Из физиологии известно, что человек может обходиться без воды в течение 10 суток, без пищи – до 30 дней. Однако 90% жертв кораблекрушений, находящихся на шлюпках и плотах, гибнут в первые три дня.
Долгое время причина гибели людей на море в столь короткий промежуток времени оставалась не вполне ясной.
А. Бомбар считает, что, когда корабль тонет, человеку кажется, что вместе с кораблем идет ко дну весь мир, уходят все его мужество, разум. И даже если он найдет в этот миг спасательную шлюпку, он еще не спасен. Окутанный ночной тьмой, влекомый течениями и ветром, трепещущий перед бездной, боящийся и шума и тишины, он за какие-нибудь три дня окончательно превращается в мертвеца. Потеряв веру в спасение, человек гибнет.
Об этом красноречиво говорит жестокий эксперимент, поставленный войной. В Баренцевом море 2-5 июня 1942 года немецкой авиацией и подводными лодками был разгромлен большой конвой наших союзников по войне. Экипаж торпедированного английского судна «Халтлбюри» высадился на два спасательных плота и полузатонувшую шлюпку. Все они были разбросаны ветром в разные стороны. К первому плоту, на котором находился второй помощник Гарольд Спенс, подошла всплывшая немецкая подводная лодка, для того чтобы узнать название потопленного судна и какой груз в нем находился. Получив информацию, немцы указали потерпевшим бедствие направление к ближайшему берегу, сообщили, что до берега всего три мили. Морякам же, находящимся на втором плоту и в шлюпке, немецкие подводники ничего не сообщили. И они довольно быстро стали умирать. Вот что записал в своем дневнике третий помощник Форт, находящийся в шлюпке: «Ребята умирали один за другим… Все они умерли в течение первых двух часов… Все умирали одинаково: сначала становились сонными, постепенно теряли сознание, затем стекленели глаза, и наступал конец. Смерть, слава богу, наступала без мучений… Джеффри Диксон (он умер одним из первых) примерно после часа пребывания в шлюпке начал сходить с ума: он все время бессвязно бормотал, что никакой надежды на спасение нет и что все должны умереть… Сиббим был следующим. Внешне он вёл себя спокойно, большее время молчал, он просто потерял всякую надежду на спасение. Он сидел в самом носу и меньше других находился в воде, но все равно умер. Сначала стал сонным, а через несколько минут я заметил, что он уже мертв».
Когда через 20 часов шлюпку прибило к берегу, из 20 моряков в живых осталось 5. На втором плотике из 14 – 4. На первом же плотике, экипажу которого было известно расстояние до берега и курс, не умер никто.
Как аналогию приведенной ситуации можно расценить эксперимент американского исследователя Ц.П. Рихтера. В первой серии опытов он неприрученных крыс бросал в емкость с водой (цилиндр), стенки которой были гладкими. «Поняв», что выбраться из цилиндра не удастся, крысы через несколько минут начинали гибнуть. Электрокардиограммы показывали, что в этой стрессовой ситуации сердечная деятельность не усиливалась, а, наоборот, падала и, наконец, совсем прекращалась. С психологических позиций смерть наступала «от безнадежности».
Теперь подведем небольшой итог. Из всего сказанного нетрудно заключить: чтобы наступила смерть от прямого или косвенного внушения колдуна, необходим ряд условий. Первое – человек должен фанатично верить, что от магических действий он может умереть. Второе – он должен находиться в эмоциональном состоянии страха, аффекта, когда психическая деятельность дезорганизуется. Человек перестает трезво мыслить, у него теряется воля и чрезмерно возрастает внушаемость.
…Но сразу же возникает вопрос: какой психофизиологический механизм лежит в психогенной смерти физически здоровых людей?
На него, к сожалению, пока конкретно ответить не удается. Можно только в общих чертах гипотетически обрисовать этот механизм. В предшествующем разделе мы говорили, что мозг на подсознательном уровне создает и реализует модели болезни и выздоровления. Видимо, возможно создание мозгом модели смерти и ее реализация.
Таковы некоторые черты психогенного облика медиумов и методы их воздействия на психику людей».
Таким образом, чтобы умереть от внушаемого прессой и правительствами страха, человеку необходимо «фанатично верить, что …он может умереть», в данном случае – от коронавируса. И правительство с прессой и примкнувшими к ним мудаками всячески убеждают его в этом – в том, что он умрёт от коронавируса! И если слабый духом поверит, то тогда любой чих старика со слабой психикой или больного сахарным диабетом со слабой психикой, будет выглядеть для них неизлечимым заражением коронавирусом и неминуемой смертью. Соответственно, эта вера и окончится для них смертью даже без заражения коронавирусом. Это и объясняет, почему в мае 2020 года по сравнению с маем 2019 года в России умерло на 18,4 тысячи человек больше, но из них было всего «5644 человека, у которых было подтверждено наличие коронавируса SARS-CoV-2».
Да и как объяснить иначе, что в Москве на 15 июля было 33,6 погибших «с коронавирусом» на 100 тысяч населения, в России – 8,0, а в Белоруссии, в которой Лукшенко внушает народу уверенность, что ничего страшного в этой эпидемии нет, – 5,0?
Трудно недооценить «заслуги» в убийстве сограждан правительств, прессы и просто дебильных паникёров!
***
И, наконец, несколько слов по второй теме в связи с этими цитатами из книги Лебедева. Он ведь не способен был ответить на вопрос: «…какой психофизиологический механизм лежит в психогенной смерти физически здоровых людей?»
Да и как на этот вопрос ответить, если считать, что человек – это только молекулы? Ведь как на молекулы может повлиять сообщение прессы или осознание собственной возможной гибели? Как?
Иного ответа нет: Душа человека уверяет Дух тела, что смерть неминуема, и Дух останавливает в теле жизнь, чтобы не мучить Душу процессом страшной смерти тела, скажем, от голода.
Поэтому принятая современной наукой модель человека, как только его тела, – это тупик!
Но эту тему я планирую продолжить в следующей статье.
Ю.И. МУХИН
