Помоги проекту - поделись книгой:
Конни Уиллис
В отеле «Риальто»
Серьезное отношение к предмету является необходимым условием для понимания ньютоновской механики. Мне кажется, что именно такое серьезное отношение является основным камнем преткновения в понимании квантовой теории.
Из обзорного доклада доктора Геданкена на ежегодном Международном конгрессе по квантовой физике, 1988, Голливуд, Калифорния
Я добралась до Голливуда к половине второго и тут же отправилась в отель «Риальто».
- Мне очень жаль, но мест нет, - сказала девушка за регистрационной стойкой. - Все забронировано для каких-то научных дел.
- Я - по научному делу, - сказала я. - Доктор Рут Баринджер. Мне заказан двухместный номер.
- Тут еще делегация республиканцев околачивается, и еще туристы из Финляндии. Когда я устраивалась на работу, мне говорили, что у них здесь одни кинозвезды, но если я кого и видела, так только этого парня, который играл приятеля того другого парня, ну, в том самом фильме. А вы случаем не из кино, а?
- Нет, - сказала я. - Я - по научному делу. Доктор Рут Баринджер.
- Тиффани, - сказала девушка. - На самом деле я не служащая отеля. Я тут только работаю, чтобы платить за уроки трансцендентальной гимнастики. А в действительности - я модель-актриса.
- Я физик, - сказала я, пытаясь направить беседу в нужное русло. - Номер на имя Рут Баринджер.
Почти минуту она что-то делала с компьютером.
- На ваше имя тут ничего нет.
- Может быть, на имя доктора Мендоса? У нас номер на двоих.
Она еще что-то сделала с компьютером.
- На ее имя тоже ничего нет. А вы уверены, что вам нужен не отель в Диснейленде? Эти два отеля постоянно путают.
- Мне нужен «Риальто», - сказала я, перетряхивая сумки в поисках записной книжки. - Вот номер заказа. W-три-семь-четыре-два-ноль.
Она ввела мой номер в компьютер.
- Вы доктор Геданкен? - спросила она.
- Простите, - сказал пожилой мужчина.
- Я сейчас вами займусь, - сказала ему Тиффани. - Как долго вы у нас пробудете, доктор Геданкен? - спросила она у меня.
- Простите! - в голосе мужчины прозвучало отчаяние.
Взлохмаченная шевелюра и блуждающий взгляд свидетельствовали о перенесенном кошмаре или о попытке зарегистрироваться в отеле «Риальто».
Он был без носков. Интересно, а может, это и есть доктор Геданкен? Я приехала на конференцию как раз ради Геданкена. В прошлом году я пропустила его выступление по корпускулярно-волновому дуализму, но я читала текст в сборнике МККФ. И мне даже показалось, что там есть смысл - редкость для квантовой теории. В этом году он готовил обзорный доклад, и я твердо намеревалась его услышать.
Нет, это оказался не доктор Геданкен.
- Меня зовут доктор Уэдби, - сказал пожилой человек. - Вы дали мне не тот номер.
- Все наши номера практически одинаковы, - сказала Тиффани. - Разница только в числе кроватей и всего такого прочего.
- В моем номере уже живет некая особа! - сказал он. - Доктор Слит из Техасского университета. Она переодевалась! - У него волосы встали дыбом. - Она решила, что я маньяк-убийца.
- Вы доктор Уэдби? - переспросила Тиффани, тупо глядя на дисплей. - На ваше имя тут ничего нет.
Доктор Уэдби заплакал. Тиффани достала бумажное полотенце, вытерла стойку и повернулась ко мне.
- Чем могу быть полезна?
Номер я получила в пять - когда Тиффани сменилась с дежурства. А до тех пор я слонялась с доктором Уэдби по холлу, выслушивая, как Эйби Филдс поносит Голливуд.
- Ну чем плох Ресайн? - сказал он. - Почему они всякий раз выбирают такие экзотические места? И в Сент-Луисе в прошлом году было не намного лучше. Ребятам из института Пуанкаре даже не удалось увильнуть от осмотра стадиона Буша.
- Кстати о Сент-Луисе, - сказала доктор Такуми. - Вы уже видели Дэвида?
- Нет, - сказала я.
- Ах, правда? - сказала она. - На прошлогодней конференции вы были просто неразлучны. Прогулки по реке в лунную ночь и так далее.
- Что сегодня в программе? - спросила я у Эйби.
- Дэвид только что был здесь, - продолжала доктор Такуми. - Он просил передать вам, что идет в галерею кинозвезд.
- Именно об этом я и говорю, - сказал Эйби. - Катания на лодках, кинозвезды. Какое это имеет отношение к квантовой теории? Вот Ресайн подходящее место для физиков. Не то что… это… эти… Да вы хоть понимаете. Китайский театр Граумана напротив через улицу? А голливудские бульвары, где шатается эта шпана? Ведь если застукают, что на вас одето красное или голубое, они же… - Он вдруг замолчал и уставился на кого-то у стойки регистрации. - Это доктор Геданкен?
Я повернулась и посмотрела. Невысокий шарообразный человечек с усами пытался зарегистрироваться.
- Нет, - сказала я. - Это доктор Онофрио.
- Ах да, - сказал Эйби, справившись с расписанием конференции. - Он сегодня выступает на церемонии открытия. По вопросу о принципе неопределенности Гейзенберга. Вы пойдете?
- Еще не определилась, - сказала я. Предполагалось, что это шутка, но Эйби не засмеялся.
- Я должен встретиться с доктором Геданкеном. Он получил деньги под новый проект.
Интересно, что это за новый проект доктора Геданкена - хорошо бы поработать вместе с ним.
- Я очень надеюсь, что он примет участие в моем семинаре «Удивительный мир квантовой физики». - Эйби безотрывно смотрел на стойку регистрации - как ни поразительно, но, похоже, доктору Онофрио удалось добыть ключ, так как он устремился к лифту. - Полагаю, его проект как-то связан с пониманием квантовой теории.
Так… Это меняет дело, похоже, мне тут делать нечего. Я совсем не понимаю квантовую теорию. Иногда у меня возникает тайное подозрение, что ее вообще никто не понимает, включая самого Эйби Филдса. Просто не желают сознаваться.
Ну, я о том самом: электрон - это частица, а ведет себя как волна. На самом деле нейтрон ведет себя как две волны и интерферирует сам с собой (или друг с другом), а измерить вообще ничего нельзя из-за принципа неопределенности Гейзенберга, но не это самое страшное. Когда вы изучаете эффект Джозефсона, чтобы выяснить, каким законам подчиняются электроны, они проскальзывают на другую сторону диэлектрика, и их, похоже, не волнует ни конечность скорости света, ни то, что кошка Шредингера ни жива ни мертва, пока вы не открыли ящик, и во всем этом почти столько же смысла, как в том, что Тиффани называет меня доктором Геданкеном.
Это напомнило мне, что я обещала позвонить Дарлин и сказать, какой у нас номер. У меня, правда, не было никакого номера, но если я сейчас не позвоню, Дарлин уедет. Она улетала в Денвер, чтобы выступить там, а в Голливуд она планировала приехать где-то завтра утром. Я прервала Эйби на середине его речи о том, как прекрасен Кливленд зимой, и отправилась звонить.
- Я еще не получила номера, - сказала я, как только услышала ее голос. - Оставить сообщение на твоем автоответчике? Или дай мне свой телефон в Денвере.
- Ерунда это все, - сказала Дарлин. - Ты уже виделась с Дэвидом?
В качестве наглядного примера волновой функции доктор Шредингер представил кошку, помещенную в ящик вместе с кусочком урана, колбой с отравляющим газом и счетчиком Гейгера. Если уран начнет распадаться, пока кошка находится в ящике, радиация запустит счетчик Гейгера и разрушит колбу с газом. В квантовой теории невозможно предсказать, начнет ли распадаться уран, пока кошка находится в ящике, возможно только вычислить вероятный период полураспада, поэтому кошка ни жива ни мертва, пока мы не откроем ящик.
Я совершенно забыла предупредить Дарлин о существовании Тиффани, модели/актрисы.
- Ты хочешь сказать, что стараешься избегать Дэвида? - Она спросила это по крайней мере трижды. - Ну зачем же делать такие глупости?
А затем, что в Сент-Луисе я покончила с катаниями по реке при луне и не собираюсь к этому возвращаться до завершения конференции.
- Потому что я хочу присутствовать на всех семинарах, - в третий раз сказала я. - Никаких музеев восковых фигур. Я женщина не первой молодости.
- И Дэвид не первой молодости и, кроме того, совершенно очарователен.
- Очарование - качество кварков, - сказала я и повесила трубку. Но тут я вспомнила, что забыла сказать ей о Тиффани. Я вернулась к стойке регистрации, полагая, что успех доктора Онофрио может означать некоторые изменения.
Тиффани спросила:
- Чем могу быть полезна? - и оставила меня стоять там.
Вскоре мне надоело, и я вернулась к красно-золотистым диванам.
- Дэвид опять был здесь, - сказала доктор Такуми. - Он просил передать, что направляется в музей восковых фигур.
- А вот в Ресайне музеев восковых фигур нет, - заметил Эйби.
- Что сегодня вечером в программе? - сказала я, отбирая программку у Эйби.
- Сначала встречи и церемония открытия в танцзале, потом семинары.
Я просмотрела темы семинаров. Там был один по переходу Джозефсона. Туннелируют же как-то электроны сквозь диэлектрик, даже если они не обладают достаточной энергией. Быть может, и я получу номер как-то, протуннелировав сквозь регистрацию.
- Если бы мы были в Ресайне, - сказал Эйби, поглядывая на часы, - мы бы давно уже зарегистрировались и отправились на обед.
Доктор Онофрио возник из лифта, по-прежнему с чемоданами. Он подошел к нам и рухнул на диван.
- Они дали вам номер с полуголой дамой? - поинтересовался доктор Уэдби.
- Я не знаю, - сказал доктор Онофрио. - Я вообще не нашел номер. - Он грустно посмотрел на ключ. - Они дали мне номер 12-82, а в этом отеле последний - 75.
- Кажется, мне хочется пойти на семинар по хаосу, - сказала я.
Самая большая трудность, с которой сегодня сталкивается квантовая теория, не связана с ограничением возможностей измерительной аппаратуры или парадоксом Эйнштейна-Подольского-Розена. Самое главное в том, что у нас нет парадигмы. У квантовой теории нет ни работающей модели, ни образа, точно ее определяющего.
В номер я попала уже около шести - после непродолжительной перепалки с коридорным/актером, который не мог вспомнить, где он оставил мой багаж. Вещи, спрессовавшиеся за время пути, пройдя коллапс волновой функции, вывалились из чемодана, как только я его открыла, - совсем как полуживая-полумертвая кошка Шредингера.
К тому времени, когда я раздобыла утюг, приняла душ, отказалась от мысли гладить вещи, «тусовка с закуской» благополучно завершилась, и доктор Онофрио уже полчаса как говорил свое вступительное слово.
Я тихонько открыла дверь и проскользнула в танцзал. У меня еще оставалась надежда, что они задержатся с открытием конференции, но некто мне неизвестный уже представлял докладчика: «…и вдохновляет всех нас на дальнейшие исследования в этой области».
Я тихо опустилась в ближайшее кресло.
- Привет, - сказал Дэвид. - Я везде тебя искал. Где ты была?
- Не в музее восковых фигур, - прошептала я.
- Ну и зря, - прошептал в ответ Дэвид. - Это грандиозно. У них там Джон Уэйн, Элвис и Тиффани, модель/актриса с мозгом горошина/амеба.
- Ш-ш-ш, - сказала я.
- …мы сейчас услышим доктора Рингит Динари.
- А что случилось с доктором Онофрио? - спросила я.
- Ш-ш-ш, - сказал Дэвид.
Доктор Динари была очень похожа на доктора Онофрио - невысокая, шарообразная, с усами, в широком балахоне всех цветов радуги.
- Я сегодня буду вашим гидом в новом, незнакомом мире, - сказала она. - Это мир, где все, что вы считали известным, где весь здравый смысл, вся общепризнанная мудрость должны быть отвергнуты. Мир с другими законами и, как может показаться, мир вообще без всяких законов.
Она и говорила совсем как доктор Онофрио. Точно такую же речь он произнес два года назад в Цинциннати. Интересно, может, он подвергся какой-нибудь странной трансформации, пока искал комнату 12-82, и теперь стал женщиной?
- Прежде чем перейти к дальнейшему, я бы хотела спросить: кто из вас уже протуннелировал?
Поделиться книгой: