Помоги проекту - поделись книгой:
Отдельно следует рассказать о проводимой ФЦИ политике своей экспансии в мире. Политика ФЦИ очень агрессивная, натравлена на монополизацию собаководства во всём мире и установление в нём тотального контроля. В каждой стране ФЦИ выбирает для себя достаточно крупную национальную организацию с удобным для ФЦИ руководством. С этого момента альтернативные кинологические организации в этой стране начинают прессоваться, а ставшая членом ФЦИ организация начинает в своей стране доминировать.
Схема несложная. Одновременно с ФЦИ в страну проникают кормовые фирмы-гиганты. Эти фирмы спонсируют проводимые под эгидой ФЦИ выставки. Через СМИ пропагандируется сама ФЦИ. Исподволь населению внушается мысль, что ФЦИ — это единственная признанная во всем мире кинологическая организация, она объединяет всё кинологическое сообщество, и серьёзное занятие собаководством вне ФЦИ просто невозможно.
Собаки этой страны, не имеющие на своих родословных эмблемы ФЦИ, не допускаются на проводимые выставки под эгидой ФЦИ, на соревнования. Судьям ФЦИ запрещается судить на мероприятиях альтернативных организаций. И не просто судить — принимать участие в любом качестве. Одним словом, все собаководы, клубы, не перебежавшие к новому члену ФЦИ, в собаководстве своей страны становятся изгоями. Их квалифицированность, заслуги перед национальной кинологией не имеют значения. Если потенциальный покупатель собаки хочет приобрести самое лучше породистое животное, он может это сделать только в клубе, являющимся членом ФЦИ. Такая модель, по крайней мере, выстраивается в представлении обывателей. С документами ФЦИ его пустят на любые выставки (в том числе — альтернативных ФЦИ организаций). С документами любых других национальных кинологических организаций участие на мероприятиях ФЦИ невозможно.
Полное уничтожение альтернативных ФЦИ организаций сдерживает только то, что не все любители собак желают ходить на выставки, и не во всех странах позволяют адептам ФЦИ вести агрессивную информационную войну. Любопытно, что во многих крупнейших странах ЕС параллельно организации, входящей в ФЦИ, существуют (и успешно) клубы, занимающиеся развитием служебного собаководства, поддерживаемые государством. Их деятельность только не очень афишируется.
В кинологии ФЦИ выступает в роли хана Золотой Орды, выдававшего русским князьям ярлык на княжение. Обладание таким «ярлыком» (членство в ФЦИ) обеспечивает руководителям кинологической организации главенствующее положение в своей стране, они получают связанные с этим огромную дополнительную прибыль и власть. Получив фактическую монополию на оформление «признаваемой» зоотехнической документации в своей стране, они имеют возможность самостоятельно назначать цену на эти услуги. Цена уже определяется не рынком, а жадностью руководителей признаваемой ФЦИ организации.
Но одновременно руководители принятой в ФЦИ организации становятся лично зависимыми от зарубежных хозяев. Все правила, положения и циркуляры ФЦИ, личные «просьбы» руководства ФЦИ обязательны к безоговорочному исполнению, даже если они не соответствуют национальным интересам страны. Руководители национальной кинологической организации выполнят любые приказы Брюсселя, в противном случае их организация может потерять свой статус члена ФЦИ (этот статус может получить конкурентная организация), что сделает невозможным доминирование внутри страны, а лично они потеряют все материальные выгоды своего положения. Прощай сверхприбыли от печатания бумажек, прощай поездки за общественный счёт по всем странам мира.
Таким образом, ФЦИ через своих членов выстраивает в странах желательную для своих спонсоров (и фактических хозяев) систему кинологической деятельности.
Войдя в страну один раз, ФЦИ уже не выпускает её из своих объятий, как вцепившийся в добычу спрут. В ФЦИ качается из страны кроме ежегодных членских взносов плата за регистрацию названий питомников, за оформление экспортных родословных. ФЦИ быстро переориентирует кинологию этой страны на развитие только декоративного направления в собаководстве, на примитивизацию зоотехнической работы. Вступив в ФЦИ, выйти из неё уже невозможно — не позволят свои же собаководы, вкусившие ядовитый плод наживы.
Отмечу ещё один нюанс. Штаб-квартира ФЦИ находится в Брюсселе, недалеко от штаб-квартиры НАТО. Это, конечно, случайно. Но то, что на принятие решений руководства ФЦИ оказывают влияния её спонсоры — международные корпорации производителей корма для собак — случайным не является. Что из себя представляют эти компании? Мощнейшие бизнес-структуры с многомиллиардным оборотом средств. Во всех странах мира они захватили солидный сектор рынка. Как вы думаете, может остаться в стороне от такого лакомого куска американский капитал? Верно. Он эти фирмы в основном и контролирует. А крупный американский капитал связан с Госдепом США и ЦРУ.
Получается чётко выстроенная цепочка: ЦРУ — кормовые корпорации — ФЦИ — национальные кинологические организации.
Национальные кинологические организации, члены ФЦИ, в странах, ведущих независимую от США политику, являются ничем иным как «пятой колонной», управляемой через ФЦИ спецслужбами США. Руководители крупнейшей в стране кинологической организации могут в неформальной обстановке встречаться с первыми лицами государства (большинство из которых любит собак).
Вспоминается едкое замечание: цветная революция невозможна только в США, потому что это — единственная страна мира, в которой нет американского посольства. Дело в том, что США — одна из трёх стран (вместе с Канадой и Великобританией), которые не имеют национальных организаций, являющихся членами ФЦИ, однако имеют с ФЦИ договоры о взаимопризнании. Правила разведения, стандарты пород в этих трёх странах не соответствуют правилам и стандартам ФЦИ. Эти страны не выполняют директивы ФЦИ. Тем не менее, ФЦИ безоговорочно признаёт все выданные кинологическими организациями США, Великобритании и Канады документы, признаёт экспертов и судей, считают племенными собак, полученных в этих странах.
Здесь необходимо сделать некоторые разъяснения. Что такое несовпадение стандартов пород? Это означает, что собака по своим характеристикам может соответствовать одному стандарту и не соответствовать другому. Например, когда в стандартах указываются разные ростовые пределы для одной и той же породы или разные окрасы. Одна и та же собака на выставке в США и выставке ФЦИ может получить диаметрально противоположные оценки. В одном случае — наивысшую, а в другом неплеменную. И вот представим, что собака, признанная непригодной к разведению, например, в Германии, даёт потомство в США, где она вполне вписывается в американские требования к племенному животному. И это потомство с американскими родословными уже считается в Германии (и других странах ФЦИ) вполне породистым. С другой стороны, потомство от двух собак с родословными ФЦИ, у которых были племенные оценки на выставках ФЦИ, породистым не признаётся, если зоотехнические документы на него были оформлены в альтернативной ФЦИ организации. Где, спрашивается, логика?
А логики никакой нет и быть не может. США разводит собак по своим правилам, в соответствии со своими национальными интересами, а на ФЦИ им плевать. Возникает вопрос, могла бы ФЦИ терпеть такое пренебрежение к собственным правилам, если бы ФЦИ не зависела от США? Ответ очевиден. США полностью контролирует ФЦИ, а внутри страны действуют те правила разведения, которые соответствуют национальным интересам США С другой стороны, США не делает ничего, чтобы привести правила и стандарты ФЦИ в соответствии своим собственным. Удивительная толерантность и терпимость! Мы можем сделать вывод, что США вполне устраивает проводимая ФЦИ политика декоративизации собаководства.
В Советском Союзе служебное и охотничье собаководство было самым развитым в мире. Охотничье — потому что промысловая охота с собаками была очень распространена. Служебное — потому что существовала сильная советская система собаководства, получающая поддержку государства. Чтобы уничтожить советское (а потом — российское) служебное собаководство нужно было разрушить советскую систему кинологии. Переформатировать наше собаководство, перевести его на более низкий уровень. Разводить собак, ориентируясь только на выставочную моду, гораздо легче, чем поколение за поколение по крупицам улучшать рабочие качества.
Выставочное разведение — красивый фантик, внутри которого находится гниль. Это — стеклянные бусы для дикарей, меняемые на золотые самородки. Ориентир на членство в ФЦИ являлся тем механизмом, с помощью которого западные спецслужбы запустили процесс ликвидации служебного собаководства в нашей стране.
Глава 3. Служебное собаководство в СССР
Прекрасное служит опорой души народа. Сломив его, разбив, разметав, мы ломаем устои, заставляющие людей биться и отдавать за родину жизни. На изгаженном, вытоптанном месте не вырастает любовь к своему народу, своему прошлому, воинского мужества и гражданской доблести. Забыв о своем славном прошлом, народ обращается в толпу оборванцев, жаждущих лишь набить брюхо и выпить вина!
Насколько силён был Советский Союз в служебном собаководстве? Чтобы правильно ответить на этот вопрос, надо определиться с критериями успешности развития этой отрасли. Такими критериями являются не полученные на международных выставках собак медали и призы, а результаты практического использования служебных собак. Страшным и безжалостным экзаменатором для нашей страны выступила Великая Отечественная война. И советское служебное собаководство с честью выдержало это испытание. Но вернёмся к самому началу. С чего всё начиналось.
Первыми о применении служебных собак в полиции задумались в Европе. В 1896 г. появляется статья Ганса Гросса, опубликованная в «Ежегоднике Австрийской Жандармерии». В ней автор излагает собственное научное обоснование возможности применения собак для розыска. Очень быстро в Германии, Англии, Франции, Бельгии и других странах появляются питомники служебных собак при полицейских управлениях. Первым применил служебных собак для розыскной работы полицейский комиссар Лауфер. Произошло это в Германии в 1901 г., собаки были немецкими овчарками[10]. Далее процесс пошёл по нарастающей.
Опыт массового применения собак в немецкой армии (около 20 000 собак в армии к концу войны), французской армии (10 000 собак) во время первой мировой войны показал их исключительную полезность и для военных целей. Также имелись служебные собаки и в английской, бельгийской, австрийской, итальянской и даже турецкой армиях. Хотя в германских войсках собаки применялись только в сторожевой, связной и санитарной службах, но и этого оказалось достаточным.
В версальском договоре отдельной строкой был вставлен специальный пункт, обязывающий Германию поставлять странам-победителям определенное количество собак, пригодных для военных целей[11].
Военные специалисты во многих странах заговорили о необходимости развития военного собаководства. Не была исключением и Советская Россия. Опыт использования на войне собак был и у русской армии. Он не был значимым в количественном отношении. За годы первой мировой войны всего было подготовлено считанное количество проводников с собаками (около 300), которых были распределены по полкам и к концу войны распылились.
В правительстве Советской России понимали необходимость развития служебного собаководства как важнейшей области народного хозяйства, связанной с обороноспособностью страны. Уже в начале 1920 гг. были сделаны первые шаги в этом направлении. Что мы имели на тот момент? С одной стороны, в России с её многовековой историей собаководства было много любящих и понимающих собак людей. Охота с собаками — древняя русская традиция. Была и великолепная научная школа Нельзя не упомянуть выдающегося русского ученого Л. П. Сабанеева — одного из столпов мировой кинологии. Его научные труды по охотничьим породам собак являются классическими. В конце 19 века начало развиваться и служебное собаководство, которое в царской России было основано на государственных кинологических службах. До революции появились первые ведомственные питомники служебных собак Они использовались в русской полиции, и очень успешно. О подвигах доберман-пинчера Трефа, полицейской ищейки, рассказывали российские газеты начала 1900 гг. Полицейская школа дрессировки была не очень продвинутой, но позволяла обучить собак розыскной службе. Полицейская собака-ищейка перестала быть какой-то редкостью.
В 1908 г. утверждается устав первого «Российского об-ва поощрения и применения собак к полицейской и сторожевой службе», а в 1909 г. уже открываются 3 школы: 1) Российского об-ва, 2) петербургской полиции и 3) дворцовая школа. За короткий срок эти школы, руководимые Лебедевым и Аспольм, сумели подготовить необходимый кадр дрессировщиков как для центра, так и для провинции. Постепенно депо это стало развиваться, и уже к началу 1914 г. в России насчитывалось около 100 розысков с дрессированными собаками. Нужно сказать, что рост собак мог бы иметь во много раз большее развитие, но в силу того, что Россия не имела своих собак, пригодных для дрессировки, для розыска, приходилось делать закупки собак за границей, главным образом в Германии и довольствоваться тем количеством, которое удавалось приобрести[12].
«Российское Общество поощрения применения собак к полицейской и сторожевой службе» было создано при непосредственном участии членов правительства и членов царской фамилии. Почётным председателем Общества стал принц Александр Петрович Ольденбургский, а почётным членом являлся П. А. Столыпин. Поэтому оно сразу получило скорейшее развитие. Вот как об этом пишет Василий Иванович Лебедев, старейший русский специалист по служебному собаководству[13]:
Три года тому назад, среди группы чинов Министерства Внутренних Дел, близко стоящих к практической полицейской деятельности, возникла идея об основании нашего общества, цепью которого является содействие правильной постановке применения собак в разнообразных условиях полицейской и сторожевой службы и всемерное облегчение ознакомления чинов полиции с наиболее пригодными для сего породами собак, приемами дрессировки, условиями их воспитания, содержания и пользования ими для служебных целей.
Начинания эти встретили сочувствие б. Директора Департамента Полиции, ныне Сенатора, Тайного Советника М. И. Трусевича, благодаря содействию которого, выработанный по образцу германского Polizeihundeverein, устав нашего общества был подписан членами-учредителями, в числе которых были: Член Государственного Совета, Шталмейстер Высочайшего Двора В. И. Денисов, Тайный Советник, ныне Директор Департамента Полиции Н. П. Зуев, Прокурор С.-Петербургской Судебной Палаты, в зв. Камергера Высочайшего Двора, П. К. Камышанский, Полковник А. И. Спиридович, Ст. Сов., Камер-юнкер Высочайшего Двора М. Н. Веригин, высшие чины Министерства, столичной полиции и жандармского корпуса.
23 сентября 1908 года определением С.-Петербургского Особого по городским делам Присутствия устав был внесен в реестр обществ гор. С.-Петербурга.
5 октября 1908 года состоялось собрание членов учредителей, в котором были избраны: председателем общества Член Государственного Совета, Шталмейстер Высочайшего Двора В. И. Денисов, а также товарищ председателя, члены совета и прочие должностные лица. В воскресенье, 19 октября, вновь учрежденным обществом сделан был первый и чрезвычайно удачный шаг в деле осуществления практических его целей: устроено было первое всероссийское испытание полицейских собак, которое удостоил своим присутствием Его Императорское Высочество Главнокомандующий войсками гвардии и Петербургского Военного Округа Великий князь Николай Николаевич и которое собрало полный манеж преимущественно избранной столичной публики. Отчеты об этом состязании были напечатаны в «Вестнике Полиции» и весьма сочувственно отмечены столичной прессой.
Необходимо также отметить, что уже изначально в России считали необходимым готовить собак не только для полицейской службы, но и для военных целей.
Служебное применение в военных целях дрессированных собак имеет немаловажное значение — особенно на аванпостной, сторожевой, разведочной и санитарной службе, вот почему Общество наше ставит своею задачей содействие и этого рода служебному применению собак. Дрессировка собак для полицейских, сторожевых, защитных и сыскных целей очень немногим отличается от дрессировки военно-сторожевых и военно-санитарных собак, а потому руководство по дрессировке полицейских собак может служить и при обучении собак для военных цепей.
Большинство офицерских, классных и нижних чинов нашей полиции, так живо интересующихся применением дрессированных собак, принадлежит в то же время и к доблестной русской армии, в рядах которой многие из них заслужили боевые награды. Несомненны интересы преуспеяния и совершенствования родной им и грозной врагу русской вооруженной силы — всегда будут близки сердцу чинов нашей полиции. Поэтому содействуя всеми мерами возможно более широкому распространению служебного применения дрессированных породистых собак в целях полицейских, мы должны помнить, что в то же время усилиями нашими постепенно создается и совершенствуется одно из многочисленных средств, облегчающих нашей армии успешное ведение борьбы с внешним врагом[14].
Таким образом, служебное собаководство в России не было чем-то необычным и совершенно неразвитым. С другой стороны, после мировой войны и революции, после гражданской войны в нашей стране всё было разрушено. У нас и так существовал острый дефицит на собак служебных пород, а война эту проблему резко усугубила. В результате почти не осталось обученных собак, специалистов по дрессировке служебных собак были единицы. Всё необходимо было создавать с нуля.
В конце 1922 г. Народный комиссариат внутренних дел РСФСР формирует при уголовном розыске Республики центральный питомник служебно-розыскных собак и возлагает на него ведение и руководство делом применения собак в республиканском масштабе. По собранным центральным питомником сведениям, по РСФСР в октябре 1922 г. имелось только 12 питомников с 32 собаками[15].
Я хочу обратить внимание читателя на ту политическую и экономическую ситуацию, при которой началось формирование советской системы служебного собаководства. Трудно представить что-то более неподходящее для начала осуществления этого проекта. Гражданское население выживало. Сельское хозяйство было низкотоварное и малопроизводительное. Любой неурожай (который в нашей полосе рискованного земледелия случался регулярно) приводил к голоду, от которого вымирали сотни тысяч людей. Не хватало самого необходимого — мануфактуры, инструментов. Огромная армия беспризорных детей. А тут ещё какие-то собаки. Если внимательно изучить те условия, в которых начало зарождаться советское служебное собаководство, то нельзя не прийти к выводу, что они делали невозможным развивать эту область народного хозяйства. Впрочем, электрификация, индустриализация страны, интенсификация сельского хозяйства тоже были фантастикой, даже не научной. Но в СССР удалось осуществить то, что сделать было невозможно, что противоречило господствующим в то время представлениям. Была изобретена совершенно новая система собаководства, которая оказалась на редкость эффективной. Благодаря этой системе Советский Союз в служебном собаководстве стал лидером в мире на долгие десятилетия, вплоть до того времени, как он был распущен предательскими беловежскими соглашениями.
Первым делом в СССР были сформированы государственные питомники и школы служебного собаководства, в 1923 году открылись Центральные курсы, на которых готовили пограничников и пограничных собак. Было закуплено несколько собак за рубежом. Однако сразу стало понятно, что недостаток ресурсов не позволит быстро развивать эту отрасль. В школах собаководства быстро подготовить достаточное количество специалистов было ещё возможно. Но откуда взять необходимое количество собак? Приобретать и далее собак за границей, расходуя валюту, было уже невозможно. Нельзя их столько развести и в государственных питомниках. Служебные собаки требовались для милицейской службы. Они необходимы были для пограничников и армии. Причём в огромных количествах. Решить эту проблему было невозможно, если руководствоваться только существующим на тот момент мировым опытом.
Вот тогда специальной государственной комиссией и было принято решение, что создать свое поголовье собак можно лишь при широком участии населения страны. Это решение стало основой формирования совершенно новой, советской системы служебного собаководства, не имеющей к тому времени аналогов в мире. Именно это позволило нашей стране в кратчайшие сроки минимальными средствами совершить настоящий прорыв в этой области.
Советская система служебного собаководства базировалась на двух китах: государственной поддержке и привлечении огромного количества энтузиастов-любителей. Были сформулированы понятные направления развития служебного собаководства:
— подготовка специалистов-кинологов;
— разработка теории и практики дрессировки собак;
— получение достаточного количества собак, пригодных для служебного применения.
Во всех этих направлениях началась напряжённая работа. Из-за недостатка специалистов по дрессировке к их подготовке были приглашены не только бывшие сотрудники уголовного розыска, но даже цирковые дрессировщики. Надо не забывать, что российская цирковая дрессировка была одной из лучших в мире. Метод «вкусопоощрения», разработанный Владимиром Дуровым, позволял достигать поразительных результатов, невозможных при применении других методов.
Советское государство не скупилось. Привлекались самые лучшие специалисты, которые читали лекции на курсах по кинологии. Специалисты готовились массово. Очень быстро острый дефицит в отечественных кадрах был ликвидирован.
За годы первой мировой войны уцелела и русская наука Ученик выдающегося русского физиолога И. М. Сеченова первый русский нобелевский лауреат академик И. П. Павлов впервые описал классические условные рефлексы, создал свою научную школу. Советское правительство в 1921 году приняло специальный декрет о строительстве специально для него научно-исследовательского института Этот институт был организован в 1925 г. в Колтушах под Ленинградом. Ученики И. П. Павлова далеко продвинулись в изучении физиологии высшей нервной деятельности и поведения, сформировали теоретический фундамент, необходимый для разработки новых методов дрессировки собак.
Процитирую одного из основателей советского служебного собаководства Г. П. Медведева[16]. Он вспоминает[17]:
Вначале в Красной Армии не было своих кадров дрессировщиков, поэтому пришлось привлечь собаководов охотников, работников розыскной службы и деятелей цирковой арены (Кемпе и др.). По традиции старых дрессировщиков используемые ими методы хранились в тайне. Это пережиток той кустарной работы, когда всякое личное достижение дрессировщика рассматривалось как средство денежной наживы и тщательно скрывалось от возможных конкурентов.
К научно исследовательской работе в 1926 году был привлечен ряд русских специалистов, которые разрабатывали теоретические проблемы разведения, выращивания и воспитания собак, изучали их высшую нервную деятельность (учение об условных рефлексах). Это — профессор Фролов, доктор Васильев, специалисты по генетике — профессор Ильин, по кормлению — Масленникова, Крючков.
Открывались ориентированные специально на кинологию научные центры. Был образован Центральный научно-исследовательский кинологический институт (НИКИ РККА), в котором проводились исследования в области кинологии. Всесоюзный институт животноводства открыл у себя научную кинологическую лабораторию, были созданы научные отделы при школах — военной, пограничной и пастушьего собаководства. Стали печататься труды по кинологии специально для любителей служебного собаководства, написанные крупными учёными. Вот что пишет профессор Ильин, в то время заведующий Научно-исследовательской кинологической лабораторией ЦШ. в/с РККА[18]:
Сильное развитие обобществленного сектора в собаководстве нашего Союза властно потребовало подведения научного фундамента под практическую работу по использованию и разведению служебных собак. Это требование включает в себя, с одной стороны, побуждение к развертыванию научно-исследовательской работы по биологии служебных собак и, с другой стороны, — запрос со стороны рядовых работников собаководства и растущих новых кадров на популярные книги по кюнологии[19], излагающие последние достижения научной мысли.
Однако решающее значение для стремительного развития в СССР служебного собаководства имела помощь со стороны многочисленных энтузиастов-любителей и популяризации служебного собаководства в широких массах населения. В 1925 году усилиями только что созданной секции любителей немецких овчарок и доберман-пинчеров стал выходить журнал «Собаководство и дрессировка», который издавался 8 лет. Это помогло не только популяризировать служебное собаководство, доказать его полезность, но и распространять информацию о новейших методах обучения собак, научных основах служебного собаководства.
После создания Осоавиахим в 1928 году секция любителей немецких овчарок и доберман-пинчеров вступила в состав этого общества. Сравнительно небольшая секция стала массовой. В 1928 г. началась запись служебных собак во Всесоюзную родословную книгу. С этого момента можно говорить об уже сформированной советской системе служебного собаководства, которая практически не изменилась до распада Советского Союза.
Роль клубов служебного собаководства ДОСААФ (новое название Осоавиахим) в развитии советского служебного собаководства трудно переоценить. Активисты большое внимание уделяли агитации — проводили на предприятиях и стадионах показательные выступления, читали лекции. Благодаря этому была достигнута массовость. Во многих городах были построены дрессировочные площадки, созданы клубы служебного собаководства. С целью привлечения всё новых и новых любителей были разработаны специальные схемы поощрения. Например, любитель, не имеющий возможности приобрести породистую собаку, получал породистого щенка бесплатно, выращивал и воспитывал его, затем передавал в армию. За это ему дарили такого же породистого щенка, который уже становился собственностью.
Получил большое распространение и почин среди допризывников — воспитать служебную собаку и пойти с ней на службу в армию. Он практиковался до последних лет Советского Союза.
Я приведу цитату из статьи столпа советской кинологии, одного из её создателей Александра Павловича Мазовера «Из истории собаководства»[20]:
Центральная секция служебного собаководства Осоавиахима СССР развернула значительную агитационно-массовую работу, разъясняла общественно полезную роль служебного собаководства, доказывала, что занятие собаководством — не праздная забава, а нужное оборонное дело. Кроме выставок, широко использовали показ работы служебных собак. Выступали дрессировщики из госпитомников, так как любители еще не имели обученных собак. В показательной работе принимало участие до сотни и более собак. Выступали на ипподроме, на больших стадионах, и, кроме популярности, это приносило секции также денежные средства, необходимые для дальнейшего развития дела.
Со временем и любители стали участвовать в массовых мероприятиях. Члены секции выезжали со своими собаками на фабрики и заводы, проводили беседы, показывали работу собак, создавали кружки служебного собаководства при местных ячейках Осоавиахима.
Иногда собак показывали прямо на московских улицах. Любители и работники госпитомников назначали сбор и проходили, демонстрируя своих собак, по маршруту: площадь Революции — площадь Свердлова — Неглинная улица — Цветной бульвар. Тысячи прохожих с интересом наблюдали необычное шествие. Такие же показы собак проводились в Ленинграде, Ростове-на-Дону, Ярославле, Киеве, Харькове и других городах. Был создан так называемый «рабочий фонд». Каждый член секции сдавал в его распоряжение шестого щенка из помета, которых затем бесплатно вручали рабочим через фабричные и заводские ячейки Осоавиахима. Это хорошее начинание позволило вовлечь в ряды секции значительное число рабочих. Тогда же были составлены методические указания, направляющие служебное собаководство: «Положение о кружках по породам» (теперь секции по породам), об экспертах, судьях, ассистентах и стажерах; правила выставок, выводок, испытаний и др.
При разведении служебных собак приоритетом с самого начала являлись их служебные качества. Впрочем, это казалось само собой разумеющимся, даже не требующим каких-то объяснений.
Подбор производителей является одним из основных методов повышения служебных качеств нашего собачьего материала.
…Поэтому мы должны обратить особое внимание на изучение и разработку проблем генетики и селекции служебных собак, помня о том, что качество массивов собак определяется тем фондом заключенных в них наследственных задатков, ценных служебных качеств, концентрация которых (задатков) и быстрота накопления зависит от правильной, генетически обоснованной работы по подбору производителей[21].
Поразительные успехи служебного собаководства в Советском Союзе были обеспечены не только энтузиазмом собаководов-любителей, но и мощной поддержкой государства.
Производители из государственных питомников могли использоваться любителями из секций Осоавиахима бесплатно. И это притом, что некоторые были закуплены за валюту. Сейчас такое себе невозможно представить. Но тогда государство целенаправленно развивало отечественное служебное собаководство и делало для этого всё возможное.
Область применения служебных собак расширялась. Служебных собак начали привлекать к пастушьей службе, к караульной службе — охране объектов. Государственные питомники были образованы дополнительно при самых разных наркоматах: при Управлении военизированной охраны (ВОХР) Наркомтяжпрома, Наркомате путей сообщения, Гражданском воздушном флоте. Большие питомники были организованы на крупных заводах Москвы и Ленинграда.
Мы можем видеть, как при целенаправленных усилиях советского государства в кратчайшие сроки была с нуля создана целая отрасль народного хозяйства — служебное собаководство.
К началу Великой отечественной войны Советский Союз стал в этой области лидером. Всего за полтора десятилетия удалось совершить невозможное. Если в начале века количество собак служебных пород в России измерялось десятками, то к 1941 году мы смогли полностью удовлетворить потребность армии в служебных собаках. И не только в собаках — в проводниках служебных собак.
А. П. Мазовер («Из истории собаководства»)[22]:
С началом войны клубы служебного собаководства быстро перестроились, они бесперебойно сдавали собак для армии и в то же время сумели сберечь племенное поголовье. Московский областной клуб послал в армию 7890 собак, Московский городской и Рыбинский — каждый около 6000; Свердловский — 5509 собак; Горьковский, Казанский, Тамбовский и другие — также хорошо помогали. Они принимали участие в комплектовании специальных частей служебного собаководства.
В этот период и были сформированы отряды истребителей танков, а позже батальоны собак миноискателей. Служить в части ушли многие известные собаководы.
Чтобы осознать масштабность этих цифр, я могу только отметить, что сейчас федеральные кинологические службы испытывают большие трудности при закупке собак у населения — собак с необходимыми качествами почти нет.
Итак, советская система служебного собаководства была передовой для своего времени. Это объективно показала вторая мировая война. Именно в Красной Армии применение служебных собак было массовым и самым разнообразным и самым эффективным. Некоторые виды служб были разработаны и реализованы только советскими специалистами. К ним относятся, например, минорозыскная служба. Вот как это описывает ветеран военного собаководства Ф. М. Лужков[23]:
Центральная школа военного собаководства участвовала в борьбе с белофиннами небольшими подразделениями с ездово-санитарными и связными собаками.
У начальника школы полковника Г. П. Медведева, бывшего в этих подразделениях и видевшего потери наших войск от вражеских мин, возникла мысль — нельзя ли использовать собак для обнаружения мин?
Эту идею обсудили с рядом специалистов военного собаководства школы, и было решено провести опытную дрессировку нескольких собак с целью приучения их к поиску и обнаружению различных мин противника. Но никто не знал, с чего начинать работу по этому совершенно новому виду применения военных собак.
Первую «Методику дрессировки собак для розыска противотанковых мин», положенную в основу опытной работы по дрессировке минорозыскных собак, разработали в январе 1940 г. капитан В. Г. Голубев и интендант 1 ранга А. П. Орлов. В феврале того же года группа капитана В. Голубева приступила к работе. Для опытной дрессировки были отобраны 10 собак различных пород Немецкая овчарка Каро и эрдельтерьер Лор за короткое время показали хорошие результаты. Обе эти собаки обнаруживали мины под слоем снега более 10 см с давностью установки мин до 10 дней, при этом мины были различных типов и с различной оболочкой (металлической и деревянной).
Опыт работы с этой группой собак позволил весной 1940 г. разработать более совершенную инструкцию по дрессировке минорозыскных собак.
К началу осени 1940 г. дрессировка опытной группы собак была закончена, и 21 сентября на полигоне Центральной школы военного собаководства были проведены первые испытания, весьма обнадеживающие. Через три месяца на Центральном инженерном полигоне в присутствии Маршала Советского Союза С. К. Тимошенко состоялись вторые испытания минорозыскных собак. На этих испытаниях особенно четко работал эрдельтерьер Лор, обнаруживший все мины и не допустивший ни одной ошибки.
С. К. Тимошенко высоко оценил новый вид применения собак. Минорозыскные собаки получили официальное признание.
Таким образом, к концу 1940 г. мы создали первую, правда еще небольшую, группу минорозыскных собак и инструкцию по их дрессировке.
Ф. М. Лужков особенно отмечает поразительную эффективность применения минорозыскных собак[24]:
Таким образом, применение собак минорозыскной службы оказалось весьма эффективным. Собаки обнаруживали взрывные устройства самых разных типов в самых различных местах и в различные времена года: зимой в морозы — под снегом и льдом, летом в сильную жару — в грунте и на дорогах, в весеннюю и осеннюю распутицу — под грязью и водой. Работали они безотказно ночью и днем, под ружейно-пулеметным и артиллерийским огнем противника.
Работа минорозыскных собак быстра, надежна и сравнительно безопасна. Потери минеров, действовавших с собаками в 8–10 раз меньше, чем у саперов.
Скорость работы минера с минорозыскной собакой в четыре-пять раз выше, чем с традиционным щупом и миноискателем. О надежности работы собак говорят многочисленные факты обнаружения при контрольных проверках с помощью собак мин на минных полях, ранее очищенных саперами.
Впервые в мире советскими кинологами была разработана служба собак-истребителей танков. Их применение спасло тысячи человеческих жизней.
Наши специалисты служебного собаководства изобрели ещё одну уникальную службу — диверсионную. В великой Отечественной войне, к сожалению, эта служба не успела стать массовой, но первые результаты работы собак по этой службе показали её перспективность. В отличие от собак-истребителей танков, собаки-диверсанты скидывали взрывное устройство в нужном месте, до взрыва убегали на безопасное расстояние — детонатор срабатывал с замедлением. Историю успешного применения такой собаки (были уничтожены десять вагонов вражеского состава, был выведен из строя большой участок железной дороги, от взорвавшихся цистерн с горючим на всем участке распространился пожар) описала ветеран воины Д. Волкац в статье «Динка-диверсант»[25]:
…Железная дорога тщательно охранялась гитлеровцами. На всем ее протяжении с обеих сторон на 300 м были вырублены лес и кустарник и даже трава скошена. Через каждые 150–200 м стояли вышки часовых. Патрули противника с собаками периодически обыскивали местность. Ночью полотно просвечивали прожекторы.
Наши приблизились к железной дороге днем.
Девятнадцатого августа в яркое, солнечное утро командир группы старший сержант А. Бычков, воспитанник Московского клуба служебного собаководства, и рядовые Н. Кириллов и А. Филатов с собаками Джеком и Диной, под прикрытием группы бойцов подобрались на 300 м к железной дороге и залегли.
Ждать пришлось долго: поезда ходили без расписания. Но вот издалека послышался шум приближающегося состава, показался дым паровоза и, наконец, он сам. Подпустив поезд на нужное расстояние, проверив вьюк, Филатов послал Дину. Она вмиг оказалась на насыпи. Эти секунды показались вечностью.
Увидев на путях собаку, машинист от неожиданности дал гудок. Дина резко сбросила вьюк и скатилась под насыпь. Через положенное время страшный взрыв потряс воздух, но подрывники были уже далеко, где их по следу разыскала и догнала Дина.
Боевое задание они выполнили. Железная дорога надолго вышла из строя.
Ещё несколько цифр из статьи Г. П. Медведева[26] «Из истории военного собаководства»:
В 1941–1943 годах было сформировано 168 отдельных отрядов, батальонов и полков различных служб по собаководству. За период Великой Отечественной войны любителями собаководами сдано в армию свыше 60 тыс. собак, которых обучили в школах, а затем отправили на фронт.
На различных фронтах Великой Отечественной войны действовали: 69 отдельных взводов нартовых отрядов, 29 отдельных рот миноискателей, 13 отдельных специальных отрядов, 36 отдельных батальонов нартовых отрядов, 19 отдельных батальонов миноискателей и 2 отдельных спецполка. Кроме того, периодически участвовали в боевых действиях 7 учебных батальонов курсантского состава Центральной школы дрессировщиков.
Части военного собаководства своей боевой работой завоевали авторитет в войсках. На их боевом счету свыше 300 подбитых танков противника; более 200 тыс. доставленных боевых донесений в периоды, когда отсутствовали другие средства связи; подвезено на огневые рубежи 5862 кг боеприпасов. В частях, где применялись нартовые упряжки, 95 процентов тяжелораненых вывезено и спасено вожатыми на лодках, волокушах и нартах с ездовыми собаками. Четвероногими миноискателями обследована территория в 15 153 кв. км, заминированная противником, разминировано 303 города и населенных пункта, 18 394 здания. При разведке и разминировании минных полей, дорог, мостов, городов и населенных пунктов обнаружено и снято свыше 4 млн. мин.
Что такое найденные взрывные устройства? Это спасённые человеческие жизни. Миллионы обезвреженных мин — миллионы жизней. Каковы были бы потери нашей страны в войне без применения собак?
Приоритет советской школы дрессировки был признан во всём мире. Советские методики дрессировки позволяли обучать собак самым разным видам служб, изобретать новые службы. Но, главное, эти методики позволяли пользоваться ими массово — любой не самый талантливый дрессировщик при хорошем прилежании добивался положительных результатов с не самой выдающейся собакой. Именно этим объясняется столь высокие цифры находящихся на службе в Красной Армии во время Великой Отечественной войны собак и высокая эффективность их работы.
С уровнем советской школы дрессировки всё понятно. А что с племенной работой? В Советском Союзе собаки служебных пород разводились строго по принципу улучшения рабочих качеств. К разведению старались допускать только тех собак, которые соответствовали требованиям к служебным породам, а в стандарты служебных пород были занесены требования наилучшей функциональности анатомии и психики. Во всех пособиях по служебному собаководству это было аксиомой. Для примера могу процитировать отрывок из статьи В. Н. Зубко «Племенная работа в клубах»[27]:
Лица, занимающиеся племенной работой, должны знать, что в стране требуются собаки не только с хорошим экстерьером, гармонично сложенные, но прежде всего с высокими рабочими качествами, т. е. обладающие выраженной активно-оборонительной реакцией, выносливостью, способностью успешно дрессироваться, нести караульную службу, прорабатывать запаховые следы человека и задерживать «нарушителя» и полностью отвечать другим требованиям, предъявляемым к собакам служебных пород в нашей стране.
Для ведомственных питомников такой подход к разведению был логичен во всех странах мира. Но в Советском Союзе ему следовали и общественные клубы служебного собаководства, в то время как на Западе всё большую часть собаководства стало занимать выставочное разведение.
Дело в том, что структура советской системы разведения собак имела принципиальное отличие от западной (системы ФЦИ). Она была тоже трёхзвенной (собаковод — клубы собаководства — центральный клуб), но имела другое содержание. Центральный клуб определял стратегию развития служебного собаководства, принимал нормативные документы. Городские и областные клубы служебного собаководства занимались непосредственно племенной работой: проводили зоотехнические мероприятия, отбирали лучших животных, осуществляли подбор племенных пар для вязок.
Советский собаковод, заводчик, являясь владельцем собаки (матери) и полученных щенков, не обладал правом подбора племенной пары. Кроме того, цена на щенков определялась клубом собаководства, и собаковод обязан был их продавать покупателям по утвержденному тарифу. Покупателей к заводчику направляли клубы. Клубы выдавали и родословные документы на собак. Единой базы на всех собак служебных пород не было, в каждом клубе служебного собаководства велась своя зоотехническая документация. Во Всесоюзную родословную книгу заносились только выдающиеся производители.
На Западе заводчик (владелец питомника) самостоятельно определяет политику своего разведения и торговли щенками. Это отличие является принципиальным. О стратегических вопросах развития породы он не думает. Его задача — тактическая: получить помёт, в котором щенки будут востребованы на рынке. Советский собаковод работал на страну, собаковод западный работает на себя.
Надо признать, что именно советская система разведения собак служебных пород позволила Советскому Союзу совершить всего за полтора десятилетия прорыв в этой области. Каковы её плюсы?
Начальник клуба служебного собаководства назначался сверху. В условиях острого дефицита высококвалифицированных специалистов, государство имело возможность всех этих специалистов использовать максимально эффективно. Зоотехник в клубе был обязан иметь зоотехническое образование. Кроме того, они в клубах проводили линию партии и правительства, в данном случае — создания и развития служебного собаководства.
Зоотехник клуба (племенник) имел возможность заниматься разведением планомерно и целенаправленно: планировать вязки на всё поголовье породы в своём клубе, вести на протяжении многих поколений племенные линии и маточные семейства. Плановая система племенной работы позволяла избежать главной проблемы выставочного разведения — сужения кровной базы. Каким бы выдающимся ни был производитель, он получал такое количество вязок, которое не мешало развивать и другие линии.
Безусловным плюсом были проводимые клубом зоотехнические мероприятия: выводки щенков, смотр-соревнования и бонитировки. Эти мероприятия были обязательными. Производители оценивались по качеству полученного потомства. В зависимости от качества потомков производителю присваивались второй, первый класс на бонитировки. Наивысший класс племенной ценности — класс «элита». Вот что пишет В. Н. Зубко[28]:
Бонитировка — это комплексная оценка собак по происхождению, конституции и экстерьеру, служебным качествам и качеству потомства с целью определения их племенной ценности и назначения дальнейшего использования.
Отбор собак для племенного разведения производится по результатам бонитировки, ежегодно организуемой республиканскими, гг. Москвы и Ленинграда, краевыми, областными клубами служебного собаководства ДОСААФ. Бонитировка проводится специальными комиссиями, которые комплектуются из штатных зоотехников клубов и опытных собаководов-общественников. Желательно, чтобы последние имели зоотехническое или ветеринарное образование.
В этом же сборнике опубликована статья М. М. Укроженко «О роли бонитировки в разведении собак служебных пород»:
Всесторонняя комплексная оценка (бонитировка) собак позволяет отбирать на племя высококачественное здоровое поголовье, способное давать такое же потомство. Из этого потомства снова отбирают лучших на племя и так из поколения в поколение поддерживаются в породе все положительные качества, что способствует ее совершенствованию. Бессистемное, стихийное разведение приводит к утрате представителями породы своих специальных качеств.
Известно, что служебные собаки применяются для разнообразных целей. Поэтому при оценке собак, отбираемых для разведения, непременно следует учитывать рабочие качества собаки, определяющие ее ценность для того рода службы, к которой она предназначается.
Отсутствие проверки рабочих качеств, передающихся по наследству, приводит к появлению собак со слабым типом ВНД, чрезмерно возбудимых, трусливых, плохо поддающихся дрессировке, со сниженным обонянием и т. п.
…У племенных собак важно выявить уровень дрессированности, т. е. степень обученности, которая зависит от качества собаки и времени, затраченного на дрессировку, а также определить дрессируемость — способность собаки быстро вырабатывать навыки при обучении. К разведению допускаются собаки, только хорошо поддающиеся дрессировке и имеющие высокие показатели дрессированности к определенной службе, собаки, которые проявляют высокую активность в работе, физическую выносливость, обладают способностью к быстрому бегу, проявляют смелость, злобность и недоверчивость к посторонним.
Опыт советской системы служебного собаководства, основанной на плановом разведении и проведении бонитировки, успешно использовался и в других странах. Принцип приоритета рабочих качеств у служебных пород собак и проведения специальных зоотехнических мероприятий для определения их выраженности у претендующих на племенное разведение животных давно стал общепризнанным. Это — основа служебного собаководства. Нельзя не сказать и несколько слов о советских выставках собак.
Выставки служебных собак в СССР были очень мало похожи на выставки собак на Западе. У нас это было только зоотехническими мероприятиями. Не слишком зрелищными, затянутыми, даже скучными. На огромный ринг вызывались собаки одной породы, записанные в одну возрастную группу. Поскольку выставок в одном клубе проводилось 1–2 в год, количество участников было огромным. Ведь всех членов клуба приглашали на выставку индивидуально, посылали приглашение по почте. Не принять участие с породистой собакой можно было только по уважительной причине.
Сначала у всех участников проверяли зубы (а у кобелей ещё комплект семенников). Затем начинался ринг. Несколько десятков собак в течение часа уныло ходили по рингу. Судья с группой стажёров во время движения переставляли экспонентов, лучших — вперёд, худших — назад. Причём каждый участник своё место занимал строго по ранжиру: тот, что стоял спереди, был лучше, чем тот, который располагался за ним. Эксперт расстановку осуществлял очень медленно, тщательно сравнивая собак, потому что после остановки ринга, он уже не мог исправить свою ошибку. С остановкой ринга расстановка заканчивалось. Участники могли отойти в тенёк. Начиналось индивидуальное описание, начиная с конца. Тем, кому «повезло» занять место в хвосте ринга, быстро получали свой диплом и медаль и могли уходить. А вот лучшим приходилось ждать своей очереди иногда несколько часов. На описании эксперт очень подробно отмечал достоинства и недостатки собаки, обосновывая, почему эта собака заняла именно это место, чем она лучше последующей, но хуже предыдущей. В дальнейшем все эти описания сохранялись в отчёте и являлись важнейшим материалом для анализа результатов племенной работы клуба.
Зоотехник обследовал всех рождённых в клубе щенков при рождении и в месячном возрасте. Благодаря прекрасно организованным массовым зоотехническим мероприятиям племенник имел полную информацию о том, какую наследственность передаёт тот или иной производитель. Эта информация для хорошего разведенца является бесценной. Обладая ей, можно было менять направления в разведении, выявлять узкие места, ставить и решать новые задачи. Руководители клуба хорошо контактировали с коллегами из других городов. Практиковались вязки на выезд. Например, из Москвы везли суку к кобелю в Днепропетровск, из Ленинграда в Москву и т. д. Почти всегда руководители клубов были одновременно и известными судьями. Неудивительно, что хорошо были знакомы между собой и судьи всесоюзных и всероссийских категорий. Таким образом, зоотехники в советской системе служебного собаководства обладали такими знаниями и возможностями, о которых сейчас можно только мечтать.
Клубы не давали возможность заводчикам задирать цены на щенков. Несмотря на дефицит самих щенков, цены на них были доступными. Это способствовало вовлечению в служебное собаководство всё новых любителей.
К очень важным достоинствам советской системы разведения относится великолепно развитая инфраструктура для дрессировки собак. В каждом городе были дрессировочные площадки, а на площадках занятия проводили грамотные инструктора. Цена же за дрессировку в группе была невысока. Например, в 1970 гг. общий курс дрессировки (ОКД), рассчитанный на 5 месяцев еженедельных занятий, стоил всего 10 рублей. Это позволяло добиться того, что собаки служебных пород дрессировались массово, практически все. Одновременно на каждой площадке работали и группы соревновательные, в которых занимались дрессировщики с собаками, уже получившими дипломы по дрессировке. Эти группы были бесплатными, занятия вели самые сильные инструктора площадки. Здесь готовились активисты со своими собаками для участия на соревнованиях и показательных выступлениях. Кинологические агитбригады привлекались к праздничным мероприятиям. В Москве в парке им. Горького ежегодно проводилась кинологическая эстафета. Каждый район Москвы выставлял свою команду.
Поделиться книгой: