Помоги проекту - поделись книгой:
Очень много проводилось соревнований по дрессировке, во много раз больше, чем выставок. В 1970 гг. ДОСААФ СССР начал развивать вид спорта со служебными собаками, который так и назывался — «служебное собаководство» и был включен в Единую всесоюзную спортивную квалификацию. Соревнования были массовыми, собирали огромное количество зрителей.
Сравнивая советскую систему разведения собак с западной, нельзя не выделить их принципиальные различия. В советском собаководстве заводчики в племенном разведении были только исполнителями. В основном заводчиками становились владельцы сук, которых руководство клуба уговорило завести щенков. В ход шёл и настоящий обман (нерожавшие суки все неминуемо гибнут от рака молочной железы), и уговоры (щенки — как дети, такая радость). Получив один помёт и повозившись с щенками (а их кормить надо было к моменту актирования 6 раз в день, по часам), надышавшись щенячьими испражнениями, такие заводчики делали для себя вывод, что возня со щенками — слишком утомительное занятие. Особенно, если их забирали не сразу, а они успевали разгромить квартиру заводчика. Помёт оказывался первым и последним. Только единичные заводчики получали щенков не один раз («для здоровья» суки), почти всегда они в этом случае становились активистами клуба.
Заводчик на Западе — человек мало зависимый. Он сам определяет, каких производителей использовать, по какой цене и кому продавать щенков. В этом отношении кинологический бизнес ничем не отличается от других разновидностей бизнеса. Заводчик на Западе не думает об интересах страны (улучшении рабочих качеств служебных пород, чтобы они соответствовали потребностям армии и полиции), он заботится об имидже собственного питомника, увеличении продаж. Рабочие качества собак его интересуют постольку, поскольку они востребованы покупателем. В развитых западных странах у населения потребности в охранных собаках практически нет. Наоборот, собаки с выраженной активно-оборонительной реакцией (при угрозе нападения собака не убегает, а нападает сама) называются «агрессивными» и в лучшем случае выбраковываются из разведения, в худшем — умерщвляются. А ведь требования выраженности активно-оборонительной реакции у собак служебных пород было занесено во все стандарты, принятые ДОСААФ СССР.
В связи с этим очень интересно проанализировать место советской кинологии на мировой арене. Благодаря политике железного занавеса наша страна в значительной части была изолирована.
Выезд за рубеж был затруднен. Нам не хватало объективной информации о том, что и как делается за границей, чтобы сравнить свои достижения в этой области с зарубежными. Возможно — внести какие-то коррективы. Но утверждение, что советские собаководы никак не общались с зарубежными коллегами, не участвовали в международных мероприятиях — ложь. Во всё время существования СССР периодически осуществлялась государственная и частная закупка импортных породистых собак. Участвовали мы и в международных выставках. Вот как А. П. Мазовер описывает участие советской группы собаководов в международной выставке ФЦИ в Будапеште в 1971 году в статье «Всемирная выставка»[29]:
Советская делегация привезла 38 собак 14 пород. К большому сожалению, на Всемирную выставку не послали наших восточноевропейских овчарок. Это обеднило демонстрацию успехов советского собаководства. Таким образом, на международном ринге не удалось показать и оценить работу, проводящуюся с этой основной у нас породой. По этой же причине только два клуба служебного собаководства ДОСААФ — Московский и Ленинградский — смогли представительствовать на международной арене, потому что они длительное время ведут селекционную работу с эрдель-терьерами. Кавказских овчарок представили ведомственные питомники Министерства коммунального хозяйства РСФСР и «Красной звезды», а Московское, Кировское и Волгоградское общество охотников, Всесоюзный научно исследовательский институт охоты и звероводства, а также охотничьи общества Украины и Грузии — охотничьих собак.
Советские собаководы впервые участвовали во Всемирной выставке. Правда, в 1957 году на значительно меньшей по масштабу международной выставке в г. Либерец (Чехословакия) принимали участие собаки Московского общества охотников и рыболовов.
Поездка группы советских собаководов на Всемирную выставку собак в Венгрию была очень полезной и явилась своеобразным экзаменом на зрелость, проверкой правильности нашей системы селекционной работы с породами служебных и охотничьих собак. Результаты этого экзамена оказались очень высокими и подтвердили, что отечественное собаководство стоит на правильном пути.
Из 38 показанных на выставке собак 34 заслужили высшие оценки «отлично» и четыре «очень хорошо». В условиях сильнейшей конкуренции и повышенной требовательности это очень высокие показатели. Причем одна из четырех собак не удостоилась высшей оценки только из за травмы ноги, полученной при выгрузке из вагона в Будапеште, а другая не показала премоляры.
…Кавказских овчарок показывали на Всемирной выставке впервые, и, естественно, они вызвали повышенный интерес специалистов из самых разных стран.
Собаки понравились мощью и крепостью сложения, уравновешенным, но в то же время свирепым характером. Эти великаны вели себя на ринге спокойно и величаво и, к удивлению эксперта, все хорошо показали зубы. Экспертиза их вызывала затруднения, так как экспертам, не имеющим стандарта на данную породу, трудно было оценить эту группу собак. Но следует отметить, что эксперты В. Нахтигал (Чехословакия) и Т. Лавренчич (Югославия) квалифицированно разобрались в представленном материале, строго и справедливо расценили его. Звание «Победитель Венгрии» получил Уран (питомник Министерства коммунального хозяйства РСФСР), вторым с оценкой «отлично» прошел его однопометник Грозный из того же питомника, третьим с оценкой «очень хорошо» был Казбек из питомника «Красная звезда». Из сук 1-е место с оценкой «отлично» и звание «Победитель Венгрии» завоевала Зурна, однопометница Урана и Грозного, принадлежащая тому же питомнику, 2-е место с оценкой «очень хорошо» — Джина (владелица ленинградка Е. Корнеева). Звание «Кандидат в чемпионы мира» не присуждалось, так как эта порода не зарегистрирована в Международной кинологической федерации.
Порода среднеазиатских овчарок была представлена кобелем Карагезом (владелец ленинградец Л. Башков), получившим оценку «отлично».
…Успешно выступили представители охотничьих пород.
Лучшие собаки кобели — русско-европейская лайка Бой (владелец москвич О. Гургенидзе) и западносибирская лайка Вайгач (владелец питомник Всесоюзного научно исследовательского института охоты и звероводства г. Кирова) — получили высшее звание «Чемпион мира». Суки победительницы — русско-европейская лайка Тайга (владелец москвич С. Муравьев) и западносибирская лайка Улька (владелец москвич Г. Туманов) — удостоились званий «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира».
Русских псовых борзых представляли четыре собаки: Лель (владелица москвичка Н. Недошивина), Булат (владелец С. Потапов из Волгограда), Даур (владелец М. Ерин из Волгограда) и Фемина (владелица москвичка Воеводина), завоевавшие оценки «отлично». Две русские гончие, привезенные из г. Кирова, — Лада (владелец Н. Тестоедов) удостоилась оценки «отлично», званий «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира» и Арфа 2-я (владелец А. Стародумов) — оценки «отлично».
Русских пегих гончих доставили с Украины: Амуру (владелец В. Сковзгирд) присудили оценку «отлично» и звания «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира», Забавке (владелец М. Радченко) — оценку «отлично», звание «Победитель Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира».
Ирландские сеттеры — Джерри (владелец москвич И. Хейфиц) заняла 2-е место с оценкой «отлично», а Рэд (владелец москвич А. Шапырин) не показал наличие премоляров, поэтому, хотя и занял 2-е место, был оценен только на «очень хорошо». Шотландский сеттер Долли (владелец москвич Ю. Соловьев) получила 2-е место с оценкой «отлично».
Пойнтеры — Леди (владелец Ш. Долидзе, г. Тбилиси) завоевала 1-е место с оценкой «отлично» и звания «Чемпион Венгрии» и «Кандидат в чемпионы мира», Эра (владелец В. Стусь, г. Симферополь) — 3-е место с оценкой «отлично».
Вывод из участия советских собаководов в международной выставке в Будапеште следует однозначный: ни о каком отставании нашего собаководства речи идти не может. Нас представляла не сборная команда СССР, а обычные активисты нескольких городских клубов. И выставка была не просто международной, а всемирной (в ФЦИ такого статуса выставки проводятся только одна в год). В ней принимали участие действительно лучшие собаки из входящих в ФЦИ национальных организаций. И такой результат! Это был настоящий триумф советского собаководства.
Советские собаководы совершенно свободно могли участвовать в международных выставках, если была возможность выехать за рубеж. После того, как выезд за рубеж был облегчен, советский десант стал высаживаться на всех крупных международных выставках. Достаточно посмотреть каталоги, подборку кинологических журналов того времени. Более того, наши участники, как правило, занимали высокие места. Лично я посещал международную выставку в Познани 1989 г., Всемирные выставки в Брно (1990 г.) и Дортмунде (1991 г.), поздравлял проводника нашей кавказской овчарки Османа-2 с победой на Всемирной выставке в Дортмунде, с которым приехали в Дортмунд на одном поезде.
Признавались и советские родословные. Не было и проблем с приглашением экспертов ФЦИ в СССР. Пока в СССР не появилась пятая колонна, озабоченная переходом советского собаководства на правила и положения ФЦИ, отношение ФЦИ к СССР было схожим с отношением к США: наше собаководство полностью признавалось. Более того, к нему относились с большим почтением.
Была ли советская система собаководства идеальной? Нет, конечно. Нельзя не остановиться на её недостатках.
И. В. Сталин очень точно заметил, что кадры в социалистическом хозяйстве решают всё. Эти кадры и являются одновременно узким местом. Умный, грамотный и честный специалист, занимая руководящее кресло и имея карт-бланш, способен сотворить чудо. Однако проникший наверх жулик или даже не слишком умный человек способен полностью развалить дотоле успешно работающее предприятие или хозяйство. Служебное собаководство не являлось исключением. Качество поголовья в разных клубах служебного собаководства отличалось значительно. Отличалась и психологическая обстановка в клубах. Были и сплочённые группы единомышленников, искренних энтузиастов, но были и интриги, и завистники. Кризис застоя не миновал и собаководства. К середине 1970 гг. заводчики стали продавать щенков не по установленной клубе цене, а по рыночной. К примеру, щенок восточноевропейской овчарки, оценённый в 50 рублей, мог продаваться за 150. А это уже — примерно средняя месячная зарплата. Количество щенков могло достигать и 12. Понятно, что полученные от продажи щенков деньги уже не были «карманными». Особенно хорошо себя чувствовали владельцы кобелей, попавших в план разведения.
Как только в советском служебном собаководстве появились нетрудовые доходы, оно дало трещину. Ослабился контроль за работой начальников клуба служебного собаководства — расцвело кумовство и началось разложение. Вопрос составления племенного плана решался руководством клуба. Кобель мог получить 1 вязку за год, а мог и 10. Суке могли поставить самого лучшего производителя, от которого уже было получено выдающееся потомство, а могли и новенького, ничем себя не проявившего. Во многих клубах стала ясно прослеживаться коррупционная составляющая. С руководителями клубов требовалось «дружить», а лучшим доказательством дружбы были… нет, тогда ещё не деньги, но подарки и ответные услуги. Ты мне — больше вязок, я тебе — дефицит. Руководитель клуба служебного собаководства стал входить в советскую «элиту» — «завсклад, директор магазина, товаровед».
Нельзя забывать, что руководитель клуба (или главный зоотехник) имел и свои собственные разведенческие амбиции. Одновременно он почти всегда был заводчиком курируемой породы, имел своих щенков. Ему было трудно не продвигать собственных «сыновей» и «дочек». Часто он искренне гордился собственными достижениями. Зоотехник имел возможность дать «блатным» кобелям незаслуженно много вязок, разумеется, всё это аргументировано обосновав на племенном совете. А по-настоящему достойные производители получали вязок чуть меньше. Нередко в клубе между заводчиками и руководителями клубов возникали конфликты. Заводчикам не нравилось, какие кобели были запланированы к их сукам. Не всегда нравилось, что говорили про их щенков. Плелись интриги, затевались заговоры, строились козни. Понятно, что в этих случаях интересы дела жертвовались в угоду личным интересам. Это только снаружи кажется, что в клубе любителей могут находиться только друзья-единомышленники. Очень часто собачий клуб представлял из себя настоящий террариум, в котором в едином клубке сплелись змеи.
Необходимо, кроме того, отметить, что в послевоенные годы ДОСААФ превратилось из государственного объединения, занимающегося патриотическим воспитанием молодёжи и подготовкой кадров для продвинутых систем вооружения, в своеобразный пансионат для содержания с почётом и на хороших окладах заслуженных пенсионеров. С другой стороны, должность руководителя ДОСААФ стала наказанием, понижением в должности проштрафившихся военных и партийных руководителей. Если при Сталине провинившегося начальника сажали или расстреливали, то при Брежневе его посылали послом в Африку, назначали директором сибирского совхоза или каким-нибудь председателем городского или республиканского комитета ДОСААФ. Такие начальники мало думали о развитии порученного дела. Они в нём не разбирались, да и не интересно им это было. В тонкости служебного собаководства они не вникали, от принятия решений часто самоустранялись, перекладывая это на подчинённых. Подписывали наградные дипломы, участвовали в торжественных мероприятиях.
Система служебного собаководства в эпоху Брежнева уже не совершенствовалась, в ней накопились проблемы, которые необходимо было решать. Но она работала. Можно было модернизировать советскую систему служебного собаководства, сделать более эффективной? Без всякого сомнения. Как и всю социалистическую систему хозяйства. Надо было повысить контроль за работой должностных лиц, повысить их ответственность, облегчить ротацию кадров. Дать больше свободы заводчикам при подборе племенных пар. Провести компьютеризацию. Продолжить научные исследования в кинологии. Фундамент советской системы служебного собаководства оставался весьма прочным, основанным на здравом смысле.
Все основные принципы советской системы служебного собаководства являются актуальными и сейчас — приоритет национальных интересов, разведение собак в соответствии требованиям кинологических ведомств государства, помощь со стороны государства любителям.
Но вот грянула перестройка. Под видом усовершенствования служебного собаководства началось его планомерное уничтожение.
Глава 4. Советское собаководство в эпоху перестройки
…мы бросим все, что имеем, чем располагаем, все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание людей! Человеческий мозг, сознание людей способно к изменению. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить! Как, спрашиваешь? Как?!
Мы найдем своих единомышленников… своих союзников и помощников в самой России! — срываясь, выкрикнул Лахновский.
Мы их воспитаем! Мы их наделаем столько, сколько надо! И вот тогда, вот потом… со всех сторон — снаружи и изнутри мы и приступим к разложению… сейчас, конечно, монолитного, как любят повторять ваши правители, общества. Мы, как черви, разъедим этот монолит, продырявим его.
…Всю историю России, историю народа мы будем трактовать как бездуховную, как царство сплошного мракобесия и реакции. Постепенно, шаг за шагом, мы вытравим историческую память у всех людей. А с народом, лишенным такой памяти, можно делать что угодно. Народ, переставший гордиться прошлым, забывший прошлое, не будет понимать и настоящего. Он станет равнодушным ко всему, отупеет и в конце концов превратится в стадо скотов. Что и требуется! Что и требуется!
Вот так, уважаемый, — произнес он голосом уже не гневным, но каким-то высокопарным. — Я, Петр Петрович, приоткрыл тебе лишь уголочек занавеса, и ты увидел лишь крохотный кусочек сцены, на которой эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия о гибели самого непокорного на земле народа, об окончательном, необратимом угасании его самосознания.
С чего началась перестройка? С кооперативного движения. Не обошло это веяние и собаководства. Уж здесь-то «кооператоры» развернулись очень широко.
Первые клубы любительского собаководства в СССР возникли ещё в 1970 гг. Они объединяли любителей тех пород, которые не были включены в список служебных или охотничьих. Таким, например, было Московское городское общество любителей собаководов (МГОЛС).
Любительское и служебное собаководство существовали параллельно, никак не мешая друг другу. Да и как они могли помешать? Породы, которые в них культивировались, не пересекались. Люди были другие, да и цели, которые они перед собой ставили, тоже резко различались. Служебное и любительское собаководство отличались так же, как птицеводство от разведения волнистых попугайчиков. Да и в количественном отношении «служебников» было во столько раз больше «декоративщиков», как крестьян было больше, чем любителей попугаев. Необходимость иметь рабочую собаку никак не совпадала с потребностью иметь в доме живое существо — морскую свинку, хомячка или какого-нибудь мопсика. Во второй половине 1980 гг. любительские клубы стали плодиться вместе с кооперативами невиданными темпами. В советском собаководстве произошла настоящая революция, последствия которой были оценены не сразу.
Развитие советской системы собаководства, как это ни парадоксально, привело к серьёзной проблеме, которой не было на начальном этапе. Ведь в самом начале страна испытывала острый дефицит специалистов. Но потом уже высококвалифицированных специалистов стало больше, чем вакансий ответственных должностей в клубах собаководства. Прекрасные творческие личности вынуждены были оставаться в качестве исполнителей чужих решений.
Ситуацию усугубляло то, что в одном территориальном образовании находился только один клуб служебного собаководства ДОСААФ. Чтобы уйти от ненавистного начальника, нужно было переехать в другой город. И вот сейчас, в перестройку, появилась возможность создавать свой личный клуб, в котором заниматься племенной работой можно было без всякого отчёта перед вышестоящим начальством.
Возникшие новые клубы любительского собаководства, частные кинологические кооперативы уже занимались разведением всех пород собак, но по правилам разведения декоративных пород. О рабочих качествах служебных собак речь уже не шла. Пропагандистская машина, переформатирующая основные представления о собаководстве, заработала на полную катушку. Открылись Окна Овертона[30]. Постановление Правительства РФ № 290 было уже завершаемой стадией этого Окна. Вначале сдвинули общественное сознание.
О чём стали писать средства массовой информации? О том, что всё созданное в Советском Союзе — неправильное. Есть правильный демократичный Запад с его общечеловеческими ценностями, со свободным рынком, либерализмом, вот и надо на него равняться. Необходимо встраиваться в мир цивилизованного человечества. А в собаководстве это означает переход на систему разведения питомников, которая выстроена в ФЦИ. Но сначала пошёл процесс распада клубов служебного собаководства и выделения из них новых любительских клубов.
Между клубами развернулась конкуренция за количество членов и количество собак. Выигрывали те, кто к качеству племенного материала предъявляли самые минимальные требования. Меньше требования — больше собак, которые им соответствуют. Ведь основной источник доходов клубов (и их руководителей) напрямую зависел от количества членов и полученных помётов. Члены сдавали членские взносы, оплачивали актирование помётов, оформление зоотехнической документации, распечатку родословных документов. Чем больше у клуба членов, тем больше участников приходило на проводимые клубом выставки (участие в выставке — платное). Кроме того, в помещениях клубов торговали кормом для собак (мясо вынужденного убоя, субпродукты), ветеринарными препаратами, витаминами, собачьей амуницией. Понятно, что всё это продавалось с приличной накруткой (иногда до 5–6 раз).
Собаководство в СССР к концу 1980 гг. стало бизнесом, и не просто бизнесом, а бизнесом, связанным с обманом. На рынках появились бланки родословных. Можно было недорого оформить документы высокопородистой собаки на любую дворняжку. Впрочем, аналогичное творилось и в других областях. Народу кинули лозунг «Обогащайтесь любой ценой!», и многие ему последовали. Процесс пошёл. В собаководство на смену энтузиастам пришли совсем другие люди — коммерсанты, они и начали определять в собаководстве погоду. Если раньше советские люди не сильно различались по своему достатку, то при Горбачёве появились первые советские миллионеры и люди просто богатые. Породистые собаки, особенно редких пород, да ещё привезённые из-за рубежа, стали показателями зажиточности, успеха. Спрос на престижных собак привёл к росту цен на них. Собачий бизнес (продажа щенков и импортных собак редких пород) стал очень прибыльным.
Забеспокоились прежние монополисты — клубы служебного собаководства ДОСААФ и объединения охотничьего собаководства (они были секциями Всесоюзного общества охотников и рыболовов). Их члены стали вступать в новые кинологические организации. И дело даже не в том, что организаций стало больше — они стали ориентированы на западную систему собаководства, систему ФЦИ. Джин стяжательства и наживы вырвался на волю. Кроме того, значительная часть руководителей клубов служебного собаководства сами не устояли от искушения соблазном лёгких денег. На рынке появились в продаже незаполненные бланки с печатями зоотехнической документации не только вновь созданных кинологических организаций, но и клубов служебного собаководства ДОСААФ — родословные, дипломы по дрессировке, дипломы с выставок.
Изменилось не только отношение к собаководству вообще, изменилось отношение к рабочим качествам. Для формируемой системы собаководства по лекалам ФЦИ приоритет рабочих качеств при разведении служебных пород перестал являться аксиомой. Вот что пишут об этом Беленький и Мычко, которые в 1991 г. были на учредительной конференции РКФ представителями «служебного» направления[31]:
Все более широко распространяется понимание, что красота, гармоничность собаки — это не чья-то прихоть, что гармония целесообразна, т. е. чем красивее собака и чем больше она отвечает требованиям стандарта, тем полнее она отвечает своему предназначению. Экстерьер вовсе не противоположен рабочим качествам. Правильно сложенная, хорошо выращенная, психическая здоровая собака в подавляющем большинстве случаев выполняет любую работу гораздо лучше, чем неухоженный и недокормленный «уродец». Ко всему прочему, изменилось и понятие «работы» для собаки. Раньше в него вкладывали очень узкий круг занятий: охрана склада, например, для служебной собаки, либо долгие месяцы на таёжном промысле для охотничьей.
…Напрасно иные прогрессивные психологи пытались говорить о душевном комфорте, который приносит общение с собакой, утверждать, что само присутствие собаки в доме может излечить её владельца от болезней… В это верили немногие.
В настоящее время с этим согласятся, пожалуй, все, и в словосочетании собака-компаньон вряд ли кто-то усмотрит нечто странное. Да, собака развлекает своего хозяина, делит с ним досуг, но её возможности этим не ограничиваются: не понимая забот человека, она тем не менее воспринимает все его чувства, настроения, реагируя на них как самый близкий и заботливый друг. Именно в этом её работа.
Поразительно, как в этом небольшом отрывке ярко виден результат действия Окон Овертона. Рабочие качества ещё считаются обязательными для служебных пород собак. Но под ними уже подразумевают обыкновенную собачью привязанность к своему хозяину. Первоначальный смысл понятия «служба», «работа» вывернут наизнанку. Авторы виртуозно изменяют логическую цепочку. Не красота собаки обеспечивает наличие у неё рабочих качеств. Наоборот, прекрасно приспособленная для выполнения работы собака всегда совершенна в физическом плане, а потому кажется красивой, как кажется совершенным и красивым любое здоровое дикое животное.
«Красивой» выставочной собаке противопоставляется неухоженный и недокормленный «уродец». По-другому и быть не может. Либо собака выставочная, либо она — урод.
Очень показательно, как авторы книги описывают рабочие качества и область применения служебных собак. Как будто они ничего никогда не слышали ни о выносливости, ни о силе, ни о способности работать с запахом. Единственное применение служебной собаки — охрана. Работа собаки — быть компаньоном человека, живой игрушкой для него, психологической разгрузкой. Ещё раз подчеркну — авторы этой книги в РКФ представляли «служебное» направление. Они не только писали книги. Они читали лекции, обучали слушателей кинологических курсов, принимали у них экзамены. Вот стараниями таких «служебников» и была уничтожена советская система служебного собаководства. О рабочих качествах быстро забыли. После того, как приоритетом стали выставки, служебное направление исчезло.
Выставки — особая история. Их количество увеличилось в сотни раз. Проводить их стали по подобию выставок в ФЦИ, так было коммерчески намного выгоднее. Для привлечения большего количества участников на выставки хорошим тоном стало приглашать импортных судей, экспертов ФЦИ, США, Великобритании. В то время у народа было сформировано мнение, что раз импортное, значит — лучше нашего. Это касалось всего, в том числе, собак и судей по собаководству. На самом деле качество судейства экспертов ФЦИ очень часто повергало наших специалистов в шок. Они не боялись оценивать породы, которых никогда до этого не видели, требований стандарта которых даже не читали.
Необходимо отметить, что в СССР судить выставки на таких прекрасных условиях (бесплатный проезд, проживание в гостинице, питание в ресторане, культурная программа с выпивкой) иностранцы поехали с большим удовольствием. Им нужно-то было всего-навсего кое-как отсудить ринги, а уж затем можно было насладиться русским гостеприимством. Кроме того, иностранный эксперт не забывал попутно найти новый рынок сбыта для собак из собственного питомника. Продать можно было любой брак по безумной цене (собаки же — импортные!).
В нашу страну хлынул поток иностранных экспертов и обычных проходимцев. Вспоминается эпизод с одним польским экспертом ФЦИ. Он был специалистом по борзым, в СССР его в первый раз пригласили судить именно эту группу пород. Но уже на самой выставке организаторы попросили отсудить ещё и ринг немецкой овчарки. Сначала поляк долго упирался, говоря, что не знает эту породу. Но организатор выставки сказала, что сама будет стоять с ним в ринге и ему подскажет в случае необходимости. Любители немецких овчарок известны во всем мире своей сварливостью и многочисленностью, а также отсутствием уважения к авторитетам. Идя к рингу немецкой овчарки, польский эксперт по борзым заметно трусил, он даже пошутил: «Овчарок судить — как тигра… „любить“: и смешно и страшно!». Однако всё прошло благополучно, его не закидали тухлыми помидорами. Поляка потом приглашали много раз, он стал в нашей стране очень популярным и уже не боялся судить даже те породы, название которых слышал в первый раз. Однажды, когда недовольные его некомпетентным судейством зрители стали громко возмущаться и угрожать, что напишут на него в ФЦИ, и его лишат звания, он, улыбаясь в свои пышные седые усы, хладнокровно ответил: «Пишите, меня уже давно всего лишили».
В советских кинологических журналах словно по мановению дирижёрской палочки одновременно стали публиковаться статьи о том, что в СССР собаководство долгие годы было изолировано от мирового и поэтому отстаёт. Железный занавес в собаководстве необходимо разрушить так же, как и в других сферах. Начались разговоры, что СССР должен обязательно вступить в ФЦИ. Это нужно для вхождения в мировую кинологию. Перестройка, демократизация, гласность, а теперь — переход на мировые общепринятые правила собаководства. Переход на международные стандарты собак. Само собой подразумевалось, что это увеличит доходность нашего собаководства, потому что увеличит продажи наших собак за рубеж. А цены в валюте за рубежом на собак для наших собаководов тогда были просто баснословными.
Сейчас мы можем сравнить доводы вступления в ФЦИ с доводами подписания Украиной договора ассоциации с ЕС. Это был такой же обман. Никто нас в ФЦИ тогда не ждал. Появление большого количества недорогих собак советского разведения на мировом кинологическом рынке (заметим — прекрасного качества) могло бы просто обрушить цены. ФЦИ никак не могла этого допустить. Вступление в ФЦИ было только морковкой, которой нас заманивали в ловушку.
В СССР тогда началось уничтожение всех развитых областей. За рубежом прекрасно знали, что советская система служебного собаководства была вне конкуренции, следовательно, она тоже должна была быть разрушена.
Для развала области народного хозяйства часто даже нет необходимости вводить санкции или бомбить города Достаточно протащить во властные структуры своего агента влияния и помочь ему провести «реформы», в результате которых от развитой области останутся жалкие обломки. Его даже не надо вербовать, иногда достаточно принять в высоком европейском кругу как равного, доброжелательно хлопать по плечу и оказывать мелкие услуги вроде приглашения быть судьёй на зарубежной выставке, присвоения высокого титула его собаке и т. д. Ну и подсказывать шаги по «реформированию».
Реформы в перестроечном собаководстве должны были заключаться во вступлении в ФЦИ и переходе на все её правила.
Среди сторонников вступления в ФЦИ быстро выделился лидер — некто Евгений Львович Ерусалимский. Кто-то его сравнивает с Керенским, кто-то с Березовским, кто-то с Мавроди, а кто-то с Остапом Бендером. Космополит, готовый согласиться, что в любой стране всё лучше и правильнее, чем на Родине. Этот персонаж заслуживает отдельного рассмотрения. Евгений Львович Ерусалимский был типичным представителем любительского направления, никогда не интересовался служебным собаководством. В этом плане система выставочного собаководства ФЦИ полностью соответствовала его внутреннему мировоззрению. В среде советских собаководов Евгений Львович был фигурой обособленной. Он как никто другой мог преподнести себя, преподать с лучшей стороны. Огромные амбиции, прекрасное образование (закончил мехмат МГУ, где получил второе образование Борис Березовский), светские манеры.
Е. Л. Ерусалимский гениально создавал для собеседников такую реальность, в которой он является главным советским специалистом в кинологии, автором ряда научных трудов в этой области, всемирно известным учёным. Он позиционировал себя в качестве учёного-теоретика в среде собаководов-практиков. Прославился он своей статьёй «Модельный подход к вопросам сложения, движения и разведения собак (Биомеханические постулаты. Селекционные инварианты)», которая была опубликована в сборнике «Средний шнауцер» в 1989 году. Из собаководов никто в смысл его труда вчитываться не стал, но научная терминология и непонятные слова заставили поверить, что в статье написано действительно что-то умное. Те же, кто прочитал статью внимательно, назвали её чушью, не имеющей ничего общего с реальностью. Очень доходчиво в своей статье «Ересь ерусалимская»[32] разобрал опус Ерусалимского Александр Власенко, буквально разгромив его по пунктам. Но Власенко был собаководом, а не учёным, специализирующимся на биомеханике.
В учёных кругах «научный труд» собаковода не заметили, никто из учёных почему-то на него не ссылался. В научной среде считается неэтичным высказываться как-либо о том, что к науке не относится. Мало ли что написал какой-то собачник! Только после долгих уговоров удалось упросить одного из биологов, специализирующихся на движениях тетрапод, к.б.н. А. Н. Кузнецова написать рецензию на творение Е. Л. Ерусалимского[33] под названием «Стрельба из лука по маятнику». Думаю, читателю будет любопытно познакомиться с отрывками из неё.
Данная рецензия написана только во имя торжества Научной Истины, если таковая существует, и не подлежит использованию в междоусобицах кинологов.
Вообще-то селекционеры совершенно не обязаны руководствоваться научными соображениями при проектировании свойств пород. О декоративных вообще не приходится говорить Породы же, имеющие хозяйственное значение, вполне успешно выводят на основании одного лишь практического опыта.
…Хотя наука-биомеханика и не обязательна для выведения хорошо передвигающихся собак, она могла бы облегчить выбор направления селекционной работы. Жалко только, что ученые еще не готовы давать четкие рекомендации кинологам. Пока что в этой области науки не решены более общие вопросы, на фоне которых различия между породами почти теряются.
…Я считаю своим долгом заявить, что если какие-либо породы, к которым будет применена рассматриваемая модель, постигнет в связи с этим плачевная участь (а тираж брошюры был ни много ни мало 40 000 экземпляров), то это будет «заслугой» этой конкретной модели, а не серьезной биомеханики.
…Но спорить с Е. Л. Ерусалимским не очень легко — на первый взгляд просто непонятно, с чего начать. Дело в том, что обсуждаемая модель начисто оторвана не только от накопленных данных по биомеханике наземного передвижения млекопитающих, но и от какой бы то ни было реальности вообще.
…Моя критика, естественно, не позволяет как-либо охарактеризовать Е. Л. Ерусалимского в качестве кинолога-эксперта. Но, во всяком случае, он не имеет оснований считать свои тылы прикрытыми Наукой и искать в этом преимущество перед коллегами. Пока что настоящая биомеханика не встала на чью-либо сторону.
К этой рецензии трудно что-то добавить. Самое смешное, лженаучность труда Ерусалимского не помешала ему потом, уже в 2006 году, защитить диссертацию «Совершенствование экстерьера собак с помощью биомеханической модели», в основу которой и легла пресловутая статья. Впрочем, в новейшей истории России было время, когда при наличии определённого капитала и связей «остепениться» мог любой. В своём автореферате все достижения российского собаководства к моменту защиты своей диссертации он связал с применением в практике основных постулатов своей теории:
Использование модельного подхода в отечественном разведении ряда пород привело к высшим мировым и международным достижениям (более 200 Чемпионов Мира, 300 Чемпионов Европы, 2000 Интернациональных Чемпионов) в системе Международной кинологической федерации (FCI). Значительными успехами отмечено разведение шнауцеров (14 Чемпионов мира, 5 Чемпионов Европы, 2 Чемпиона Америки, 117 Интернациональных Чемпионов, 321 Национальный Чемпион).
Ну как после этого не присвоить кандидатскую степень «гиганту мысли и отцу русской кинологии»?
Впрочем, о научных успехах Е. Л. Ерусалимского я упомянул с единственной целью — дать более точную и объёмную его характеристику.
Я не думаю, что он был банально завербован ЦРУ или Моссад и получал от них определённое задание и деньги за его выполнение. Скорее всего, он думал, что использует руководство ФЦИ для собственного продвижения в собаководстве и получения личных преференций, а на самом деле, использовали его. Он хотел при поддержке ФЦИ стать главным кинологом страны, продавать своих щенков по астрономическим ценам за рубеж, ездить судить по всему миру, накоротке общаться с членами правительства, а ФЦИ было нужно совсем другое: используя пятую колонну внутри страны, взять советское собаководство под свой полный контроль. Так и произошло.
Есть заказчик — западные спецслужбы. Есть выгодополучатель — ФЦИ. Есть исполнители — пятая колонна среди собаководов во главе с Е. Л. Ерусалимским. Есть покровители среди правительства СССР (затем — РФ), которые сами являлись пятой колонной и действовали по команде американских советников. Процесс по демонтажу системы советского собаководства пошёл так же успешно, как по демонтажу советской промышленности.
Ерусалимскому необходимо было обосновать полезность вступления СССР в ФЦИ и необходимость монополизации советского собаководства для этой цели. Надо отдать ему должное: он говорил всегда очень убедительно, мог легко привлечь на свою сторону человека, не очень разбирающегося в этом вопросе. О чём-то сознательно умалчивал, о чём-то говорил неточно, а о чём-то вообще лгал. Информационные войны придумали ещё до него.
Вот что он потом написал в статье «РКФ. История и предыстория»[34]:
В 1989 году энтузиасты из служебного, охотничьего и любительского собаководств подняли на ВКС вопрос о необходимости вступления в FCI. Членство в FCI позволило бы легализовать в мире родословные на собак отечественного разведения, открыло бы возможность их участия в международных выставках, предоставило бы право на получение титулов международных чемпионов и сделало бы правомочным судейство российских экспертов за рубежом. ВКС поддержал эту инициативу.
Однако для вступления в FCI недоставало наличия признанной государством единой национальной кинологической организации, которая имела бы общую базу данных и централизованно выпускала родословные. Кроме того, деятельность такой организации должна была соответствовать Уставу FCI, положениям о племенной и выставочной работе и о судьях.
Всесоюзная федерация любительского собаководства (ВФЛС) была создана 15 апреля 1990 года на Учредительной конференции, собравшей представителей любительских обществ из всех советских республик. Был принят Устав, избран президиум, а также принято решение об участии ВФЛС в создании Всесоюзной кинологической федерации (ВКФ), которая и была образована 25 мая 1990 года.
А вот что пишет А. Михайлов, один из нынешних руководителей РКФ[35]:
К концу 80-х годов прошлого века СССР, как кинологическая держава оказалась изолированной от мирового сообщества собаководов, которое объединилось в рамках Международной кинологической федерации (FCI), созданной в 1911 году.
Эта изоляция означала непризнание советских родословных, советских экспертов, результатов советских выставок, испытаний и состязаний. В этой связи наши собаки не могли участвовать в выставках и состязаниях, а экспорт собак отечественного разведения мог осуществляться на грабительских условиях, т. к. происхождение собак определялось в ФЦИ, как неизвестное. В таких условиях невозможен был равноправный обмен племенным поголовьем, необходимый для совершенствования генофонда.
Кроме того, советские эксперты не имели права судить на выставках в системе FCI.
Таким образом, актуальной была задача обеспечения международных прав отечественных собаководов, поднятия престижа страны в области собаководства, которое по существу своих достижений к этому времени находилось на большой высоте.
Для вступления СССР в FCI необходимо было, чтобы в стране существовала всесоюзная кинологическая организация, объединяющая все породы собак. К тому же по Уставу FCI в ее члены могла быть принята только одна организация от страны. Такой организации в СССР не было, так как на протяжении всего советского периода отечественное собаководство развивалось по трем самостоятельным направлениям: охотничьему, служебному и любительскому.
Для образования такой организации в мае 1990 г. была проведена Учредительная Конференция по объединению Всесоюзного кинологического совета по охотничьему собаководству, Всесоюзной федерации служебного собаководства и Всесоюзной федерации любительского собаководства в рамках Всесоюзной кинологической федерации (ВКФ). Устав ВКФ был зарегистрирован в Минюсте СССР в начале 1991 г.
В июне 1990 г. от имени ВКФ было подано заявление о вступлении в FCI.
Не буду даже останавливаться на откровенной лжи по поводу невозможности участия советских собак на выставках ФЦИ (достаточно просмотреть кинологические издания времён перестройки с впечатлениями советских участников выставок ФЦИ или раскрыть каталоги этих выставок). Прежде всего, обращаю внимание, что единственной заявленной целью создания ВКФ, а затем РКФ было вступление нашей страны в ФЦИ. При этом никто даже не пытается утверждать, что вступление в ФЦИ должно было способствовать развитию в СССР охотничьего и служебного собаководства. Нет даже намёков на то, что после вступления в ФЦИ мы сможем улучшить качество советских собак и квалифицированность советских специалистов. Наоборот, из текста следует, что наши специалисты и собаки весьма высокого качества, а в ФЦИ их незаслуженно игнорируют, недооценивают, не дают правильную цену, короче говоря — дискриминируют.
Чтобы преодолеть дискриминацию отечественных торговцев живым товаром (щенками и взрослыми собаками) и удовлетворить желание неназванных советских специалистов-кинологов делиться своими знаниями с зарубежными коллегами, а владельцев породистых собак получать зарубежные титулы, и появилась необходимость вступления в ФЦИ. По крайней мере, другого обоснования ни Ерусалимскому, ни его сподвижникам придумать не удалось. Цена этой великой цели (вступление в ФЦИ) — пустяковая: отказаться от собственных правил разведения и собственных стандартов пород. Личное желание Е. Л. Ерусалимского продавать своих собак за рубеж дороже и самому судить на международных выставках вполне понятно. Но почему для этого нужно полностью ломать отечественную систему кинологической деятельности? Разве не проще было бы ему сменить гражданство, взять, к примеру, израильское?
Если наши собаки более чем конкурентоспособны на мировой арене, а специалистам есть чему поучить зарубежных, то, может быть, и отечественная собаководство не такое уж отсталое? Разве нельзя решить проблему дискриминации советского собаководства другим путём, без вступления в ФЦИ и переподчинения его зарубежному руководству?
Ерусалимский не мог не знать, что ФЦИ подписала договоры о взаимопризнании с США, Канадой и Великобританией, у которых имеются собственные правила и стандарты. Почему он не предложил другой путь и даже не заикнулся о такой возможности: не вступление в ФЦИ, а подписание с ФЦИ договора по аналогии договоров ФЦИ с этими странами? Или СССР, по мнению Ерусалимского, является слишком незначительной и отсталой страной? Видимо, в ФЦИ ему объяснили, что ждут от СССР (затем — России) именно полного подчинения, а не партнёрства.
Пока в СССР не появилась пятая колонна, озабоченная переходом советского собаководства на правила и положения ФЦИ, отношение ФЦИ к СССР было схожим с отношением к США: наше собаководство полностью признавалось.
Дискриминация началась позже. После выхода в свет пресловутого постановления Правительства РФ № 290 от 7 мая 1992 года. ФЦИ ввела запрет на регистрацию собак с родословными, выданными в России.
Предлогом для запрета на регистрацию собак из нашей страны в Племенных книгах национальных организаций ФЦИ (практически это было эмбарго на вывоз породистых собак из России) была невозможность проверить достоверность сведений из родословных российских собак. Якобы в СССР, а потом и в России слишком много организаций, слишком много родословных, очень много фальшивых. На Западе не могут ничего понять. Разумеется, такие доводы всерьёз может воспринимать только человек, не владеющий никакой информацией. Что было на самом деле?
На самом деле в СССР даже в последние годы с появлением большого количества новых кинологических организаций дело с достоверностью сведений в родословных обстояло ничем не хуже, чем на Западе.
До перестройки разведение всех охотничьих и служебных пород собак находилось под контролем государственных и полу-государственных структур. Декоративные породы были прикреплены к клубам охотничьего и служебного собаководства. Все помёты осматривались комиссиями, о чем составлялись акты. Заводчики в своём большинстве имели только одну собаку, никому и в голову тогда не приходило щенков от одной собаки записать на другую. Так же актировались вязки. Такого не было, чтобы записать отцом одного кобеля вместо другого, настоящего.
В перестройку в нашей стране появилось много сомнительных кинологических организаций, но специалисты прекрасно знали, кто есть кто, чьим документам можно верить, а чьим — нет.
А как обстояло дело в клубах ФЦИ? При рыночной экономике мелкое производство не выгодно. У подавляющего числа заводчиков не одна племенная сука, а несколько. В некоторых зарубежных питомниках количество племенных животных превышает 30. В Германии с 2000 гг. даже стали ограничивать количество вязок в питомниках немецких овчарок — не более 10 в год. Немцы, конечно, вывернулись — собак записали на жену, тёщу или детей и зарегистрировали на их имя название новых питомников.
Производство собак в больших питомниках ФЦИ поставлено на поток. Щенки — товар, суки — станки для производства товара На каком производстве станки будут простаивать, если товар пользуется спросом? При отсутствии контроля родителями щенков часто записывались совсем другие собаки (настоящие родители по какой-либо причине не соответствовали требованиям правил племенного разведения). Чем строже требования, тем больше подлогов. Один только пример. В 1998 году для немецких овчарок в Германии был введён обязательный тест ДНК. Первые же результаты проведённых исследований повергли в шок: случаи недостоверности сведений о происхождении собак оказались не единичными. В журнале немецкого объединения любителей этой породы «SV-Zeitung» в каждом номере ежемесячно публиковался список из несколько десятков помётов с неподтвержденным происхождением. Апогеем разгоревшихся скандалов стало заключение, что отцом знаменитого производителя Лайфа ф.д. Норисванд является не тот, что указан в родословной, а родной дядя Лайфа. Владелец питомника Норисванд был близок к руководству, поэтому не был никак наказан, всех удовлетворило его объяснение, что произошёл «несчастный случай». Чисто «случайно» произошла вязка, запрещённая немецкими правилами (слишком близкородственное скрещивание), в результате которой опытнейший заводчик «случайно» получил собаку-чемпиона. Нет никаких оснований предполагать, что до введения теста ДНК никаких махинаций с зоотехнической документацией немецкими заводчиками не совершалось. Нет оснований и думать, что в других национальных организаций ФЦИ всё было исключительно честно и прозрачно.
Породистые собаки российского происхождения высокого качества по низкой цене с достоверным или недостоверным происхождением были не нужны за рубежом. Рынок для нас закрыли. С СССР так поступать было нельзя, с Россией Ельцина и Гайдара — можно.
Руководители ФЦИ начали вставлять палки российскому собаководству не потому, что российские собаки были плохие. Наоборот, они были слишком хорошие. Они делали неконкурентоспособными породистых собак из лучших питомников, зарегистрированных в ФЦИ. Кроме того, наше служебное собаководство подлежало разрушению, потому что являлось важной частью обороноспособности страны.
Вывод напрашивается простой. Истинной целью курса на вступление в ФЦИ была не защита прав советских собаководов, а личные интересы апологетов этого вступления. Параллельно совершенно осознанно решалась задача по уничтожению советского служебного и охотничьего собаководства.
Вывод этот подтверждается и тем, что по большей части все обоснования вступления в ФЦИ являются обыкновенной ложью, специально сочинёнными мифами для людей, не обладающих информацией. Впрочем, мифами является многое из того, что связано с созданием и деятельностью РКФ.
Все обоснования необходимости либеральных реформ в других областях — тоже мифы. Но вернёмся к собаководству.
Глава 5. Информационная война: мифы о собаководстве
Чем чудовищнее солжёшь, тем скорее тебе поверят. Рядовые люди скорее верят большой лжи, чем маленькой. Это соответствует их примитивной душе. Они знают, что в малом они и сами способны солгать, ну, а уж очень сильно солгать они постесняются. Большая ложь даже просто не придёт им в голову. Вот почему масса не может себе представить, чтобы и другие были способны на слишком уже чудовищную ложь. И даже когда им разъяснят, что дело идёт о лжи чудовищных размеров, они все ещё будут продолжать сомневаться и склонны будут считать, что, вероятно, всё-таки здесь есть доля истины…
Не все в правительстве СССР и затем России были предателями Родины и желали уничтожения нашей страны. Были и вполне порядочные люди, которых обманули. Если бы было честно заявлено, что целью всех «реформ» в собаководстве является развал служебного и охотничьего собаководства, постановление Правительства № 290 не вышло бы. Впрочем, никто и не озвучивал истинную цель, проводимых правительством Гайдара реформ — дальнейшее уничтожение остатков советской экономики. Постановление Правительства № 290 нужно было как-то обосновать. Никаких объективных предпосылок для подобного «реформирования» собаководства не существовало. Но если их нет, то можно выдумать и озвучить через уже раскрученную и известную фигуру в советском собаководстве. И мифы были придуманы, благо уж, в чём-чём, а в этом Ерусалимский был специалистом выдающимся.
В нашей стране существуют особо ценные для племенного разведения собаки, имеются уникальные породы, которые находятся в смертельной опасности из-за неограниченной продажи собак за рубеж. Собак скупают за бесценок и массово вывозят. Необходимо защитить отечественный генофонд собак от разграбления, поставить барьер на пути расхитителей национального достояния.
Вот примерно такие россказни, обосновывающие необходимость введения кинологического контроля при вывозе собак из нашей страны, стали регулярно появляться в СМИ ещё в конце 1980 гг. Наши пограничники даже стали требовать при вывозе собак справку клуба, что данный экземпляр ценности не представляет (совсем как при вывозе предмета искусств). Сначала такие справки давали все существующие общества собаководов (в основном — бесплатно), но после принятия пресловутого постановления Правительства РФ, действительными на границе стали только справки, выданные РКФ (платные).
Для людей, не владеющих информацией, такая постановка вопроса кажется вполне разумной. На самом деле, это — не что иное, как мошенничество, выманивание денежных средств у населения под благовидным предлогом (осмотр собаки и выдача справки на вывоз). Давайте разбираться.
Во многих странах существуют национальные породы собак, которые в них были созданы. Очень часто даже в названиях пород содержится указание на страну происхождения — испанский мастиф, немецкий дог, американский кокер-спаниель. Однако ни в Испании, ни в Германии, ни в США, ни в других странах никаких ограничений на вывоз собак их национальных пород не существует.
Россия — страна с древними кинологическим традициями. Разумеется, у нас также было выведено несколько пород собак, которыми мы вправе гордиться. К ним, в том числе, относятся некоторые породы лаек и овчарок, а также чёрный терьер, полученный в питомнике Министерства обороны СССР. Действительно, зарубежные любители собак с удовольствием среди прочего покупали у нас кавказскую и среднеазиатскую овчарку, русского чёрного терьера. Угрожало ли это нашему отечественному генофонду собак? Нет, конечно! На просторах нашей Родины вовсе не наблюдались толпы зарубежных расхитителей нашего национального достояния, охотящихся с сачками на ценных щенков лучших отечественных пород в местах их естественного обитания. Наловили по несколько мешков таких собак — и за бугор, вместе с добычей.
Только вот незадача, породистые собаки на помойках и в лесах не обитают. Они кому-то принадлежат. Их можно только купить или украсть. Я не очень представляю какого-нибудь западноевропейского любителя кавказской овчарки, ворующего щенков в селениях Северного Кавказа, или американского поклонника западносибирской лайки, рыщущего в тайге в поисках помёта аборигенных щенков, рождённых в охотничьей заимке у настоящих русских охотников. А вот купить… Для разведения нужны собаки породистые, с документами, в которых имеются сведения о происхождении, не менее трёх поколений предков. А такие собаки могут быть только там, где развито клубное разведение, в городах. Собаки — не нефть, не алмазы, не золото, не пушнина. Это природные ископаемые, если их не трогать, так и останутся лежать в недрах, или бегать в лесах и достанутся в первозданном виде в наследство нашим потомкам. Породистых собак нельзя закопать в землю на хранение. Их нельзя складировать про запас. С породами надо постоянно работать, чтобы их качество не ухудшалось.
Когда численность породы сокращается? Не когда всех производителей продают за рубеж, а когда к породе пропадает интерес любителей, когда щенков становится невозможно сбыть из-за отсутствия спроса. Редкой порода становится только тогда, когда её представители становятся не способными приносить потомство (порода выродилась), или когда она стала никому не интересна. Запретите охоту — и охотничьи породы собак станут исчезающими. А вот когда на породу ажиотажно поднимается спрос, тут же увеличивается количество продаваемых щенков. Щенки дорожают, их легко продать, разведение становится весьма прибыльным. Ответ у собаководов один — увеличение количества вязок.
Это только в голове у слишком далёких от реальности собаководства чиновников существуют такие заводчики, по своей жадности продающие всех своих собак, ничего не оставляя себе. Продали сначала лучших собак, потом похуже и, в конце концов, последних. Расставшись с племенным материалом, такие воображаемые заводчики начинают понимать, что взять его больше негде. На самом деле, происходит всё наоборот. Заводчики-коммерсанты, почуяв вкус наживы, моментально переходят с одной породы на новую модную породу, даже если ей раньше никогда не занимались, увеличивая многократно производство щенков. При этом никому из них в голову не придёт терять курицу, несущую золотые яйца, расставаться с лучшими производителями. Самых перспективных производителей всегда оставляют себе. Если не из-за любви к породе, то из-за желания погреть руки.
Чем больше спрос, тем больше предложение товара. Рынок. А при разведении собак увеличение спроса и, соответственно, прибыли от продажи щенков предоставляют заводчику возможность потратить деньги на приобретение более качественного племенного материала. От этого качественного племенного материала щенки будут продаваться ещё дороже. Простая арифметика: затраты почти те же, а товар производится на более высокую стоимость. Проблемы начинаются потом, когда наступает перепроизводство щенков и резко падают цены. Порода выходит из моды. Вот тогда количество поголовья данной породы сокращается. Потенциально ценные производители не используются, генофонд породы обедняется.
Однако представим, что «защитники отечественного генофонда собак» на самом деле обеспокоились тем, что наши отечественные породы будут хищнически за бесценок переправлены на Запад. С чего надо начинать их защиту? Конечно, со списка таких пород. Ведь чтобы защищать, нужно знать, что именно защищать. Вот у зоозащитников существует Красная книга, в которой содержится реестр исчезающих видов. Казалось бы, и у государства должен существовать подобный список отечественных пород собак, нуждающихся в охране. На границе в соответствии с этим списком запрещённых без специального разрешения к вывозу пород собак и должны были бы наши доблестные работники таможни пресекать разграбление нашего национального достояния. Названия таких пород звучали, их и было бы всего 3–4.
Вещь, конечно, очевидная для здравомыслящих людей, только такой список охраняемых государством пород так и не был составлен. Ни правительством РФ, ни самой РКФ, которой правительство передала функции осуществления кинологического контроля. Почему? Для специалиста-то работы всего на пять минут. Логика здесь была совсем другая. Из нашей страны массово вывозились щенки не каких-то уникальных пород, а практически всех существовавших на тот момент в стране. Курс рубля был настолько занижен, что отечественные цены были во много раз меньше зарубежных на большинство наших товаров, включая и собак. У нас меньше стоило электричество, продукты питания, рабочая сила, поэтому себестоимость получения и выращивания щенков до возраста продажи была во много раз ниже европейской. Но, поскольку выдача разрешения на вывоз была платной, введение подобного реестра охраняемых пород собак могло бы во много раз уменьшить количество выданных справок, то есть прибыли. Ведь стоимость этой услуги (выдача справки, разрешающей вывоз собак) определялась самой РКФ и составляла примерно четверть стоимости собаки. РКФ действовала, как обычный рэкитир того времени: облагала максимально возможным оброком, при котором производство ещё приносит прибыль.
Может быть, РКФ пыталась защитить особо ценных производителей всех культивируемых в нашей стране пород? Там дорого, здесь дёшево, вот и утекает из страны наше народное достояние.
Сначала разберёмся, что такое ценный производитель. Дело в том, что ценность производителя определяется не его родословной, не его собранными на выставках титулами. Ценность племенного производителя определяется качеством полученного от него потомства. А чтобы определить качество его потомства, необходимо это потомство получить в достаточном количестве. Не один, не два помёта, не даже пять помётов. Для достоверной статистики необходимо несколько десятков или даже сотен потомков. Понятно, что от суки много щенков не получишь. Их вклад в племенное разведение незначителен. А вот от кобеля количество щенков может достигать тысячи.
Щенки от кобеля должны получаться высокого качества от разных сук, вот тогда этот производитель и может быть признан ценным. Но класс потомства определяется не в щенячьем возрасте. Дети должны вырасти, должны проявить себя на зоотехнических мероприятиях. И ценным может быть признан только тот производитель, от которого получен его продолжатель, не уступающий ему по всем параметрам. Если производитель какие-то качества в потомстве улучшает, а какие-то ухудшает, какой же он ценный производитель? Он — такой же, как и многие. Ценным производителем не может быть кобель 2–3 лет, от него ещё не получено достаточное количество потомства, которое может охарактеризовать его качества производителя. А после 4–5 лет уже подросли его сыновья, которые сами по себе являются интересными производителями.
Вообще в разведении количество помётов от одного производителя не должно быть слишком большим. В противном случае в популяции данной породы будет ускоряться сужение кровной базы. Ведь при большом количестве потомков одного предка гораздо тяжелее подобрать пары, не являющиеся близкородственными.
К чему мы приходим? Ценным может быть признан только производитель, оставивший большое потомство. Однако после этого его племенное использование в данной популяции породы уже пользы не приносит. То есть он теряет свою ценность как производитель.
Именно поэтому за рубежом нет запрета на экспорт собак. Каких бы ценных производителей из страны не вывезли, при высокоразвитой системе кинологии поголовье будет продолжать улучшаться. И наоборот, породы будут вырождаться, если система собаководства будет направлена на их декоративизацию, никакое эмбарго на вывоз не поможет.
Возможно, это могли не понимать в правительстве РФ, когда вводили контроль за вывозом собак. Но в РКФ это не знать не могли. Ведь за несколько лет осуществляемого РКФ «кинологического контроля» ей не был запрещён экспорт ни одной собаки! Не названо ни одной клички особо ценной собаки, которую собирались вывезти из России, но РКФ предотвратила эту потерю для отечественного собаководства. Ни одной! Как же так, РКФ должна была защищать наш генофонд, но так ни одного гена не уберегла!
Дело в том, что при отсутствии механизма идентификации справки и самой собаки (а в то время в России не было ни клеймения, ни чипирования), воспрепятствовать вывозу какой-то определённой собаки было невозможно в принципе. Ведь как осуществлялся этот так называемый кинологический контроль? В зависимости от породы владелец собаки приезжал вместе с ней в один из офисов РКФ (служебные породы — отдельно, в Центральном клубе служебного собаководства ДОСААФ, охотничьи и декоративные — отдельно). Владелец платил деньги, ему выписывали справку, что собака племенной ценности не представляет. При этом и на собаку даже часто не смотрели. И вот эту справку (естественно, без фото собаки) необходимо было предъявить при пересечении границы.
Предположим, что существует какой-то особо ценный экземпляр, например, кавказской овчарки, чей вывоз теоретически мог бы нанести нашей стране ущерб. Но его владелец хочет это национальное достояние продать иностранцам. Что сделает такой собаковод? Поедет с собакой, с её родословными, всеми дипломами и призами в офис РКФ, расскажет об её выдающихся качествах производителя, а потом будет умолять разрешить её продать за бугор? Или привезёт в РКФ большую собаку без родословной, которая на кавказскую овчарку будет похожа весьма отдаленно, практически непородную? Ответ очевиден. А уж на границе никто не сможет определить, на эту собаку было выписано разрешение или на другую.
Как видим, стенания о необходимости защиты отечественного фонда были мифом, а введение кинологического контроля — обычным мошенничеством. Руководители РКФ не могли не понимать, что предложенный ими механизм проведения этого контроля работать реально не может в принципе. Зато они получили необлагаемый источник для личного обогащения. Ведь РКФ на учёт в налоговую инспекцию встала только 23.11.94, т. е. через три года после её регистрации и через два с половиной после выхода постановления. До этого никаких финансовых отчётов она не сдавала, полученные средства растворялись в неизвестном направлении.
Поделиться книгой: