Норвуд

– Где она? – так прозвучал первый вопрос. Господин Глен не кричал, не бил и не мучил пленника, а только придерживал того за край плаща – чтоб не упал.

На мгновение мне показалось, что мастера могли просто отправить в качестве посыльного, но я отмёл эту мысль, после недолгих раздумий. Никто не пошёл бы с поручением к человеку, которого представитель Ордена открыто подозревал в предательстве.

Да и короткого взгляда на нынешнего Фонтена хватало, чтобы понять – образ трусоватого болтливого старика, любителя сплетен, был всего лишь маской.

Сейчас пленник смотрел твёрдо, голову держал высоко, и худоба теперь не придавала ему измождённый вид, а делала похожим на опасных гибких змей, о которых я читал в книгах. В наших-то краях никаких ползучих гадов не водится – разве что безобидные ужи, но и тех я ни разу не встречал.

– Норвуд Грейс, ты видишь, что приспешник тёмных сил не отвечает на поставленный вопрос? – спросил Бернард Глен, выждав какое-то время.

– Вижу, господин интерфектор, – осторожно подтвердил я, ничего не понимая.

Охотник за нечистью удовлетворённо кивнул и сразу же впечатал кулак, усиленный перчаткой, в живот мастера Фонтена. Конечно, шипы не могли пробить плотную ткань плаща, но и без этого, уверен, приятного в подобном было мало. А точнее – не было совсем!

Мужчина невольно согнулся и начал заваливаться вперёд – сказывались, закрученные вокруг туловища и ног, верёвки. Но упасть пленнику не дал господин Глен. Он схватил Фонтена за волосы и ударил ещё – на этот раз прямо в лицо!

Странное дело, но вот такое хладнокровное избиение связанного человека, произвело на меня большее впечатление, чем нападение упыря, встреча с Опалённой и даже возможная казнь… Нет, разумом я всё понимал – с пособником Тьмы нельзя церемониться, но поделать с собой ничего не мог.

Пытаясь перебороть накатившую слабость в коленях, я оперся рукой о стену и пальцами почувствовал тёплые капельки крови на прохладных камнях. Меня замутило.

– Где она? – ещё раз спросил интерфектор у пленника.

Выглядел тот паршиво! Шипы из чёрного серебра разорвали ноздри и смяли губы, сделав лицо мастера Фонтена похожим на неудачный рисунок неумелого художника, который слишком сильно разбавил краски водой.

Глянув на меня и убедившись, что я всё ещё смотрю, господин Глен занёс кулак для нового удара.

– Постойте! Не надо! – слова вырвались непроизвольно.

Заметив недоумение на лице интерфектора, я, с трудом отлипнув от стены, сделал шаг к пленнику и сказал:

– Мастер… Фонтен, к чему это? Зачем увеличивать собственные страдания? – подобрать нужные слова было непросто. – Что она вам пообещала? Неужели, ради этого стоит терпеть пытки?

Я прервался на мгновение, ожидая хоть какого-нибудь ответа, но его не последовало. Однако, заметив, что господин Глен снова собирается вернуться к собственным методам ведения беседы, я торопливо заговорил вновь.

– Если вы поможете, уверен, это зачтётся, никогда не поздно отказаться от Тьмы, мастер Фонтен, – спешу привести сразу все аргументы. – Зло всегда обманывает, я читал об этом в книгах, и наверняка вам не дадут того, что обещали!

Отчего-то мои доводы развеселили пленника – губы его растянулись в усмешке, что выглядело довольно жутко.

– Ты ничего не знаешь об обмане, Норри, – не очень разборчиво произнёс мастер Фонтен. – И ничего не знаешь о Тьме, и если думаешь, что у меня был выбор, то ты ошибаешься…

– Выбор есть всегда! – убеждённо воскликнул я. – И вы прямо сейчас можете снова сделать его! Расскажите нам всё…

Холодный взгляд бывшего товарища как-то резко остудил мой пыл, и я оборвал свою речь на полуслове. Впрочем, главное было сказано.

– Ты хороший парень, Норри, но ещё слишком молод и совсем не знаешь жизни, – мастер Фонтен говорил, кривясь от боли. – Я ничего не скажу. Ни тебе, ни твоему другу. Но знай, это я попросил её не убивать тебя…

Сперва я ничего не понял, и уже хотел было уточнить, что мастер Фонтен имеет в виду, но вдруг меня осенило – вот почему он сбежал тогда, сославшись на плохое самочувствие! Не из трусости, а чтобы попросить Опалённую не убивать меня.

– Верить ему не стоит, Норвуд, – негромко произнёс господин Глен, который будто читал мои мысли. – Он действительно встречался с ней перед вашим приходом, но только для того, чтобы предупредить Опалённую. Те, кого коснулась тьма, не могут применять свои силы когда заблагорассудится, им обязательно нужно подготовиться – совершить какой-нибудь ритуал или, например, выпить человеческой крови… Но в любом случае, им нужно время. И он дал ей его, вот и всё.

– Откуда вы это знаете? – я ничего не рассказывал интерфектору о том, что мастер Фонтен сбежал, перед тем как мы все отправились к нехорошему дому. Не потому, что хотел скрыть, а просто забыл об этом.

– Я же говорил, что прибыл в город с утра, – спокойно ответил Бернард Глен. – Успел опросить всех стражников и многие из них видели, как твой товарищ уходил… После этого я был уверен, что именно он пособник Опалённой. Больше просто некому – кроме него никто не отлучался.

– Но ведь это могло быть и совпадением! – хотя выводы интерфектора полностью подтвердились, но мне всё равно хотелось спорить. Будто это что-то меняло. – Вашего сына мог заметить какой-нибудь прохожий или сама Опалённая…

– Я не видел сегодня большого количества людей на улицах, – губы мужчины тронула усмешка. – Но ты прав, это могло бы быть совпадением. Если бы не кое-что ещё…

Бернард Глен, заметив мой неподдельный интерес, на несколько мгновений замолчал и продолжил только тогда, когда я уже начал закипать от любопытства.

– Татуировки, – просто сказал он. – Они не должны так сильно выцветать. Вот смотри!

Интерфектор с трудом обнажил часть предплечья – сделать это было непросто из-за кольчуги, поддоспешника и рубахи – и показал свои татуировки. Вязь защитных символов плотно оплетала видимую часть руки. Да, возможно, они стали несколько бледнее, чем в тот день, когда были нанесены, но гораздо ярче и насыщеннее, нежели татуировки мастера Фонтена.

– Он не стал тёмной тварью, – пояснил господин Глен, указывая на пленника, – но принял в себя её крошечную частичку – метку. Именно она и выжигает защитные силы изнутри. Совсем по чуть-чуть, но спустя годы и десятилетия, эффект становится заметен.

Никогда о таком не слышал! Самому мне получать татуировки ещё рано, да и необязательно, если честно. Моего отца они не спасли, когда порождение Тьмы ворвалось в наш дом.

– А зачем она тогда нужна? – удивился я. – Если выдаёт пособника зла с головой…

– Метка совсем невелика, но достаточна, чтобы настоящие тёмные твари чувствовали её и не нападали, – ответил Бернард Глен и посмотрел сначала на мастера Фонтена, а затем на особняк бургомистра. – Конечно, это касается только тех, кто сохранил разум. Как поведёт себя изменённое тьмой существо предсказать нельзя – может быть, она не тронет его, а может, наоборот, посчитает главной добычей…

Сумрак на улицах становился всё плотнее, хотя солнце ещё не опустилось за горизонт – сказывалась высота домов. Пусть городок у нас небольшой, но близкие каменоломни позволяли отстраиваться с использованием этого прекрасного материала. Поговаривали, что даже один из заезжих купцов, ведущий дела в Сильных городах, очень удивился такому количеству высоких каменных построек и вымощенным улицам. После этого наш бургомистр расхаживал с важным видом не менее полугода.

– Думаю, мы оставим допрос этого человека на потом, раз уж он всё равно ничего пока не говорит, – сообщил господин Глен, ловко обшаривая пленника в поисках оружия. – А сейчас наведаемся к бургомистру и выясним, что ему известно…

В сапоге мастера Фонтена нашёлся небольшой стилет, который интерфектор просто отбросил в сторону.

Закончив с обыском, мы подошли к невысокой оградке особняка и господин Глен, который, оказывается, обладал изрядной силой, с лёгкостью перекинул пленника через неё. Я же перелез самостоятельно.

– Господин Глен, – я припомнил о своём желании попросить Клинок, – раз уж вы не изволите использовать в битвах с порождениями зла весь арсенал уготовленного для такой благой цели оружия…

Не знаю, почему из меня вдруг полезли эти витиеватости, наверное, от волнения, но я сбился и запутался в собственных словах, не сумев окончить мысль. Однако интерфектор понял и так.

– Нет. Оружие не дам. Тем более Клинок, – он говорил короткими рублеными фразами. – Свидетелю не положено.

Я, конечно, расстроился, но виду не подал. Раз не положено свидетелю оружие, то и не надо.

Трёхэтажный дом с большими застеклёнными окнами имел несколько входов, но ближайший был закрыт, а тратить время на поиски других Бернард Глен, видимо, не хотел. Как следует размахнувшись, он засадил локтём по дорогущему стеклу и сразу же ринулся внутрь. Острых осколков можно было не опасаться – кольчуга надёжно защищала от таких мелочей.

Через мгновение интерфектор выглянул и сделал знак, что можно заходить. Первым в оконный проём полез мастер Фонтен. Было ему крайне непросто – мешали спутанные ноги, вынуждающие делать совсем коротенькие шаги. Но он справился, не проронив ни звука.

Следом в особняк забрался и я.

Скудный свет попадал только через окна, а потому в комнатах царил густой полумрак. Вообще, казалось, что в доме никто не живёт – не было слышно ни случайного звука, ни скрипа половиц, ни отблесков фонарей или свеч.

Наше появление наполнило особняк оглушительными шорохами. Шелест, с которым передвигался мастер Фонтен, напоминал шуршание крыльев летучей мыши, а позвякивание кольчуги господина Глена навевало мысли о цепях. Я никаких звуков не издавал – разве что сердце грохотало где-то у горла.

Но несколько минут неподвижности, и отсутствие какой-либо угрозы сделали своё дело – волнение прошло, уступив место любопытству. Хотелось заглянуть хотя бы в соседнюю комнату, но, несмотря на отсутствие прямого запрета, я не спешил, решив сначала обойти по кругу ту, где мы оказались. По-моему, интерфектор не уделил ей должного внимания, и следовало исправить эту оплошность.

Господин Глен неспешно осматривал помещения на первом этаже, но всегда находился в прямой видимости и то и дело поглядывал на меня или нашего пленника.

Я же тихонечко шёл по кругу, касаясь кончиками пальцев драпированных стен. И это позволило мне заметить небольшую неровность – оказалось, под тканью скрыта потайная дверь.

Прежде чем лезть в обнаруженный проход, Бернард Глен решил осмотреть все остальные помещения в доме, но случай распорядился иначе. Неловко повернувшись, я задел рукой массивный подсвечник, который стоял здесь же, неподалёку, чем привёл в действие какой-то механизм и дверь начала открываться сама.

А за ней обнаружился тот, кого мы и искали – управитель нашего славного города. Правда, он явно был мёртв, но пугало не это – бургомистр, несмотря на вбитый в грудь кинжал, шаркая ногами, двигался в нашу сторону…

Глава 5

Интерфектор, конечно, сориентировался быстрее меня и несколько раз повернул подсвечник, добившись очередного срабатывания механизма. Но это не помогло – дверь не успела закрыться и только прижала мертвяку руку, что, впрочем, надолго его не задержало – покойник легко освободился, разломав тонкую деревяшку.

И сейчас я понял, как ошибался, предполагая, что мы слишком сильно шумели раньше. Если звон разбитого стекла услышал только бургомистр, запертый в потайной комнате, то треск дерева и разлетающиеся щепки разбудили остальных обитателей дома.

Сверху раздались какие-то быстрые, глухие удары, и я не сразу понял, что это просто-напросто топот. Топот ног тех, кто спускался сейчас с верхних этажей.

– Надо бежать, – спокойно сообщил мастер Фонтен. – Не думаю, что остальные обитатели дома отличаются от нашего дорогого управителя.

– Заткнись! – почти беззвучно прошипел господин Глен.

Бургомистр, который, выбравшись из-за потайной двери, замер аккурат рядом с разбитым окном, при первых звуках речи начал движение в нашу сторону.

Шёл он небыстро и как-то неуверенно, будто на ходулях, но и размеры комнаты были не самыми большими, так что много времени ему не потребуется. Интерфектор торопливыми жестами показал, что нужно скорее убраться с пути мертвяка, и я – как и мастер Фонтен – двинулся вдоль стены, стараясь не шуметь.

Пленнику, конечно, было непросто – мало того, что связан по рукам и ногам, так ещё и плащ при движении норовит выдать своего владельца шелестом ткани. Смекнув, что находиться рядом с бывшим товарищем опасно, я сперва остановился, а потом и вовсе пошёл в другую сторону. Было немного неловко, будто бы я бросил его, но один короткий взгляд на бургомистра помог избавиться от этого ощущения.

Выглядел тот неважно – после смерти его раздуло, лицо перекосило, а челюсть болталась при движении из стороны в сторону. Однако ничего смешного в этом не было – от страха сердце колотилось с такой силой, что было удивительно, как оно ещё не выскочило из груди…

Топот, возвещавший о скором визите обитателей верхних этажей, становился всё громче. Хорошо ещё, что мертвяки не могут двигаться быстро, иначе они бы уже были здесь.

Господин Глен показал, что надо выбираться через окно и, не будь бургомистра, бродившего рядом, я уже давно оказался на улице.

А городской глава, хоть вроде бы и двигался без какого-либо порядка, всё ближе и ближе подходил к мастеру Фонтену, которого, похоже, выдавала метка тьмы.

И когда между ними осталось всего несколько шагов, я понял, что зря считал мертвяка медлительным. Он ринулся к жертве с такой скоростью, которую было трудно ожидать от столь грузного тела.

Стремительный рывок и покойник с грохотом припечатал мастера Фонтена к стене, принявшись с отвратительным чавканьем грызть его. Кабы не плотный плащ и верёвка, обматывающая пленника, всё кончилось бы за считаные мгновения. Мне было жаль наставника, но я не собирался ему помогать.

Не собирался, но зачем-то поднял тяжеленную шкатулку, стоявшую на столе, и что есть силы опустил её на затылок покойника. На раздражённое шипение господина Глена, который уже добрался до окна и показывал, что мне нужно следовать его примеру, я старался внимания не обращать.

Увесистая штуковина, оставив лишь вмятину, с грохотом упала на пол, а бургомистр бросил мастера Фонтена и обернулся ко мне. Удар, похоже, не нанёс ему никакого серьёзного вреда.

Однако прежде чем мертвяк успел ухватить меня своей синюшной рукой, в дело вмешался господин Глен.

Длинный прыжок и интерфектор стоит уже рядом с покойником. Два быстрых тычка, и шипы из чёрного серебра сначала сминают его висок, а затем крошат челюсть. Шаг в сторону, и сильный удар обрушивается на уже пострадавший после встречи со шкатулкой затылок.

Всё было похоже на какой-то танец, однако танцор был всё-таки не один. Мертвяк, пусть не так ловко, но не менее быстро развернулся к угрозе, забыв и обо мне, и о мастере Фонтене.

Никакого изящества в его движениях не было, но зато хватало напора и, главное, начисто отсутствовал страх. Он просто выставил вперёд руки и попёр на интефектора, пытаясь прижать того к стене.

Господин Глен несколько раз увернулся так, чтоб отвести бургомистра подальше от меня и мастера Фонтена, а потом поднырнул под вытянутые руки и нанёс ещё несколько ударов.

Что было дальше, увидеть мне не довелось. Подхватив пленника, я помог тому подняться, и мы перевалились через усыпанный осколками стекла подоконник. Оказавшись на прохладной земле и прижавшись к ней щекой, я судорожно выдохнул. С того момента как из потайной комнаты вылез бургомистр, прошло немного времени, но сил совсем не осталось.

Однако расслабляться нельзя! Скоро появятся другие мертвяки и надо как-то помочь господину Глену…

Но додумать мысль не удалось. Откуда-то сбоку раздался неприятный, незнакомый и какой-то странный голос:

– С кем ето ти тут фозишься, а, Фонтенчик?

Тётушка Ясуи всегда утверждала, что я высокий – весь в отца – но говоривший, был настоящим гигантом. При этом худ, как палка, и загорел – практически до черноты, из-за чего лицо сильно выделялось на фоне светлого камзола. Никакого оружия в руках у него не было, но это не удивляло. Как перестал удивлять и его странный говор, причиной которому служили длинные клыки, торчащие из-под верхней губы.

Упырь легко перемахнул или скорее перешагнул через невысокую оградку и с прищуром смотрел сейчас на мастера Фонтена.

– Почему ти сфязан? – поинтересовался он. – Неушели юнец поймал типя, когда ти пришёл убивать толстяка?

Так вот, оказывается, зачем на самом деле мастер Фонтен отправился в особняк бургомистра! Чтобы убить его и обрубить тем самым все хвосты, а вовсе не для того, чтобы предупреждать. И стилет, брошенный интерфектором где-то здесь, ему был нужен именно для убийства.

– Ти пришёл, а толстяк уше мёртв! – упырь расхохотался. От смеха глаза у него как-то неестественно увеличелись, а пасть раскрылась шире, чем у собаки. Жуткое зрелище.

– Он был не совсем мёртв, – недовольно проговорил мастер Фонтен. – И, видимо, это твоя работа?

Судя по шуму схватки, доносившейся из дома, господин Глен всё ещё сражался с бургомистром. Хотя, возможно, к поединку присоединились и другие обитатели дома. А раз так, нужно было что-то срочно делать, иначе интерфектору конец. И если не он, то с упырём справиться будет просто некому.

– Моя, – согласился вампир и сделал всего один шаг в нашу сторону. Всего один шаг, но расстояние сократилось ровно наполовину. – Кто-то ше долшен был подчистить за твоей ненаглядной фнучкой… Фпрочем это уже не важно – главное сделано.

Я не понимал о чём идёт речь. Неужели Опалённая внучка мастера Фонтена? И что за «главное», которое уже сделано? Трудно поверить, что их целью было превратить бургомистра нашего городка в мертвяка! Зачем это нужно?

Столько вопросов промелькнуло в голове, и я на мгновение забыл о том, что надо выручать господина Глена. Но торопливый шёпот пленника вымел лишние мысли.

– Освободи меня, Норри! – мастер Фонтен прижался спиной к стене особняка. – Похоже, сейчас мы с тобой в одной лодке и Блэлок убьёт нас обоих…

– Именно так, – оказывается, упырь со звучным именем Блэлок всё прекрасно слышал. – Убью обоих. Сначала фыпью юнца, а потом и типя старик.

Похоже господину Глену приходилось очень непросто, потому как стены особняка иногда буквально вздрагивали от ударов. Но раз ожившие мертвецы всё ещё не лезли на улицу, интерфектор пока держался.

Я аккуратно повернулся и заглянул в невысокое окно, каким-то чудом сохранившее остатки стекла. Ничего, кроме собственного отражения, увидеть не удалось – схватка происходила несколько в стороне, но любоваться на себя сейчас было явно не к месту.

Зато каким-то чудом удалось разглядеть в траве стилет, отобранный у мастера Фонтена интерфектором. Не знаю, как это вышло, ведь на улице уже окончательно стемнело, и только скромница луна старалась осветить землю.

– Я не пойму одного, как ты смог поднять мертвяков? – мой бывший товарищ, видимо, попытался потянуть время разговором. – Ты же обыкновенный упырь, откуда такие силы?

Несколько осторожных шажков, и вот стилет стал чуть-чуть ближе.

– Это дело не твоего ума, – вампир, похоже, наслаждался ситуацией, а потому не спешил. А я уже настолько привык к его манере говорить, что больше не замечал изъянов. – Поручение было простое – помогать непутёвой внучке и уничтожить бургомистра, если появятся интерфекторы… Но ты не справился, а значит не очень-то и нужен.

Пока упырь говорил, я оказался рядом с оружием. Пусть оно и не из чёрного серебра, но всё лучше, чем ничего. Оперевшись о стену, начал сползать к земле, будто теряю сознание. Мгновение, и рукоять легла в ладонь.

Задача выполнена, правда, теперь стал вопрос, что делать дальше?