Похищенное счастье

— Верно, — кивнул Олег, — вот только сейчас мы не у тебя дома, а у меня.

— Но почему? — растерялась девушка, пытаясь разобраться в том, что произошло. В голове родилось предположение, и она испуганно ухватилась за руку мужчины:

— Мы попали в аварию, да?!

Он слабо улыбнулся и успокаивающе погладил нежные пальчики, вцепившиеся в его запястье.

— Не было никакой аварии, — со вдохом произнес Олег, понимая, что девушка еще очень долго не захочет добровольно дотрагиваться до него. Вместо друга он предстанет в ее глазах врагом.

— Тогда как я здесь оказалась? — непонимающе прошептала Настя, борясь с накатывающей дурнотой от плохих предчувствий.

— Мы заехали на неработающую заправку, я вколол тебе снотворное, после чего привез к себе домой, — медленно произнес мужчина, наблюдая за реакцией девушки.

Голубые глаза неестественно широко распахнулись, а тонкие пальцы еще крепче стиснули ему руку. Настя явно не верила своим ушам, ожидая, что он скажет что-то еще, что-то менее безумное, во что она сможет легко поверить.

— Это… это какая-то шутка? — с трудом выдавила она из себя, не сводя глаз с Олега.

Она как будто впервые по-настоящему разглядела его лицо вблизи. Обычно она видела его с боку, когда он сидел за рулем. Сейчас же время словно остановилось, и девушка испытывающим взором впилась в мужское лицо. Олег стригся не очень коротко, русые пряди доходили до мочек ушей, обрамляя его словно вытесанное из камня лицо: высокий лоб, крупный нос, массивный подбородок и серо-голубые глаза, которые всегда были слегка прищурены, отчего казались совсем маленькими по сравнению с остальными чертами лица. Линия губ была нечеткой и смазанной, поэтому выглядела тоньше, чем была на самом деле. В целом его лицо было волевым и по-мужски привлекательным, но вряд ли его можно было назвать красивым в классическом понимании этого слова.

— Я думал, ты лучшего мнения о моем чувстве юмора, — скривил в полуулыбке губы Олег. — Это была бы очень плохая шутка.

Осколки воспоминаний впились в виски, и Настя отпрянула от мужчины, схватившись за шею от фантомной боли в месте укола. Она все вспомнила, и в ее глазах заплескался ужас.

Олег напрягся, готовый к тому, что девушка попробует вскочить и убежать. Но она лишь испуганно хватала ртом воздух и пыталась вжаться в подушки, судорожно натягивая до шеи одеяло.

— За… зачем в-вы это с-сделали? — заикаясь спросила она, и Олег видел, как от напряжения у его девочки побелели губы.

— Тебе нужно немного успокоится и прийти в себя после снотворного, — произнес он ровным тоном. — Потом мы обязательно поговорим, а пока отдыхай. Ты в моем доме, вернее под ним, с улицы тебя никто не услышит, поэтому кричать бесполезно. Не вынуждай меня применять силу, например, связывать тебя. Будь хорошей девочкой, и я не причиню тебе вреда.

Он оставил в покое перепуганную девушку, поднялся по лестнице и запер за собою дверь.

Какое-то время после его ухода Настя таращилась на дверь, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу. Она до конца отказывалась верить в реальность происходящего. Ведь так бывает только в фильмах, но не в обычной жизни. Людей ведь не похищают среди бела дня… «Еще как похищают», — отстраненно пронеслось в ее голове, напоминая про новостные сводки, в которых регулярно говорилось о пропавших людях. В том числе и девушках ее возраста, которые бывало находились сами живыми и здоровыми, а бывало, что изнасилованными и мертвыми, а некоторых и вовсе не находили.

Настя почувствовала, как ее тело сотрясается от дрожжи и чуть ли не с головой закуталась в одеяло. Но почему это случилось именно с ней? Тот Олег Дмитриевич, которого она знала, просто не мог так поступить. Он ведь работал в службе безопасности, а до этого много лет служил, он ведь не преступник. Девушка не особо следила за криминальной жизнью России, но в памяти всплыла информация об «ангарском» маньяке, пойманном год или два назад. По количеству жертв он превзошел даже Чикатило, и много лет уходил от правосудия. А самое главное он сам был какое-то время работником силовых структур, и даже выезжал, как представитель власти, на места своих преступлений.

Неужели она тоже оказалась в руках маньяка? Настя судорожно пыталась вспомнить, не всплывала ли в болтовне ее коллег на бывшей работе информация о пропавших сотрудницах. Женщины любят посплетничать, а уж такую животрепещущую тему точно не стали бы обходить стороной. Но ничего подобного она не припоминала. И вдруг ее озарило, что пропадать могли именно бывшие сотрудницы их фирмы, как она сама. Поэтому ее коллеги могли и не знать ничего.

Глаза девушки наполнились слезами, стоило со стороны представить свое собственное исчезновение. Родители уехали отдыхать в начале недели, и она созванивалась с ними раз в пару дней. Они могут посчитать, что она чем-то занята на выходных, поэтому не отвечает на звонки. Скорее всего тревогу они забьют только в понедельник, когда она им так и не перезвонит. А ведь им в силу возраста совсем нельзя волноваться.

Настя родилась поздним ребенком в семье профессоров, когда тем было уже за сорок. Такие поздние дети в то время были редкостью, родители в шутку утверждали, что девочка им была ниспослана за все те хлопоты, которые им в свое время доставили два сына-сорванца, и даже подумывали над редким говорящим именем для нее — Неждана.

К счастью, они дали ей совершенно обычное имя, которое в дальнейшем позволяло ей хоть в чем-то не выделяться. Росла Настя в основном в окружении взрослых людей — родителей и братьев, разница с которыми у нее была почти в двадцать лет, и это обстоятельство вызывало у нее сложности в общении со сверстниками. С ними у нее было мало общих тем для разговоров, а они считали, что профессорская дочка задирает нос.

Девушка непроизвольно всхлипнула, стирая рукой бегущие ручьем слезы. Она очень сильно любила своих родителей, всю жизнь была для них отрадой и предметом гордости. Она не представляла, как они смогут пережить ее исчезновение. Братья всех поставят на уши, будут обзванивать подруг, звонить ей на работу. И никто не сможет им ничего сообщить: просто ушла с работы и пропала.

«Кирилл!», — Настя замерла, подумав о своем любимом молодом человеке. В последнюю их встречу они поссорились, и уже почти неделю не разговаривали. Она знала, что он непременно будет искать с ней встречи на выходных, но может подумать, что девушка до сих пор обижена и именно поэтому не берет трубку. Их размолвка сейчас казалась сущей мелочью по сравнению с той бедой, в которую попала Настя. Она многое бы отдала за то, чтобы оказаться рядом с ним, спрятаться в его объятиях от того кошмара, в котором очутилась.

Вволю наревевшись, Настя потянулась к графину с напитком, из которого ее недавно поили. Руки тряслись, но она без труда смогла поднять сосуд, который тоже оказался из пластика и был очень легким. Утолив жажду и справившись со слезами, девушка решила более тщательно осмотреться. Начала она с собственной одежды, впервые обратив внимание, что была облачена в незнакомую хлопковую бело-голубую ночнужку. Бюстгальтер отсутствовал, а приподняв подол рубашки, Настя обнаружила, что и надетые белые трусики не были ее собственными. Получается, если у ее похитителя не было сообщников, то это именно он ее переодел, а значит видел ее обнаженной… Девушка прижала ладони к лицу, пытаясь справиться с захлестнувшими эмоциями от стыда и унижения, понимая, что иначе снова впадет в истерику.

Ей нужно быть сильной, если она хочет снова вернуться к родителям и Кириллу. Поэтому Настя пододвинулась к краю кровати, спустила ноги на пол и постаралась принять вертикальное положение. Голова слегка закружилась, поэтому она еще немного посидела, прежде чем попыталась встать. Ноги подкашивались от слабости, но со своей функцией вполне справлялись. Девушка оправила ночнужку, длина которой оказалась ей до колен. Она решила начать с комода орехового цвета. В его ящиках Настя обнаружила женские вещи, судя по всему, предназначенные для нее: несколько ночных рубашек, пара сарафанов, нижнее белье и стопку носков. Все белье было недешевым, новым, но явно выстиранным, потому что пахло кондиционером. К ее большому облегчению в комоде отсутствовало эротическое белье, которое могло бы указать на истинную цель ее заточения. В одном из отделений она нашла легкий халат и решила надеть его. Затягивая поясок потуже, девушка обошла кровать и принялась изучать содержимое тумбочки. К сожалению, кроме массажной расчёски для волос и небольшой стопки журналов, она больше ничего в ней не обнаружила. Оказалось, что в комнате еще стоит небольшое кресло напротив кровати, но оно почти сливалось с деревянной обивкой стен, поэтому девушка заметила его не сразу.

Поколебавшись, Настя все же решилась подняться по лестнице и без особой надежды толкнуть дверь. Та была заперта снаружи, причем изнутри не было никаких следов замка. Спускаясь, девушка вдруг увидела, что в верхнем углу напротив входа находился кондиционер. А вот это уже было интересно, ведь наличие кондиционера означало пусть небольшое, но отверстие в стене. Девушка начала раздумывать над тем, хватит ли у нее сил вскарабкаться до потолка, сдвинув всю имеющуюся в комнате мебель, когда ее внимание привлекло какое-то мерцание. Повернув поднятую к верху голову, Настя наткнулась на красный глазок работающей камеры. Она была небольшого размера и размещалась на стене слева от входа. В обзор камеры попадала практически вся комната вместе с лестницей.

Девушка попятилась в сторону кровати, не зная, как поступить. Первым ее порывом было запустить в это подглядывающее устройство графином. Затем пришла мысль накинуть поверх нее какую-нибудь одежду из комода. Но потом она решила ничего пока не предпринимать. Ей не стоит провоцировать мужчину необдуманными поступками. Он же обещал не причинять ей вреда, если она будет хорошо себя вести? Другой вопрос в том, можно ли верить его словам…

Почувствовав, что хождения по комнате утомили ее, Настя снова забралась на кровать и прямо в халате залезла под одеяло. Красный мигающий огонек так и притягивал к себе взгляд. Девушка бездумно пялилась на него, запрещая думать о плачевности своего положения, чтобы окончательно не растерять остатки духа. Рано или поздно, но она сбежит отсюда, просто нужно подготовиться и выждать подходящий момент, так утешала она себя.

Щелкнула задвижка, и дверь в ее комнату распахнулась. Настя вся подобралась и с замиранием сердце смотрела, как к проеме появляется знакомая мужская фигура.

Глава 4. «Не выходи из комнаты»

Олег неторопливо спустился по лестнице, что-то неся в руках. Этим оказались мягкие женские тапочки сиреневого цвета в тон ее халату. Он наклонился и поставил обувь рядом с кроватью.

— Не стоит ходить босиком, тут холодный пол, — посоветовал он девушке, и, не удержавшись, поинтересовался, — ну как, осмотрелась?

Неосознанно девушка глянула в сторону камеры и снова насторожено уставилась на мужчину. Перехватив ее взгляд, Олег приподнял руки в примирительном жесте.

— Знаю, тебя это нервирует, но мне нужно быть уверенным в твоей безопасности. Я ведь не стал ее нигде прятать, а повесил на видном месте, чтобы ты о ней просто знала. Это убережет тебя от опрометчивых поступков, вот и все.

— Откуда я могу знать, что здесь нет скрытых камер, и меня не снимают со всех сторон, как в дурацком реалити шоу? — ее голос звучал глухо и отрывисто, она заставляла себя говорить с этим человеком, потому что только от него могла получить хоть какую-то информацию.

— Ты не можешь этого знать, — просто ответил мужчина, — тебе придется или поверить мне, или продолжать изводить себя догадками. Эта камера ничего не записывает, она лишь передает изображение в режиме онлайн на мой смартфон.

Девушка жадно впитывала его слова, стараясь не показывать свою заинтересованность.

— Тебе нужно в туалет? — спросил у нее Олег.

— Мне нужно домой! — с нажимом произнесла Настя и закусила нижнюю губу, которая начала подрагивать.

Мужчина отвел взгляд в сторону и рассеяно провел рукой по волосам, ему было не по себе, но и отступать уже было поздно.

— Это невозможно, — покачал он головой.

— Но почему? Отпустите меня, клянусь, что никому ничего не расскажу, — взмолилась девушка и подалась в его сторону. — Вы ведь всегда ко мне хорошо относились, зачем же сейчас так поступаете?

— Вот потому, что я всегда к тебе хорошо относился, я сейчас так и поступаю, — тихо пробормотал он и потянулся рукой к девушке, чтобы пригладить растрепавшиеся пряди длинных волос.

Но Настя отпрянула от него, как ужаленная, рискуя сверзится с противоположного края кровати.

— У твоего организма есть определенные потребности, — Олег снова вернул разговор в нужное русло. — Я могу отвести тебя в ванную комнату, где тебя ждут все удобства. Но если ты будешь доставлять мне проблемы в виде криков и попыток вырваться, то тебе придется довольствоваться ночным горшком, который я принесу сюда. Так, что ты выбираешь?

С одной стороны, Насте совершенно не хотелось никуда с ним ходить, но с другой она понимала, что иного шанса увидеть дом, в котором ее держали, ей может и не представится.

— Не нужно горшков, — затрясла головой девушка, — я хочу в туалет.

— Умница, — похвалил ее выбор Олег, — тогда идем, только тапочки надень.

Он поднялся по лестнице и, открыв дверь, подождал, пока Настя обуется и последует за ним. Выйдя в коридор, он придержал для нее открытую дверь, встав таким образом, чтобы отрезать ей путь в сторону входной двери.

Девушка, словно дикий зверек, выглянула наружу и оказалась в светлом коридоре обычного современного дома. В коридоре вкусно пахло какой-то приготовленной едой, но запах шел с той стороны, где стоял Олег, преграждавший ей дорогу, поэтому ей ничего не оставалось, как проследовать в другую сторону.

Она прошла мимо арки, через которую успела разглядеть комнату с диваном и книжными шкафами, впереди была лестница на второй этаж и дверь в ванную. Бросив вопросительный взгляд на следовавшего за ней по пятам мужчину, Настя потянула дверную ручку на себя. Олег позволил девушке войти и захлопнуть за собой дверь. Он повернул замок до характерного щелчка. В свою очередь девушка не смогла закрыться изнутри, потому что с ее стороны замок в двери оказался предусмотрительно испорчен.

Испустив вздох разочарования, Настя принялась исследовать новое помещение. Облицовка ванной комнаты была выполнена в скандинавском черно-белом стиле, которому соответствовали душевая кабина, раковина, унитаз и стиральная машина. Повернувшись, девушка наткнулась на свое отражение в зеркале над раковиной и замерла, не узнавая себя: в побледневшем лице не было ни кровинки, спутанные русые волосы неряшливо рассыпались по плечам, взгляд был затравленным и потухшим. «В гроб краше кладут», — мелькнула в голове дурацкая мысль. Стряхнув оцепенение, девушка оглядела полочки и заглянула во все шкафчики в поисках хоть какого-то средства для самозащиты. Увы, кроме стирального порошка, кондиционера, шампуня, геля для душа и мыла, ничего полезного она не обнаружила. Самым странным ей показалось отсутствие мужских принадлежностей для умывания или бритья. Даже зубная щетка была только одна — новая, еще в упаковке, она сиротливо лежала рядом с тюбиком мятной пасты. Казалось, что вся ванная была предоставлена в ее единоличное распоряжение. Может, сам похититель мылся в другом месте?

Через какое-то время, за которое Настя уже успела немного привести себя в порядок, в дверь деликатно постучали. Под конвоем девушка вернулась в свою комфортную темницу, с тоской глядя на маячившую в конце коридора уличную дверь, за которой брезжила недоступная ей более свобода. В качестве утешения на тумбочке у своей кровати несчастная узница обнаружила полноценный обед. От горячих равиоли поднимался пар, к ним прилагался овощной салат и пакет сока.

Некоторое время Настя колебалась, стоит ли это есть, ведь мало ли что можно подсыпать в пищу. Однако ей нужны были силы, взять которые было неоткуда. Поэтому вооружившись пластмассовой вилкой, девушка приступила к еде. Равиоли с мясом птицы оказались сочными и очень вкусными, салат — свежим и хрустящим. После еды девушку сморил естественный здоровый сон, на этот раз вызванный не химией, а лишь стрессом и усталостью.

___________________

Время потекло мучительно однообразно. У Насти не было ни часов, ни окна, а Олег не отвечал ей на вопросы о том, как долго она здесь находится. Он регулярно приходил к ней, приносил еду, следил, чтобы у нее была вода, и отводил по ее просьбе наверх в уже знакомый санузел. Девушке оставалось отмерять время его посещениями. С того момента, как она очнулась в этой комнате, мужчина уже пять раз приносил ей еду. По ее подсчетам выходило, что она провела здесь около трех дней, а значит ее исчезновение вряд ли продолжало оставаться незамеченным.

Поведение похитителя ставило ее в тупик. Он не распускал руки, не позволял себе ничего лишнего, был привычно вежлив и обходителен. Однако в мужском взгляде, устремленном на нее, девушка все чаще улавливала хищный блеск. Мужчина смотрел на нее с таким голодом, словно она была экзотичным блюдом, которое ему не терпелось попробовать, но по какой-то причине ему приходилось себя сдерживать.

Насте не хотелось разбираться в мотивах его поступков, ей было достаточно того, что он ее пока не трогал. Она думала лишь о том, как ей вернуться домой. У нее было до обидного мало вариантов для побега. Причем самый очевидный из них — во время похода в туалет — был изначально обречен на провал. Она была физически намного слабее мужчины, и речи не могло идти о том, чтобы попытаться как-то справится с ним. Вероятно, ей могла сыграть на руку обычная человеческая оплошность, например, он мог забыть запереть за собой дверь. Вот только пока этого так ни разу и не случилось, а ждать у моря погоды было не в ее интересах. Оставалась задумка с кондиционером, но из-за работающей камеры у нее были связаны руки. Настя подумывала о том, как бы незаметно ее вывести из строя, вот только ничего путного в голову так и не приходило.

Дверь в подвал не запиралась изнутри, соответственно, когда мужчина находился рядом с ней — путь наверх был открыт. Если бы в комнате было хоть что-то мало-мальски тяжелое, чем можно было оглушить его, девушка, не задумываясь, так бы и поступила. За неимением под рукой ничего подходящего приходилось раздумывать о том, нельзя ли его было чем-то отвлечь, чтобы незаметно проскочить наверх? Рассуждения в подобном ключе породили совершенно безумный план, но Насте ничего не оставалось, кроме как рискнуть и воплотить его в жизнь.

Для начала пришлось поиграть на камеру. Девушка изобразила вялость и недомогание, мешавшие ей встать с кровати. Ее маленькое представление не прошло незамеченным, и вскоре дверь в подвал открылась. Девушка прислушивалась к тихому звуку шагов приближающегося мужчины. Она лежала под одеялом на самом краю кровати подальше от входа, отвернувшись от камеры.

— Как ты себя чувствуешь, Настюш? — раздался над ней голос Олега. Он опустился перед кроватью на корточки, чтобы их лица оказались примерно на одном уровне.

— Нормально, — еле слышно прошептала девушка, и поплотнее укуталась в одеяло.

— Что-то я в этом сомневаюсь, — не поверил ей Олег, и слегка прикоснулся кончиками пальцев к девичьему лбу. — Кажется, у тебя температура.

Настя чувствовала, как ее лихорадило от нервного возбуждения и даже немного потряхивало, но, похоже, это только шло ее легенде на пользу. Она закрыла глаза, чтобы ничем не выдать своего истинного состояния.

— Я сейчас принесу градусник, — решил Олег и выпрямился в полный рост. Его встревожило состояние девушки, было совершенно непонятно, что могло нанести вред ее здоровью. «Может дело в кондиционере? — подумал он. — Нужно отрегулировать теплоту».

Девушка напряженно прислушивалась к его шагам, и едва он скрылся за дверью, как Настя, вскочив с кровати, сунула одну из подушек под одеяло и наспех соорудила бугорок, который должен был имитировать ее скрюченное тельце. Пытаясь не шуметь, девушка босиком кинулась под лестницу и вся сжалась, стараясь стать как можно более незаметней. Она уже уяснила, что входя к ней, Олег определял ее местоположение взглядом и только после этого спускался. Если ей очень сильно повезет, и издалека он примет спрятанную под одеялом подушку за фигуру девушки, то у нее будет несколько секунд форы, пока он обойдет кровать и обнаружит подмену.

Над головой послышались шаги, и девушка сжалась еще сильнее. Мужчина начал спускаться по лестнице, а Настя превратилась в статую, боясь ненароком шевельнуться и привлечь к себе внимание. Мужчина спустился и направился к кровати. Девушка напряглась всем телом, ожидая, пока он как можно дальше отойдет вглубь комнаты, чтобы вскочить на ноги и изо всех сил рвануть по лестнице.

Кровь так сильно шумела в ушах, что она совершенно не слышала того, что происходит за ее спиной. Настя даже не бежала, она летела, подстегиваемая отчаянным желанием вырваться из плена, в который угодила по своей глупости. Проскочив в коридор, она безошибочно метнулась в сторону входной двери, моля всех богов, чтобы дверной замок не оказался слишком сложным, и ей хватило времени, чтобы его открыть. Однако, как оказалось, молится нужно было совсем о другом. Не успев пробежать и пару шагов, девушка неожиданно обо что-то запнулась и плашмя рухнула вниз. Она едва исхитрилась выставить перед собой руки, тем самым уберегая лицо от встречи с полом. Из-под ее ног с обиженным визгом и лаем метнулся какой-то темно-коричневый комок. Больно ударившись коленями и локтями при падении, Настя на мгновение оказалась дезориентированной, но уже в следующую секунду она попыталась подняться, однако девушка снова оказалась пригвождена к полу навалившимся на нее сверху мужчиной.

То ли ее падение заняло много времени, то ли преследователь оказался слишком быстр, теперь это уже было неважно. Широкая ладонь зажала девушке рот, лишая ее последней возможности позвать на помощь. Настя билась под тяжестью громоздкого тела, извиваясь в попытках выкарабкаться из-под Олега. До заветной входной двери оставалось совсем немного, и девушка бездумно вырывалась из державших ее рук, растрачивая силы в бесплодной борьбе. Она рыдала от разочарования и страха, пыталась укусить закрывавшую рот ладонь, лягалась, молотила руками по телу мужчины, но все было без толку — его хватка не слабела.

Задыхаясь, Настя признала свое поражение. Она замерла под мужчиной, надеясь, что он поднимется вместе с ней на ноги, вот только тот не спешил ее отпускать. Вместо этого девушка с ужасом ощутила его руку на своем бедре. Он водил рукой по телу девушки, все сильнее прижимаясь к ее ягодицам пахом. Настя дернулась, когда он задрал к поясу и без того взвившийся подол халата. А затем резко дернул за ее трусики, пока они до боли не впились ей в плоть, послышался треск разрываемой ткани.

Настя из последних сил завозилась под ним, протестующе мыча и давясь слезами. Не обращая внимания на трепыхания девушки, мужчина стянул с себя штаны до колен, и вклинился ей между ног, не позволяя свести их вместе. В этот раз он не стал отлучаться за смазкой, используя вместо нее собственную слюну.

Девушка вся изогнулась, почувствовав, как в ее неподатливое тело вторгается чужая плоть. Она попыталась исцарапать насильнику лицо, но он легко перехватил тонкие запястья и прижал их над ее головой. Больше она ничем не могла ему помешать, а ее судорожные подергивания лишь облегчали ему работу. Насте казалось, что ее натягивают на резиновую дубинку: неподготовленное тело с трудом принимало член наглеца, который так уверенно распоряжался ее телом. Настя сходила с ума от распирающей нутро боли, задыхаясь под тяжестью мужского тела. Ее приглушенные стоны перемежались с громким мужским дыханием, опалявшем жаром ее ухо. Потерять сознание от творившегося над ней насилия мешали остатки адреналина, все еще бурлящие в крови. Неторопливые толчки в глубине ее тела отзывались болью и унижением во всем организме. Зажмурив от бессилия глаза, девушка мечтала лишь о том, чтобы эта медленная пытка поскорее закончилась. Мужчина продолжал зажимать ей рот, но, не встречая больше сопротивления, выпустил ее запястья из своей стальной хватки. Свободной рукой он через халат мял ее чувствительную грудь, добавляя девушке страданий. В какой-то момент он слишком резко двинулся в ней, заставив ее дернуть бедрами, и этого вынужденного отклика женского тела ему хватило, чтобы глухо застонав, залить саднящее лоно горячим семенем.

После оргазма его сознание немного прояснилось, и тут же пришло сожаление о собственной несдержанности. Дрожащая под ним девушка, словно слепой котенок уткнулась в его ладонь и что-то еле слышно мяукала, длинные волосы разметались по спине и частично прикрывали залитое слезами лицо. Он слишком сильно хотел ее, а неудавшийся побег окончательно вывел из себя, что вкупе и вытекло в стремление продемонстрировать, кому она теперь принадлежит старым, как этот мир, способом.

Оправив штаны, он, привстав, подхватил на руки беглянку и понес ее в подвал, стараясь не смотреть на мокрое от слез лицо. Уложив девушку на постель, он укрыл ее, и она тут же свернулась в клубочек, поджав под себя ноги.

— Мамочка… — с нежных губ сорвалось обращение к той, к кому неосознанно взывает любой человек, находящийся на грани отчаянья, а затем последовали приглушенные всхлипы и рыдания.

С тяжелым сердцем Олег оставил замученную девушку и поднялся к себе, не забыв запереть свою слишком резвую пленницу.

Глава 5. «Дайте мне белые крылья»

Настя бежала по бесконечно длинному коридору, с каждой минутой теряя надежду выбраться из него. Она просто знала, что нужно бежать вперед и не оглядываться. Силы были на исходе, легкие жгло огнем, но она упрямо двигалась вперед. Внезапно ее что-то повалило с ног и придавило к холодному полу. Девушка кричала, пыталась сбросить с себя тяжесть, но у нее ничего не выходило. Тьма подкрадывалась со всех сторон, наседала и подавляла. Ее тело покрывалось липкой тягучей слизью, которую хотелось немедленно смыть с себя, а низ живота раздирало от пронзительной боли…

Застонав, Настя вынырнула из кошмарного сновидения для того, чтобы оказаться в кошмаре наяву. Физическая боль никуда не исчезла, скручивая внутренности в тугой узел. Постыдные воспоминания нещадно кололи, не давая забыться. Казалось, девушка выплакала все слезы, так и не найдя в них ни грамма утешения. Снова и снова она проваливалась в небытие, не находя в нем покоя. Сбежав из очередного мучительного сна, Настя почувствовала неладное — инстинкты били в набат, предупреждая о близкой опасности. Девушка убрала от лица мешающие пряди волос и столкнулась взглядом со своим мучителем, сидевшем в изножье ее кровати.

Волна паники захлестнула все существо Насти, выбивая остатки дыхания из грудной клетки. Ее первой реакцией было отползти от него как можно дальше и забиться в самый дальний угол постели. Мужчина молча рассматривал бледную как смерть девушку, ее широко распахнутые воспаленные глаза и дрожащие искусанные губы. Он собирался с мыслями, прекрасно понимая, что не сможет найти слов, способных оправдать то, что он сделал. Вдруг его внимание привлекло смазанное кровянистое пятнышко на светлой простыни. Мужчина почувствовал, как его собственные внутренности сковывает холод в преддверии страшного открытия. Его импульсивный поступок мог травмировать девушку не только морально, но и нанести ей физическое увечье.

— Настя, милая, мне нет оправдания. Клянусь, что такого больше не повторится, — начал он самым успокаивающим тоном, на какой только был способен. — Ты должна мне верить, я больше не обижу тебя. У тебя идет кровь, это может быть очень опасно. Обещаю, я только осмотрю тебя. Пожалуйста, поверь мне.

Девушка находилась в том состоянии, когда речь воспринимается с трудом, а смысл слов ускользает. Она слышала мягкость его тона, но больше не могла позволить себе обмануться. Он ведь уже получил от нее все, что хотел, зачем же продолжает мучить и о чем-то просить? Ее мозг ухватился за слова «кровь» и «осмотрю», пытаясь связать их воедино, Настя перевела непонимающий взгляд на постель, в сознании что-то щелкнуло, и девушка яростно затрясла головой. Про себя Олег уже решил, что ему придется еще раз воспользоваться снотворным. И словно прочитав его мысли, Настя попыталась донести, почему ее нужно оставить в покое:

— Мм… месячные, — хрипло выдохнула она.

У Олега словно камень упал с души от этого простого объяснения. Все пазлы встали на свои места, принося невыразимое облегчение.

— Тогда потерпи немного, я отнесу тебя в душ, — обратился Олег к девушке, слабо веря в то, что она его послушает.

Так и получилось. Ему пришлось спеленать вырывающуюся пленницу, завернув ее в одеяло на манер своеобразного кокона. Вместе с одеялом он отнес ее в ванную комнату и аккуратно опустился вместе со своей ношей на холодный керамический пол. Ссадив девушку, он придержал ее за плечи, вынуждая посмотреть на себя.

— Настюш, я оставлю тебя ненадолго. Если сможешь, прими душ сама. Если нет — я помогу тебе, — медленно произнес он, надеясь достучаться до девушки, которая явно была не в себе.

После его ухода Настя еще какое-то время в ступоре просидела на полу, до ее сознания медленно доходила его заботливая угроза. Он собирался снова дотрагиваться до нее под предлогом мытья. Девушка начала выпутываться из одеяла, попутно стягивая с себя халат. Ее всю трясло в ознобе, боясь упасть, она не поднималась на ноги. Кое-как забравшись в душевую кабину, девушка почувствовала себя в относительной безопасности в этом небольшом замкнутом пространстве, в котором кроме нее больше никого не было. Руки плохо слушались, но она сумела включить теплую воду, которая обрушилась на нее из душа, согревая и успокаивая. Опустив голову, Настя увидела на внутренней части бедер следы крови и засохшей спермы. До боли прикусив губу, под струями воды девушка остервенело принялась оттирать эту грязь, пока кожа вновь не побелела под ее руками. Льющаяся на голову вода бережно очищала девушку, смывая с ее тела кровь, слезы и следы чужой похоти.

Настя была готова просидеть в душе до конца жизни, вот только вода в доме нагревалась с помощью бойлера, и после того, как он опустел, на девушку полилась прохладная вода. Это немного привело ее в чувство. Выключив воду, она отодвинула запотевшую дверку кабины. Брошенные на полу одеяло с халатом исчезли, зато на стиральной машинке она увидела банное полотенце, чистую сорочку и трусики. Рядом с бельем лежала упаковка прокладок популярной марки. В другое время Настю охватил бы стыд, что посторонний мужчина оказался сопричастен с этим табуированным аспектом ее личной жизни, но сейчас на это просто не осталось сил. Она еле сумела одеться и в изнеможении опустилась на закрытую крышку унитаза.

В таком положении ее и нашел Олег. Он отнес девушку вниз и присел вместе с ней на кровать, усадив Настю к себе на колени. Дал ей выпить какую-то таблетку, и даже если бы это оказался цианистый калий, девушка все равно бы ее проглотила. Она была настолько истощена, что к собственной судьбе испытывала лишь тупое безразличие. Мужчина аккуратно сушил ей волосы полотенцем, вытирая мокрые пряди. Убаюканная мягкими прикосновениями, девушка задремала. Она не почувствовала, как ее переложили на чистую перестеленную постель и укрыли одеялом.

_________________

Боль в низу живота прошла, но апатия прочно обосновалась в девушке после неудачного побега. Возможно, сработала какая-то психологическая защита, на время спрятавшую Настю от всех переживаний. Последующие несколько дней она провела в сомнамбулическом состоянии, ни на что не реагируя. Сны больше не преследовали ее, вместо них девушка погружалась в темноту, которая приносила покой. Из этой умиротворяющей пустоты, в которой не было ни тревог, ни забот, ее иногда выносило на поверхность, откуда она словно через мутное стекло видела уже знакомую комнату, свою постель и светлый потолок. Кто-то тормошил ее, относил в душ, кормил с ложечки супами и давал таблетки. Настя не задавалась никакими вопросами, ей просто хотелось поскорее нырнуть поглубже в притягательную черноту, дарующую забвение.

Темнота сама отторгла ее, в какой-то момент выбросив ничего не подозревающую девушку в реальный мир. Настя открыла глаза, поморгала и поняла, что проснулась. По-настоящему проснулась от слишком долгого сна, в котором пребывала. Девушка потянулась, обретая контроль над слегка ноющими от вынужденного безделья мышцами. Она немного приподнялась, опираясь спиной на подушки и огляделась. За то время, что она провела в этой комнате, здесь ничего не поменялось.

Не изменился и человек, который открыл дверь и теперь не спеша спускался по лестнице. Настя почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, а дыхание участилось. Она как-то отстраненно отметила, что раньше точно такую же реакцию в ее организме вызывала влюбленность, которую она испытывала к Кириллу. Олег добился от нее точно такой же реакции только через страх.

— Доброе утро, — привычно поздоровался мужчина, направляясь к ней, чтобы отнести в ванную.

Неожиданно для него девушка отстранилась и покачала головой.

— Я сама, — просипела она. Ей пришлось прочистить голосовые связки, которые после долгого молчания отказывались полноценно функционировать.

Олег замер, разглядывая девушку так, словно впервые ее увидел. Его сильно тревожило состояние девушки в последние дни. Морщины на его лбу немного разгладились, когда он убедился, что глаза у Насти снова стали ясные. Она все больше напоминала прежнюю себя, а не безжизненную куклу, в которую превратилась после его скотской выходки.

— Конечно, если вдруг станет плохо, обопрись на меня, — едва заметно дрогнувшим голосом произнес Олег, обращаясь к девушке.