Помоги проекту - поделись книгой:
— Конечно! — кивнула белокурый вождь Лена. — Если хочешь, у нас в цехе…
— Ой, ой, все это потом! — замахала руками Даша. — Сначала выпьем за встречу! За ваши успехи!
Все одобрили тост и стали шумно чокаться. Павлик наклонился к Даше:
— Я за вас.
— А я за вас! — сказала она. — За наследника.
— Да почему вы все время меня так называете?
Поблизости заиграла музыка, и Даша взяла Павлика за руку:
— Пойдемте! Станцуем!
— Пойдем и мы? — не очень уверенно спросил Сергей у Лены.
— Опять будешь на ноги наступать?
— Не буду, честное слово.
— Ну, в последний раз.
Они тоже отошли от стола.
Надя посмотрела им вслед, невольно улыбаясь: забавная молодежь! И тут же спохватилась: да разве сама она уже немолодая! Неужели это много — двадцать шесть? А Саша старше своей сестры на десять лет. Конечно, им, двадцатилетним, только подавай всякие развлечения, танцы да игры! Что этой белокурой Леночке, что Даше… И этому низкорослому, но удивительно подвижному парнишке, которого Саша всегда так ласково зовет Серегой. В одной бригаде, а такие разные… Юнцы еще они — и этот Серега и Максим Академик, вчерашние школьники…
— Пошли, Саша! — Надя легко вскочила с места, потянула мужа за руку.
— Что? — повернулся он, удивленный.
— Пошли танцевать!
За спиной у Нади в это время раздался густой бас:
— А когда же к нам в конструкторское?
У столика стоял пожилой, но еще статный главный конструктор завода, в пенсне, с пышной, совершенно седой шевелюрой.
— Виктор Михайлович! Просим! — радушно уступил ему стул Максим Академик.
— Спасибо. Хотел вот узнать, когда возвратится к нам Надежда Петровна?
Максим сострил:
— Конструкторы теряют надежду увидеть свою Надежду.
— Нет, — ответил Виктор Михайлович, придерживая пенсне. — Мы не теряем. Мы ждем. — И снова обратился к Наде: — Так когда же?
Надя села на место.
…А Павлик и Даша танцевали. Вдруг он, остановившись, указал глазами на кончик треугольного письма, засунутого Дашей в нагрудный кармашек.
— Что это?
Она, смеясь, вынула и дала ему бумажку. Он развернул, прочитал и произнес вслух странным голосом:
— Вы мне очень нравитесь…
— Я?
Павлик растерялся, замахал бумажкой:
— Тут так написано. Какой-то номер первый.
— Ой! — воскликнула Даша. — Это девушки подстроили! Я только вошла, они налепили, а почтальон увидел…
Заметно повеселев, Павлик закричал шутливо-угрожающе:
— А ну, пошли искать этот номер первый!
Они устремились в толпу.
— Братцы, хотите про конструкторов мировой анекдот? — спросил Максим.
Стул, на котором сидел Виктор Михайлович, уже был пуст…
Жаждущие посмеяться сдвинулись ближе, и Максим начал приглушенно-таинственным голосом:
— Приходит это к директору предприятия человек и говорит: так, мол, и так — я конструктор…
Надя не слушает. Задумчиво смотрит на танцующих. Александр тихо спрашивает:
— Что запечалилась?
Она смущенно улыбнулась:
— Наверное, мне, Саша, лучше совсем не выходить из дому. Какие-то мысли появляются невеселые… Увидела своих, Виктора Михайловича, и только расстроилась.
— Ничего, ничего, — сказал он. — Вот получим квартиру… Теперь уже скоро. Ничего…
— Да, конечно, — согласилась она, — конечно.
…А Даша с Павликом стоят в вестибюле перед бюстом Пушкина, к которому чья-то озорная рука прикрепила «почтовый» жетончик «номер один», и смеются.
— Ну и девчата!
— Давайте разыщем их? — предлагает Даша и бежит вверх по лестнице, но оступается.
Павлик поддерживает ее, полуобняв, и оба не спешат изменить положение.
Звучит вдалеке музыка.
— Ты теперь не уедешь от нас? — почему-то шепотом спрашивает Павлик, не замечая, что перешел на «ты».
И она отвечает вопросом на вопрос, тоже шепотом:
— А ты бы как хотел?
— Я часто думал: вот бы приехала совсем! — поспешно говорит он. — И ты приехала… Помнишь, как мы танцевали с тобой тогда?..
— Помню…
Павлик слегка сжимает ладонями Дашины плечи.
Вздрогнув, она вскидывает голову и, глядя снизу вверх, приподнимается на носки, словно ей хочется глубже заглянуть в его красивые черные глаза, но тут же выскальзывает из рук Павлика, бежит дальше и опять останавливается: вверху, распахнув дверь и промелькнув силуэтами в ослепительной полосе света, пробегают Сергей и кудрявая Лена. Кажется, и сейчас он гонится за ней, а она не желает его слушать.
— Ссорятся? — шепчет Даша.
— Нет… Они очень дружны. Только он плохо танцует.
Даша снова заглядывает Павлику в глаза.
— А ты прилично танцуешь! — И прыскает от смеха. — Ты, должно быть, все делаешь прилично?
— Как это?
— Тетя сказала: и зарабатывал прилично. Только вот что-то сейчас хуже стал…
Павлик мотнул головой:
— Уже успела! Они с дядей такие. Все на деньги переводят.
— А ты не любишь деньги?
— Что их любить? Заработал, израсходовал.
— Но разве плохо, когда их много?
— Их сколько ни будет, все мало! Тетка вон дом завещать хочет, да я отказался…
— Как отказался?
— Очень просто… Не нужно, говорю, мне вашего богатства. Без него проживу… Слушай, Дашенька! — решительно прервал вдруг сам себя Павлик. — А если бы это я написал, а?
— Что написал?
— Ну, как Пушкин тебе в записке…
— Ой, смотрите, второй Пушкин нашелся! — засмеялась она как-то слишком резко и побежала по лестнице.
— Да я не шучу, Дашенька. Постой!
…Они подбежали к столу взбудораженные, раскрасневшиеся. Сидящие у стола пели. Дирижировал, размахивая вилкой, Максим Академик.
Павлик не отрывал от Даши взгляда, и она спряталась за Надину спину.
— «Из-за острова на стрежень…» — запел вдруг кто-то басом, но его перебили, озорничая, два звонких тенора:
Неожиданно взвился чистый девичий голос:
Все сразу, притихнув, повернули головы к Даше. Смущенная общим вниманием, она замолкла на полуслове, но ее стали просить:
— Давайте, Даша… Давай!
И Павлик начал горячо просить. Наконец она согласилась:
— Хорошо, но другую.
И запела не спеша:
Снова все притихли.
А у нее оживилось лицо, сияли глаза, она плавно, в такт музыке, покачивалась, так что, наверное, уже не одному Павлику, а многим показалось, будто он сам сейчас танцует с красивой девушкой:
Она обводит всех гордым, победным взглядом, словно не замечая среди окружающих ее парней Павлика. Но поет она сейчас, конечно, только для него одного:
Нет, Павлик не собирался делать никакой тайны из своих отношений с Дашей! И едва она умолкла, первый сорвался с места, неистово хлопая в ладоши:
Поделиться книгой: