Сопровождающий

Все это время женщина сидела рядом, стараясь смотреть строго перед собой. Стоило упомянуть про водку, у нее проскочил настороженный взгляд. В конце зала появился официант с подносом.

— Нет причин для беспокойства, — тихо проговорил Максим, глядя в сторону и наливая себе и ей тоник. — Сейчас поедите, потом сможете отдохнуть в номере. А я ненадолго отлучусь.

Она шумно сглотнула, голодное выражение мелькнуло на лице, сменившись какой-то неуверенной полуулыбкой.

— Спасибо.

Максим отвернулся. Сам не знал, что при этом чувствовал.

Поели они быстро, долго там рассиживаться не располагала обстановка. Еще мяса и овощей он заказал с собой. Все упаковали вместе с одноразовой посудой, бутылкой водки и тоником.

Это он забрал с собой в номер, подумал, будет ей на ужин.

* * *

Наступил вечер, однако до ночи было еще далеко. А ему нужно было связаться с Пашниным и кое-что выяснить. Слишком много разных непроверенных сведений. Да еще те охотники. Он был уверен, что неспроста они вдруг объявились в непосредственной близости от контрольного пункта.

Но больше всего, конечно, Вострова интересовало то, что он узнал от женщины о зараженных. Эту Дану Маркелову тоже надо было пробить по базе. Если хотя бы что-то из того, что он от нее узнал, подтвердится, то… Он не хотел пока загадывать, но предположения возникали самые бредовые. А интуиция прямо говорила, то за этим кроется большое дерьмо.

Вот только, что именно? Что?

Сейчас его одолевала жажда деятельности, но Максим понимал, нужно дождаться ночи. А женщина от сытной пищи немного разомлела и казалась сонной, но сидела на своей кровати и настороженно таращилась на него.

— Спите, — сказал ей Максим. — Давайте, укладывайтесь и отдыхайте, пока есть возможность. А я поработаю.

Она похлопала глазами, словно не веря, что ей разрешили, и слабо кивнула. Потом прямо так, не раздеваясь заползла под одеяло и сразу заснула. Он еще какое-то время смотрел на нее, пытаясь понять, что с ней не так. Какого черта она так странно себя ведет?

И что с ним не так. Почему его внезапно волнует, устала она или голодна, и вообще, что с ней? На кой черт ему это все?!

Еще бесило то, что она него все время со скрытым страхом смотрит.

Однако он отмел все эти мысли.

До темноты лучше было не высовываться из номера. Но кое-что он мог сделать прямо здесь. Убедившись, что женщина спит, вытащил из рюкзака гаджет. Какое-то время поработал в программе, собрал фоторобот на каждого из «охотников» и отправил на всех запрос. А тем временем снаружи наконец стемнело.

Максим свернул работу и убрал все в рюкзак. Потом осторожно выглянул из номера. В коридоре никого. Но глазок камеры под потолком имелся. Незамеченным выйти не удастся, значит, оставалось окно.

Окно выходило в хоздвор, а там ящики, хлам всякий. Второй этаж, невысоко.

Женщина спала. Максим не стал ее будить, в конце концов, он ненадолго. Еще раз выглянул в коридор, потом запер входную дверь и тихо выскользнул в окно.

* * *

Дана проснулась с чувством неясной тревоги. Сначала не могла понять, что проиходит. В номере было тихо, свет не горел, а за окном темно. Это сколько же она спала, раз наступила ночь? Она стала озираться, и вдруг замерла от внезапно нахлынувшего страха, словно парализованная.

Потому что неслышно приоткрылась входная дверь.

глава 12

Ускользнув в темноту, Максим неслышно спрыгнул на землю и затих, пригнувшись среди ящиков. Выждал немного, а потом незаметно выбрался со двора. Изначально он собирался посмотреть, что сейчас происходит на контрольном пункте, однако сейчас планы изменились.

Во-первых, охотники. И во-вторых — тоже. К тому же, что-то подсказывало ему, что уходить надолго нельзя, поэтому Максим свернул программу.

Связался с Пашниным по закрытому шифрованному каналу, тот ответил сразу. И сразу в лоб:

— Как отдыхается, Востров?

Максим беззвучно чертыхнулся и набрал в ответ:

— Нормально, Михаил Аркадьевич. Сегодня свежую оленину на обед ел.

— ???

На том конце. похоже, произошел взрыв мозга. Потом бледные символы замелькали на затемненном экране гаджета:

— Круто!

— Ага, — ответил Востров. — Я по поводу взрыва.

Даже не слыша голоса шефа, Максим понял, как повеяло холодом.

— Ты там далеко?

— Нет.

— Не лезь, наши займутся. У тебя другая цель.

Вот что-то именно такое он и предполагал. А раз другая цель, то…

— Вы в курсе, что у зараженных в зоне забирают кровь? Под видом тестов. Примерно, — Максим прикинул, сколько выходило по рассказам его подопечной. — Литр — полтора в месяц.

— Что? Откуда такие данные? — побежали удивленные значки по дисплею.

— Из первых рук.

На какое-то время воцарилось молчание. Видно было, что абонент печатает, но все время останавливается и начинает набирать снова.

— Прошу проверить эти сведения, — напечатал Максим. — Берется ли кровь, если да, то куда направляется. Конечная цель этой цепочки.

— Сделаю, — спустя некоторое время пришел ответ.

— И еще.

Тут он сам остановился, не зная, как объяснить себе, почему он был лично заинтересован в ответе. И все же спросил:

— Вы знали, что у нее чип?

Ведь если чип, значит, она здорова?

Но официально известно, что зараженные не выздоравливают. Вирус крайне опасен и активен, контактирование с зараженными без соответствующих мер защиты запрещено. Кроме того, на фоне смертельных изменений в организме у них повреждается психика, и это ведет к повышенной агрессии. Поэтому все зараженные немедленно и перемещаются в закрытые зоны особого режима. И это билет в один конец, мать его!

Но если у нее чип?! Что в зонах происходит?

Еще минута эфирного молчания, потом шеф напечатал:

— Максим, постарайся выяснить, что можешь.

Он уже собирался напечатать еще кое-что, и вдруг заметил в стороне движение. И тут же набрал символ «конец связи». Защитный экран мгновенно погас, а он затаился.

Несколько фигур у машины. Охотники. Уже знакомый официант. А это еще с ними кто? Востров подстроил ночную оптику и увидел администратора того самого мотеля, где он остановился. Тот говорил с охотниками о чем-то, причем, время от времени оглядывался в сторону здания.

И что-то подсказывало Максиму, что говорили эти ребятки о нем. Слишком уж внимательно они на него еще за обедом смотрели. Наконец охотники отъехали, а те двое еще задержались и, прежде чем разойтись, снова говорили о чем-то, оглядываясь на мотель.

Не понравилось это все Максиму. Он выждал немного, потом быстро рванул в хоздвор, чтобы тем же порядком забраться обратно в номер. Чутье просто кричало, что надо торопиться.

Еще когда поднимался по стене, понял, что не ошибся.

В номере кто-то был. Кто-то посторонний. Звуки борьбы… Кто-то пытался изнасиловать женщину, а она отчаянно сопротивлялась. Он почти скрутил ее и шипел:

— Что ж ты выеживаешься, как будто от тебя убудет? С опером можешь, а с нормальными мужиками нет? Ничего, мы всех их кончим…

Видимо, она умудрилась его укусить или как-то еще достать, потому что тот взвыл и вызверился:

— Тварь! Где твой опер? Отвечай!

Но Максим уже добрался.

— Здесь, — сквозь зубы пробормотал.

А в следующее мгновение оторвал его от женщины и свернул шею подонку. Глянул потом — администратор, как он и подумал. Женщина забилась в угол на кровати и смотрела на него дикими глазами. За все это время она не издала ни звука.

Да что такое с ней:?! Хотелось… Он сам не знал! Успокоить ее, или гаркнуть, так, чтобы она прекратила. Сам не знал, что.

Вместо этого Максим едва слышно сказал:

— Уходим.

Она тут же кивнула, быстро пригладила волосы и схватила рюкзак. Уходили из номера через окно, Максим был уверен, что в холле их ждала бы встреча. Теперь он уже нисколько не сомневался, что в городке засели боевики, и первое, что собирался сделать, когда они выберутся, передать данные Пашнину.

Но пока надо было делать ноги. Спуститься вниз удалось быстро. Он опасался, что с женщиной будет много шума, внимание привлечет. Но в который раз поразился, насколько она дисциплинирована. Все его команды исполнялись мгновенно и без слов.

Внедорожник свой Максим специально оставил подальше от мотеля, и так, чтобы можно было беспрепятственно уйти. Выехали с выключенными фарами, и всю дорогу, пока не выбрались на основную дорогу, и он не отправил данные Пашнину, Максим был в напряжении. А женщина сидела рядом, и кажется даже не дышала, хотя он каким-то шестым чувством ощущал отголоски ее эмоций.

* * *

Ушли. Дальше можно было двигаться немного спокойнее. Он выждал еще немного и уже собирался включить фары…

— Я вас очень прошу, не докладывайте, пожалуйста, о том, что произошло, — заговорила вдруг женщина.

Неприятно царапнуло. Вновь всколыхнулись подозрения.

— Вы о чем? — повернулся он к ней.

— Я вас очень прошу, не докладывайте вашему начальству, что меня… ну, что меня… Я вас очень прошу!

Это был предел. Он резко вильнул на обочину, остановился и развернулся к ней. И все то раздражение, копившееся в нем, разом выплеснулась.

— Какого черта! — стукнул он по рулю. — Какого черта! Что ты за бесхребетное существо такое!? Тебя только что пытались изнасиловать, а ты трясешься — не докладывайте?! А может, трясешься, потому что задание не выполнила?!

Она секунду смотрела на него, а потом взорвалась криком:

— Да как вы не поймете! Я же зараженная! Если станет известно, что у меня была попытка сексуального контакта — это же нарушение! Малейшее нарушение регламента и правил безопасности — и все! Они отзовут разрешение, и я не смогу увидеть ребенка! Понимаете вы?! Сына я не увижу!

Женщину била дрожь, а в сухих глазах горел лихорадочный огонь. Максим не ожидал от нее такого взрыва эмоций, несколько секунд просто ошалело глазами хлопал. А потом вскипела ненависть.

— Сына, говоришь, не увидишь?! — взревел, ткнув в нее пальцем. — Мой сын в могиле! Убили такие как ты! Зараженные!

Звоном повисло молчание, они так и уставились друг на друга. Наконец женщина проговорила:

— Мне жаль. Я сочувствую вашему горю. Но в этом нет моей вины.

И отвернулась.

А ему вдруг показалось, что все это его душит. Душит! Рванул ворот, отвернулся к окну и замер, стискивая руль. Прошло несколько минут, прежде чем он запустил двигатель. Потому что надо было ехать, мать его. Нельзя стоять на месте.

Но уже отъезжая, сказал ей:

— Я не стану докладывать. И вам, — он косо взглянул на нее. — Не обязательно вести себя как…

Больше у не было слов, иссякли. А женщина тихо проговорила:

— Спасибо вам. И простите. Если бы не вы… Я не знаю, что бы со мной было… Я… Спасибо.

Так странно, его вдруг отпустило.

В конце концов, он же ничего особенного не сделал. На его месте так поступил бы любой нормальный мужик. Просто, это неожиданно оказалось правильно, почувствовать себя просто мужиком.

— Проехали, — тихо сказал он. — Замнем.

И добавил, оглянувшись на нее:

— Спите, нам теперь ехать всю ночь.

глава 13

Однако долго ехать не пришлось.

Прошло примерно через два часа, как они были в пути. Женщина спала, эмоциональный выплеск вымотал ее. Максим тоже чувствовал себя усталым, но его пока еще держало возбуждение. К тому же, оттого что она спала рядом на соседнем кресле, у него было странное ощущение комфорта. Он не анализировал почему, просто было…