Помоги проекту - поделись книгой:
Василий Панфилов
Хороший день для зомби-апокалипсиса
Глава 1
— Блять… — повернувшись на бок, я накрыл голову подушкой, спасаясь от шума во дворе, но минуту спустя скинул её из-за душной жары, — как же вы, суки, заебали! Белочка у них, блять!
Раз уж проснулся… Не открывая глаз, я зашарил рукой по дивану, надеясь на прекрасное, но вместо круглой Натахиной задницы наткнулся на кота, сделавшего «кусь».
— Пидорас шерстяной! — в сердца ругнулся я.
— Пф-ф! — отшипевшись, кот тяжело сиганул на разложенную гладилку, на шкаф, и повернувшись ко мне откормленной жопой кастрата, принялся вылизывать бесполезное хозяйство, утонувшее в густой пепельно-полосатой шерсти.
— Вот и поговорили… — сев на скрипнувшем, давно продавленном диване с торчащими пружинами, потёр мятое лицо руками, и вспомнил наконец, что у Наташки в магазине сегодня какая-то проверка или инвентаризация. А значит, опять придёт поздно, злая как три собаки, и из секса у нас будет только церебральный вариант.
— Ну и что встал? — оттянув резинку семейников, спросил я, — Спи давай!
Нашарив ногами разношенные тапки, сунул в них ноги и по-стариковски прошаркал в крохотный санузел, изрядно облагороженный моими силами.
«Плитку надо бы переложить» — по-хозяйски подумал я, восседая на белом троне с сигаретой в нечищеных зубах.
— Надо бы… — протянул я вслух, делая затяжку и стряхивая пепел в консервную банку, стоящую справа на узкой металлической полочке, — но нахуй! Когда из секаса остался только мозгоёбство, то не сильно и всралось! Да и Маринка намёки намёкивает.
Думая об упругих прелестях Маринки, умылся и почистил зубы, затем вернулся в комнату, надеясь на тишину, покой и благость. Увы, во дворе молодожёнки продолжали орать — громко, изобретательно и с театральным надрывом. Пожелав алкашне всего хорошего и любви побольше, нацепил наушники, и найдя свою подборку, сделал музыку погромче, забивая уличный шум.
— Что насчёт пожрать? — задался я извечным вопросом, открыв дверцу кредитного огромного холодильника, совершенно неуместного в крохотной, бедно обставленной комнатушке, — Йогурты, снова йогурты, колбаса…
Понюхав машинально, я засомневался. Не, запаха не было… после ковида нюх у меня так и не восстановился, да и вкус не полностью. Но вид у колбасы такой… не заветрившийся даже, а ветеранский. Заслуженная колбаса!
— … опять списанную просрочку притащила? Или нет?
Вспомнив, как дристал неделю назад, сварил себе молодой картошки, посыпал найденной в холодильнике зеленью и умял за милую душу. Долив коту воды и проверив лоток, уселся играть в Плейстейшен, не отрывая задницу от дивана. У меня первый выходной за две недели, и пошло всё в жопу!
— Ой, мля… — встав, схватился за стрельнувшую поясницу, кряхтя как старый дед, и посмотрел на часы, — хренасе! Два часа уже? Вот это я залип!
Поколебавшись недолго, решил сперва дойти до магазина за сигаретами. Не то чтобы я такой заядлый курильщик, но после обеда вовсе уж тяжко будет. Жара! Погода как с ума сошла, аж мозги плавятся.
— Ключи, деньги, телефон… — босые ноги в кроссовки, дверь на себя…
— С-сука! — отбрасываю валящееся на меня тело прямым ударом ноги в грудаку. Не всерьёз, а так… напомнить вконец охреневшему аборигену о первом разряде по кикибоксингу. — Совсем алкашня оборзела! — возмутился я, стягивая наушники, — Слышь, Петрович, ты не оху…
— Хыр-р… — отозвался Петрович, скалясь обглоданным лицом и неожиданно резко подаваясь вперёд.
— Да блять! — бью уже всерьёз — в грудь, а потом в голову…
… он ударяется черепушкой о стену так, что у меня сердце от испуга заходится — убил?! Но алкаш будто не чувствует боли и продолжает резво размахивать руками, пытаясь ухватить меня и кажется — укусить. В узком коридоре, освещённом единственной тусклой лампочкой, престарелый маргинал кажется персонажем низкобюджетного фильма ужасов, аж до кишок пробирает.
— Наркоманы херовы! — на меня накатывает истерика вперемешку с испугом, — Суки! Что вы жрёте такое, что боли не чувствуете!
…и ещё раз, и ещё… пока череп соседа не лопнул при очередном ударе, попав виском об угол.
— Он первый начал, — забормотал я, тяжело дыша, — нихуяшечки, падла такая… Блять! Даже не по башке в последний раз бил! А хуй ведь кому…
Заперевшись в комнате на все замки, скидываю брезгливо окровавленные кроссовки в угол под дверью, разблокирую телефон и набираю полицию. Снова, и снова…
Пальцы дрожат, и такая тоска накатила… Пизда мне! Все всё понимают, и даже, сука, сочувствовать будут! Но сяду, потому как самооборона у нас нихера не работает! Я не слишком-то верю в явку с повинной, но сейчас как раз тот случай, когда иначе — никак! Может, хоть срок поменьше…
— Занято, бля! Вечно у них… А вдруг действительно? Не-е… — трясу головой так, что были бы мозги — вылетели б через уши, — быть такого не может!
Включаю телевизор и кусая губы, переключаю новостные каналы, не оставляя попытки дозвониться в полицию.
— … эпидемия бешенства, распространяющаяся по всему миру со скоростью урагана…
— … в США нарастает паника… — надрывается муж Скарбеевой[1]… этот, как его…
— А, похер! — переключаю на другой канал, и везде тоже самое. Жопа! Глобальная, всемирная жопа!
— Началось… — несмотря на весь ужас происходящего, я чувствуя странное, иррациональное облегчение. Я не убийца! Я…
Новости везде такие, ободряющие. Ситуация под контролем, войска и МЧС уже спешат на помощь, как Чип и Дейл!
Соловьёвушкин так убедительно и неистово плюётся в микрофон, что кажется — в каждом дворе стоит МЧСовец в полной амуниции. Не удержался, и понимая, что делаю глупость — выглянул в окно.
— Народ! — сунув пальцы в рот, свищу на весь квартал.
— Хыр-р… — десятками спускаемых шин отозвался народ, собираясь под моими окнами и задирая наверх оскаленные рожи.
— Да ну нахуй! — с колотящимся сердцем отскочил от окна и закрыл его, включая кондей. Снова Соловьёвушкин… тупо слушаю его, как плохо в США, и какие молодцы наши власти, а кто не понимает этого, тот трус, дурак, провокатор и предатель Родины. Нужно не впадать в панику, верить и ждать, тогда нас непременно спасут. Очевидно, те самые бравые МЧСовцы, которые уже стоят в каждом дворе.
Накатывает желание поверить ему и ждать… встряхиваюсь, и включив телефон, проверяю сообщения и звонки. Мама, снова мама… друзья, дядька сообщение скинул. Набираю номер…
— Мам? — облегчение волной — жива! — Всё хорошо, мама!
Вру напропалую, самыми яркими красками расписывая Натахину молодожёнку, бронированную дверь и холодильник, набитый вкусной и полезной жрачкой.
— Сама как?
— Хорошо! Всё хорошо, Володя! — слышу из трубки самый дорогой для меня голос, — Мы с девочками на базе отдыха, здесь всё хорошо!
Очень надеюсь, что она не слишком врёт. Правда, там и «девочки» такие, советской ещё закалки — поездки на картошку в институтские времена, турпоходы, по две-три дачи у каждой и девяностые за плечами. А с «девочками» на базе и «мальчики» — однокурсники. Поседевшие, полысевшие, обзавёдшиеся лишними весом и обременённые семьями, но нет, списывать их со счётов рановато…
… так, по крайней мере, хочется думать.
Наконец жму отбой и начинаю обзванивать остальных. Половина не отвечает, и Натаха тоже…
Вот дура! Расстаться хотел и… да, связывать с ней дальнейшую жизнь я точно не планирую, потому что дура! Как можно всерьёз относиться к отношениям, начавшимся со лжи?
Когда на фотках фемина моего возраста и вполне приемлемой комплектации, а на встречу приходит дама лет на десять постарше и килограммов на пятнадцать тяжелее, это сигнал! Не то чтобы с моей стороны были какие-то чувства, но я хотя бы честно писал — командировочный, пробуду в Липецке около полугода, ищу симпатичную даму с жильём на это время. Без обязательств! С меня — вклад в домашний бюджет и помощь по хозяйству!
Ни любви, ни особой привязанности, да и секс в последнее время хреновый, но… я должен хотя бы попытаться вытащить её! Потому что пока она — моя баба, пусть и трижды овца! Та-ак…
Заметавшись по квартире, в срочном порядке набираю воду во все ёмкости, включая пустые пластиковые бутылки, которые Наташка неведомо зачем хранит под мойкой, и делаю ревизию шкафов и холодильника.
— Мусорные пакеты… нахера столько? — потом вспоминаю, что водопровод и канализация в ближайшее время скажут «Ёк», и срать придётся… да, в эти самые пакеты. Ну или просто свешивать жопу из окна!
А в целом — бестолково. Много сомнительной колбасы и молочки, винишко. Пачки с мюслями, какие-то диетические хлебцы, которые Натаха поводилась лопать с колбасой. До хрена лекарств, но всё больше всякого говна, вроде просроченного парацетомола и таблеток «от живота» сомнительной ценности. Ну да, с «заслуженной» колбасой в холодильнике без активированного угля никуда!
Примерно прикинув, что мне и нам нужно, одеваю свою «рыбацкую» одёжку, то бишь камуфляж из секонд-хэнда, обуваю берцы и выглядываю в глазок.
— Сука! Что ж я телился! — в бешенстве бью кулаком по стене и снова приникаю к глазку в надежде, что «стая товарищей» дважды покойного Петровича куда-то делась. Нет… жрут-с! Четыре… или пять? И это только те, что на виду!
— Повторять недавний подвиг, забивая зомби голыми руками, как-то не тянет, — нервно бормочу я, пытаясь придумать выход из ситуации. А не придумывается!
Квартира Натахина, из моего здесь только Плейстейшен, одежда и инструменты. Ах да, ещё сантехника в сортире! На свои кровные ставил, своими руками.
Пять минут спустя я был близок к отчаянию. Болгарка и молоток с трудом тянут на холодное оружие, и если одного тщедушного зомби-Петровича я смогу уверенно ушатать молотком на открытом пространстве, то ввязываться в драчку сразу с несколькими, да в коридорной тесноте… нахер!
Проще вон… из окна шагнуть! Хотя тоже не вариант, четвёртый этаж не девятый, выйдет только ещё живая «отбивная» под стоны, звучащие для зомби как «кушать подано».
— Трубы срезать, что ли? — всерьёз примерился, но быстро вспомнил, что они пластиковые, — Бля, и тут засада!
Сев на пол, я обхватил голову руками и некоторое время сидел в тупой прострации. Потом, не без труда заставив себя шевелить мозгой, принялся вспоминать соседей и их привычки. Пока без ясной цели, а так…
Мы как сошлись с Натахой, по местным традициям пришлось с кем-то выпить, с кем-то курнуть… ну а с кем-то и подраться! Не в первый раз, и потому алгоритм известен и отработан от и до! Это только кажется, что просто, на деле та-акая психология…
Став в молодожёнке и окрестностях «своим пацаном», познакомился с интересными личностями. В основном, правда, интересность их имела оттенок лёгкой (а иногда и вполне официальной, со справкой) сумасшедшинки.
— Так… — голова ни хрена не работает от жары и стресса, зато в голову лезет почему-то всякая хрень из читанных книжек про зомбиапокалипсис, — первым делом оружие, потом мародёрка.
Вспомнилось наконец, что у соседа через стенку, упитанного немолодого мужика, есть «холодняк». Сам там не был, но из рассказов — говённого качества «мачете для выживания» и… нет, не помню, но не один клинок, это точно!
— Хоть что-то! — приободрился я, и похмыкав, постучал кулаком в стену, разделяющие комнаты. Помнилось мне правильно, там пусть и не гипсокартон, но перегородка в полкирпича — это не серьёзно!
— Ногами можно вынести! Стоп! Хм… а если он — того? Перекинулся? Или просто дверь открыта? Бля… Сперва стену ломать, а потом триста спартанцев одну харю изображать?
В итоге я не придумал ничего лучше, чем снять небольшую кувалдочку с рукояти, привязать её на трос, и высунувшись из окна, долбить по соседскому окну этим подобием кистеня. Долбил я долго, до заёба! Но наконец, пластиковое окно начало поддаваться и через несколько минут осыпалось внутрь.
— Ага… — снова ступор, но соображалка подсказа выход из положения! Прикрутив Натахину селфи-палку к оторванному плинтусу, сделал сперва видосик, а потом — для верности, ещё и фоток наснимал.
— Вроде чисто, — констатировал я некоторым сомнением, — визуально хотя бы. Батареи… чугуниевые, выдержат. Стоп! Чего это я…
Разбитое окно в соседской комнате направило моё подсознание по ложному пути, и я уже всерьёз начал было примериваться к металлическим крюкам люстры и бельевым верёвкам в шкафу. Вроде как из окна Натахиной комнаты должен был лезть в соседнее окно, зацепившись «кошкой» за батарею…
— Блять! — бью себя по щекам, — Соберись, Вова! Тупняк какой-то…
Становится стыдно за вандализм с окном — вот на хера было разбивать его, если сразу можно было снять видосик с улицы? Я так-то не великий интеллектуал, но и подобная тупость мне ни разу не свойственна! Ладно, спишем на стресс, всё-таки не каждый день в квартиру ломится озомбячившийся сосед.
Насадив кувалду на рукоять, в несколько минут разбиваю стену. На всякий случай, дыру делаю маленькую, только чтобы пролезть самому.
— Ну… — крещусь истово, но не уверен, что в правильном порядке, — с Богом!
Ныряю в пролом и ужом проскальзываю к соседу. К двери! Заперта. Правда, особо прочной она не выглядит. Так, от местных Шариковых, едва стоящих на ногах, ну может, чуть покрепче. Для модификантов из читанных книжек серьёзным препятствием она точно не станет.
«Хозяина нет, и слава Богу!»
— Нехорошо так думать, — ханжески укоряю сам себя, но получается плохо. Я не слишком-то боюсь смерти, но умереть вот так… не-ет, не хочу!
Обстановка в комнате достаточно богатая, если судить по здешним меркам. Одинокий мужик без жены и детей, с более-менее приличной зарплатой может себе позволить некоторое транжирство!
Телевизор в полстены, крутая приставка, в шкафу куча одежды и обуви «выживальческого» типа. Жаль, размерчик совсем не мой! У него обувь от сорок четвёртого до сорок пятого размера, у меня тридцать девять и сорок, это ни какие портянки не пойдёт! С одеждой ещё печальней, а жаль… качественные вещи, на удивление.
На стене поверх ковра перекрещены шашка и кинжал, и увы…
— Железо — дрянь, — мрачно сообщаю пустоте, кидая их на кровать. Тесак из серии «Рэмбо, сдохни от зависти!» с зазубринами на обухе, квадратной дыркой посреди лезвия, «кровостоком» (и здесь именно что «кровосток!», а не ребро жёсткости) и толщиной обуха чуть не в сантиметр. Но сталь на удивление добротная, тесаком можно ещё и более-менее толково колоть, а самое главное — рукоять, как одно целое с лезвием, а не сварное говно!
— Уже хорошо… — копаюсь дальше. Увы! Травмат сомнительного качества, пистолет-воздушка — притом самый простой, какие ещё в советских парковых тирах встречались.
Открыв ноутбук, смотрю характеристики травмата и кривлюсь.
— Против зомби не прокатит! Хотя… кто сказал, что моими противниками будут только зомби?
Откладываю травмат в сторону, а заодно и тировой пистолет. Мало ли… может, на голубей придётся охотиться! Заодно, раз у нелюдимого соседа, имя которого я так и не запомнил, стоит принтер, распечатываю себе карту Липецка на нескольких листах. Город целиком, районы, микрорайоны… пока интернет работает.
Город я более-менее знаю, но скорее менее, чем более, так что карта не помешает. Планшет и навернуться может, а бумажный носитель в нынешних условиях понадёжней будет.
Выживальческого говна у соседа оказывается предостаточно, но всё как-то мимо! Мотки паракорда и браслеты из него же прямо-таки в торговых масштабах, складные «выживальческие» удочки, нож с пустотелой рукоятью и всяким хламом внутри, целая куча ножей поменьше, массивный бронзовый кастет с крестами на ударных поверхностях — как в фильме «Константин», только помассивней, пейнтбольное ружьё, аж четыре бинокля, целая коллекция компасов…
Поделиться книгой: