Помоги проекту - поделись книгой:
Катя замолчала и начала крутить в руках красный елочный шарик с нарисованным цветком.
— Прости за прямоту — он как был пьяным кретином, так и остался, — жестко сказала Марина. — Я рада, что ты от него ушла. Пусть ему алкаши-собачники морду начистят, а ты лучше о себе подумай. Завтра Новый год отпразднуем, ребята из клуба грозились грандиозную вечеринку закатить. Поедешь с нами, развеешься…
— Я о себе и думаю, — снова всхлипнула Катя. — Кому я нужна? Я из-за него сейчас от каждого куста шарахаюсь. С родителями разругалась, работа дурацкая… Может, он поймет, что так нельзя, и изменится?
— С ума сошла? — вскинулась Юля. — Ты нам нужна! Мы же с пятого класса вместе! И вообще — ты представь, что так, как последний год, ты могла бы прожить еще лет двадцать. Тебе оно надо?
Катя села на пол и отвернулась.
Кот, до этого лежавший, вцепившись в Юлю, втянул когти, тяжело встал и спрыгнул на пол. Подошел к Кате, ткнулся ей лбом в бедро и улегся, привалившись к ее ноге. Катя погладила кота, сгребла его в охапку, уткнулась лицом в грязную, еще влажную от снега шерсть и разрыдалась в голос.
— Да не вернусь я к нему! — приподняв голову, выкрикивала она сквозь слезы, — ни за какие коврижки не вернусь! Пусть живет, как хочет! Но как я теперь с родителями? После всего? Я им такого наговорила! С вами здорово, я вас люблю, но я хочу к маме!
Кот стоически терпел, уткнувшись мордочкой в ее шею.
«Выйду утром в кухню с котом…» — напевала Марина на мотив «Выйду ночью в поле с конем», наливая воду в чайник.
Чайник подозрительно сверкал.
Марина присмотрелась. Кухня была отдраена до блеска, даже вечно грязная вытяжка оказалась молочно-белой. Похоже, Катя вчера очень долго не могла уснуть, и перемыла не только посуду, но и все, до чего дотянулась.
Ну да, она же говорила вчера, что приборка ее успокаивает…
За окном занимался поздний, серый зимний рассвет. Прохожих в предновогоднее утро было немного. На машинах блестела мишура, намотанная на зеркала и антенны. По засыпанному свежевыпавшим снегом газону восторженно скакал соседский щенок. Его хозяйка, очень серьезная второклассница, кидала в песика снежками. Щенок подскакивал, ловил комки снега на лету и снова мчался кругами.
Вылизавшийся за ночь кот оказался очень мохнатым серо-полосатым «сибиряком» с толстыми лапами и намеком на кисточки на ушах. Он сидел возле холодильника и пристально наблюдал за тем, как Марина насыпает ему в миску сухарики корма.
Когда она поставила еду на пол, кот одобрительно махнул роскошным хвостом, мгновенно все слопал и быстро убежал в комнату. Марина пошла следом.
Кот шмыгнул под елку, забрался в угол и завозился там, устраивая гнездо из мягкой белой ткани, которой Катя вчера для красоты обернула подставку. Подстилка была явно маловата, кот возмущенно-жалобно мявкнул, поскреб лапой и устроился на скомканной тряпке. Подскочил, снова поскреб, выбрался из-под елки и запрыгнул на диван, где спала Юля. Требовательно мяукнул.
— Без кота жизнь не та, — проворчала Юля, нащупывая очки на тумбочке. — Чего тебе надо, чудовище?
— Он, похоже, вьет гнездо, — ответила за кота Марина. — И ему надо еще тряпок.
Кот снова мявкнул и залез под елку.
— Может, ему старое детское одеяло отдать? Где-то вроде валялось…
Юля накинула халат и начала рыться в шкафу, ворча: «Ты встаешь не потому, что выспался, а потому, что так захотел кот…»
Кот выбежал из-под елки и пристально за ней наблюдал.
Марина достала тряпку, на которой кот пытался гнездиться, развернула…
— О как. Тут кровь. Как мы вчера не заметили? Неужели его укусили? Котик, иди сюда, дай посмотрю. — Марина попыталась поймать кота, но тот ловко увернулся и отбежал в сторону, тяжело дыша.
Катя вошла в комнату, пристально посмотрела на кота и на тряпку в руках Марины.
— Это не котик, — медленно и отчетливо сказала она.
— А кто? — проворчала Юля, не переставая рыться в шкафу. — Енотик? Кротик?
— Это кошка, — тоном знатока в телешоу ответила Катя. — А мы с вами, дорогие мои, кошковеды уровня «Бог». Жаль, табличку «сарказм» я не захватила. Перепутать толстого мохнатого кота и беременную кошку — это мы молодцы… Ну ладно, я вчера от рыданий ничего не видела и не соображала. Но вы-то?
— Я всю жизнь ничего не вижу, — буркнула Юля.
Марина только хмыкнула и пожала плечами.
Катя погладила кошку. Она мяукнула, легла на пол и подставила круглое пузо.
— Кто-нибудь из нас роды принимать умеет? — ласково спросила Катя, легонько массируя кошачий живот. — Бабушкина кошка точно так же вила гнездо, беспокоилась и мявкала. Раз кровь пошла — значит, скоро у нас будут котята.
— Мат-терь Божья, — выдохнула Марина. — Ветеринара надо бы. Хотя кошки вроде сами рожают… Но мало ли? Сейчас, поищу в сети.
— Ага. Ветеринара. Тридцать первого декабря. То-то они все на работе сидят, нашего звонка ждут. — Юля на несколько секунд замолчала, потом вздохнула, села на пол, зачем-то сняла и протерла очки. — Маринка, звони Дмитрию.
— С хрена ли? — вскинулась Марина. — Что я ему скажу? У него «Ирония судьбы» под оливье с какой-нибудь красоткой, а тут я: «Привет, ты меня, наверное, не помнишь, но…»
— Какое внезапное красноречие, — хмыкнула Юля.
Марина махнула рукой, упрямо дернула головой и раскрыла ноутбук.
— Помнит он тебя, — негромко и грустно сказала Катя, — Помнит и скучает. Я Димку пару дней назад в метро встретила. Пять станций выспрашивал, как у тебя дела.
— И молчала?!
Марина с грохотом развернулась вместе с табуреткой, на которой сидела. Кошка зашипела и кинулась под елку.
— Тихо, — оборвала Юля Маринин вопль, — не пугай роженицу.
— Ладно, — вполголоса сказала Марина. — Орать я не буду. Но и звонить не стану. Во-первых, он не ветеринар, а хирург-ординатор. А во-вторых…
— Димка медик. А мы с вами что про роды знаем? Восемь сезонов «Доктора Хауса» и три сезона «Вызовите акушерку», — перебила ее Катя. — В «Акушерке» все время воду кипятили, так что могу поставить чайник.
— И главное — на свете нет ни одного ветеринара, по которому бы так страдала моя лучшая подруга, — кивнула Юля. — Звони. В худшем случае он просто не приедет. Вы расстались три года назад, а ты все еще по нему вздыхаешь. Пора попробовать помириться. Звони уже!
— Дос-та-ли.
Марина взяла телефон и вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.
Юля покачала головой:
— Ну что, Катерина, теперь у нас по квартире будут метаться двое. Рожающая кошка и Маринка в поисках идеального наряда для встречи со звездой.
— Я все слышу! — крикнула Марина из кухни.
Кошка одобрительно мяукнула из-под елки.
Звонок домофона раздался минут через сорок. Марина тихонько прошипела что-то про «баранку пылесоса» и быстро натянула водолазку, которую крутила в руках.
— Ты прекрасно выглядишь, — подбодрила ее Катя.
— С ума б от счастья не сойти, — пробурчала Марина. Взлохматила волосы, тут же снова причесалась, переложила несколько прядей, опять схватила расческу… Бросила ее на столик у зеркала и уселась рядом с елкой — гладить кошку.
— Хоть ты надо мной не смейся, — прошептала она, наклонившись к мохнатым ушкам.
Кошка мотнула головой. То ли согласилась не смеяться, то ли ей не понравилась, что прядь Марининых волос задела усы.
В прихожей Юля щелкнула замком.
— Всем привет! — раздался чуть хриплый голос Дмитрия. — Доктор сквозь снежную равнину еле добрался. Ну и метет там!
Он отряхнулся от снега в подъезде и зашел в квартиру, с грохотом споткнувшись о подставку для обуви.
— Привет, эскулап, — улыбнулась Юля, поправляя подставку, — вот поражаюсь я тебе! Умудряешься оперировать, а в обычной жизни похож на косолапого медведя. Как так?
— Одно другим компенсирую, — нимало не смутившись, фыркнул Дима. — Вот, держите медвежий новогодний подарочек, — он протянул Юле пакет, — тут медовый торт и мандаринки. Где ваша роженица?
— Здесь! — крикнула Марина. Смущенно кашлянула и добавила чуть тише: — Привет. Спасибо, что приехал.
— Ну вы даёте, мамочки, — хохотнул Димка, увидев царское ложе, устроенное для кошки под елкой. Помимо многострадальной белой тряпки, там было детское одеяло и два свернутых пледа, служивших бортиками.
Кошка лежала на этом сооружении, тяжело дыша.
— В интернете пишут — кошке нужна укромная коробка. Коробки не нашлось… — сказала Марина, не глядя на него. Она все еще сидела на полу рядом с кошкой и чесала ее за ухом. — Ты извини, что вот так, да в Новый год…
— Ничего, — улыбнулся он, — клятва Гиппократа — великая сила. Где у вас тут можно руки помыть?
Пока Дмитрий плескался в ванной, немелодично напевая «Человек и кошка», Марина шепотом прошипела Юле и Кате:
— Прекратите! Хватит понимающе кивать! Уймитесь уже, сводни!
— Ладно-ладно, — фыркнула Юля, — мы все поняли и притихли.
— А я все равно за тебя буду кулачки держать, — тихонько добавила Катя.
Марина скорчила жуткую рожу, но услышала, как открывается дверь ванной, и сделала вид, что очень увлечена кошкой.
— Ну-с, осмотрим пациента, — сказал Дмитрий, входя в комнату. — Я, конечно, не ветеринар, но кошачьи роды разок принимал. Матушка британскую кошку завела, чтобы скучно не было, когда мы с братцем уехали.
Он быстро надел перчатки и вытянул подстилку с кошкой из-под елки.
— Так, пациент, спокойно, не кусаться. На первый взгляд у тебя все в порядке, даже блох не видать, только голодала ты, видимо, долго. Тихо, котейка, тихо, все будет хорошо. Выделения нормальные, крови немного… Откуда у вас это мохнатое счастье?
— Юлька вчера у собаки отбила. Тарелкой. — Катя судорожно вздохнула, — с ней точно все хорошо? Она так мяучит…
— Пока — все нормально, мамочки, не волнуйтесь. Скоро станете бабушками. Хотя, конечно, за пациенткой надо наблюдать, — Дима задвинул подстилку обратно и повернулся к Юле. — А ты великий бесстрашный воин! Била собаку тарелкой?
— Это у страха глаза велики, — хмыкнула Юля, поправляя очки, — а слепота ведет к безудержной храбрости. Ничего не видишь — и бояться нечего.
Кошка протяжно мяукнула, подскочила с подстилки и забралась к Марине на колени.
Катя ойкнула, Юля вздохнула и крепко сжала пальцы в замок.
Марина зашипела сквозь зубы — кошка впилась когтями ей в ногу. Дима сел рядом и осторожно отцепил когти от плотной ткани ее джинсов.
— Спасибо, — тихонько сказала Марина.
— Как пишут в этих ваших интернетах, — делано-спокойным голосом сообщила Юля, — кошачьи роды — процесс не быстрый, про «скоро только кошки родятся», люди безбожно врут. Так что вечеринка у нас накрылась медным тазиком, никуда мы не едем. Пойдем, Катерина, купим какой-нибудь еды и выпивки, надо же под бой курантов шампанского глотнуть. Тут от нас все равно никакого толку, только охать и можем.
— Прекрасная идея, — поддержал Димка, — как говорил незабвенный Броневой: «коли доктор сыт — так и больному легче». А я со смены и ужасно голодный. — Он протянул Юле несколько купюр. — Если ветеринарный отдел работает, купите корма для кормящих кошек. И банку искусственного молока для котят — мамаша тощая, мало ли что. Если там закрыто, то детскую молочную смесь. Только не пробуйте новорожденных котят коровьим молоком поить, желудок не примет.
Супермаркет встретил Юлю и Катю жизнерадостным пением: «Расскажи, Снегурочка, где была?» из динамиков в торговом зале. С высокого потолка свисали длинные гирлянды из искусственных еловых веток со сверкающими фонариками. Блестели елочные шарики, все, что только можно, было украшено мишурой.
Между полок и стеллажей бродила, металась и хватала новогодние припасы огромная толпа покупателей. Кто-то нагребал в корзину гору апельсинов, кто-то жалобно орал в телефон: «да не знаю я, где тут свечки искать!». Вспотевший мужик в расстегнутом пуховике выяснял у усталой продавщицы, где найти коньячные рюмки. Элегантная пожилая дама пристально разглядывала каждую картофелину, прежде чем опустить в мешочек. Компания подростков шумно выясняла, на какой фейерверк у них хватит денег и куда подевался Витька, которому уже исполнилось восемнадцать.
— Да что ж все под Новый год закупаться подорвались? — проворчала Юля, объезжая тележкой влюбленную парочку, не замечавшую ничего вокруг.
— Мы тут часа на два застряли, — сказала Катя, выбирая зелень для салата. Она шустро увернулась от несущегося на нее мальчишки лет пяти, за которым еле поспевала растрепанная молодая мама. Кинула в корзинку пакет рукколы и добавила: — Но это даже хорошо. Маринка с Димой хоть вдвоем побудут.
— Как романтично, — фыркнула Юля. — Ты готова ради счастья подруги торчать в этом магазинном столпотворении до посинения?
— А ты — нет?
— Я — да, — вздохнула Юля в ответ. — И даже готова, если все будет хорошо, занести им еды и уехать на вечеринку. Но понудеть-то можно?
— Можно, — усмехнулась Катя. — У нас с Сашкой все тоже под Новый год началось… Надеюсь, у Маринки будет иначе.
— Пойдем ныть о превратностях судьбы в отдел готовых салатов. Строгать оливье сегодня точно не вариант… Кстати, о Сашке. Что-то он тебе телефон не обрывает. Раньше раз двадцать уже позвонил бы.
— Я все его контакты заблокировала, — Катя тряхнула головой, как будто отгоняя назойливую муху, — и друзей его тоже. Ничего не хочу больше про него знать.
Юля одобрительно хмыкнула.
Очередь к кассе двигалась очень медленно.
— Говоришь, на пару часов? — проворчала Юля, устало облокотившись на загруженную тележку. Кажется, мы уже вечность торчим в этом царстве елок и мандаринов. Есть хочется.
Поделиться книгой: