Помоги проекту - поделись книгой:
Ураган 1859 г. и катастрофа «Ройял Чартера» не прошли для англичан бесследно. Они продемонстрировали всем необходимость заблаговременного предсказания надвигающегося шторма. На этот раз Британская корона выделила средства на строительство метеостанций, анализ результатов наблюдений которых позволил бы морякам заранее узнавать прогноз погоды.
Сейчас британская пресса часто возвращается к событиям, связанным с гибелью этого корабля. Это объясняется найденным на нем золотом. Из описаний урагана 1859 г., известно, что охотники за затонувшими кладами устремились к разбитому корпусу «Ройял Чартера», как только стих шторм. Чтобы прекратить грабеж королевской собственности, правительство Англии вынуждено было выставить в заливе Ред-Уорф-Бэй вооруженный отряд солдат. Известно, что около одной четвертой части ценного груза было поднято со дна залива в течение 3 месяцев после катастрофы. Следующая попытка поднять груз корабля была предпринята в 1954 г. Поднятое тогда со дна моря золото оценивалось в несколько сот тысяч фунтов стерлингов.
КРОВАВОЕ КОРАБЛЕКРУШЕНИЕ
Судно приближалось к острову Сейбл, и капитан английского парусного корабля «Кромантишир» поднялся на палубу. Над океаном сгустился туман. Накануне вечером Хендерсон приказал вахтенному штурману разбудить его, если видимость ухудшится. Так и случилось — «Кромантишир» попал в туман, которым почти всегда окутан коварный Сейбл, легендарный «Остров призраков». Капитана беспокоила не столько близость опасных песчаных отмелей, сколько вероятность столкновения с другим судном.
Судно шло правым галсом, без верхних парусов со скоростью 5–6 узлов. Каждые 2 минуты с носовой части корабля раздавался протяжный звук горна. Вахту нес третий штурман Александр Стюарт. Неожиданно он услышал отдаленный низкий гудок парохода. Через минуту он был слышен уже яснее, а затем совсем отчетливо. По мощному звуку было ясно, что это большой пароход. С бака «Кромантишира» раздался крик впередсмотрящего: «Судно слева по носу!»
Длинный черный корпус судна с четырьмя мачтами без парусов вынырнул из тумана впереди бушприта барка «Кромантишир». Судно быстро двигалось под острым углом слева направо по отношению к курсу «Кромантишира». Капитан Хендерсон подбежал к штурвалу и с силой начал крутить его. В это время с бака послышался звон разбиваемого стекла, треск ломающегося дерева, свист лопнувших стальных штагов корабля.
Удар был скользящим, под острым углом: «Кромантишир» шел 6-узловым, а пароход, как выяснилось потом — 17-узловым ходом. Правый становой четырехтонный якорь парусника был подготовлен и висел над клюзом. По иронии судьбы этот «символ надежности» и погубил оказавшийся перед носом «Кромантишира» пароход. Как бы скользя вдоль правого борта лайнера в сторону его кормы, «Кромантишир» всадил рог своего якоря в обшивку парохода и содрал ее в нескольких местах у самой ватерлинии. При этом якорь, выбив около двух десятков иллюминаторов нижней палубы и сделав большую дыру в корпусе парохода позади машинного отделения, зацепился за один из шпангоутов. Цепь лопнула, и якорь остался торчать в разорванном борту ниже ватерлинии. Острый форштевень «Кромантишира» пробил борт ниже уровня воды и вошел в корпус на 5 м позади второй грот-мачты парохода. Площадь пробоины составляла несколько квадратных метров. Столкнувшиеся суда, ударившись бортами, из-за огромной силы инерции своей массы расцепились, и поврежденный четырехмачтовый пароход прошел дальше.
Так началась одна из самых тяжелых в истории судоходства драм на море. Это произошло около 5 часов утра 4 июля 1898 г. примерно в 60 милях к югу от острова Сейбл.
Пароходом, который неожиданно появился перед форштевнем «Кромантишира», был французский лайнер «Ла Бургонь» фирмы «Компани Жене-раль Трансатлантик». «Ла Бургонь» был построен в 1885 г. Его регистровая вместимость составляла 7395 т, длина — 150 м, ширина — 15,8 м, высота борта — 10,5 м. Судно имело паровую машину с двенадцатью котлами, которая обеспечивала мощность 9800 лошадиных сил. Лайнер мог развивать скорость до 18 узлов. Пассажирские помещения, размещенные на четырех палубах, могли принять 1500 человек. «Ла Бургонь» была серийным пакетботом, вместе с «Ла Шампанью» и «Ла Гасконью» она обслуживала североатлантическую линию. Эти суда имели хорошо оборудованные каюты для пассажиров первого и второго классов с электрическим освещением и несколько отсеков для перевозки эмигрантов.
Утром 2 июля 1898 г. «Ла Бургонь» вышла из Нью-Йорка в Гавр. На борту находилось 191 пассажир первого класса, 125 пассажиров второго класса, 281 — третьего класса и 128 членов экипажа, всего 725 человек. Среди пассажиров был известный русский борец Юсупов, который после выступления в Америке возвращался в Европу.
Вечером 3 июля на подходе к острову Сейбл судно попало в густой туман. Всю ночь лайнер шел в тумане полным ходом, подавая туманные сигналы паровым гудком. Сейчас никто не объяснит, почему «Ла Бургонь» шла в этом столь оживленном районе судоходства на большой скорости и оказалась на 160 миль севернее трассы, рекомендованной для судов, идущих на восток. Фактически пароход оказался на трассе для парусных судов, совершавших плавание из Европы в Америку. Пароходом командовал опытный капитан Де-лонкль. На «Ла Бургони» Делонкль совершал свой второй рейс. До этого он командовал лайнерами «Ла Шампань» и «Нормандия». Почему он проявил такую неосторожность в этом плавании, ответить трудно.
На рассвете 4 июля туман стал густым, как молоко, и впередсмотрящие уже в 30 метрах ничего не могли различить. «Ла Бургонь», окутанная туманом, неслась 17-узловым ходом навстречу своей гибели. Мерно раздавался гулкий стук машины, и каждые 2 минуты уносились в туман протяжные гудки парохода.
Около 5 часов утра впередсмотрящий «Ла Бургони» услышал звук туманного горна парусного судна. Матрос тут же доложил об этом на мостик вахтенному штурману. Все произошло настолько быстро, что штурман Делинж не успел что-либо предпринять, чтобы разойтись с судном, сигнал с которого был услышан вблизи прямо по курсу. Увидев выступившие из тумана паруса, он положил руль «лево на борт» и дал команду подготовиться к остановке машины. Но суда столкнулись раньше, чем «Ла Бургонь» успела повернуть или застопорить свою машину. Лайнер только дал гудок…
Бушпритом «Кромантишира» на ходовом мостике лайнера были убиты штурман Дюрон, впередсмотрящий на крыле мостика и рулевой. Несший вахту матрос сумел через обломки разрушенного мостика добраться до уцелевшей тумбы машинного телеграфа и перевести его рукоятки на «стоп».
В пробоину корпуса «Ла Бургони» хлынула вода. Она рекой лилась в котельное отделение парохода. Один из кочегаров бросился наверх доложить об этом капитану, а когда вернулся, все уже было затоплено. Часть системы паропроводов оказалась порванной, нескольких кочегаров обварило паром.
От удара при столкновении на палубу «Кромантишира» рухнули две мачты. При падении они порвали часть такелажа. Барк перестал слушаться руля, но благодаря водонепроницаемости таранной переборки остался на плаву.
До «Кромантишира» доносились сначала продолжительные, а затем прерывающиеся (из-за поврежденного паропровода) низкие гудки парохода. Потом послышалось несколько выстрелов ракетниц, и сквозь рассеявшийся туман можно было увидеть красные вспышки ракет. Капитан «Кромантишира» также дал несколько гудков туманным горном и послал несколько сигнальных ракет. Но раздавшиеся в ответ гудки парохода теперь едва можно было различить, они удалялись. Пароход уходил…
Через 3 минуты после удара на разрушенном мостике «Ла Бургони» появился капитан Де-лонкль, и вся команда собралась наверху. Матросы получили приказ откачивать воду ручными помпами. Но лайнер уже имел крен на правый борт. Зная характер повреждений, Делонкль понимал, что судно спасти невозможно. Тем не менее он решил попытаться вывести лайнер на песчаные отмели Сейбла, до которого было примерно 60 миль. Капитан перевел ручки машинного телеграфа с положения «стоп» на «полный вперед», приказал править по компасу курсом «норд 10 градусов к осту». Несмотря на сильные разрушения в корпусе, перебитые паропроводы и панику в котельном отделении, машина заработала и пароход двинулся вперед. Механики доложили, что топки второго котельного отделения будут залиты водой через 10 минут. На самом деле это случилось через 5 минут. Судно шло… С каждой минутой правый борт оседал все глубже. Вода начала заливать пароход через пробоины. Когда она залила топки, котельное отделение наполнилось едким угольным дымом.
Машина «Ла Бургони» остановилась, винт парохода перестал вращаться. В наступившей тишине, прерываемой лишь шипением вырывающегося из машины пара, на палубах «Ла Бургони» началась паника.
Во время столкновения на «Ла Бургони» произошел почти невероятный случай с кочегаром Жозефом Одраном. Кочегар должен был заступить на вахту в 6 часов утра. За час до этого, в момент столкновения, его выбросило из койки. Не зная, что произошло, кочегар бросился в машинное отделение. Из пробоины хлестала вода, звонил машинный телеграф, к которому никто не подходил. Одран быстро сориентировался: если не задраить двери водонепроницаемых отсеков, судно погибнет. Когда он задраил двери отсеков, то увидел, что из машинного отделения все по трапам бегут наверх. Старший механик крикнул ему: «Беги на палубу! Спасайся!» — и вместе со вторым механиком побежал наверх, Одран — за ними.
В это время в машинное отделение сверху через большой световой люк рухнула дымовая труба. Она разбила часть машины и сбила все трапы, раздавив обоих механиков. Одрану сделалось жутко: выход наверх был отрезан, снизу подступала вода. Крен парохода все увеличивался. «Как выбраться отсюда? — думал несчастный кочегар. — Ведь через минуту эта чертова клетка станет гробом».
В машине стоял невообразимый шум. Смешанный с паром горячий воздух обжигал легкие. Вода бурлила среди поломанных механизмов. Выхода наверх не было. Выбраться через пробоину и вынырнуть у борта? Слишком большой напор воды… В последнюю минуту Одран вспомнил — вентилятор! Ведь в нем есть скоб-трап, по которому можно выбраться на палубу! По пояс в воде, Одран пробрался к трубе вентилятора и вскоре был уже на палубе.
Если Жозефу Одрану было страшно в машине, то увиденное на палубе привело его в ужас… Вся палуба «Ла Бургони» была забита людьми. Внизу во всех коридорах и проходах толпились испуганные пассажиры, пытаясь уйти из заливаемых помещений. Над всем этим хаосом слышался протяжный вой гудка… Единственная уцелевшая шлюпка правого борта была переполнена. Пять шлюпок другого борта завалились из-за крена на палубу.
О дран прыгнул за борт и доплыл до шлюпки. Там уже сидело более 50 человек. Потом в эту шлюпку стали залезать другие, их было много… Шлюпка перевернулась. О дран снова оказался в воде. Через час его подобрала шлюпка «Кроман-тишира».
Когда машина «Ла Бургони» остановилась, капитан Делонкль приказал всем офицерам явиться на мостик. Отдав команду спасать на шлюпках в первую очередь женщин и детей, Делонкль пожал офицерам руку, попрощался с ними и остался на мостике один.
Матросы начали лихорадочно стягивать со спасательных вельботов брезент, а пассажиры бросились к шлюпкам. На лайнере было всего десять гребных судов, из которых три шлюпки были разбиты в момент удара. Семь оставшихся не могли вместить всех пассажиров и команду лайнера. С момента столкновения прошло 5–7 минут, а на палубе парохода продолжалась паника.
Не случайно это кораблекрушение в летописи морских катастроф вошло под названиями «кровавое кораблекрушение» и «Варфоломеевское утро».
Хроники свидетельствуют, что на борту «Ла Бургони» среди пассажиров находилась часть команды одного австрийского парохода, который ранее потерпел крушение у берегов Америки. Пережив одну катастрофу и чудом оставшись в живых, эти люди вновь предстали перед фактом неминуемой гибели. Инстинкт самосохранения лишил их человеческого облика. В тот момент, когда одни помогали женщинам и старикам сесть в шлюпки и передавали над головами младенцев, австрийские моряки револьверами и ножами прокладывали себе путь к шлюпкам. Их примеру последовали итальянские эмигранты, которые составляли большую часть пассажиров третьего класса. Палубу залила кровь…
Второй штурман руководил спуском одной из шлюпок левого борта. Он смог посадить в нее женщин и детей. Шлюпка находилась у борта, когда с палубы по тросам стали спускаться итальянцы. Невзирая на просьбы, крики матерей и плач детей, эмигранты, стараясь спасти свою жизнь, потопили шлюпку. Она не выдержала веса людей и женщины с детьми оказались в воде. То же произошло и со второй шлюпкой, которую успели спустить на воду.
Австрийцы пробивались сквозь обезумевшую толпу к большому катеру, который был закреплен на кильблоках по левому борту на носовой палубе. Не зная, как его спускать, они столкнули его в воду и начали прыгать за борт.
Один из офицеров «Ла Бургони» с трудом разместил в шлюпке левого борта группу женщин и детей. Он надеялся, что матросы спустят эту шлюпку на воду, и занялся посадкой женщин в другую шлюпку. Но в первой шлюпке заело блок кормовых талей, и она с сильным наклоном осталась висеть, раскачиваясь на талях.
Лайнер продолжал заваливаться на правый борт, вода уже подступала к главной палубе.
Из помещений третьего класса на палубу бросились охваченные ужасом эмигранты. Попытки офицеров сдержать их натиск ни к чему не привели. В носовой части парохода, где матросы раздавали из большого ящика спасательные жилеты, шла драка, люди вырывали друг у друга жилеты, отбегали в сторону и в спешке надевали их на себя. Матросам «Ла Бургони» было не до объяснений, как правильно надевать и завязывать нагрудники. Позже выяснилось, что именно это стоило жизни многим пассажирам. Они завязали жилеты слишком низко, на талии, вместо того чтобы закрепить их на уровне груди. Позже в местах, где затонула «Ла Бургонь», нашли десятки трупов, которые плавали вверх ногами…
В одной из шлюпок, которая висела у борта на талях, стоял какой-то человек с безумным взглядом. Когда кто-нибудь из пассажиров приближался к шлюпке, он грозил им длинным кухонным ножом. Этот человек сошел с ума. Рулевому Девалю удалось подкрасться к нему сзади и оглушить ударом по затылку. Лишь после этого лейтенант Пишан начал спускать шлюпку на воду. В нее сели пассажиры, и она стала отходить от борта тонущего лайнера. Но в эту минуту пароход резко накренился на правый борт, рухнула дымовая труба. Сначала она упала на шлюпку, а потом провалилась через световой люк в машинное отделение. Цепной оттяжкой падающей трубы перерезало пополам жену пассажира по фамилии Арчард. Он с двумя детьми видел эту ужасную картину из шлюпки, на которую упала труба. Арчарда выбросило в воду, дети утонули. Он доплыл до плота и попытался взобраться на него. На Арчарда посыпались проклятия матросов «Ла Бургони». Он слышал, как один из офицеров крикнул: «Черт с ними, с пассажирами! Пусть сами спасаются: Будь у меня пистолет, я бы их всех перестрелял!»
Женщин и детей австрийцы и итальянцы оттеснили от оставшихся на борту парохода шлюпок. Эти шлюпки были последним шансом спастись. Матросы из команды «Ла Бур гони» не уступали австрийским морякам. Они силой вытаскивали пассажиров из шлюпок, толкали их на палубу или сталкивали за борт. Позже пассажир по имени Мак-Кеоун на суде сказал, что на его глазах итальянцы зарезали четырех женщин, которые пытались сесть в шлюпки, и их тела столкнули в воду. Пассажир Чарльз Дуттвейлер демонстрировал на суде ножевые раны выше левого уха и на лбу, нанесенные ему кем-то из команды «Ла Бургони».
Финал драмы был близок — с минуты на минуту «Ла Бургонь» должна была опрокинуться на правый борт. Ни водонепроницаемые отсеки лайнера, большая часть дверей в которых была закрыта, ни продольные переборки котельных отделений, делящие их на две части, не спасли лайнер от гибели. Запас плавучести и остойчивости был на исходе.
До последней минуты на лайнере шла отчаянная борьба за жизнь… Люди, которым не хватило места в шлюпках, столпились на палубе вокруг капитана парохода. Делонкль ободрял несчастных советами, как нужно прыгать за борт. Среди этого беспорядка и ужаса он был бессилен сделать что-либо. Этот человек, возвращения которого на берегу ждали жена и пятеро детей, не имея в душе никакой надежды на спасение, сохранял самообладание до конца. Рядом с капитаном стоял пассажир, жену которого задавили в свалке у шлюпки, и держал на руках двух голых кричащих младенцев. На дрожавших от холода детей кто-то набросил свой плед…
В это время матросы предпринимали последние попытки исправить сломанное устройство шлюпочных талей и спустить на воду последнюю шлюпку. Чтобы устранить неполадки, нужно было всем выйти из нее на палубу. Но, несмотря на объяснения и уговоры капитана и офицеров, ни один человек в шлюпке не двинулся с места. Рядом стояла толпа, готовая каждую секунду броситься на штурм освободившейся шлюпки. Никто из нее не вылез на палубу, никто не захотел отдать другому с таким трудом доставшееся место. Шлюпка пошла ко дну вместе с пароходом…
Американская газета «Нью-Йорк Мэйл энд Экспресс» через 2 дня после гибели «Ла Бургони» констатировала: «Каков бы ни был приговор суда в отношении управления лайнером как до столкновения, так и после, факт остается фактом: в истории трагедий на море, сохранившихся в памяти человечества, подобного еще не было».
А вот заголовок «Нью-Йорк Таймс»: «Это был французский корабль, и с него спаслась лишь одна женщина». К великому позору фирмы «Компани Женераль Трансатлантик» это было правдой. Из 200 женщин, 50 грудных младенцев и 30 детей постарше спаслась только одна женщина по имени Виктория Лакассе.
Перед тем как лайнер опрокинулся, капитан Делонкль, второй штурман Дюпон и рулевой Де-валь поднялись на разрушенный мостик. Вода подступила к их ногам. Существование парохода исчислялось теперь секундами.
Среди обломков в воде барахтались люди. В основном это кончалось смертью. Над скрытым туманом морем раздавался последний крик, и человек исчезал в волнах. Так погиб русский борец Юсупов, который не умел плавать. Если человеку удавалось схватиться за спасательный круг, доску или обломки, это была мучительная и упорная борьба. Рулевой Деваль при погружении судна попал в водоворот и был увлечен под воду на глубину, как он говорил, около 20 м. Он считал себя погибшим, но чудом смог вынырнуть на поверхность и залезть на днище перевернутой шлюпки.
Борьба за место в шлюпках и на плотах продолжалась еще несколько часов после погружения «Ла Бургони». Оказавшиеся в воде люди подплывали к шлюпкам и пытались найти в них спасение. Но их били по голове веслами, отпорными крюками, ударяли по пальцам. Одному пассажиру, итальянцу Мехелини Секондо, удалось залезть в переполненную шлюпку. Но те, кто находился в ней, с яростью набросились на него. Секондо, получив несколько ударов, буквально истекал кровью. Итальянец был очень сильным, хотя и небольшого роста, что ввело нападавших в заблуждение. Он выхватил из воды обломок весла и стал отбиваться. В результате он убил пять человек…
Первые шлюпки «Ла Бургони» были спасены «Кромантиширом» около 6 часов утра, когда туман почти рассеялся. Капитан английского корабля писал в своем отчете: «Мы увидели две шлюпки под французским флагом, которые гребли к нам. Мы просигналили им подойти к правому борту и узнали, что погибший пароход назывался «Ла Бургонь», что он шел из Нью-Йорка в Гавр. Когда мы подошли ближе, повсюду на воде были люди, которые цеплялись за плававшие обломки».
Когда на палубу «Кромантишира» стали прибывать израненные, искалеченные люди, начала вырисовываться страшная картина гибели парохода. Хендерсон принял на борт спасенных, выбросив 30 т груза за борт. В час дня к борту «Кромантишира» подошел пароход «Грешиан», который направлялся из Глазго в Нью-Йорк. «Кромантишир» пришлось взять на буксир без носовых парусов, которые он потерял при столкновении. Корабль был неуправляем, а в первом трюме уровень воды достигал 2,5 м.
Капитан Хендерсон произвел подсчет спасшихся с «Ла Бургони». Оказалось, что удалось спасти 59 пассажиров и 105 членов команды, всего 164 человека. На лайнере в момент выхода из Нью-Йорка находилось 725 человек — 597 пассажиров и 128 членов экипажа. Таким образом, число жертв этой катастрофы составило 561 человек — 538 пассажиров и 23 члена экипажа.
Сразу после того, как пароход «Грешиан» прибыл в Галифакс, началось следствие. Показания очевидцев установили факты убийств на борту лайнера до его погружения и после — на плотах и в шлюпках. Виновные в убийстве австрийские моряки и итальянские эмигранты под конвоем были отправлены во Францию. Не в лучшем свете выглядели и спасшиеся члены команды «Ла Бургони».
Сравнение количества погибших пассажиров и моряков лайнера (538 и 23) говорило не в пользу последних. Допрос свидетелей позволил установить личности тех членов команды «Ла Бургони», которые совершили зверские убийства на борту. Так, суд обвинил трех матросов команды в том, что они ударили кочегара Ле Жульена нагелями по голове и сбросили его в воду, когда он пытался сесть в шлюпку. Спасшиеся пассажиры лайнера — американский священник Август Пурги, француз Шарль Лиебра и американец Христофер Брунен заявили: «Французские матросы, спасая свою шкуру, как звери, набрасывались на беззащитных женщин и отгоняли их от шлюпок». В ответ на это представитель фирмы «Компани Женераль Трансатлантик» в Нью-Йорке Поль Фагуэт ответил: «Мы не верим, что это обвинение справедливо». Но ему пришлось замолчать, когда судьи попросили объяснить, где же 200 женщин, 50 грудных младенцев и 30 детей.
Единственным, что в какой-то мере реабилитировало французских судовладельцев в глазах мировой общественности, был факт гибели при исполнении служебных обязанностей всех (кроме одного) офицеров лайнера. Этим человеком оказался штурман Делинж.
В его адрес не последовало ни одного нарекания со стороны очевидцев катастрофы. Делинж признал факт, что «Ла Бургонь» в течение всей ночи шла в тумане полным ходом, с включенными ходовыми огнями и все время подавая гудки. Но ответственность за это полностью лежит на капитане Делонкле, который погиб вместе со своим судном. С капитана «Кромантишира» также были полностью сняты все обвинения.
«ТИТАНИК»
Издатели отказывались печатать сочинения Моргана Робертсона. Это были фантастические романы о битвах обитателей чужих планет с чудовищами и динозаврами (примерно такого же содержания, что продаются сейчас на каждом углу). «Нужно приблизиться к действительности», — решил молодой писатель и избрал местом действия нового романа Атлантический океан.
Робертсона давно привлекала тема гонки пароходных компаний Англии и Америки за «Голубой лентой Атлантики». Этот символический приз скорости присуждался судам за самый стремительный переход через океан. История гонки судов за право называться самыми быстрыми в мире началась давно. В 1838 г. колесный пароход «Грейт Вестерн» пересек океан за 15 суток, через полвека винтовое судно «Сити оф Пари» пришло из Ливерпуля в Нью-Йорк за 6 суток со средней скоростью более 20 узлов. Северная Атлантика была тем гигантским полигоном, где проверялись лучшие конструктивные решения в области судостроения, испытывались судовые паровые машины, турбины, гребные винты.
Новая книга Робертсона «Тщетность» вышла в свет в 1898 г. Роман был о том, как в Англии построили огромный трансатлантический лайнер «Титан», который считался непотопляемым, самым комфортабельным, роскошным и быстроходным в мире. Право совершить на нем первое плавание через океан выпало на долю «сильных мира сего» — миллионеров Старого и Нового Света. Холодной апрельской ночью «Титан» со всего хода врезался в айсберг и затонул. Спасательных шлюпок на борту гигантского корабля не хватило, и большая часть пассажиров (их было около 2000!) погибла… Северная Атлантика оказалась немым свидетелем человеческих страстей — героизма, подлости и трусости.
Книга с таким содержанием не понравилась в Англии, и о романе вскоре забыли. Через 14 лет имя мало кому известного писателя Моргана Робертсона появилось на первых полосах лондонских газет. Что же произошло? Дело в том, что в Атлантике разыгралась такая же трагедия, как в романе Робертсона. Официальное правительственное сообщение гласило: «Небывалое в морских летописях несчастье произошло в Атлантическом океане. Пароход «Титаник» компании «Уайт Стар», выйдя 11 апреля 1912 г. в свое первое плавание, столкнулся с айсбергом и затонул…».
Все, что придумал Робертсон, сбылось, вплоть до мельчайших подробностей.
Названия пароходов — «Титан» (в романе) и реальный «Титаник». Размеры и устройство очень похожи, у обоих лайнеров четыре трубы и три винта. Разница в длине корпуса кораблей — всего 8 м. Водоизмещение «Титана» — 70 тыс. т, «Титаника» — 66 тыс. т. Мощность машин кораблей и скорость хода совпадают: 50 тыс. лошадиных сил и максимальная скорость 25 узлов.
Самое удивительное заключается в том, что причина, место и время года катастрофы одни и те же. Пассажирами как на «Титанике», так и на «Титане» были миллионеры и представители финансовых кругов. На обоих судах не хватило шлюпок и других спасательных средств.
Обстоятельства катастрофы настолько совпадают, что, прочитав роман, начинаешь задумываться: как можно было все это предсказать с такой точностью? Газеты называли Моргана Робертсона мрачным гением, оракулом, ясновидцем. В его адрес шли сотни горьких писем от вдов и сирот тех, кто погиб на лайнере. Роман «Тщетность» никогда больше не издавался, а слово «Титаник» стало символом величайшей катастрофы, небывалого бедствия. Этим именем не было названо ни одно из построенных с тех пор судов.
В те годы на трассах Северной Атлантики продолжалась борьба между пассажирскими лайнерами за символический приз скорости «Голубая лента Атлантики».
Английский лайнер «Мавритания» водоизмещением 38 тыс. т, длиной 240 м, принадлежавший фирме «Кунард», имел среднюю скорость 25,7 узла. Конкурирующая фирма «Уайт Стар», потерявшая свою былую славу, понимала, что «Голубая лента» — это магнит, притягивающий массу пассажиров и дающий право на контракт по перевозке правительственной почты. В конце 1909 г. эта фирма заказала в Белфасте на верфи «Харланд энд Волф» два однотипных лайнера — «Олимпик» и «Титаник», корабли с небывалым для того времени водоизмещением. При этом было поставлено условие, чтобы пароходы имели лучшие по тем временам показатели и удовлетворяли всем необходимым требованиям.
Фирма изучила вкусы богатых пассажиров, приносивших основной доход. Они требовали роскоши и удобств, при которых путешествие на океанском лайнере мало чем отличалось от времяпрепровождения в столичном европейском городе.
Фирма «Уайт Стар» решила перещеголять своих конкурентов не скоростью, а роскошью и удобством пассажирских помещений новых лайнеров. Поэтому девиз фирмы гласил: «Умеренная скорость, но повышенный комфорт».
Вот почему на обоих лайнерах, помимо кают и помещений первого класса, были часовни, каюты-люксы, обеденные салоны, фойе, холлы, театр, бальные залы, плавательные бассейны, бары, читальные залы и т. д.
«Титаник» был спущен на воду в Белфасте 31 мая 1911 г. Его водоизмещение составляло 66 тыс. т, регистровая вместимость — 46 328 т, длина — 268 м, ширина — 28,2 м, осадка — 10,54 м. В качестве силовой установки на «Титанике» для двух гребных винтов использовались четырехцилиндровые паровые машины и паровая турбина низкого давления, работающая на главный средний винт. Максимальная мощность установки составляла 55 тыс. лошадиных сил.
«Титаник» считался самым большим судном в мире. Он имел одиннадцать палуб, соединенных между собой девятью электрическими лифтами. Высота от воды до шлюпочной палубы равнялась 18,5 м, от киля до верха дымовых труб — 54 м, диаметр дымовых труб — 7,3 м.
Этот лайнер был не только самым большим судном в мире, но и самым богатым по устройству и отделке внутренних помещений. У него было более 2000 иллюминаторов. Огромный обеденный салон для пассажиров первого класса по высоте охватывал три палубы. На пароходе были сделаны зимние сады, огромные роскошные вестибюли, камины, широкие лестничные проходы, отделанные дубом, великолепные балюстрады с причудливым чугунным узором. Все общественные помещения лайнера были отделаны в различных архитектурных стилях: ампир, барокко, модерн.
Помимо кают класса «люкс», на «Титанике» было два суперлюкса, отделанных изумительной роскошью. Помещения каждого супер люкса включали гостиную, гардеробную, спальню, ванную комнату и отдельную прогулочную палубу с садом. Стоимость проезда в такой «каюте» в один конец составляла 4350 долл, (примерно 50 тыс. долл, по современному курсу).
«Уайт Стар» оборудовала на своем чудо-корабле поле для игры в гольф, теннисный корт, турецкие бани, игорный зал. На «Титанике» находились госпиталь с операционной, плавательный бассейн, трюм-гараж для автомобилей пассажиров, справочное бюро, почтовое отделение, обслуживаемое радиотелеграфом, и сеть судовых телефонов.
Экипаж «Титаника» насчитывал почти 900 человек, из которых 500 были стюардами, поварами, горничными и пр. Лайнер мог принять 3500 пассажиров, размещенных в трех классах.
Как только закончились испытания «Титаника», его владельцы, обеспечив судну широкую рекламу, назвали его «непотопляемым и самым безопасным лайнером в мире». Эта характеристика была принята общественностью, что называется, на слово и очень быстро укоренилась в сознании тех, кто купил билет на первый рейс в Америку. Эта реклама, созданная «Титанику», сыграла впоследствии трагическую роль.
«Непотопляемых» судов не бывает и не может быть. Это противоречит законам физики и здравому смыслу. Что же позволяло компании так утверждать? Как и каждое судно тех времен, «Титаник» имел двойное дно и был разделен водонепроницаемыми переборками на водонепроницаемые отсеки. Нижняя часть корпуса «Титаника» 15 переборками разделялась на 16 отсеков. Проект лайнера предусматривал, что при аварии он останется на плаву в случае полного затопления двух любых водонепроницаемых отсеков. Две носовые и пять кормовых переборок парохода были доведены до палубы «Д», а средние восемь только до палубы «Е», которая была ниже первой. Все восемь переборок на средней палубе имели прорези для дверей и не были водонепроницаемыми. Палубы судна не имели водонепроницаемых люков или шахт, и в случае затопления одной палубы вода могла проникнуть на расположенную над ней палубу.
В качестве спасательных средств на «Титанике» находилось 20 шлюпок, 48 спасательных кругов и пробковые жилеты на каждого пассажира и члена экипажа.
Капитаном нового лайнера был назначен один из ветеранов британского торгового флота — Эдвард Джон Смит. Ему было 60 лет, из которых 30 он прослужил в компании «Уайт Стар». С 1887 г. Смит был капитаном таких известных лайнеров фирмы, как «Рипаблик», «Британик», «Маджестик», «Балтик», «Адриатик» и «Олимпик».
Судно было не столько средством переправы через океан, сколько местом для деловых контактов представителей высшего общества Старого и Нового Света. Газеты назвали «Титаник» «экспрессом миллионеров». Более скромная, но принадлежавшая к высшему обществу публика разместилась во втором классе.
Пассажиры третьего класса занимали каюты и кубрики на самых нижних палубах лайнера, причем по традиции того времени холостые мужчины находились в носовых кубриках парохода, а незамужние женщины — в кормовых.
3 апреля 1912 г. «Титаник» прибыл в Саутгемптон, где принял на борт часть пассажиров, уголь и запас продовольствия на рейс в Америку и обратно.
Утром 10 апреля три мощных буксира должны были вывести «Титаник» из порта Саутгемптон в открытое море. На набережной толпы народа с восхищением смотрели на исполинское судно. И было чему удивляться. Огромный корпус, выкрашенный в черный цвет, ровные ряды больших иллюминаторов, белая огромных размеров в четыре яруса надстройка, красная ватерлиния, темно-коричневые высоченные мачты и четыре гигантские дымовые трубы… Все это поражало своими размерами и величием.
«Титаник» «в упряжке» буксиров медленно двигался вдоль причала, где стояли английский лайнер «Оушеник» и американский «Нью-Йорк». «Титаник» слишком близко проходил от «Нью-Йорка», корпус которого подтянуло к лайнеру. Как тонкие нити, оборвались семь швартовых концов толщиной с руку, которые удерживали американский пароход у причала. Толпа пассажиров, стоявших на палубе, отхлынула от борта. Капитан Смит, поняв опасность, быстро перевел ручки машинного телеграфа в положение «стоп». Расстояние между левым бортом «Титаника» и кормой «Нью-Йорка» не превышало 3 м, но столкновения удалось избежать. Если бы лайнеры столкнулись, то наверняка роковой рейс «Титаника» был бы отложен. Буксиры «Нептун» и «Вулкан» благополучно вывели исполина в открытое море. После этого он пересек Ла-Манш, зашел в Шербур, принял на борт еще часть пассажиров и почту и снова вернулся к берегам «Туманного Альбиона», на этот раз — в Кингстаун. Здесь также погрузили почту и приняли на борт последних пассажиров. Среди них был Томас Эндрюс — директор-распорядитель фирмы «Харланд энд Волф», построившей «Титаник». Он принимал участие в проектировании лайнера и наблюдал за его строительством. «Титаник» был для этого человека детищем, которым он очень гордился. С группой инженеров-инспекторов верфи Эндрюс во время первого рейса должен был выявить, а затем устранить все недоделки.
В Саутгемптоне на борт «Титаника» поднялся и занял каюту-люкс миллионер Брюс Исмей. Новый лайнер фактически принадлежал ему. Он был президентом американской «Международной компании торгового флота», председателем и директором-распорядителем «Океанской пароходной компании Ливерпуля», куда входила фирма «Уайт Стар», и директором-распорядителем этой фирмы. Кроме того, Исмей был директором железнодорожной компании «Лондон Мидленд энд Скотт рейлроад» и компании «Бирмингемского судоходного канала».
На борту «Титаника» находились 1316 пассажиров и команда из 891 человек (один кочегар исчез с судна за 5 минут до отхода), то есть 2207 человек. 11 апреля 1912 г. в 14.00 исполинский корабль начал роковое плавание…
Часы на мостике «Титаника» показывали время 23 ч 40 мин. Заканчивалось воскресенье 14 апреля — четвертый день плавания. Винты лайнера вращались со скоростью 75 оборотов в минуту, скорость хода составляла 22,5 узла. Над Северной Атлантикой стояла ясная безлунная ночь, воздух был чист и прозрачен, на небе ярко мерцали звезды. Океан напоминал необъятное черное зеркало. На передней мачте лайнера, на высоте 30 м над палубой, на специальном наблюдательном пункте, который моряки называют «вороньим гнездом», два матроса напряженно вглядывались в ночь. Океан и небо слились в один темный фон. Горизонт почти не просматривался. Море было совершенно спокойным.
Внезапно один из впередсмотрящих, Фредерик Флит, увидел прямо по курсу корабля нечто более темное, чем ночная тьма. Ударив трижды в сигнальный колокол, он снял телефонную трубку и сообщил на мостик: «Прямо по носу айсберг, сэр!» В ответ послышался спокойный голос первого помощника капитана Уильяма Мэрдока: «Благодарю». Тут же последовала его команда стоявшему у штурвала рулевому: «Лево на борт!»
Через пару секунд ручки машинного телеграфа были переведены в положение «стоп» и на отметку «полный задний ход». Сквозь стекла ходового мостика Мэрдок увидел приближавшуюся громаду айсберга, она надвигалась со стороны носа «Титаника» и казалась выше уровня бака лайнера. Судно продолжало с той же скоростью мчаться вперед, хотя три его гребных винта вращались теперь на задний ход. Прошло ровно 38 секунд, как нос парохода начал медленно поворачивать влево. Курс изменился на два румба. Первому помощнику показалось, что еще 2–3 секунды, еще каких-нибудь 5 м, и айсберг, не коснувшись борта, пройдет справа. Но увы!
Если бы на море было хоть небольшое волнение или зыбь, впередсмотрящий заметил бы айсберг не за полмили (926 м), а за две или три. В этом случае он увидел бы белые барашки у «ватерлинии» айсберга. Как позже выяснилось, «Титаник» столкнулся с «черным айсбергом», то есть с таким, который недавно перевернулся в воде. Обращенная к «Титанику» сторона этого айсберга была темно-синего цвета, из-за этого не было фосфоресцирующего явления. Белый айсберг мог быть замечен за милю.
Судно слегка дрогнуло, и стоявшие на мостике почувствовали странную вибрацию огромного корпуса корабля. «Титаник» буквально «прогладил» айсберг правым бортом, при этом на носовую палубу парохода справа от фок-мачты упало несколько тонн льда. Его обнаружили и в отдельных каютах правого борта, иллюминаторы которых были открыты для проветривания на ночь. Получилось так, что форштевень «Титаника» за несколько метров от ледяной горы прошел свободно, а подводная часть правой части судна столкнулась с острым подводным выступом айсберга, так называемым «шипом». Известно, что надводная часть любого айсберга по высоте равна примерно ⅒ его подводной части, не говоря уже о том, что под водой айсберг намного шире. «Титаник» не просто задел этот выступ, а именно прогладил подводной частью на полном ходу ⅓ длины правого борта. При этом обшивка парохода была разрезана льдом на протяжении почти 100 м.
По-разному ощутили этот удар люди, находившиеся в разных местах судна. В момент удара пассажиры, сидевшие в верхних салонах лайнера, услышали из глубины судна негромкий скрежет, на столах задребезжали и зазвенели серебряные приборы и посуда. Некоторым показалось, что толчок вызван ударившей в борт судна большой волной. Другим скрежет напоминал звук чего-то рвущегося, как если бы кто-то отрывал длинный лоскут ситца. Некоторым морякам «Титаника» показалось, что такое странное дрожание корпуса судна возникло из-за потери одной из лопастей гребного винта.
Большая часть обитателей верхних палуб ощутила какой-то скрежещущий звук. Некоторые пассажиры, находившиеся в это время на палубе, видели, как айсберг, возвышавшийся над шлюпочной палубой, «прошелся» вдоль правого борта, как падали в воду глыбы льда, отколовшиеся от этой плавно проскользнувшей мимо горы. Тут же айсберг исчез в темноте.
По-другому ощутили удар люди, находившиеся в нижних помещениях парохода. Например, в котельном отделении № 6, когда зазвенел сигнальный колокол и над водонепроницаемой дверью замигал красный свет, раздался оглушительный грохот. Вода каскадом ворвалась в котельное отделение, забурлила водоворотами вокруг трубопроводов и клапанов.
В котельном отделении № 5 возникла метровая пробоина, куда мощной струей стала хлестать вода. В момент столкновения корпуса судна с айсбергом люди не устояли на ногах. Почувствовав глухой удар и услышав скрежещущий звук чего-то рвущегося, кочегары решили, что «Титаник» наскочил на песчаную отмель у Большой Ньюфаундлендской банки.
Для пассажиров, каюты которых находились глубоко внизу по правому борту, «неясный скрежещущий звук» показался невероятным грохотом, который заставил их вскочить с постелей. Не прошло и 10 минут, как стали появляться первые тревожные признаки того, что на «Титанике» не все благополучно. Вот что творилось в первых 6 из 16 водонепроницаемых отсеков корабля.
В носовом кубрике матросы услышали странный шипящий звук, раздававшийся из форпика — ближайшего к носу судна отсека. Это воздух с шипением выходил из цепного ящика: вода поступала в отсек столь быстро, что вытесняемый ею воздух вырывался из цепного ящика под большим давлением.
В шахте железного винтового трапа, ведущего к проходу и соединявшего кубрик кочегаров с котельным отделением, бурлила вода.
В третьем от носа отсеке, где находились наиболее близко расположенные к днищу и носу дешевые помещения для пассажиров, вода уже через 10 минут начала просачиваться под двери кают. Когда люди стали покидать каюты, вода доходила им до щиколоток.
В четвертом от носа отсеке на двух нижних палубах располагались кладовая и багажное отделение «Титаника». Не прошло и 5 минут, как клерки, занимавшиеся сортировкой заказной корреспонденции на нижней палубе, оказались по колено в воде.
В пятом водонепроницаемом отсеке от носа, где находилось котельное отделение № 6, раздалась команда: «Гаси топки!» Вода через угольный порт и листы съемного настила второго дна начала затоплять отсек. Через 5 минут работавшие там кочегары оказались по пояс в воде.
В пятом котельном отделении поток воды был слабее. Когда механики запустили насосы, они начали откачивать воду быстрее, чем она поступала в отсек.
Давление пара в котлах «Титаника» было повышено для развития полного хода. При остановке судна открылись предохранительные клапаны, и из котлов начал вырываться пар. Кочегарам пришлось заливать топки.
Поделиться книгой: