Помоги проекту - поделись книгой:
Бойцы, уже метавшие гранату, строились подругую сторону площадки. Тищенко и Иванов остались вдвоем,
— Тищенко, — сказал командир.
Тищенко отошел, и Иванов остался один.
Тищенко взял гранату, несколько раз повернул ее в руке, чтобы легла удобнее, и пошел к черте, откуда начинался разбег. Движения Тищенко казались немного неуклюжими и медленными, но когда он побежал, когда замахнулся и метнул гранату, стало видно, какой ловкостью и силой обладал этот человек.
Граната летела, крутясь и описывая длинную невысокую кривую.
Она упала и закопалась в снег далеко за последним сорокапятиметровым флажком.
Командир и бойцы с рулеткой бросились мерить. Тищенко, весело улыбаясь, пошел с ними.
Иванов стоял один.
Бойцы смерили бросок Тищенко, и Тищенко с гранатой в руке подошел к командиру.
Командир пожал руку Тищенко.
— Ну, товарищ Тищенко, поздравляю. Это просто рекорд. На соревнованиях в округе вы защитите честь заставы.
— Молодец, Тищенко, молодец, — сказали бойцы. Тищенко улыбался смущенно.
Командир повернулся к Иванову.
— Теперь вы, товарищ Иванов.
Иванов пошел за гранатой.
— Как-то...— тихо сказал он,— не получается у меня.
— Что?— не расслышал командир. — Что вы говорите?
— Нет. Ничего, товарищ командир.
Иванов волновался. И так силы у него было
немного, а еще от волнения ничего не ладилось.
Иванов неловко метнул гранату. Граната полетела слишком высоко и упала близко.
Позорно близко!
— Вот...— тихо сказал Иванов,— не получилось...
Бойцы смеялись.
— Пятнадцать метров! — крикнул кто-то нарочно торжественно и значительно. — Рекорд.
Даже невозмутимый командир с трудом сдерживал улыбку.
— Ничего, Иванов,—сказал командир,— ничего. Не огорчайтесь. Вот, Тищенко, поможете товарищу Иванову. Поможете ему. Научите.
— Есть!— весело сказал Тищенко.
Иванов с завистью посмотрел на высокого друга и с восхищением потрогал мускулы на руках и на груди Тищенко.
Подошел часовой.
— Товарищ лейтенант,—сказал он командиру,—разрешите к вам обратиться.
— Пожалуйста.
— Красноармейца Иванова вызывает начальник заставы.
— Хорошо.
— Разрешите идти?
— Идите. Товарищ Иванов! К начальнику заставы.
— Есть!
Иванов шел по двору.
Часовой смеялся, уткнув лицо в огромный воротник шубы и искоса поглядывая на Иванова.
Кок фыркнул в фартук.
Конник, смеясь, усиленно скреб бок жеребца и отворачивался.
Всем было смешно видеть, как расстроен Иванов неудачей с гранатой, но никто не хотел обижать Иванова, и все старались, чтобы Иванов не заметил, как над ним смеются.
Только маленький Толик, сын начальника, сказал, останавливаясь против Иванова:
— Вы, дядя Иванов, гранату дальше дяди Тищенко бросили? Да? Это верно говорят?
— Толик! — укоризненно крикнула жена начальника. Ей тоже было смешно, и она отворачивалась от Иванова.
Иванов шел, опустив голову.
В кабинете начальника заставы.
Начальник давал Иванову боевое задание. Иванов, вытянувшись ״смирно“, стоял перед начальником.
— Хорошо,— сказал начальник.— Идите, товарищ Иванов. Повторяю вам еще раз: поезд по нашему участку пройдет сегодня. Вы сами понимаете, как важно, как ценно то, что везет этот поезд. Все ясно? -
— Все ясно, товарищ начальник.
— Исполняйте.
Иванов снова шел по двору.
Теперь он был одет вовсе, что нужно для боевого наряда: теплый полушубок, рукавицы, болотные сапоги, наган. Шлем опущен на уши.
Увидев Иванова, жена начальника подхватила на руки сына и унесла его, Толик смеялся, махал рукой Иванову и кричал:
— Дядя Иванов! Дядя Иванов! Пять-то метров кинул?..
Часовой, кок и конник не могли удержаться от смеха.
Тогда Иванов остановился посредине двора. Он некоторое время постоял неподвижно, потом, когда часовой, кок и конник, задыхаясь от хохота, схватились за животы, Иванов сказал негромко и как бы про себя:
— Шарик...
Часовой, кок и конник мгновенно перестали смеяться.
— Шарик...— громче повторил Иванов.
Часовой прыгнул к лестнице и, стремглав, взобрался на вышку.
Конник подхватил скребницу, отвязал коня и бегом бросился в конюшню.
Кок, оставив котел и теряя чищенные картошки, скрылся в кухне.
Иванов остался один.
— Шарик, собачка! — сказал Иванов, и Шарик вышел на двор.
Шарик был огромный серый пес. Немецкая овчарка, он всю жизнь прожил в суровых условиях пограничной работы, и он был могуч и страшно зол. У него была широкая грудь, сильные, как у волка, лапы, тяжелая голова и мощная мохнатая шея.
Шарик шел по двору неторопливо. Он недовольно ворчал и исподлобья осматривался по сторонам. Он подошел к лестнице на вышку, понюхал ступени и посмотрел .наверх. Потом подошел к коновязи, потом к двери в кухне.
Обойдя весь двор, Шарик подошел к Иванову. Иванов ласково улыбнулся.
— Шарик, собачка!— сказал Иванов.
Шарик встал на задние лапы и передние положил Иванову на плечи. Так они были почти одного роста.
Иванов смеялся.
— Пойдем, Шарик! Рядом.
Шарик вилял хвостом. Он шел рядом, боком прижимаясь к левой ногехозяина.
Иванов и Шарик вышли в ворота.
Тогда опустился с вышки часовой, конник вывел жеребца из конюшни и кок вышел ка крыльцо возле кухни.
Иванов и Шарик входили в лес. Лес начинался в ста метрах от заставы.
Лес был занесен снегом.
Снег лежал на земле, кусты были скрыты под огромными сугробами, и верхушки молодых елей и сосен зелеными крестиками торчали из-под снега.
На ветвях деревьев лежали такие большие комья снега, что ветви гнулись, пригибались низко к земле и ломались под тяжестью снега.
Ветра не было, и тихо было в лесу.
Снегирь с коротким резким свистом взлетел со снежной ветки, и ветка, вздрогнув, сбросила снежный груз и выпрямилась.
Снег обрушился на нижнюю ветку, сбил снег с нее, и так до подножья ели катилась снежная лавина. Ель дрожала, освобождаясь от снега.
Белая пыль на секунду скрыла подножье дерева. Белая пыль слилась с белым сугробом у корня ели.
Когда снежная пыль рассеялась, из-за сугроба высунулась голова Шарика. Шарик, приложив острые уши, отряхивался от снега. Вся темная морда собаки казалась седой из-за снега.
Отряхнувшись, Шарик чихнул.
Тогда из-за сугроба высунулась рука и дернула Шарика за ошейник.
Голова Шарика исчезла за сугробом.
За сугробом притаился проводник Иванов, и Шарик прижался к хозяину, распластался на снегу, за сугробом.
Пограничник тоже был весь белый от легкого снега, упавшего с ели.
Поделиться книгой: