Трое

Когда мой смех стихает, Мирон прибавляет звук на магнитоле и кладет ладонь мне на колено. Играет какой-то мелодичный клубный микс — кажется, кого-то из его приятелей. Мирон неравнодушен к музыке, поэтому я не пытаюсь донимать его разговорами, отворачиваюсь к окну и собираюсь с мыслями, чтобы чуть позже спросить его о том, о чем давно собиралась.

— Мирон, у тебя что-то с Велес в прошлом было?

Мирон снижает громкость на руле до минимума и, повернувшись, вопросительно смотрит мне в глаза.

— Она тебе что-то наговорила?

Я мотаю головой.

— Совсем нет. Просто я это чувствую. Она говорит о тебе всегда по-особенному.

— Мы трахались пару раз. Это было задолго до тебя. Она хотела большего, а я нет.

Опустив взгляд на колени, я нервно тру гель-лак на указательном пальце. Одно дело догадываться о том, что у них был секс, и совсем другое — услышать.

— Тати, — рука Мирона вновь ложится мне на колено и сжимает. — Я знаю ее еще соплячкой. Родители дружили. Она нормальная девчонка, пусть и с закидонами, но больше, чем друга я ее не рассматриваю. У меня ты есть, на хер мне кто-то еще?

— Я не для этого спросила, Мирон. Просто хотелось понять, правильно ли я поняла. Я тебе доверяю, не думай.

Мирон начинает улыбаться и вновь смотрит на дорогу, в то время как его рука соскальзывает с моего колена и перемещается к шву джинсовых шорт. Смеясь, я перехватываю его запястье, предпринимая слабые попытки оттолкнуть, но его пальцы продолжают настойчиво вдавливать плотную ткань мне в промежность. В животе мгновенно становится горячо, а кровь приливает к вискам. Он действует на меня так всегда.

— Блядь, и съехать с дороги как назло негде, — ругается Мирон, свободной рукой поправляя ширинку. — Борты сплошняком.

— Вот поэтому дотерпим до места, — я заставляю себя свести ноги и, сжав его ладонь, возвращаю себе на колено. — Мы, кстати, с ночевой?

— Думаю, останемся. А ты не хотела?

— Если с местами проблем не будет, то почему нет. — В течение нескольких секунд я разглядываю свой многострадальный ноготь и впервые спрашиваю то, что, как и вопрос с Алиной, не дает мне покоя.

— Мирон, а ты замечал, что я не нравлюсь Руслану?

— Русу? — сейчас Мирон выглядит по-настоящему удивленным и даже немного сбрасывает скорость. — Почему ты так решила?

Я слегка улыбаюсь, чтобы смягчить внезапную атаку любопытства и не портить ему настроение:

— Наверное, как и в случае с Алиной — интуиция.

— Тут ты ошибаешься, малыш, — уверенно произносит Мирон, глядя мне в глаза. — Рус со всеми не слишком напрягается в общении, так что не стоит воспринимать на свой счет. Он тебя как-то обижал?

Он смотрит так серьезно, что я считаю нужным свести все в шутку. Меньше всего я хочу, чтобы он поругался из-за меня с одним из своих лучших друзей.

— Ну… Например, мой кофе недостаточно для него крепкий.

Издав хрипловатый смешок, Мирон начинает улыбаться, и я делаю тоже самое вслед за ним. Вот поэтому я не хочу, чтобы он покупал мне машину. Потому что тогда всего этого станет меньше: наших шуток, заигрываний, разговоров и времени, проведенного вместе. С Мироном всего этого никогда не будет достаточно.

Загородный дом, где Алина празднует свой день рождения, больше походит на курортный отель: возле бассейна играет диджей, работает бар, между шезлонгов снуют черно-белые официанты, разнося гостям коктейли.

— Мир, привет! — выкрикивает Алина машет нам из-под зонта, заставляя дюжину гостей обернуться в нашу сторону. Она в очередной раз проигнорировала меня, но, скорее всего, сделала это не специально. После того, что мне рассказал Мирон, я не исключаю, что она в него влюблена.

Пока Алина, эффектно переступая ногами по нагретым плитам, несет к нам свою фигуру в черном бикини, я оглядываюсь в поисках знакомых лиц. Из присутствующих я знаю многих: возле бара стоит Вадим Корнеев со своей девушкой Алисой — он мне не слишком нравится в силу своей развязности, а вот она, напротив, очень милая. Я машу Алисе рукой, и она, подняв бокал, улыбается в знак приветствия. По-крайней мере, одна компания у меня на вечер есть. Неподалеку от них пританцовывает Марик, Марьян, балагур и прожигатель жизни, который регулярно имеет проблемы с законом, решаемые с благословения его отца-прокурора; лучшие подруги Алины, сестры Инесса и Радмила Седых сидят на шезлонге напротив него. Чуть поодаль я замечаю Эльзу Дворкович, ту самая, которую считала девушкой Руслана, потому что в компании она не отходит на него не на шаг. Сам Булатов, одетый лишь в удлиненные плавательные шорты, разговаривает с незнакомым мне парнем возле бассейна. При взгляде на его кельтскую татуировку и линию темных волос под пупком, я чувствую, как стремительно краснеют щеки. Потому что до этого момента я ни в коем случае не должна была всего этого видеть.

Глава 4

Прижавшись скудно прикрытыми прелестями, именинница обнимает Мирона, отстраняется, для того, чтобы поцеловать в щеку меня, и вновь возвращает внимание ему.

— Я точно геолокацию указала, Мир? Ты не заблудился?

Мирон берет меня за руку и мягко тянет к себе. Никогда не дает мне повода по-настоящему разозлиться или хотя бы ненадолго почувствовать себя на вторых ролях.

— Нет, нашел сразу же, — с этими словами он протягивает Алине красный пакет с золотым тиснением элитного ювелирного бутика, который держал в руке. — От нас с Тати. С днем рождения, старушка.

Не заглядывая внутрь, Алина округляет рот в восхищенном «О» и снова обвивает руками его шею.

— Спаси-и-и-ибо.

Я вдруг вспоминаю, что чувствовала, когда Мирон впервые подарил мне украшение. Мы жили вместе около месяца, и я никак не могла привыкнуть к тому, сколько денег он на меня тратит. Когда я заглянула внутрь бархатной коробки, на глаза отчего-то навернулись слезы. Такая эмоциональность мне не свойственна, а потому я окончательно растерялась и неуклюже пыталась впихнуть подарок Мирону в руку, бормоча, что он должен его вернуть. Это были серьги с бриллиантами, которые я с того дня ношу, не снимая. Это далеко не последнее украшение, которое преподнес мне Мирон, но именно оно стало самым памятным. Тогда он сказал, что никогда не видел, чтобы кто-то так трогательно реагировал на подарки. Сейчас я понимаю, что он имел в виду: радость на лице Алины совсем не имеет вкуса. В этом нет ее вины: просто украшением ценой в пару сотен тысяч ее по праву рождения нельзя удивить.

— Алин, попроси кого-нибудь из своих проводить Тати переодеться. Мне с Русом надо срочно перетереть.

Улыбка Алины становится на два тона тусклее, однако, она кивает.

— Вообще-то мы подруги, Мир. Я и сама могу ее проводить.

Мирон сжимает мое бедро и быстро касается губами виска.

— Сама выберешь нам спальню, малыш, хорошо? Извини, срочный разговор.

Я с легкостью смогла бы освоиться в новом месте без помощи Алины или кого-то из ее друзей, но не хочу отвергать его заботу.

— Жди меня в купальнике, — шутливо играю бровями, и развернувшись, иду вслед за Алиной.

По пути приветствую гостей и старательно делаю вид, что не замечаю Руслана. Это глупо, конечно: празднование в самом разгаре, и мы неизбежно с ним столкнемся. Но даже если и так, пусть это произойдет как можно позже.

— Алин, провожать меня необязательно. Я займу любую свободную комнату.

— Чтобы Мирон потом говорил, что его негостеприимная сука-подруга обидела его милую девушку? — фыркает Алина, не сбавляя шаг. — Вот уж нет.

Внутри дом еще больше походит на отель класса премиум: идеальная сияющая чистота, большие панорамные окна, мраморная лестница, ведущая на второй этаж. Я бы могла сказать, что очутилась в очень дорогом месте даже с закрытыми глазами. За время, проведенное с Мироном я научилась распознавать запахи — дома вроде этого пахнут по-особенному.

— Первые три комнаты с видом на бассейн заняты, — деловито поясняет Алина, ведя меня по коридору второго этажа. — Эта… — она толкает дверь справа и осматривается — Эта тоже занята. В соседней, вроде, разместился Корнеев… Кстати, Алиска похоже беременна. Безалкогольный мохито дует.

— Может, она за рулем?

— Может, — безразлично откликается Алина, толкая очередную дверь. — Вот эта свободна. Дальше сама разберешься?

— Конечно, разберусь. Спасибо.

— Ладно, я вниз. И лучше намажься кремом, а то потом неделю облезать будешь.

Алина, покачивая подтянутым загорелым задом, выходит из комнаты, я беру немного времени оглядеться, после чего распаковываю сумку и приступаю к переодеванию. На всякий случай я взяла с собой два купальника — раздельный и сплошной, и, подумав, отдаю предпочтение последнему, чтобы не упускать возможность загореть.

Смелости, как у Алины, для того, чтобы разгуливать по дому в одном бикини у меня нет, поэтому я повязываю на бедра парео и критически оглядываю себя в зеркале. Когда я выбирала этот купальник, мне казалось, что он идеально на мне сидел, сейчас же лиф ощущается слишком тугим и грудь в нем вульгарно выпирает. Я оглядываю себя со всех сторон, пытаясь убедиться, что мне показалось, и немного ослабляю лямки. Кажется, так лучше.

На первом этаже я вижу Марьяна, который громко разговаривает по телефону, активно расхаживая из стороны в сторону. Заметив меня, он оценивающе пробегается глазами по моей фигуре, шутливо присвистывает и указывает пальцем на трубку.

— Увидимся снаружи, — произношу одними губами и, махнув ему рукой, выскальзываю за порог.

Уличный зной жаром оседает на коже, а энергичный бит, звучащий из динамиков, наполняет кровь адреналином — за последний год я успела полюбить тусовки. Я оглядываю террасу в поисках Мирона и нахожу его стоящим недалеко от бара в компании Руслана. Пальцы машинально нащупывают парео и подтягивают его к животу. От этого слабовольного жеста мне хочется себя стукнуть. Сколько можно вести себя как забитая пятиклашка?

Парео я оставляю на свободном шезлонге, туда же бросаю мобильный и солнцезащитный крем, и, прихватив в баре мохито, иду к Мирону. Он успел снять футболку и теперь я могу наслаждаться видом его красиво вылепленного торса и прокачанных бицепсов. Он высокий, даже выше Руслана, быть может, поэтому выглядит немного худощавым. Я не могу не заулыбаться, когда мы встречаемся глазами. С момента как я впервые его увидела, он был и остается самым красивым мужчиной, которого я знала.

— Моя топ-модель, — Мирон обнимает меня за плечи и целует в губы. Как и всегда, не заботясь о присутствии посторонних, делает это страстно и глубоко.

Мои щеки слегка горят, когда он меня отпускает. Я давно не стесняюсь публичного проявления чувств, но сейчас я слишком раздета и слишком отчетливо чувствую внимание по соседству.

— Привет, Руслан, — я заставляю себя поднять подбородок и встретиться с ним глазами. Черный взгляд очерчивает мое лицо, мимолетом царапает шею. Все же Мирон ошибается, и я действительно ему не нравлюсь.

— Привет. — Это слово он произносит будто нехотя. Глаза помимо воли соскальзывают ниже, прослеживают небритость шеи, смуглые ключицы и темно-коричневые соски.

— Не хочешь окунуться? — я резко поворачиваюсь к Мирону, переплетая наши пальцы. — Очень жарко. Потом я намажу тебя кремом.

— Да, печет не по-детски. Пойдем. — Обняв меня за талию, он смотрит на Руслана: — В общем, суть ты понял, Рус. Об остальном потом договорим.

— Готова нырнуть?

Я взвизгиваю, когда Мирон отрывает меня от земли и, закинув себе на плечо, тащит к бассейну. Замечаю застывшее лицо Алины и неодобрительные взгляды сестер Седых, но говорю себе о них не думать. Даже если я засяду на шезлонг, замотавшись в простыню, и начну цитировать римских философов, все равно не буду для них достаточно хороша.

Смеясь и отплевываясь, я выныриваю из воды и вижу перед собой улыбающееся лицо Мирона.

— Охладилась? — обхватив талию, он дергает меня к себе.

При столкновении с горячим телом я машинально обвиваю его бедра ногами и ощущаю моментальный прострел возбуждения — под плавательными шортами он твердый.

— Тебе не стыдно? — перебирая пальцами влажные волосы, заглядываю Мирону в глаза. — Кругом полно народу.

— По хер на них, — его ладони забираются под нейлоновую ткань моих плавок, гладят ягодицы. — Ротожопски (Эмили Ратажковски — прим. автора)просто никакая на твоем фоне.

Он целует меня, и я, закрыв глаза, ему отвечаю. С каждым движением языка, в животе становится горячее, я плотнее жмусь к нему грудью.

— А вы можете продолжить поактивнее? — слышится веселый голос Марьяна сверху. — А то я уже скоро.

К его шуткам все давно привыкли, но я все равно смущаюсь, и, разорвав поцелуй, открываю глаза. В левой половине груди сильно екает, а кожу пробивает озноб — я ловлю на себе взгляд Руслана. Он стоит там же, где мы его оставили в компании своей неизменной тени, Эльзы Дворкович. Ни ее присутствие, ни то, что я уличила его в разглядывании, его не смущают. Он отхлебывает пиво из бутылки и продолжает смотреть.

— Тебе стоит поплавать подальше от меня, — возвращаю взгляд к Мирону. Оттого, что между мной и Русланом снова произошел этот странный визуальный контакт, я ощущаю себя неуютно, словно совершила что-то неправильное. Все мои эмоции по отношению к нему прямо противоположны тому, что я испытываю к Мирону: с ним мне тепло и спокойно, а Булатов заставляет меня нервничать и немного пугает.

— Давай лучше в спальню ненадолго поднимемся.

— Для этого тебе нужно из бассейна вылезти, — со смехом напоминаю я. — Попробуй представить, что я разбила твой Порше. Может станет лучше?

— Ни хера. Теперь я представляю, как бы мог тебя за это наказать.

Мы покидаем бассейн через двадцать минут, после того как в него, подняв фонтаны брызг, ныряет Марьян. Мирона окликает Корнеев, а я устраиваюсь поболтать с Алисой о ее проекте здорового питания «Читмил». Заметив именинницу, которая, громко шарахнув дверью, вышла из дома, я извиняюсь и иду к ней навстречу. Лицо Алины покрасневшее и раздраженное, и я могу лишь догадываться, что так вывело ее из себя.

— У тебя нормально все?

— Будет минут через пять, — зло огрызается она, но эта злость направлена явно не на меня. — Ноги этой течной дуры больше не будет на моих праздниках.

— Ты о ком?

— О Дворкович. Зашла помыть руки в туалет на первом этаже, а она там Русу отсасывает. Не могла хотя бы в комнату к себе подняться.

Я вонзаю ногти себе в ладони, чтобы изгнать из сознания возникшую картину, и не сразу нахожусь, что ответить. Отчего-то начинает гореть лицо.

— Наверное, они забыли закрыть дверь.

— А я здесь причем? У меня день рождения, но ее и это не останавливает. Ведет себя как обычная шмара. Понятно, почему ему даже трахать ее лень.

Алина выглядит искренне возмущенной, и считаю своим долгом ее успокоить. В конце концов, это и правда неприятный сюрприз ко дню рождения.

— Не расстраивайся, — тяну ее за руку. — Пойдем лучше выпьем.

Глава 5

Через час после двух коктейлей я, наконец, достигаю расслабления, и даже успеваю немного потанцевать с Камиллой, девушкой, с которой пришел Марьян. Мы с ней быстро нашли общий язык, возможно, потому что она, как и я, приехала в Москву из небольшого городка. Мирон уходит в дом ответить на рабочий звонок, а я — в бар за коктейлем, последним на сегодня. Заказываю у парня за стойкой пину-коладу и невольно затаиваю дыхание, когда позади себя слышу знакомый голос:

— Дай одно пиво.

Притворяться, что присутствие Руслана осталось для меня незамеченным, будет верхом идиотизма, поэтому я оборачиваюсь. Глаза упираются в широкую грудь, прикрытую белой футболкой, и я беззвучно выдыхаю: для неловкости стало на один повод меньше.

— Потянуло на выпивку? — интересуется он, когда наши взгляды встречаются.

— Сегодня есть повод, — отвечаю как можно непринужденнее и мгновенно сжимаюсь, потому что Руслан вдруг тянется ко мне, а его грудь задевает мое плечо.

Чертовы нервы. Он всего лишь берет у бармена пиво.

На дружескую беседу я не рассчитываю — по-крайней мере, ни разу не видела, чтобы Руслан болтал с кем-то из девушек в компании, а потому едва парень за стойкой протягивает мне коктейль, я собираюсь уйти.

— Мирон попросил быть с тобой внимательнее. Я тебя обижал?

Мои пальцы сжимают запотевшее стекло бокала, а сердце тревожно ухает. Следовало догадаться, что Мирон решит прояснить ситуацию. Правда, вряд ли он рассчитывал, что Руслан решит об этом сказать.

Мне стоит массы усилий не потупить глаза и еще больше для того, чтобы не опуститься до дурацких оправданий.

— Ничего подобного. Я лишь спросила, не кажется ли ему, что ты меня недолюбливаешь.

Руслан щурится.

— А тебе так кажется?