцы — и долго, во всех выражениях и жестах ругали злыдней, ауков и анчуток. Призрачная нечисть, как оказалось, прямо вот с утра по раньше, как только пир закончился, принялась отрабатывать навыки запугивания… на волках.

Волчьи стаи в известность леший поставил, стало быть, тренировку разрешил, но не только волки в лесу обитают, имелись и непредупреждённые о тренировочно-боевых действиях. Так с перепугу зайцы ломанулись прочь, а птицы вообще улетели гнезда побросав.

Когда умчались с трудом успокоенные зайцы, заявились волки. Серые были очень довольны происходящим, а ко мне явились исключительно с одной целью — спросить, где аспид, потому как им требовалось доложить об успешном проведении операции.

Молча указала направление, куда сей деятель ушёл.

Потом заявились кабаны. Спросили где аспид…

Молча указала направление, по которому уже умчались волки.

Потом пришли олени… Спросили где аспид!

Потом прилетели злыдни…

После ауки…

Анчутки…

Бадзулы…

Менялась нечисть, но не менялся вопрос!

Потом прибежали русалки, поинтересовались, а чего господин аспидушка на обед изволит?

Когда пришел леший, я потрясённо спросила:

— Что происходит?

Леший пожал могучими плечами и спросил:

— Весь, а где аспид?

Молча и выразительно подняла с земли шишку, взвесила будущий метательный снаряд на ладони… леший сходу всё понял. Отступил, руки подняв в жесте защитном, и оправдаться попытался:

— Так он же главнокомандующий, к нему с отчётом о проделанном идти и следует и…

Шишка в лешего не полетела, шишка осталась в моих руках, вместе с одним единственным вопросом: «Где эта тварь, которая аспид?!».

— Тропу заповедную к избушке открой, — попросила я лешего.

— Тебя водяной видеть хотел, — с каким-то странным сомнением на меня взирая, сообщил верный друг.

* * *

Водя ждал у заводи.

Ничуть не удивился, когда вместо того, чтобы сесть рядом с ним у берега, я сбросила плащ и отправилась в студёную воду. Самое то было для меня сейчас. Подуспокоившись, вышла на берег, закуталась в плащ, пряча мокрую облепившую меня ткань сорочки, плюхнулась на траву рядом с водяным и выдохнула:

— Ну и… дела.

— Да уж, — поддержал моё потрясённое негодование водяной.

Мы помолчали, глядя на умиротворяюще спокойную воду. Посидели. Помолчали.

— Весь, — вдруг произнёс водяной. — Я, что сказать хотел, если ради меня это всё, то… не стоит, Веся, правда не стоит.

Глянула на него хмуро и даже отвечать не стала.

— Весь, мои русалки вчера по ночи двух лесных хозяек видели. Двух, Веся. Ни в одной жизни не было, а всё ж стояли да переговаривались. Как понимать это? Как принять? Как…

— Да просто всё, Водя, — я рукой воды коснулась, от пальцев круги во все стороны побежали. — Началось с безразличия. При безразличии всеобщем продолжилось. Сам посуди — тебе за столько-то лет, до Гиблого яра дело было?

— Нет, — тихо признался водяной.

— Вот и мне дела никакого не было, Водя. Я своим горем упивалась, по сторонам смотреть было некогда. Потом с лесом кое-как справляться начала, потом раба вот… спасти пыталась. А то, что в Гиблом яру дела тёмные творятся, я же только тогда, в ту ночь, когда за магом ринулась, и осознала. До того — не было мне дела, понимаешь? Никому дела не было, вот и… расхлёбываем.

Промолчал водяной.

Ладонь к воде протянул, и поднялся из заводи цветок кристально-прозрачный, расцвёл, лепестки ронять начал… красиво.

— Дальше что будет? — вопросил Водя.

— Что-то точно будет, — я плечами пожала. — Вопрос лишь в том — что именно. А больше всего-то тревожит, Водя, что мне теперь из лесу моего шагу не ступить, потому что… на мне всё держится, и свою жизнь мне беречь придётся всеми силами.

Усмехнулся водяной и тихо заметил:

— Вот и я в той же шкуре.

То мне было ведомо.

Посидели ещё на берегу, затем Водя спросил:

— Аспид не шибко деятельный-то?

— Намекаешь, что не так прост, как кажется? — прямо спросила.

Водяной кивнул.

— Знаю я, — водой плеснула раздражённо. — Вижу, что непрост. Зла в нём не ощущаю, злобы тоже нет, да душа всё равно сомнениями полна сверх меры.

И тут подала знак Ярина.

Я глаза закрыла, глазами чащи посмотрела да и увидела — стоит у кромки леса моего заповедного Ингеборг, в королевстве последний архимаг. Кончики пальцев его правой руки светятся, словно металл раскалённый в печи у кузнеца, в глазах ярость, лицо бешенством искажено, но стоит, идти дальше не рискует. А и мало кто рискнул бы — Ярина в состоянии охраны то ещё зрелище, терновые кусты под землей, словно змеи ползут, перекатываются, чёрные шипастые змеи, опасное зрелище. А вот Леся не скрывалась — на поляну вышла, девой частично прикрытой только, издевательски Ингеборгу оскалилась.

— Ты значит, — хрипло произнёс архимаг. — Ты сына моего потомства лишила!

Чаща моя лишь плечами повела, да и улыбнулась коварнее раз в пять. И нарывается же, зараза, а главное хоть бы правду сказала — не лишала она никого и ничего, впрочем и архимаг должен был бы знать, что чаща без дозволения моего калечить права не имеет.

«Ярина», — позвала я.

И чёрные змеи, перекатывающиеся под землей и лишь слегка виднеющиеся на поверхности скользкими телами, вырвались на свободу ядовитыми кустами, словно пасть огромного хищника нависнув над архимагом.

— То есть, вас тут две, — усмехнулся Ингеборг. — Две чащи… Ведуньи тоже две.

Из глубины леса донесся глухой рык — архимагу пора было проваливать.

— Я вернусь, — угрожающе произнёс он. — Я обязательно вернусь.

Я могла бы его убить. Прямо сейчас, и на месте. Могла бы. И любая нормальная лесная ведунья поступила бы именно так — заразу нужно уничтожать сразу, но я не совсем ведунья, я ещё и ведьма… Надеюсь, пожалеть не придётся, но надеждам явно не суждено будет сбыться, и я об этом знала.

Открыла глаза, возвернувшись к заводи, посмотрела на водяного, тот спросил:

— Случилось чего?

— Да чаща моя… неугомонная, — вздохнула я.

— С этим спорить не буду, — хмыкнул Водя. — Так что дальше делаем?

Я уж собралась начать соловьём заливаться про план мой продуманный, про действия выверенные, но тут вспомнила зайцев, волков, нечисть, оленей… и ляпнула:

— К аспиду схожу, узнаю.

Странно посмотрел на меня Водя, угрюмо глянула в ответ я. А что ещё сказать? Тут уже аспид такую деятельность бурную развёл, что с ним, похоже, придётся не просто считаться, а советоваться! Да деваться некуда.

* * *

Заветную тропу к избушке леший открыл, клюку-то я забыла, а самой открывать сил много уйдёт.

А вот когда я к избе шагнула, то и осталась стоять, где стояла.

Во дворе у меня два действа проходило одновременно — нечисть стояла в очереди на открытие дверей в погреб, прямо по видам и стояла, по одному представителю от каждого. А за большим столом, где накануне пировали, сидели главы вампирские, волкодлакские, моровики, кикиморы и даже волки стояли, поднявшись на задние лапы и с интересом взирая на происходящее. А происходил совет. Натуральный военный совет.