Помоги проекту - поделись книгой:
Девчонки расплылись в улыбках. Я же был сдержаннее.
— Не совсем. Селеста, скажи, ты хочешь заработать?
— …Да, получается, что твоя задача лишь найти исполнительниц. Это каждый раз должна быть новая девочка. И проверенная. В смысле мотивированная, ты должна быть абсолютно уверена в ней.
— Понимаю, — кивнула задумчивая камаррада. — Но ты же понимаешь, что является главным гарантом уверенности? Главным мотиватором?
— Конечно. — Я придвинул к ней пакет. Маленький такой, из пищевого пластика. Не запечатанный, но плотный — по виду сказать, что в нём, сложно. Она раскрыла… Лицо её сразу вытянулось.
— Хуа-ан!..
— Тут тринадцать тысяч, — озвучил я сумму. — В пластинах по тысяче. Это не предоплата, это плата исполнительницам… После каждой успешной операции будешь получать такую же лично для себя. На всё про всё у тебя три недели, максимум четыре.
— Такую же? По тысяче? — Её глаза округлились, а в голове усердно заработал вычислитель.
— Селеста, деньги не даются даром, и ты должна это понимать, — осуждающе покачал я головой. — Это бандиты. А значит, есть риск стать… Мёртвой Селестой. Исполнительницам в случае чего ничего не будет — они же не покушаются на чью-то жизнь, и вообще лучше их использовать втёмную. Но на тебя выйдут, и быстро. Я дам свой «горячий» номер, но не факт, что успею прийти на помощь.
— Я установлю на тебя приборы слежения, — поддержала меня Мелани. — Но есть сотни способов сделать их неактивными, если тебя решат похитить.
— В общем, — подытожил я, — решать тебе. Моё предложение насчет поста губернатора в силе, но сама понимаешь, так просто такие вещи не зарабатываются.
— Я не склонна сейчас шутить, Хуан, — покачала она головой.
— А я хоть когда-то говорил, что шучу? — выкатил я глаза.
— Я согласна. — В глазах Селесты сверкнули звёзды решимости. — Итак, что делать конкретнее? Как это работает?
Теперь вздохнула Мелани и подалась вперед:
— Как я сказала, это микробот. Очень маленький и почти необнаружимый. Во всяком случае, если не искать спецсредствами. Через рот со слюной попадает в желудок, откуда в кишечник, где прикрепляется на одной из стенок.
— То есть в желудке…
— Нет, он кислотоустойчив, — покачала головой Мелани, девочка из техотдела, которую мне удалось склонить к сотрудничеству. С благословения Мишель, само собой. — В кишечнике же он будет действовать автономно, ему не требуется внешнее управление. Главное, обеспечить попадание в пищеварительную систему, а сделать это можно только через поцелуй.
— Или через приём пищи, — скривился я. — Но это ещё менее осуществимо чем то, что требуется от вас.
Селеста кивнула — понимала.
— А для нас он… Часть их попадет же и в нас, с нашей слюной, и…
— Срок работы бота — месяц, — продолжила Мелани. Потом он «сдыхает» и отваливается. И выводится. Твоих девочек я забью в базу, чтобы сигнал на них не откликался, но если что с ними случится, их мы так же найдём. — А это уже мне. Затем снова ей:
— Как уже сказала, после активации срок работы месяц. Но до этого времени его невозможно извлечь из организма, хотя и несложно обнаружить. Только мощная ЭМИ-пушка, спецтехника, каковая у рядовых бандитов на каждом углу не стоит. Так что вопрос сводится к тому, чтобы ввести ботов в тело любой ценой и…
— Сваливать, — мягко, но метко сформулировал я. Селеста кивнула.
— Вы собираетесь их убить, да?
— Да, — я не стал отпираться. — Причем всех одновременно. Потому нам и нужны эти жучки, чтоб парни не разбежались, как тараканы. Это маяки, по ним мы их найдем, кроме как если они будут в освинцованной комнате.
Она задумалась, и думала долго.
— Понятно. Я справлюсь. Не обещаю, что сделаю всё, но кого-то на крючок обязательно посадим.
— Ты даже не спрашиваешь, за что я хочу их убить, — констатировал я, но она бегло отмахнулась.
— Хуан Карлос сказал. Мне жаль, Хуан! — Её глаза наполнились сочувствием. — Дети это… Это свято!
Она была искренняя. Что ей сказать? Зато вдруг захотелось придушить одну знакомую персияку. Прямо её слишком длинным языком
— Хорошо, я сделаю всё, что возможно, — подвела Селеста итог переговорам. — Постараюсь. У меня есть знакомые, которые могут согласиться. Точно кроме поцелуя больше ничего не надо? — А это уже Мелани.
— Точно, — кивнула та. — Всё остальное на усмотрение твоих подруг.
— Главное, подумай, что им говорить, — улыбнулся я. — Это твое творчество, твои подруги. Не думаю, что им стоит знать, что объекты их работы готовят на заклание — это слишком жестоко, они могут «поплыть» и сдать тебя. Просто месть за ребенка и девушку — этого достаточно.
— Да, конечно… — опустила Селеста голову ещё ниже.
— Итак, решено, — закончил я переговоры. — Мелани будет с тобой на связи. Она и её девочки обеспечат вас материалом, проведут инструктаж. После чего я подключу людей, тоже девочек, но других, которые будут думать, как устроить твоим исполнительницам «случайные» встречи с отморозками. Они же будут и вашим прикрытием.
Я поднялся, раскланялся.
— В общем, пока подбирай кандидаток, думай, кому что сказать. Прикрытие с вами свяжется, — а это я уже Мелани, та кивнула в ответ. — Я пошел, пока-пока!
Чмокнув каждую из девушек, вышел на улицу, подошел к припаркованному «мустангу». Достал сигарету, выкурил, ощущая нервную дрожь от предстоящего. Набрал первый номер.
— ЗдорОво, чувак! — ответил на том конце сонный голос. Я непроизвольно глянул на хронометр — почти час дня. Как обычно.
— Здорово, Михаэль. Помнишь разговор о жучках отморозкам, кроме куратора и собственно Сколари?
— Ну? — Майк на том конце подобрался.
— Я нашел людей, которые с завтрашнего дня начнут их постепенно подсаживать.
— Так это же отлично, чувак! — возликовал собеседник и явно оторвал голову от подушки. — Это же меняет дело!
— Сколько нам надо подсадить на «жучки» клиентов по минимуму?
— Чем больше — тем лучше. Чем меньше останется немеченных, тем больше шансов вычислить их местонахождение.
— Ты конкретную цифру можешь назвать? Чтоб я знал, как сильно мне девочек торопить?
Майк задумался.
— Скажу так, тут работает закон экспоненты. На каждого последующего ресурсов будет тратиться на порядок больше. Сам понимаешь, связи, знакомые, постоянные места обитания, где нет камер, а нет их почти везде… Всё это надо будет отработать, обработать, вычислить вероятность, проверить… Машины-то справятся, а где людей столько найдёшь?
Пауза.
— Восемь. Хотя бы.
— Понял, восемь, — улыбнулся я. — До связи!
— До связи!
И тут же набрал второй номер.
— Привет, — удивлённо ответили мне на том конце почти сразу. — Ты по делу.
Это была констатация, а не вопрос.
— Естественно, — довольно улыбнулся я. — Иначе нафиг вы мне сдались?
Помолчал. Не, а что такое? Свои люди, а со своими лучше вот так, правду-матку, с плеча.
— Сандра, ты грозилась помочь? — перешел я к делу. — У меня есть для вас работёнка. Если согласитесь, походатайствую сегодня перед Мишель, чтобы всем вам дали коллективный отпуск на пару недель. Заключенные подождут — куда им спешить?
— Мы за, — ответила моя «старшенькая».
— Даже не спрашиваешь, что за работёнка? — усмехнулся я.
— Хуан, давай сразу к делу. Куда подъехать и каким составом?
— Сейчас подъеду я, — я обернулся и посмотрел через витрину кафешки на разговаривающих Мелани и Селесту. — Обрисую ситуацию. А как девочки будут готовы, вы сами состыкуетесь.
— Хорошо. Адрес знаешь, жду. И захвати чего-нибудь к чаю, у меня всё закончилось.
Рассоединилась.
Нет, есть в моих «старшеньких» что-то особенное, притягательное. Я вновь улыбнулся и стрельнул бычком в соседнюю урну. Сработаемся!
— Значит, пока Сандра была с тобой, вас не трогали.
— Да, не трогали. — Селеста уже выдохлась, пересказывая одно и то же, но я был неумолим. Мне нужна была целостная картина. — И как только я её высадила, минут через пять началось. Действовали нагло, как будто считали, что я обязана лапки кверху, остановиться и сдаться. Хуан, они вряд ли хотели сделать мне плохо! Просто допросить!
— Это не важно, — твердо качал я головой. — И себя не вини, ты тут совершенно не при чем. Они до сих пор не поняли, с кем связались. Считали, что королевский клан это так, пустяки, и что если их не трогают, это признак слабости и ничего больше. Знаешь семь смертных грехов?
Девушка кивнула.
— Есть и восьмой. А для военных и бандитов, и вообще всех, кто играет в смертельные игры, он самый страшный. Называется «недооценка». Они недооценили меня, недооценили королеву, недооценили тебя — за что и поплатились. Ты сама по себе так, мелкая сошка, повод. И им стоило преподать урок, чтобы сбить спесь. Так что не переживай, не в тебе дело. Не ты, так кто-то другой.
Она закивала, и было видно, хочет мне верить. Хотя камень на душе всё ещё лежит.
— Проблему я решу — она уже наполовину в стадии решения, — продолжил я. — Пару дней поживешь у хороших людей, после же о тебе никто и не вспомнит. Парню твоему точно ничего не будет?
Селеста подобралась, сверкнула глазами, будто я произнёс чушь, унижающую её лично:
— Хуан, я уже несколько раз объяснила! Мы — демоны! Мы сами по себе, и всякие гаучос нам не указ! Пусть попробуют сунуться!
— Да, вы — демоны, — грустно вздохнул я. — Они — гаучос. А ваши соседи — боливианос. — Побарабанил костяшками пальцев по боковому люку салона. — Селеста, хочешь совет? Если тебе твой парень дорог, и ты собираешься с ним строить жизнь дальше, заставь его бросить «службу» в эскадроне, уходить на «гражданку». Если я правильно понимаю глобальные процессы, в ближайшие несколько лет быть бойцом эскадрона на Венере станет смертельно опасно. Любого эскадрона.
— Хуан!..
— Молчи! — остановил я возражение. — Сама убедишься. И вообще, ему очень повезло, что он из Южного Боливареса. Если бы был боливиано, а не демоном, мне пришлось бы его убить, как я убью остальных боливианос.
— Хуа-ан!
Глаза Селесты зло сверкали, вот-вот молнии посыплются, но я был твёрд, как никелевый астероид:
— Я сказал — ты услышала. И не говори потом, что лично тебя не предупреждали. Диктуй его номер.
— Но…
— …Здравствуй, дорогой! — произнес я, когда абонент, суровый низкий голос на том конце, ответил. — Меня зовут Хуан, я школьный друг Селесты. Она в безопасности, с неё ничего не случилось, и какое-то время побудет у меня. Ты слушай, что тебе говорят, придурок! — повысил я голос, поскольку собеседник, как истинный латиноамериканский мачо, тут же попытался взять разговор в свои руки, переходя на личности и не совсем цензурные слова в мой адрес. — Слушай и запоминай, второй раз я звонить не буду! Селесту преследовала машина с некими придурками, предположительно гаучос. Мы их слегка убили, изрешетив машину из винтовок. …Да не твою, их машину, маму твою с крыши купола! Слушай, ты можешь помолчать хоть немного?!..
Абонент заткнулся. Сразу бы так.
— Твою машину, скорее всего, эвакуирует гвардия, она как бы… На месте преступления. Самому же тебе сейчас от греха лучше скрыться, лечь на дно. Хотя бы на несколько дней. За пределы района ни ногой, иначе за последствия не ручаюсь — гаучос парни горячие, и им нужен козёл отпущения. …Это всё. Пока не звони и не ищи, ни меня, ни её. Надо будет — сам с тобой свяжусь. …До скорого!
— Экий он у тебя… Конфликтный! — облегченно вздохнул я, разорвав соединение.
— Он меня убьёт, — констатировала девушка. — Он знаешь, какой собственник?
Я пожал плечами.
— Мне плевать. Ну что там? — Это я слушающей общую линию Кассандру, с кем-то в момент моего эмоционального звонка перебросившаяся короткими фразами. — Гарсия?
— Гарсия, — кивнула итальянка. — Сказала, ждать ещё немного. Вопрос в стадии решения.
— Ну, вот и отлично.
Вопрос решился быстро. Я всё больше и больше уважал Железную Сеньору — пройти бы стажировку под её началом! Через пятнадцать минут наша машина тронулась, выезжая из подземелий на божий свет, а через полчаса мы въезжали на подземную парковку дома Катарины. «Пятнадцатые» заезжали следом за нами, «гномики» уже были наверху — обе их машины стояли пустые.
— Что, и её возьмём с собой? — тихо хмыкнула Паула, останавливая меня, пропуская остальных в лифт.
— У нас нет выбора, — покачал я головой. — Пускай. Несколько дней поживёт у Катарины, а потом никому не будет интересна.
У Катарины было людно, в квартире скопилось около сорока человек. Я окинул всех взглядом — общая главная эмоция- удивление, а так же эйфория от грядущего, сдобренная поднятием настроения от осознания, что произошло час назад. Самостоятельная операция, убийство, расстрел машины, который мне позволили… Или я сам себе позволил под одобрение «решающих»? Не важно. Важно то, что раз так легко позволили это, позволят и другое.
Был и ещё один повод для эйфории Представители некоторых подразделений и мечтать не могли, что будут участвовать в вендетте, а тут я их лично пригласил на военный совет. Не всех, по паре человек от каждого взвода, но в итоге получилось изрядно. И этот вопрос так же обсуждался и смаковался.
Из общего массива выделялись лишь две фигуры, одна знакомая, женская, другая незнакомая, мужская. Эта парочка стояла отдельно и разговаривала только друг с другом. Происходящее воспринимала как стресс, необходимость, потому, как на лице этих двоих я прочел готовность залезть хоть чёрту в пасть, если потребуется для хорошего репортажа. Впрочем, а чего ещё ожидать от журналистов?
Поделиться книгой: