Резидент

— Даже, так?

— Вот именно, ведь раньше он принадлежал одному очень достопочтенному господину.

— Что же с ним стало?

— Около двух лет назад он привез себе из Москвы дивную секретаршу, — продолжал свой рассказ водитель, — и почти через год вслед за этим скончался, при очень загадочных обстоятельствах.

— Что с ним произошло такого неестественного, — продолжал я негласно допрашивать собеседника, отлично осознавая, что на верном пути и сейчас мне поведают нечто весьма интересное.

— В его новеньком «мерседесе» внезапно отказали тормоза, и он на большой скорости врезался в автофургон, как будто специально выросший у него на пути.

— Неужели? — искренне удивился я, — А, что же милиция?

— Милиция? — усмехнулся Иван, — Признали дорожно-транспортное происшествие несчастным случаем. Водителя фуры даже не посадили.

— Хорошо, а как же автосалон? Туркаев, что — ему родственник?

— Нет. Здесь дело еще темнее. Ведь Туркаев бандит, — тут таксист осекся, сообразив, что болтает лишнего незнакомому человеку и сразу поправился, — по крайней мере так говорят.

Это было уже что-то, и хотя в голове моей был еще сумбур, но кое-что все-таки начинало более-менее проясняться. Тут я обратил внимание, что стрелки на моих часах подходят к отметке — без десяти минут семь. В этот момент Караваев в страшно возбужденном состоянии выбежал из здания автосалона и направился к своей вишневой «пятерке», завел ее и, не прогревая, выехал с территории. Я рекомендовал своему водителю следовать за ним, но держаться чуть поодаль, чтобы не привлекать к себе внимание. Эта мера предосторожности явно оказалась лишней, так как по характеру вождения было очевидно, что «Игорек» очень нервничает, а в таком состоянии мысль обнаруживать за собой слежку, явно в голову не приходит.

«Гоша» проехал четыре квартала и заехал во двор девятиэтажного дома, где остановился и, выйдя из машины, зашел в подъезд. В витринные стекла я видел, как он поднялся на третий этаж, отпер ключом входную дверь — справа и зашел внутрь. Я расплатился с таксистом и, не напрашиваясь в гости заранее, отправился навестить Караваева. Спокойно поднявшись на нужную мне площадку, я вдруг обнаружил, что дверь в интересующую мне квартиру не заперта и чуть приоткрыта. От такого предложения войти трудно было бы отказаться, и я не замедлил им непременно воспользоваться. Я намеревался произвести внезапный натиск, не дав хозяину ни «грамма» опомниться. Достав из кобуры свой любимый «Тульский Токарев», я принялся шаг за шагом обследовать двухкомнатное жилище.

Осмотрев комнаты и кухню, я никого не обнаружил и продолжил свои исследования. Заглянув сначала в туалет, я перешел в ванную. От увиденного у меня невольно вырвался крик:

— Господи!

Далее убрав пистолет в кобуру, я добавил:

— Черти меня раздери-то, что же это такое здесь происходит? Моё посещение славного города Питера, все больше «обрастается» трупами. Они словно липнут ко мне.

В принципе, это в моей профессии было явлением вполне очевидным, поэтому быстро закончив свои причитания, я стал внимательно изучать очередного покойника. Судя по дыркам в его свитере, запечатленных со стороны спины, было вполне очевидно, что кто-то угостил «Игорька» доброй порцией свинцового заряда. Причем, у меня не вызывало никаких сомнений, что пуль не жалели. Я насчитал пять отверстий в теле и одно в голове. Далее я принялся тщательно осматривать труп. Тело приняло положение литеры: «Л» — голова и верхняя часть туловища находились в ванной, ноги за ее пределами, свешивались к полу. На дне внутренняя часть помывочной емкости была заполнена кровью. Осмотрев карманы покойного, я обнаружил водительское удостоверение, выданное на имя: Караваева Игоря Викторовича и деньги мелкими купюрами — долларов триста. Я почему-то предположил, что в денежных средствах убитый больше нуждаться не будет, и забрал их себе, документы вернул обратно на место.

Закончив в данном случае самое неприятное дело, я, мысленно покупая себе новенькие ботинки и оставаясь верным служению своему долгу, бросился в соседнюю комнату, где набрав ноль два, рассказал о случившемся и назвал адрес, который конечно же я узнал, изучая права Караваева. Как и всегда, представляться я не отважился. Закончив телефонный разговор и повесив трубку, я услышал в коридоре шорох, вслед за которым последовал звук захлопывающейся двери.

Незамедлительно я поспешил на выход. Две секунды потерял на отпирание замка и выбежав на площадку увидел, что к первому этажу спускается не молодой уже парень. В моей голове настойчиво укреплялась мысль, что если догнать этого человека и задать ему несколько обычных вопросов, тот сможет отважится пролить свет на некоторые интересующие меня подробности. Проникнувшись такой уверенность, я начал преследование.

Оказавшись на улице, мне бросилось сразу в глаза, как преследуемый мною хлопец прыгнул в бежевую «шестерку» и имел явное и настойчивое желание на ней скрыться. Естественно, я никоим образом не мог этого допустить. Расстояние между мной и машиной было чуть более двадцати метров, она набирала скорость, и догнать ее бегом не имело совершенного смысла. Поэтому я, недолго думая, извлек из кобуры «Тульский Токарев» и, как следует не прицелившись, выстрелил в переднее колесо машины. Делом это было тогда вполне обыденным, стрельба периодически возникала в том или другом месте, и я приводил в действие свое оружие без зазрения совести. Пуля угодила в переднее крыло, не причинив вреда покрышке. Перед тем как покинуть дворовую территорию, автомобилю необходимо было миновать выездную арку. Приблизившись к ней, водитель притормозил, что дало мне возможность более точно поймать цель на мушку. Я произвел очередной выстрел, и в этот раз выпущенный заряд достиг своей цели. Автомашину занесло и резко бросило влево, от чего она врезалась в угол здания под этой аркой. Не имея никакого желания дать возможность водителю «раскантоваться», я бросился бегом к машине и резко открыл дверь со стороны водителя. Имея определенное намерение достигнуть с незнакомцем полного взаимопонимания, не допустив при этом в его голове даже мысли о том, что тот сможет избежать нашего обещающего стать таким приятным общения, я оточенным движением нанес ему сокрушительный удар в переносицу. Глаза его сразу же подплыли, из них брызнули слезы, а из носа заструилась бурая кровь.

Было очевидно, что я сломал ему переносицу, и какое-то время оказывать мне должного сопротивления тот совершенно не сможет. Тоном не терпящим отлагательства я вежливо попросил мужчину пересесть на пассажирское сиденье. Это был уже не боец, болевые ощущения парализовали его волю, и он безропотно мне подчинился. Я прыгнул на его место и, не спеша, стал проезжать через арку. Колесо было пробито, что причиняло определенные неудобства при движении, но ехать было возможно.

— Где мы можем пообщаться? — задал я невольный вопрос, — Только желательно, чтобы место это было по тише. Это понятно?

— Конечно, — всхлипывая носом, ответил человек, — можно ко мне домой.

— А, где ты живешь?

— Недалеко, в соседнем квартале.

— Хорошо, поехали. Указывай дорогу.

Руль все время тянуло влево, но все-таки мы доехали туда, куда меня привез мой новый знакомый. По пути между нами состоялся разговор:

— Тебя как зовут, паря? — поинтересовался я вежливым «задористым» тоном.

— Володя.

Он выглядел лет на тридцать пять или тридцать семь. Его черные волосы были взъерошены, под глазами имелись круги. Худое лицо было обрюзгшим, что указывало на длительное безостановочное употребление спиртных напитков. Средний рост и худощавое телосложение выдавали в нем физически не развитого человека.

— У меня к тебе предложение, Вова, — продолжал я, — покаяться, как на исповеди.

— Очень хотелось бы узнать в чем это именно?

Видя, что он ерничает, я пока воздержался от каких-либо комментариев.

— Человеку всегда есть в чем покаяться. Ты же не хочешь, чтобы наше знакомство продолжилось так же, как началось.

«Вовочка», как мысленно я его обозвал, поежился и почесал себе ушибленный нос. Было очевидно, что начало наших с ним отношений ему нравилось не особо.

— Я бы все-таки предпочел знать, что от меня требуется? — настаивал Вова.

— Ну, если пока светлые мысли не посещают твою глупую голову, — сделал я заключение, — я возьму на себя смелость предположить, что ты пока еще не отошел от радостных ощущений, вызванных у тебя нашей так внезапно состоявшейся дружбой, и выскажу предложение отложить наш разговор, пока мозг твой не проясниться.

Владимира такая постановка вопроса вполне устроила.

Глава VI

В квартире у Владимира

Возвращаясь к сказанному, мы проделали путь до дома Володи без приключений. Бросив машину во дворе, мы поднялись на второй этаж и зашли в среднюю квартиру. Я обратил внимание, что дверь была не заперта.

— У тебя кто-то есть? — задал я нисколько не оригинальный вопрос.

— Нет, — сухо бросил хозяин, — я ключи потерял.

— Ну, хорошо, — на всякий случай расстегнув кобуру, сказал я, — показывай дорогу.

Как только мы оказались в жилище Владимира, он откуда-то из одного известного ему места извлек бейсбольную биту и, сильно размахнувшись, нанес удар, направляя его в мою голову. Ну, где ему бедному было знать, что я не раз уже бывал в подобных ситуациях, и что я всегда готов к такому повороту событий. Резко уклонившись от пролетевшего мимо спортивного орудия, я сделав шаг влево и вперед, просчитал движение тела нападающего по инерции вперед, полуприсев локтем правой руки мощно ударил его в грудь — в область солнечного сплетения.

«Вовочка» зашатался и присел, хватая ртом воздух. Дыхание его было сбито и требовалось время, чтобы оно восстановилось. Предоставив ему минуты две или три, за которые он более или менее пришел в себя, я, подхватив хозяина под мышки, перенес его в одну из комнат этой двухкомнатной квартиры, где продолжил искать у него взаимопонимание.

— Когда до тебя, Володька, дойдет, что я хочу с тобой просто откровенно побеседовать, — начал я, взяв в руку его средний палец на левой руке и загибая его в сторону тыльной стороны ладони.

Раздался хруст, глаза Вовы наполнились слезами, не вызывало никаких сомнений, что он испытывает нестерпимую боль.

— Что тебе от меня нужно? — запричитал он, — Я ничего не знаю.

— Странно, — усиливая давление на палец, продолжал я, — а вот у меня крепнет настойчивое убеждение, что ты пытаешься ввести меня в заблуждение.

— Я же говорю, — извиваясь всем телом, сказал хозяин квартиры, — я не пониманию, что тебе нужно.

— Да? А, ведь я могу еще пассатижами ногти срывать и зубы вытаскивать. У тебя есть пассатижи?

— Нет.

— Очень жаль. Что же нам с тобой тогда делать?

— Просто объясни мне, что ты хочешь узнать, — очевидно желая начать откровенничать, произнес Владимир.

— Меня интересуют обстоятельства преждевременного ухода из жизни Гоши Караваева, случившееся, как мне что-то подсказывает, без его и Господа Бога согласия.

— В смысле? — выпучив глаза, изумился Володя, — Разве Гоша умер?

— То есть, я так понимаю, ты хочешь уверить, что о безвременной кончине водителя господина Туркаева ты первый раз слышишь? Не так ли? Или может я ошибаюсь? — ломая собеседнику палец, произнес я, продолжая «дознание».

Дико взвыв, «Вовочка» забрызгал меня слезами и запричитал:

— О чем ты говоришь, я только зашел в квартиру. Мы договорились с Гошей встретиться посидеть, отдохнуть после работы, немного выпить и закусить.

— Так. А, зачем ты тогда побежал?

— Увидел незнакомого мне парня, звонившего по телефону, услышал в разговоре слово милиция и, приняв тебя за мента, решил побыстрее «свалить» из квартиры. Вот и все.

Это похоже было на правду, после таких испытаний вряд кому в голову могла прийти мысль изворачиваться и дальше, однако, закрепить уверенность в его словах мне не удалось, потому что в квартиру вошли двое приятелей Владимира. Заставшие нас за таким, не совсем приятным занятием, посетители очевидно решили меня проучить и воздать по заслугам за причиненные их приятелю, как им, наверное, показалось, несправедливо полученные страдания. Они были примерно одно со своим товарищем возраста: один достаточно физически развит, второй мало чем от него отличался. Были они чуть навеселе. Я, предположив, что втроем они могут мне доставить существенные неприятности, начал действовать на опережение.

Схватив Вову, сидевшего на полу, руками за голову, я резко выбросил вперед колено и повторно познакомил его с болевыми ощущениями в области носа. Тот потерял сознание. Не обращая на него больше внимания, я — из положения в «полуприседе» — распрямив ноги, отпрыгнул в сторону, так как если бы я этого не сделал, то получил бы увесистый удар кулаком в висок. Сделав энергичный разворот вокруг своей оси, я произвел хлесткий удар ногой в лицо противника.

— «Вали» его, — закричал второй.

Он вступил в поединок, схватив деревянный стул, и попытался проверить его на прочность, намереваясь сломать об мою голову. Конечно, с таким его решением я был полностью не согласен и выразил протест, подныривая под летящий на меня предмет. В тот же момент, оказавшись с нападающим на расстоянии вытянутой руки, частью ладони между большим и указательным пальцами, я ударил в горло противника. Он закашлялся и присел. На какое-то время его можно было не опасаться.

— Убью, «суку»! — выкрикнул первый и, достав из кармана выкидной нож, освободил лезвие и, направив его в мою сторону, продолжил, — Молись «тварь»!

— Не могу вспомнить ни одной молитвы, может быть ты мне напомнишь, а лучше помолись-ка, «дружочек», сам.

Расстояние между нами было чуть более полуметра, каждая ошибка в этой ситуации могла стать роковой, поэтому я, полностью собравшись, сгруппировался, встал в удобную стойку, приготовившись к отражению внезапной атаки. Взмахнув перед моим лицом несколько раз ножом, неприятель произвел выпад, намереваясь поразить меня в грудь в области сердца. Никоим образом не желая этого допускать — по вполне понятным причинам — я левой ногой сделал шаг в сторону, передвигая вслед за ней свое тело и чуть разворачивая его, пропуская таким образом клинок мимо себя. Одновременно с этим, я перехватил руку, держащую нож, левой рукой. Правой же, схватил его за кисть, резким движением доводя ее в сторону груди, пока не раздался треск ломающейся кости. Мой невольный враг застонал от боли.

Не желая дать ему опомниться, я обхватил голову противника руками, энергичным движением потянул корпус тела вниз, в этот же момент выбросив вперед свое колено, я столкнул его с носом соперника. Слегка хрюкнув, он обмяк телом. Я отпустил его, понимая, что с его стороны неприятностей ждать также уже не стоит, и перевел взгляд на второго. Тот уже отдышался, но вероятно определив — кто в этой квартире является главным — молча посиживал в дальнем углу.

Я начал обследовать комнату в поисках средств связывания, не упуская находящегося в сознании мужчину из виду. Обнаружив в одном из выдвижных ящиков стола «Скотч», я принялся обрабатывать им своих новых знакомых. Надежно обмотав им руки, а затем ноги, я усадил их на полу спиною друг к другу и довершил начатое, плотно замотав липкую ленту вокруг их вражеских тел.

Немного полюбовавшись своей работой: так приятно было наблюдать, как недавно такие агрессивные и безжалостные вояки, мирно, как два голубка, безмятежно сидят и наслаждаются тишиной, я подхватил за плечи «хозяина-Вовочку» и перенес его в соседнюю комнату, где с нетерпением стал дожидаться его пробуждения.

Во время ожидания, чтобы исключить появления новых действующих лиц, я запер дверь изнутри — это несомненно остановило бы новых посетителей, если бы в этот вечер еще кому взбрело в голову прибыть в этот адрес.

Время было уже позднее, и я понимал, что потратил время на Вову впустую, но все же мне требовалось убедиться в этом, допросив оппонента. Для ускорения процесса, я облил хозяина холодной водой, после чего он стал приходить в себя. Рука, в месте сломанного пальца, распухла. Я слегка придавил ее ногой, давая понять пострадавшему, что шутить отнюдь больше не собираюсь.

— Так, что, «Вовочка», ты действительно не знал, что «Игорька» убили? — начал я старую «песню».

— Говорю же нет, — всхлипнул Владимир. — Практически каждый вечер мы встречаемся, чтобы вина выпить — то у него на квартире, то у меня.

— Это понятно. Теперь про этих двух «клоунов», что так бесцеремонно появились в твоей квартире.

— Это наши друзья Петя и Миша.

— Хорошо, а как же все-таки они все-таки, так вовремя для тебя, появились?

— Вчера мы договорились встретиться у меня.

— Продолжай.

— Я должен был к половине восьмого приехать к Гоше.

— Интересно?

— Забрать его и вместе с ним приехать ко мне.

— Вот оно что, — начинал я понимать суть происходящего.

— Ну, а к восьми часам вечера должны были подойти Миша и Петя.

— Поэтому ты и не запер умышленно дверь?

— Правильно. Если бы они пришли, а нас еще не было, то вошли бы внутрь и остались бы нас дожидаться.

— И именно на это ты рассчитывал, — проясняя для себя ситуацию, произнес я, — когда мы ехали в этот адрес?

— Да, я предполагал, что втроем мы с тобой справимся.

— Надеюсь, теперь-то ты понимаешь, что возможно и ошибался? — не смог я отказать себе в удовольствии съерничать.

— Теперь-то понимаю конечно, такого парня, как ты, я еще ни разу не видел.

Приятно было слышать от поверженного тобой противника такие неоднозначные комплименты, но я здесь был не за этим. Все, что нужно было в этой квартире, я выяснил — правда ничуть не приблизился к интересующим обстоятельствам — но делать нечего, нужно было уходить из жилища. Мне необходимо было отдохнуть и выработать план действий на завтра.

По дороге в отель я много размышлял и совершенно отчетливо понял, что как и легендарный Шерлок Холмс, оказавшийся в двадцатом веке волею случая, я ничуть не поспеваю за событиями, они постоянно меня опережают, а я только фиксирую происходящее. Твердо приняв решение: на следующий день явиться в «Питерское» управление милиции, раскрыть свое инкогнито, рассказать то, что мне известно о последних двух убийствах — первое пока было довольно большой загадкой и не давало покоя — после чего начать действовать открыто, прекрасно понимая, что тайная операция не состоялось.

У меня уже не вызывало сомнений, что Туркаев «Олежек» причастен к подготавливаемому хищению валютного запаса России. До предполагаемого мероприятия по отправке денег, оставалось не больше недели. Чтобы дезорганизовать планируемую операцию, необходимо было вывести лидера из игры. Для этой цели было бы неплохо его задержать, в связи с убийствами Карелина и Караваева. Как он убивал первого, я видел лично, да и тот факт, что он в должной мере поучаствовал и в судьбе «Игорька», не вызывал у меня ни малейших сомнений. Милиция, в то время, работать еще умела, и я не исключал возможности, что Туркаев сознается в своих злодеяниях, но даже если это и не получится, то все равно по Российским законам его можно держать сорок восемь часов, и я наивно предположил, что этого времени будет достаточно, чтобы сорвать их планы и не допустить хищения «американской валюты». Кроме того, неплохо бы было задержать всю его «шоблу» и немного вправить им на место мозги.

С такими намерениями я прибыл в свой номер и повалился спать, так как время было уже за глубокую полночь. Ночью мне почему-то приснилась моя прошлая жизнь…

Глава VII

Детство и юность

Рос я в семье, считавшейся вполне состоявшейся. Родители мои, закончив высшее образование в 70-е годы, получили перспективные должности в родном регионе. О таком в то время можно было только мечтать — достойная работа практически дома. И все вроде бы было не плохо, но отец мой очень любил весело проводить внерабочее время, из всех имеющихся напитков предпочитая «Русскую водку». Очень быстро его увлечение переросло в зависимость, и его веселье уже продолжалось круглыми сутками. Естественно, такие сотрудники не больно то, где были нужны. Папа стал часто менять работу, переезжая из города в город. Однако ему, имея хорошее образование, всякий раз удавалось находить завидные руководящие должности. За четыре года мы исколесили половину страны. В конечном итоге, маме надоело терпеть отцовские пьянки и постоянные унижения. Она, забрав меня, когда мне исполнилось восемь лет, собрав то, что смогла с собой унести, уехала жить к моей бабушке в небольшой поселок в центральной части России.

Эх, и тяжело же ей приходилось. С утра до вечера она пропадала на работе. Я рос сам по себе, практически полностью без контроля. Время тогда было суровое — 80-е годы. Как я не сел тогда «за решетку», я не устаю поражаться и до сих пор. Разбои, грабежи, поджоги, массовые драки — вот немногое из того, в чем мне довелось поучаствовать. Все мои друзья — так или иначе, рано или поздно — попадали в тюрьму, но меня Судьба — до поры до времени — берегла.

За неполных тринадцать лет своей жизни, я участвовал — со своими друзьями такого же возраста — в уничтожении начальной школы и общественного сеновала.

В первом случае мы просто решили попробовать голубиного мяса. С этой целью, забрались на чердак здания, где в то время водилось множество пернатых обитателей. Оказавшись внутри, мы развели там костер, намереваясь наловить птиц и, прямо тут же, освежевать их и зажарить. Однако, ничего из того, что мы планировали, сделать не получилось, потому что один из моих товарищей решил достать из огня, охваченные пламенем брюки и бросил их в угол, где была складирована вата, которая сразу же принялась тлеть.