Похищенное счастье

Ее подбородок упрямо дернулся, и она начала вставать, предпочтя опереться на прикроватную тумбочку, чем воспользоваться протянутой к ней рукой. Он невольно улыбнулся, радуясь любому проявлению характера, который так боялся сломать.

Подъем по лестнице проходил крайне медленно, но Олег ее не торопил. Он шел позади, готовый в любой момент уберечь ее отпадения, но девушка сумела не только устоять на ногах, но и самостоятельно добраться до ванной комнаты. Оказавшись внутри уборной, она с опаской бросила взгляд на зеркало. Отражение в очередной раз неприятно удивило: ее черты лица болезненно заострились, и без того худощавая девушка теперь выглядела, как узник Бухенвальда. Расстроившись, Настя разделась, чтобы принять душ. Она обратила внимание, что менструация уже практически закончилась. Это означало, что ее пребывание в странном оторванном от мира состоянии заняло около четырех дней.

Контрастный душ помог окончательно прийти в себя, поэтому нежеланное возвращение в опостылевший подвал прошло гораздо быстрее. На тумбочке девушку, как обычно, ждала еда. На этот раз это был чисто английский завтрак, состоящий из овсяной каши, вареных яиц, тостов, сыра и ароматного чая. Чувствуя зверский аппетит, Настя незамедлительно приступила к угощению. После того, как она доела все до последнего кусочка, в подвал спустился Олег, чтобы унести одноразовую посуду. Он вручил девушке таблетку и налил из графина воды.

Настя нерешительно покрутила таблетку в руках:

— У меня ничего не болит, мне больше не нужны лекарства.

Олег осторожно опустился рядом с ней на постель, сохраняя дистанцию. Он не собирался делать из таблеток какого-то секрета и уж тем более обманывать ее.

— Настюш, обезболивающее ты пила всего один раз. Я давал тебе успокоительные и противозачаточные препараты. Это, — он кивком головы указал на пилюлю в ее руках, — противозачаточное.

Когда до нее дошел смысл его слов, девушка, не задумываясь, кинула таблетку в лицо мужчине. Она тут же испуганно сжалась и на всякий случай отодвинулась от него подальше. Однако Олега совсем не рассердил ее поступок. Он подобрал брошенную таблетку с пола и убрал ее в карман голубой рубашки с коротким рукавом, которая была на нем надета.

— Я прекрасно понимаю твои чувства. Прости, я поступил, как животное, и ты имеешь полное право меня ненавидеть. Я мог бы сказать, что больше и пальцем тебя не трону, но это будет ложью. Ты уже моя, и рано или поздно с этим смиришься. Поверь, я был бы очень счастлив, если бы ты родила мне ребенка, но, учитывая твое моральное и физическое состояние, ты совершенно не готова к материнству, хотя решать тебе, — с этими словами мужчина достал из кармана брюк баночку оральных контрацептивов со знакомой Насте этикеткой и положил новую таблетку на тумбочку рядом со стаканом воды.

Забрав пластиковую посуду, он оставил девушку одну размышлять над своими словами.

Настя уставилась на белую таблетку, как на ядовитую змею — со смесью страха и омерзения. «Решать тебе»… хуже насмешки не придумаешь. Если бы она могла хоть что-то решать, ее бы давно и след простыл, а вернее она никогда бы даже не оказалась в этом подвале. Что за дурацкая игра в благородство, когда он открытым текстом говорит ей о том, что дальнейшее насилие неизбежно?

Глаза девушки наполнились слезами от жалости к себе. Она и так уже пережила худшее из того, что только может случится с женщиной. Ее гордость попрали, втоптали в грязь и жестоко унизили. Она точно знала, что уже никогда не сможет стать прежней. Настя старалась гнать от себя малодушные мысли о смерти, помня о родителях. Они примут ее обратно любой, мама и папа до последнего будут ждать и искать ее. Она не может их подвести, поэтому должна жить. О Кирилле она старалась не думать, это было слишком болезненно.

Если она откажется принимать эти таблетки, которые, кстати, пила добровольно после назначения врача, то кому кроме себя, сделает хуже? Если он не планирует убивать ее, однажды она обязательно окажется на свободе, и ей придется научится жить с грузом прошлого. А если она действительно забеременеет? Невинное дитя в качестве ежесекундного напоминания о том, о чем она изо всех сил будет стараться забыть — это ли не ад?

Девушка потянула дрожащую руку к таблетке, но тут же ее одернула. Ей показалось, что тем самым она словно вывешивает белый флаг, смиряясь с его притязаниями. Вся ее суть бунтовала при мысли о том, что ей придется покориться этому мужчине. «Как будто ему требуется мое согласие», — с горечью подумала девушка. Он уже доказал, что она абсолютно беззащитна перед его желаниями, а ее сопротивление ему не помеха. Настя схватила злосчастную таблетку и, пока не передумала, быстро проглотила ее, запив водой.

_______________

Если Олег и наблюдал за ее метаниями через камеру, то ничем себя не выдал. Он еще дважды сытно накормил ее, а в третий раз принес что-то вроде легкого ужина, состоявшего из йогурта и крекеров. Казалось, он задался целью откормить девушку после того, как к ней вернулся здоровый аппетит. Держался мужчина несколько отстраненно, словно о чем-то глубоко задумался. Он отвел Настю в душ перед сном и, как обычно, оставил одну в ванной комнате. Девушка успела помыться, почистить зубы, окончательно убедиться, что «эти» дни прошли, а Олег все никак не возвращался.

Настя начала злиться на то, что ее здесь, похоже, забыли, и решила подергать дверную ручку, надеясь хоть этим привлечь его внимание. Но стоило девушке надавить на ручку, как дверь тут же открылась. Затаив дыхание, Настя распахнула дверь пошире и никого за ней не обнаружила. Коридор был освещен и абсолютно пуст. Сделав пару шагов вперед, девушка разглядела приоткрытую входную дверь, из-за которой донеслось негромкое тявканье. Вероятно, Олег был снаружи дома. Неужели его подвела рассеянность?

Настя не стала гадать и без промедления метнулась в темную комнату с аркой. Света из коридора хватило разглядеть, что это была просторная гостиная с большим диваном посередине. Осматриваться времени не было, Настя изо всех сил поспешила к окну. Пластиковое окошко было приоткрыто на проветривании, и, повозившись с ручкой, ей удалось полностью открыть его. Девушку обдало вечерней свежестью, и то ли от избытка кислорода, то ли от близости к свободе у нее немного закружилась голова. Сбросив тапочки, чтобы не мешали, она, стараясь не шуметь, перекинула ноги через подоконник. Глаза еще не привыкли к царившему снаружи мраку, поэтому Настя не могла оценить высоту, с которой ей предстояло прыгать. Развернувшись и держась руками за подоконник, девушка принялась опускать ноги в надежде, что они упрутся во что-нибудь твердое. Но ее роста не хватило, поэтому пришлось рискнуть и прыгнуть в неизвестность. Падение было коротким, все-таки это ведь был первый этаж, и девушка вполне благополучно приземлилась.

Не успела она перевести дух от собственной смелости, как чьи-то руки ее крепко обхватили, зажали рот, а над ухом знакомый голос тихо произнес:

— Попалась…

Настя дернулась от охватившего ее чувства дежавю: она напоминала себе Сизифа, все усилия которого были обречены на провал, и она так же раз за разом оказывалась у подножья одной и той же скалы. Нахлынувшее разочарование от утраты свободы, которую она даже не успела пригубить, столь сильно потрясло и без того расшатанные нервы пленницы, что девушка потеряла сознание.

Подхватив ее обмякшее тело, Олег быстрым шагом направился с нею в дом. В отличие от Насти он прекрасно ориентировался в темноте.

____________

Мужчина ласково поглаживал бесчувственную девушку, убирая с ее лица влажные после душа волосы. Он не сводил глаз с прекрасного бледного лица, поэтому не упустил момент, когда ее веки затрепетали, и она глубоко вздохнула, начиная приходить в себя. Голубые глаза невидяще распахнулись, но зрение быстро вернулось к ней, и взгляд сфокусировался на Олеге, державшего ее в своих объятиях.

Они лежали на постели в подвальной комнате. Олег был обнажен до пояса, на нем оставались лишь серые спортивные штаны, в то время как Настя была совершенно нагой. Девушка попыталась отстраниться от мужчины, но он лишь сильнее прижал ее к своему телу, не позволяя ей сократить расстояние между ними. Настя оцепенела, страх парализовал мышцы. Ее тело боялось новой порции боли и унижения, отчаянно нуждаясь в чьей-нибудь защите и ласке.

— Ш-ш-ш, — успокаивающе прошептал ей на ухо Олег, продолжая гладить ее по волосам, словно перепуганного ребенка. Словно не он сам был первопричиной всех ее кошмаров во сне и наяву.

Сердце девушки испуганно колотилось в груди, как у маленького зайчонка, угодившего в лапы кровожадного волка. Вот только хищник не торопился проглатывать свою добычу, он зарывался носом в мягкую шерстку, вдыхая ее аромат, пропитанный животным страхом.

Настя тихо заскулила, когда мужские губы дотронулись до ее вытянутой шеи, нежно целуя по всей длине. Ее руки, попытавшие оттолкнуть мужчину, были перехвачены и зажаты сильной ладонью. Олег отодвинул их в сторону, чтобы беспрепятственно добраться до обнаженной девичьей груди. Закусив до крови губу, девушка беззвучно заплакала, смирившись с очередным посягательством на свое тело. Она закрыла глаза и попыталась отрешиться от происходящего. Настя старалась не думать о том, как сухие теплые губы покрывают бесконечной чередой поцелуев каждый сантиметр ее нежной плоти.

Голова мужчины опустилась ниже, прокладывая дорожку из поцелуев по нервно потрагивающему животу до сосредоточия женственности малышки, беспомощно распластанной под ним. Он пережал торс задергавшейся девушки той же рукой, которой сжимал ее запястья. Широкие плечи втиснутые между ножек девушки, мешали ей свести бедра вместе.

Настя всхлипывала, мечась головой по подушке, не в силах спрятаться от горящего страстью взгляда и алчного рта, который прильнул к самому сокровенному естеству девушки. Если до этого она считала, что самое постыдное и греховное она уже пережила, испив чашу унижения до дна, то теперь осознала, как сильно ошибалась.

Мужчина умело ласкал ее языком, уделяя особое внимание клитору. Первый и единственный любимый человек Насти, преодолевая стеснения девушки, познакомил ее с радостями куннилингуса, научив получать от него удовольствие. Однако сейчас девушка не чувствовала ничего, кроме стыда. Обездвиженная, она лежала словно на жертвенном одре, глядя в потолок и глотая жгучие слезы. Однако мужчину не смущало ее равнодушие, он продолжал размеренно погружаться в нее языком, совершая круговые движения вдоль стенок, аккуратно подразнивал губами клитор, периодически вбирая его в рот.

Сколько это продолжалось Настя точно не знала. Она потеряла счет времени и, уйдя в свои мысли, просто ждала, когда ему это надоест. Однако сладостная пытка продолжалась, и стоило девушке на миг случайно сосредоточится на ощущениях своего тела, вызванные навязанной лаской, как совершенно неожиданно для себя она изогнулась от захлестнувшего ее оргазма. Девушка ошалело пялилась в потолок, ничего не понимая, ведь не могла же она кончить от того, что с нею делали против ее воли… или могла?

Воспользовавшись замешательством девушки, Олег избавился от брюк, и накрыл собой хрупкое содрогающееся тело. Он отпустил ее запястья, и узкие ладошки ожидаемо уперлись ему в грудь, но даже это прикосновение маленькой недотроги доставляло ему удовольствие. Однако самое сладкое ожидало впереди. Продолжая упираться в кровать одной рукой, чтобы не раздавить свою крошку, другой он обхватил девушку за аппетитную попку, сжимая и фиксируя ее под собой. Настя заерзала под ним, попыталась сжаться, но он одним плавным движением глубоко погрузился в ее жаркое, увлажненное слюной и собственными соками лоно.

Девушка тихо вскрикнула и отвернула от него лицо, спрятав его в подушку. Мужчина же, устроившись поудобнее, принялся двигать тазом, постепенно меняя темп и амплитуду, он внимательно наблюдал за ее реакцией. За тем, как она впивается зубами в нижнюю губу, пытаясь сдержать невольный стон, за дрожащими ресницами, на кончиках которых блестели слезинки.

Настя не знала, куда ей деться. После испытанного оргазма тело стало особо чувствительным, остро реагируя на мужское проникновение. Его твердость распирала ее, а неторопливые движения сводили с ума. Мысли со скоростью ветра проносились в ее голове, не давая возможности уцепиться ни за одну из них, чтобы хоть немного отвлечься от переполнявших ее ощущений. Подливая масла в огонь, Олег убрал мешающие русые волосы от маленького ушка и приблизился к нему губами:

— Девочка моя… какая же ты нежная, — его шепот чередовался с поцелуями в ушко и висок, — мне с тобой так хорошо… ох, черт, так узко и горячо, — он еще сильнее задвигал тазом, увеличивая темп. — Милая, обними меня ножками… прошу тебя…

Не отдавая себе отчета, будто под гипнозом, Настя послушно подняла широко разведенные ноги и обхватила ими поясницу мужчины, позволяя ему войти в себя еще глубже. Теперь ее тело двигалось с ним в унисон, помогая ему подвести себя к краю, за которым ее ждала яркая вспышка нового оргазма, заставившего ее жалобно вскрикнуть. Словно выпростав за спиной крылья, девушка взмыла в высоту, ускользая от реальности. Олег почувствовал волну, которая прошла через стройное тело, выгибая ее ему на встречу. Еще несколько раз толкнувшись в податливые глубины, он последовал прямо за ней, теряясь в ощущениях столь сильного наслаждения, которого уже давно не испытывал. Из последних сил он удерживал собственное тело на весу, чтобы не раздавить девочку, в которую все еще врезался, накачивая своей спермой. Наконец, он сгреб ее в охапку и рухнул на бок, продолжая прижимать к себе расслабленное девичье тело.

«Клин клином вышибает», — тяжело дыша думал Олег. Он знал, что им будет хорошо вместе, но даже не догадывался, что настолько. Перебирая рукой все еще немного влажные русые волосы, он удовлетворенно улыбнулся. Пожалуй, ему начинают нравится ее «побеги», особенно те, что подстраивает и контролирует он сам.

Глава 6. «Любовь укроет от безумства»

Просыпаться мучительно не хотелось, Насте было так спокойно и уютно в приятном безвременье, в котором она словно в колыбели плыла по бесконечному тихому океану. Она изо всех сил сопротивлялась пробуждению, но, к сожалению, встречи с суровой реальностью было не избежать. Открыв глаза, девушка сладко потянулась, попутно отмечая, что почему-то уснула голой. Это было на нее совершенно не похоже, и Настя недоуменно нахмурилась, обращаясь к собственной памяти. В один момент в голове ярким калейдоскопом вспыхнули воспоминания о минувшей ночи. Сгорая от стыда, девушка приглушенно застонала, уткнувшись лицом в подушку. Она мечтала, чтобы прямо сейчас земля разверзлась, и Настя провалилась прямиком в Тартарары. Вечные муки казались не такой уж высокой платой за возможность больше никогда не видеть насмешливо прищуренных серо-голубых глаз.

Время шло, чудесного исчезновения в недрах земли так и не произошло, а вот мочевой пузырь все громче стал заявлять о необходимости встать с кровати, чтобы не опозориться еще сильнее, хотя казалось бы куда больше? Настя перевернулась и, помня о работающей камере, встала вместе с одеялом, придерживая его края у груди. Позаимствовав из шкафа один из легких сарафанов, она переоделась, продолжая прикрываться одеялом. Пусть после всего, что случилось, ее поведение выглядело смешным и нелепым, но ей было важно сохранить хотя бы оставшиеся крохи чувства собственного достоинства. Взяв в руки полотенце, Настя села на кровать боком к камере, и, уставившись в стену, принялась ждать.

Минуты текли мучительно медленно, от напряжения у девушки на лбу выступила испарина. Она страшилась появления Олега, но в то же время была вынуждена терпеливо дожидаться его. Однако он так и не пришел к пленнице.

Почувствовав неладное, Настя вскочила на ноги. Она направилась к лестнице, еще раз убеждаясь, что камера по-прежнему была включена. Взглянув на дверь, девушка обнаружила, что та немного приоткрыта. Сердце учащенно забилось, и девушка в нерешительности замерла. Еще вчера она, не раздумывая, сразу бы выбежала за дверь. Однако, наученная горьким опытом, теперь Настя знала, что открытые двери вовсе не означают, что за ними лежит путь к свободе, возможно, там притаилась новая ловушка, поэтому действовать нужно было с осторожностью.

Распахнув дверь, Настя высунула голову, озираясь по сторонам. Цокая коготками по паркету, к ней подбежала темно-коричневая такса и, сделав стойку, несколько раз звонко гавкнула.

— Тише, Тяпа, это свои, — раздался мужской голос, от которого у Насти мурашки побежали по коже. — Настюш, иди в душ и приходи завтракать.

Услышав голос хозяина, собака вильнула хвостом и действительно замолчала. Она лишь подозрительно посматривала на девушку своими умными карими глазами и принюхивалась.

Настя совсем растерялась, не зная, что и думать. Все казалось настолько сюрреалистически нереально, что она засомневалась, не спит ли. Вот только организм настойчиво тянул ее в туалет, уговаривая разобраться во всем чуть позднее, потому что прямо сейчас у него, мол, были дела поважнее. Девушке пришлось согласиться с ним и направиться в сторону ванной комнаты.

В этот раз ее даже не запирали, пока она возилась в душе. Покончив с утренними процедурами, Настя беспрепятственно смогла выйти из ванной. Здесь она опять в сомнениях замерла, не зная, что делать дальше. Чуть впереди была знакомая арка, через которую можно было попасть в гостиную. Вчерашнее фиаско с побегом через окно отбивало всякое желание снова соваться туда. Девушка перевела взгляд на лестницу, ведущую на второй этаж. Может, пока она осталась без присмотра попробовать попытать счастья наверху этого дома? Вдруг сможет разживиться чем-нибудь полезным, к примеру. Вот только ее похититель ничего не делал просто так, интуитивно девушка догадывалась, что предоставленная ей свобода перемещения не более, чем фикция. Потоптавшись немного на месте, Настя двинулась прямо по коридору.

Миновав открытую дверь опостылевшего подвала и немного не дойдя до входной двери, девушка оказалась рядом с широким проемом, сквозь который была видна кухня, оформленная в серо-белых тонах. Мебель в ней отличалась строгостью, простотой и функциональностью, до верху напичканная кучей встроенной бытовой техники. Хозяин дома переворачивал что-то скворчащее на сковороде, стоя у индукционной плиты, и, казалось, совсем не обращал внимания на застывшую у прохода девушку. Настя перевела тоскливый взгляд на входную дверь, прикидывая, хватит ли у нее времени, добежать и разобраться с замком. Снова оказаться лежащей на полу категорически не хотелось, но, может, стоило рискнуть?

— Дверь закрыта изнутри на ключ, без него тебе не выйти, — заговорил Олег, не прерывая своего занятия. — Лучше садись завтракать.

Сидевшая неподалеку от его ног Тяпа согласно тявкнула, и выжидающе поглядела на девушку. Не решаясь спорить, Настя бочком прошла на кухню и присела на краешек светлого диванчика, который вместе с овальным столом представлял собой обеденную зону. На столе уже стояли несколько небольших пиал со сметаной, медом и каким-то ягодным вареньем. Олег наложил в фарфоровую тарелку свежеиспеченные пышные оладьи и поставил их на стол перед Настей. Рядом с тарелкой он положил столовые приборы: вилку и нож. Девушка неверяще провела рукой по металлической поверхности блестящих предметов, ведь в последнее время она не видела ничего, кроме безопасного пластика. Неужели похититель стал настолько ей доверять?

Зажав в руке сервировочный нож, Настя, наконец, осмелилась взглянуть на Олега. Мужчина был в легких домашних брюках и клетчатом фартуке, который мало чем прикрывал его голый торс. Несмотря на возраст, богатырское телосложение Олега без одежды выглядело очень внушительно. Он не был похож на перекаченного бодибилдера, но в его широких плечах проступали тренированные мускулы, пугающие даже в расслабленном состоянии. Девушка невольно сглотнула, осознавая, что не справилась бы с ним, даже имея в арсенале настоящий острый нож, а не его жалкое подобие. Дело было не в доверии, он просто знал, что она для него не опасна.

Вздохнув, девушка отрезала маленький кусочек мучного изделия, и, нанизав его на вилку, попробовала.

Заваривавший в это время чай Олег продолжал краем глаза наблюдать за ней. Проживав кусок оладушка, девушка явно осталась довольна его вкусом. Она добавила к оладьям густой сметаны и сосредоточилась на еде. От него не ускользнуло то, с какой надеждой она вцепилась в ручку столового ножа, посчитав его за оружие. В умелых руках даже обычная шариковая ручка могла стать смертельно опасным инструментом, но это был не тот случай. Видимо, малышка и сама пришла к подобному выводу, потому что ее плечики поникли, а боевой настрой поутих. Разливая по кружкам чай, Олег в который раз про себя отметил ее сообразительность. Пока она сладко отсыпалась после жаркой ночи, он убрал под замок все по-настоящему опасные предметы в доме, решив, что пришла пора расширить границы клетки у пойманной птички. На всех окнах были установлены ручки с защитой от детей, он раньше и не знал, что такое простое удобное средство можно было легко купить, не привлекая к себе внимания. Ему даже стало немного жаль, что девушка не решилась подняться на второй этаж, там ведь было на что посмотреть, например, на большую удобную кровать в его спальне… Отмахнувшись от дразнящих фантазий, Олег отнес гостье чашку чая и развалился в удобном кресле у окна.

Настя старалась не смотреть в его сторону, но все равно чувствовала на себе его маслянистый, как у сытого кота, взгляд, который вызывал нежеланный румянец на ее щеках. Из другого угла на девушку внимательно поглядывала собака, и под этим перекрестным огнем из взглядов у Насти окончательно пропал аппетит. Она запила вставшую в горле комом еду и отодвинула от себя тарелку.

— Спасибо, очень вкусно, — чопорно произнесла она, не поднимая глаз, силясь спрятать дрожь в голосе за ледяным тоном.

— На здоровье, милая, может еще чего-нибудь хочешь?

— Я хочу только одного — вернуться домой, — отрезала девушка, тряхнув головой.

— Разве тебе плохо со мной?

Потеряв дар речи от подобной наглости, Настя с возмущением посмотрела на Олега, но в выражении его лица не было и намека на насмешку. Похоже, он на полном серьезе задавал этот дурацкий вопрос.

— Мне очень плохо, — с расстановкой произнесла она чуть ли не по слогам. — Я не хочу жить взаперти и подвергаться насилию!

— Как говорил старина Эйнштейн, все в этом мире относительно, — невозмутимо пустился в рассуждения Олег. — Ты считаешь, что томишься в плену у маньяка, в то время как я прекрасно провожу время со своей любимой девушкой, готовлю для нее и занимаюсь любовью. Видишь, ситуация одна, но срабатывает эффект наблюдателя и неизбежно меняет ее, искажая в ту или иную сторону.

Из всего сказанного им в ступор Настю ввело только одно:

— Любимой девушки? — прошептала она, ошарашенно таращась на Олега.

Мужчина закатил глаза и пожал плечами:

— Горячо любимой девушки, — с улыбкой легко признал он.

— Вы — сумасшедший, — еле шевеля губами пролепетала Настя.

— Молва утверждает, что все влюбленные безумцы, так что не буду спорить. Попробуй подыграть мне, и мы проведем этот день, как обычная пара. Приготовим вместе обед, посмотрим вечером фильм, что скажешь?

Настя не знала, что на это сказать. Потворствовать капризам психически нестабильного человека не хотелось, но и злить его лишний раз было опасно. Взвесив все за и против, Настя неуверенно кивнула:

— Хорошо.

Обрадованный ее сговорчивостью Олег захлопотал на кухне. Он включил небольшой плоский телевизор, который Настя даже не заметила поначалу. Отвыкшая за время своего заточения от подобных благ цивилизации, девушка завороженно уставилась на экран, жадно всматриваясь в яркие картинки. Олег заявил, что они будут готовить пасту с крабом, и именно Насте выпала честь приготовить для нее тесто из двух сортов муки. Пока девушка под его руководством замешивала тесто, Олег ловко разделывал краба, мясо которого предстояло отваривать в крепком бульоне около двух с половиной часов.

Уставшая от безделья Настя чувствовала, как невольно радуется любой мелочи, которую в обычной жизни воспринимала, как должное. Будь то солнечный свет, пробивающийся сквозь жалюзи, или работающий телевизор, в котором другие люди что-то рассказывали и даже пели, прерываясь на рекламу, которая совсем не раздражала. А еще она осознала, насколько сильно соскучилась по нормальному человеческому общению. Олег словно снова стал самим собой, тем приятным собеседником, с которым она с удовольствием общалась практически на любые темы. Он шутил, что-то подсказывал ей, комментировал увиденное на экране, спрашивал ее мнение. Неудивительно, что она и сама увлеклась этой игрой в «нормальность», на время позабыв о тревогах.

Пока краб варился, они приступили к приготовлению салата. Насте выдали гранат, велев очистить его от кожуры и распотрошить на отдельные зернышки. Даже это нудное занятие было ей не в тягость, и, приноровившись, она довольно споро с ним справлялась. Случайно раздавленные зернышки она самовольно отправляла себе в рот, немного кривясь от терпкого кисло-сладкого привкуса.

— Сильно кисло? — спросил у нее Олег, — Сейчас ведь не сезон, подойдет ли он для салата?

Настя пожала плечами, она никогда не пробовала салат с гранатом, поэтому понятия не имела, подойдет он или нет. Гранат как гранат.

— Дай попробовать.

Девушка без задней мысли протянула ему несколько зернышек, но вместо того, чтобы просто взять их у нее из руки, мужчина быстро наклонился и захватил их ртом вместе с ее пальчиками, успев слегка их пососать. Девушка тут же отдернула руку и испуганно прижала ее к груди. Как ни в чем ни бывало, Олег прожевал фрукт, прислушиваясь к своим вкусовым ощущениям:

— Пойдет, — решил он и продолжил что-то рассказывать, словно не замечая охватившей ее паники.

Постепенно Настя немного успокоилась и вернулась к своему занятию, хоть ее пальцы и продолжали нервно подрагивать. Мысленно она дала себе зарок больше так не расслабляться и всегда оставаться начеку. Ей ни в коем случае нельзя было попадать под его обаяние, забывая, что перед ней душевнобольной человек, который к тому же очень опасен.

После того, как Настя закончила с гранатом, ей доверили овощечистку и предлагающиеся к ней морковь, свеклу и картофель. Ножа ей не давали, Олег все нарезал сам, но это было и неудивительно.

Несмотря на то, что суммарно с пастой они возились более трех часов, время пролетело очень быстро. По мнению Насти, их кулинарный шедевр оказался на уровне какого-нибудь мишленовского ресторана. За готовкой они провели всю оставшуюся часть дня, решив, что изысков на сегодня вполне достаточно, поэтому ужинали тушенной в овощах говядиной.

Во время ужина они еле договорились о том, какой фильм будут смотреть. Насте показалось, что Олег специально поддразнивал ее, вынуждая с ним спорить. Наверное, в его представлении именно так должна была вести себя «нормальная» пара. Порывшись в кухонных шкафчиках, мужчина извлек на божий свет пакет попкорна, который нужно было приготовить в микроволновой печи. Изучив упаковку, Настя увидела, что это был настоящий американский попкорн, этикетка которого даже не была переведена на русский язык. Воздушной кукурузы получилась большая пластмассовая тарелка, которую всучили Насте и отправили в гостиную располагаться на диване. Девушка устроилась в уголке дивана, забравшись на него с ногами и поставив на колени чашку с традиционным для кинопросмотра лакомством.

Вскоре к ней присоединился Олег, включив висевшую на стене большую плазменную панель и приглушив в комнате свет. Пока на экране красовалась заставка кинокомпании «20th Century Fox», Олег обратился к Насте, показав на тарелку:

— Можно попробовать?

Памятуя об инциденте, который произошел днем, Настя пододвинула к нему всю чашку. Усмехнувшись, мужчина подцепил несколько хрустящих кукурузин и закинул их себе в рот.

— Пластмасса какая-то, — недовольно поморщившись проворчал он.

Настя демонстративно вернула посудину себе на колени, снисходительно улыбнувшись. Попкорн был отличный, насыщенного сырного вкуса, просто кто-то в силу возраста в этом мало что понимал, подумала она про себя, но вслух ничего говорить не стала.

Фильм длился почти три часа, и когда он закончился, впечатленная девушка призналась:

— Это было внушительно, но я не во всех сюжетных ветках разобралась до конца. Актеры одни и те же, а герои разные — это немного путает. Но сама идея с реинкарнацией завораживает!

— Книгу они, конечно, переврали, а некоторые связи просто выкинули, отсюда и рваность сюжета, — прокомментировал Олег, вставая с дивана и потягиваясь.

— Вы читали книгу?

— Да, где-то валяется на полке, могу завтра найти и дать тебе почитать. А сейчас пора баиньки, — добавил он включая свет.

Олег обернулся к побледневшей девушке, замечая, как она судорожно вцепилась в пластмассовую тарелку.

— Ну, чего ты так испугалась, маленькая? — мягко поинтересовался он, медленно опускаясь рядом с ней на диван. — Что сделаю больно? Или что снова будет хорошо?

— Всего, — честно ответила девушка дрогнувшим голосом.

Она постаралась взять себя в руки и рискнула сыграть по его же правилам.

— Мне действительно понравилось, как мы провели этот день, — тихо начала она, — но ведь в отношениях принято прислушиваться не только к своим желаниям, но и к тому, чего хочет или не хочет другой человек. Пожалуйста, я очень прошу, не нужно меня больше принуждать к… — она запнулась, но, сделав над собой усилие все же закончила, — к сексу.

Мужчина внимательно выслушал ее, но по выражению его лица нельзя было понять, о чем он на самом деле думает.

— Ты права, в настоящих отношениях партнеры должны с уважением относится к желаниям друг друга, в том числе, когда слышат слово «нет». Проблема в том, что мы оба знаем: «да» ты произносить не собираешься.

Настя вся сжалась, понимая, что ей нечего ему возразить. Ее жалкая попытка воззвать к его маниакальной тяге придать их больным отношениям иллюзию нормальности, похоже, с треском провалилась.