Помоги проекту - поделись книгой:
— В девятнадцать.
Задумался, вспоминая, как это было.
— Глупо тогда получилось, я не справился. Спасибо наставнику, помог, подсказал, как и что надо делать.
— И что надо делать? — интересовалось это создание, сложив головку на его плечо и водя по животу пальцами, как будто играет маленький ребёнок.
— Главное — быстро соображать! — высокопарно заявил Марко. — Очень быстро. Ситуация меняется постоянно, и надо опережать всех на шаг.
— Любое дело — это прежде всего точный расчет, — парировала девица, и он чувствовал, за её словами стоял достаточно богатый жизненный опыт. Марко отрицательно замотал головой.
— Не всегда. Есть некоторые… Отрасли действий, где расчёт не поможет. У меня, например, ни одно дело не пошло по плану, хотя было их… — Вздох. — Каждый раз приходилось что-то менять, что-то дорабатывать на ходу. И чем быстрее ты сообразишь, что именно нужно делать, тем лучше.
— Действовать быстрее, чем гвардия, — перевела сеньорита. — И местная охрана.
— Не всегда. Иногда надо опередить собственных компанейрос. До того, как они опередят тебя. — Он грустно усмехнулся, и было от чего грустить. Девочка положила на плечо свою прекрасную головку.
— У вас, медвежатников, всё сложно. У нас проще.
— У вас? — Он покровительственно улыбнулся — И как у вас?
— У нас тот, кто идёт против организации, становится трупом. И быстро. Не всегда жестоко, но быстро — обязательно. И зачастую показательно. Особо не рыпнешься.
Он ощутил холодок, которым повеяло от девочки. Но холод был направлен не на него, что-то личное.
— Есть организации, чика, — вновь воздохнул он. — А есть одиночки. Одиночки всегда проигрывают организациям, но в составе организации никогда не сорвёшь большой куш, вот в чём дело.
— Ты не успел «соскочить», — констатировала она. — Не успел сорвать свой куш и быстро свалить… Быстрее гвардии.
— С чего ты взяла?
— Иначе тебе не было бы нужды прятаться у Нино Большого Члена.
Марко рассмеялся, после чего задумался. Интересная лапуля! Убийца? А что, почему нет? Молодая зеленая на вид ссыкуха с такими взрослыми глазами… Физически развита, подтянута… Ночью, вон, какие трюки выделывала! Не каждая заправская шлюха так сможет выгнуться! Наверное, да, убийца. Работающая на какую-то организацию, и он принципиально не хотел знать, какую. А что, даже таким девочкам нужен иногда отдых, и даже их можно подцепить в кабаке дыры криминального рая под названием «Северный Боливарес».
Но он не боялся. Он на самом деле подцепил её внизу СЛУЧАЙНО. И несмотря на то, что такие лапочки, как она, предпочитают сами вести охоту на самцов, её выбрал ОН.
— Так что ты натворил? — замурлыкала эта ведьма, перевернулась и разлеглась у него на животе. Любопытная мордашка её сияла в довольной улыбке. Довольной от прикосновения к «интересным-интересным» тайнам. Женщины — они всегда женщины.
— Подельника убил, — признался Марко. Протянул руку и погладил по её растрёпанным волосам. — Который попытался меня «кинуть». Организация не при чём, банальная случайность.
— Как её звали?
У Марко не было сил отрицать. Он даже поймал себя на мысли, что не удивлён.
— Как ты догадалась?
— Ты так на меня смотрел, такими глазами, когда говорил про подельника… Сравнивал.
Оставалось лишь вздохнуть и скупо кивнуть.
— Да, это была женщина. Моя маленькая малышка, которую я воспитал, сделав её тем, кем она стала. — Помолчал, отгоняя нахлынувшие эмоции. Улыбнулся следующей пришедшей мысли:
— Пойдёшь ко мне вместо неё?
Девчушка со взрослыми, как у матёрого мужика, глазами, заливисто рассмеялась.
— Я серьёзно! — продолжил Марко, отчаянно пряча улыбку. — Я буду заниматься сейфами, ты меня прикрывать. Навар пополам. Только чур, без «кидалова»! — воскликнул он. — Если бы она не захотела иметь больше, чем могла бы, была бы жива…
— И счастлива, — закончила за него сеньорита, резко погрустнев. — С тобой. Где-нибудь на Жерикоакоаре.
— Да, на Жерикоакоаре… — Марко отвел глаза в сторону окна, за котором начинали разгораться дневные огни купола. — Или на Ямайке. Я всегда хотел побывать на Ямайке.
— Растили бы детей… — Сеньорита тоскливо вздохнула. — Клёво. Вот она дура!
— Ну что, пойдешь? — вновь усмехнулся Марко. Да, звучит, как бравада. Но он находился в том состоянии, когда действительно мог бросить всё и сбежать к чёрту на кулички с сеньоритой, даже имени которой не спросил. И кто знает, может у них всё будет иначе, и они будут счастливы, в отличие от него и… Той, что хотела выстрелить в спину?
Девица поняла его правильно, и медленно, с видимым сожалением покачала головой.
— Нет. Ты ещё любишь её. А я хочу быть собой, а не чьим-то заменителем. Извини.
Она вздохнула, поднялась и спрыгнула с кровати номера, в который они забурились на ночь, принявшись разыскивать то недоразумение, которое вчера было на ней и в приличном обществе зовётся одеждой. Он смотрел на её обнаженное тело и вдруг понял, что что-то потерял. Что мог иметь, но иметь не будет.
Но он на самом деле любит ту дрянь. Которую пристрелил собственноручно. Слова сказаны, и сказаны не им, истово гнавшим эту мысль весь последний год, а более разбирающейся в таких вещах проницательной и непредвзятой сеньоритой.
— Ты даже моё имя не спросишь? — спросила она, когда нацепила платье и туфли. Взяла расческу и принялась наводить на голове марафет перед зеркалом. Ночь была бурная, на её прекрасной головке и впрямь творилось черти что.
— Зачем? — Он пожал плечами. — Я не люблю спрашивать имена тех, кто больше не появится в моей жизни. Как бы тебя ни звали, останься лишь приятным образом.
— И правда, зачем… — потянула сеньорита, на мгновение замерев.
— Тебе заплатить? — произнёс Марко скорее по привычке, понимая, что такие девочки — охотницы, брать деньги для них — верх самонеуважения. Деньги это обязательства перед кем-то, а они привыкли сами брать, не подстраиваясь под других. Она такая же, как его… Милая компанейра. Из груди Марко в очередной раз вырвался тоскливый вздох.
— Знаешь, Марко, ты хороший, — выдала вдруг сеньорита, спустя какое-то время, соорудив-таки на голове некий конструкт, который принялась рассматривать, вертясь в разные стороны. — Мне очень жаль, что тебя сегодня убьют.
— Меня? Убьют? Кто? — Марко рассмеялся, но смех его был наигранный. Ибо он вдруг понял, что не удивлён. Как-то по-обыденному встретил эту новость, и это выбивало из колеи.
— Не пытайся! — Он не тронулся с места, но она предупредила на всякий случай. — Внизу тебя ждут, уйти не дадут. Я… Меня ты можешь убить, если справишься, хотя я гарантирую, что это будет нелегко. Но это ничего не изменит. Тебя могли убить и раньше, но кое-кому понадобилось, чтобы это произошло сегодня.
— Кому? — Он верил ей. ТАКИЕ слова ТАК не говорят, кроме как в случае их стопроцентной правдивости.
— Тот, кто копает под Нино. Который обещал тебе защиту и покровительство на своей территории.
Марко нахмурился.
— Так значит я…
— Ты не при чем. — Она отрицательно замотала головой. Он усмехнулся.
— Зачем ты это говоришь? Это… Непрофессионально.
— Ты — мужчина! — Она повернула к нему свои глубокие карие глазки. — Настоящий. И я хочу, чтобы ты умер как мужчина, достойно. А не как баран на бойне.
Марко рассмеялся. Девочка говорила серьёзно, и было в её словах нечто…
…Кодекс. Кодекс воина. Пусть и воина теневого фронта. Как самурай древности. Человек, для которого честь и традиция не пустой звук.
— Кто ты? — задал он напрашивающийся вопрос, прищурившись. Девочка не моргнула и глазом.
— Ангел. — В подтверждение её слов раздался щелчок, и с боков от запястий, прорезая кожу, выскочили две пары веерных лезвий с кибернетическим управлением толщиной в несколько атомов. Легендарные «бабочки».
Улыбка сошла с его лица.
— И зачем я нужен королеве? Или так, зачем ей нужен какой-то капитан эскадрона?
— Я всего лишь исполнитель. — Девочка пожала плечами. — Не знаю.
Знала. Врала. Но, действительно, лишь исполнитель и её дело маленькое.
— Что от меня требуется? Понимаю, выкупить жизнь у меня не получится тоже?
Это он так, на всякий случай спросил.
— Нет, не получится. — Девица твердо покачала головой.
— Тогда…
— Напади на меня. — Она встала перед ним, опустив руки.
— Что, слишком привязалась за ночь, не можешь убить так? — натужно рассмеялся он.
— Могу. Но смерть в борьбе — это смерть в борьбе, а не на заклании, — отчеканила она прописную для неё самурайскую истину, от которой Марко стало нехорошо.
Он про себя выругался. Ох уж эта философия! Женщины! Бабы! Хоть и крутые. Сентиментальность так и прёт, пусть и в форме кодекса чести. Ну, что с них возьмёшь?!
А он? Какой же на самом деле он лопух! Так не разбираться в женщинах — это надо постараться!
Его девочка, его красавица, которую он нашел умирающей на помойке в Авроре, обучил и считал своей… Стерва почище, чем стоящий перед ним сейчас экземпляр! И ударила в спину, когда он думал о покое и совместном счастье. Пыталась ударить, он успел ранее… И бежал, обвинённый в убийстве.
Нино приютил его — в этой криминальной цитадели на севере Альфы действуют только его законы. Но ход за пределы Северного Боливареса для него на долгое время закрыт. Ему, одному из лучших взломщиков сейфов на планете, оставшемуся без гроша в кармане. И вот он снова встретил достойную сеньориту… И снова промашка. Да какая! И как не почувствовал, не распознал?..
Если она действительно ангел, то его песенка спета, нет смысла дёргаться. Королева это не гвардия. Как, впрочем, и песенка Нино, но на этого сукиного сына ему было глубоко плевать.
— Отпусти меня, — произнёс он, кривясь от отвращения к самому себе.
— Не могу, — покачала сеньорита головой.
— Ты не поняла, отпусти меня К НЕЙ. — Он скосил глаза вниз, в район собственной груди.
— Так сильно её любишь?
Марко кивнул. Что ж, это утро началось с сентиментальностей, ими пусть и закончится.
— Этот год без неё… Думал, забуду. Не забыл. — Скривился. — Все эти шлюхи, ночные бабочки, и просто сеньоры и сеньориты… Они все не такие. Тебе не понять.
— Отчего же, понимаю. — Ангел скривилась, задумалась. — Хорошо. Держи. — На его колени упал брошенный ею стилет, трехгранный клинок с ангелом на рукоятке. Да, действительно, не врут — это не сказка. А раз так, то у него есть шанс.
— Значит, это правда, да? Как он называется, «скорбящий ангел»?
— Да, «скорбящий ангел». — Паршивка улыбалась, словно давным-давно прочла его мысли. Еще до того, как он их подумал. Плохо, но выбора у него нет. Как на бойне он не хочет, безо всякой философии.
Марко прыгнул. Из неудобнейшей позиции — полусидя на кровати. А потому и не ожидал, что получится.
Закономерно, следующим его осознанным ощущением стало тепло от пола, на котором очутился, голым, лёжа лицом вниз с вывернутой за спиной под опасным углом рукой. Ох, и шустрая девица!
Девица придавила его коленкой, а вывернутый и вырванный из его руки «скорбящий ангел» оказался прижат к шее сбоку. И не просто прижат — из под острия уже обильно текла кровь.
— Меня зовут Мэри, — произнёс её тихий голос, полный скорби и сострадания. — Кровавая Мэри. Будь счастлив со своей малышкой в следующем воплощении, Марко Шаловливые Ручки.
Больше один из лучших медвежатников Альфы не почувствовал ничего. Мэри убила его быстро и безболезненно, так, как он, по её мнению, заслужил.
Поднялась, огляделась. Нет, крови нет, одежду не запачкала. Руки… Совсем чуть-чуть. Прошла в ванную, тщательно вымыла руки. Еще раз оглядела себя в зеркало. Щелкнула пальцами, спустив на глаза вихрь козырька. Пронзила пальцем «быструю» иконку.
— «Рассвет-1» — «девять — один — четыре». Задание выполнено. Повторяю, задание выполнено.
— «Девять-один-четыре» — «Рассвету-1». Молодец. Машина внизу, эвакуируйся.
— Поняла, «Рассвет-1».
Вышла из ванной. Бросила взгляд на бедного преступника, попавшего под женские чары и не сумевшего в себе их победить, которого ей было по человечески жаль. Она воспринимала его смерть как избавление. От главного в своей жизни страдания.
— Боже, какая я сентиментальная! — произнесла она, закатив глаза. Открыла дверь, вышла. Дверь, подумав, оставила открытой.
Только бы не дать петуха! Только бы не дать петуха! Только бы не промахнуться!..
Света нервничала. Впервые за более чем десять лет. И было отчего.
Да, в её руках мощнейшая рельсовая винтовка, одно из достижений венерианского ВПК, всегда отличавшегося производством хорошего оружия. Настолько мощная, что ей пришлось соорудить упор, чтоб не отбить отдачей от предстоящего выстрела плечо. Время полета снаряда — десять в минус сколько-то секунды, в несколько раз быстрее химической пули. Да и сама винтовка пристреляна — она провела с нею больше времени, чем со всеми мальчиками за всю жизнь. Но стреляла она на Венере ВПЕРВЫЕ. Первый раз после того гребанного отступления, когда наставник, товарищ Ким, и шестеро его друзей-смертников увели её из лагеря. Да, она убивала на Полигоне корпуса. Да, стреляла и убивала на Земле, когда покушались на Изабеллу. Много тренировалась, научилась стрелять из всего, что убивает, а ставшая родной рельсовая S-5 воспринимается продолжением собственной руки. Но никогда с тех пор она не стреляла в людей ТАК; не как кадет корпуса телохранителей Лана Васильева, а как маленький юркий Светлячок, армейский снайпер, гроза любого вражеского воина, поднявшего по недоразумению голову над окопами. Или как незаметный жучок, способный проползти по вентиляционным шахтам там, где не проползёт большой человек, смешаться с толпой и грохнуть вражеского командира у себя «дома», в центре своих позиций.
Руки потели. И было от чего. Хуан, эта зараза, отправил на дело именно её, хотя его напарница, стреляющая не хуже, выражала бодрое желание сделать это самой, испытывая к ней, Свете, чувство глубокой профессиональной ревности. Но этот гадёныш с большим членом (судя по количеству баб вокруг него и втресканных в него же Изабеллы и Фрейе, что бесило больше всего) должен прощупать её, заодно наладив более тесные для общения мосты. Ибо ничто так не сближает, как общее дело.
Они присматриваются друг к другу, и их движения взаимны — если он хочет убедиться в её крутости, то ей как раз и надо в оной его убедить. Чтобы иметь преференции на последующих переговорах, а она чувствовала, им предстоит общаться много и часто. Он должен уважать её, как профи, а как он будет уважать ту, кто, имея легендарную славу, промахнётся, словно последняя лохушка?
Света поёжилась. А промахнуться можно. Угол атаки с этого чердачного окна такой, что за данное дело мало кто возьмётся. Она и существует, эта позиция, только потому, что служба безопасности цели считает, что подобный выстрел невозможен в принципе. И только это даёт им шанс убрать клиента быстро и в поставленный срок. Да и расстояние тут немаленькое, и это слабо сказано. Что с другой стороны и неплохо — она успеет слинять. Но только если попадёт. В общем, думать есть над чем. И она думала.
— «Девять-прима» — «Рассвет-1», — вздрогнула она от голоса, раздавшегося непосредственно в ушах. Голос Катарины-Ласточки, куратора Хуана, ответственного за операцию… За всю эту операцию. У неё что-то вроде командировки, должность наблюдающего от имени и королевы, и Мишель одновременно. Антипатий к Ласточке Света не испытывала, но эта шельма заставляла относиться к себе с опаской, быть в беседах предельно серьёзной.
Поделиться книгой: