Охота на дракона (СИ)

Ламу звали Тинджол Тензин Ринпоче, он был одним из трёх преподавателей в монастыре. Роб не сразу осознал, какая удача свалилась на него в лице этого уже немолодого улыбчивого тибетца. Ринпоче обладал колоссальным запасом знаний, казалось, он мог цитировать любой текст с любого места. Но главное, учитель умел объяснить и интерпретировать головоломные строчки древнего учения с удивительной лёгкостью, словно детскую считалочку. Сам Роб называл эти тексты мозгодробилкой и, бывало, готов был волком выть от своей беспросветной тупости. Но прошло время, новые знания улеглись в его голове, стали привычными термины и понятия, пришла спокойная уверенность в своих силах, а с нею безмятежность и радость познания.

А Ринпоче по-прежнему улыбался с лёгким, едва уловимым снисходительным выражением на покрытом морщинами лице, и в его глазах светилась добрая хитринка. Он совершенно был лишён самомнения и тщеславия, жил в маленькой комнатке, где, кроме жёсткого топчана для сна и медитаций, да шкафов с текстами и ритуальными принадлежностями, не было больше ничего, только горка подушек для посетителей. Все вкусности, что привозили ему ученики, он тут же скармливал им же за чаепитием и беседами. Роб частенько спрашивал себя, а была ли в жизни Ринпоче хотя бы одна минута, когда тот жил бы для себя любимого? На его памяти таких минут не было. Этим человеком просто невозможно было не восхищаться. И всё же настал момент, когда Роб усомнился в словах своего учителя, и это сомнение стало для него началом нового пути.

***

– Учитель, значит, Создатель действительно существует?

– Ты есть его проявленное сознание, мой мальчик. Как же можно сомневаться в своём существовании? Почему я вижу слёзы в твоих глазах? Ты чем-то расстроен?

– Я счастлив, Учитель. Значит, я не сумасшедший и не одержим демонами. Я ведь могу с Ним общаться.

– Понимаю. Тебе очень повезло, что твоё сознание обрело способность соединяться со своим высшим я, с сознанием Создателя. Должно быть, ты не решался поделиться своими переживаниями со своим бонским наставником, чтобы его не огорчать. Ведь его сознание не обладает такой способностью.

– Вы же знаете, что в Бон к ламе следует относиться как к будде. Разве допустимо сомневаться в словах будды? А что если мой собственный опыт противоречит этим словам? Вы даже не представляете, как мне было плохо.

– Не заблуждайся на счёт твоего ламы, мой мальчик, он говорил тебе правду. Ту правду, которая соответствует структуре его сознания. Просто твоё сознание устроено немного иначе.

– Учитель, если я есть проявленное сознание Создателя, то почему я столь несовершенен? Почему моё сознание проявляет Реальность совсем не так, как мне бы того хотелось?

– Что же я слышу, мой просвещённый бонпо́? Где это слыхано, чтобы последователи учения бон стремились формировать Реальность под себя?

– Вы шутите. И всё-таки почему я этого не могу?

– Просто ты ещё не научился управлять своим подсознанием, мой дорогой. У тебя впереди длинный путь, полный открытий, разочарований и побед. Но в одном ты прав. Твоё сознание имеет более простую структуру, чем структура единого сознания Создателя, проявленное в мире более высокой мерности, нежели наш мир. Поэтому твои возможности нельзя даже сравнивать с возможностями Создателя.

– Получается, чем больше мерность того мира, в котором проявляется сознание, тем сложнее его структура? А почему?

– На самом деле, дело не в мерности мира, а в мерности ума. Ведь в сотворямом твоим сознанием трёхмерном мире вполне могут существовать точки и плоскости. А вот, скажем, пятимерные объекты смогут в нём существовать только в виде трёхмерных проекций, то есть в упрощённом виде. Вот так и проявленному в нашем мире сознанию Создателя приходится принимать более упрощённую форму. Этой формой и являются наши сознания.

***

– Не надо передо мной извиняться,– голос Вертера был ледяным, как и его пальцы, вцепившиеся, словно клещи, в плечи Антона. – Просто спаси мою дочь. И не смей сдаваться, Творец хренов.

– Вер, отпусти меня, пожалуйста,– Антон говорил мягко и, как ему самому казалось, убедительно. – Я не сдамся, обещаю. Вот только, возможно, спасать уже некого.

Вертер только тут заметил, что со всей дури трясёт друга за плечи, а тот даже не пытается отбиваться. Он усилием воли разжал сведённые судорогой пальцы и опустил руки.

– Я в это не верю,– сказал он уже более спокойно. – Я знаю свою девочку. Она сильная и будет бороться до конца, каким бы он ни был.

– Вер, ты равняешься на ту Дали, которая была Мастером,– возразил Антон,– а твоя дочь совсем другая.

Вертер криво усмехнулся и отвернулся к окну. За окном смеркалось. Кое-где в окнах домов уже зажегся свет, но в квартире Антона была полутьма. Возможно оттого, что хозяину квартиры казалось, будто он не сможет смотреть в глаза друга при ярком свете.

– Не считай меня легковерным идиотом, Тоха,– ответил Вертер не оборачиваясь. – Я давно уже понял, что моя дочь – это вовсе не та Дали, в память о которой её так назвали. И дело тут не в особых способностях, которых нет у моей девочки. Просто они совершенно разные, только внешне похожи.

– Зато внешнее сходство поразительное,– Антон был рад, что ему удалось переключить друга с истерики на рациональное мышление. – Тебе никогда не казалось это странным?

– Не заговаривай мне зубы,– пробурчал Вертер,– ты собираешься спасать мою дочь?

– Собираюсь попробовать,– согласился Антон,– только ценой такого спасения может оказаться твоя жизнь, дружище. Эта тварь, что сидит в теле Дали, нацелена только на одно – убить тебя.

– Давай не обсуждать цену, она меня устраивает,– равнодушно ответил Вертер.

Он по-прежнему сосредоточенно смотрел в окно, как будто именно там находилась та волшебная палочка, что поможет спасти его дочь. Антон подошёл и положил руку на плечо друга.

– А меня нет,– сказал он тихо.

В этот момент под окном затормозило такси, и Марго, сестра Вертера, легко выпрыгнула из машины и помахала снизу стоявшей у окна парочке.

– Ритуся,– удивился Вертер,– зачем она здесь?

– Ты же не думал, что я полезу ковыряться в сознании твоей дочери без специалиста по душевным недугам? – притворно удивился Антон. – А ещё мы привлечём специалиста несколько иного профиля, великого укротителя монстров по имени Антоша.

– Это ты о гноме своём говоришь, что ли,– догадался Вертер. – И где же он?

Творец только хитро улыбнулся. Чтобы сражаться с виртуальными монстрами гномику Антоше не нужно было тело, он и сам был виртуальным персонажем. Много лет назад, ещё будучи программистом, Антон написал эту вирусную программу, в которой, как в последствии выяснилось, воплотилось его собственное сознание, сознание Создателя. Позднее у Антоши обнаружился особый талант, он научился обезвреживать другие вирусные и паразитические программы. Бо́льшую часть своего времени гном проводил в сети, и только в одном из миров Антона под названием Дача он обретал «материальное» тело.

– Так чего же ты тоску на меня нагоняешь,– повеселел Вертер,– ты ведь всё давно продумал. Вот чертяка! Всё норовишь подпустить таинственности.

– Это чтобы ты сильно не надеялся,– охладил его пыл Антон. – Вер, мы сделаем всё, что сможем. Но если её уже нет…

В этот момент входная дверь распахнулась, Марго влетела в комнату и сразу бросилась на шею брату.

– Ты только не влезай, что бы ни происходило,– увещевала она Вертера. – Антон знает, что делать. А мы с гномом ему поможем.

– Вер, тебе придётся остаться здесь, в моей квартире,– добавил Антон,– а мы пойдём к тебе и подождём, когда Дали вернётся из Школы. Только не высовывайся, твоё присутствие подействует на паразита, как красная тряпка на быка. Я только потому и не распознал эту заразу, что ни разу не видел вас вместе. А на остальных у неё была вполне адекватная реакция. Ты обещаешь сидеть тихо?

– Тоха, не теряй времени на уговоры,– Вертер хлопнул друга по плечу. – Да я готов даже на голове постоять, если это вам поможет укротить эту тварь. А уж прикинуться ветошью – запросто.

Спасатели направились на выход. Ждать действительно осталось недолго. Скоро Дали должна была появиться в своей квартире.

– Тоха,– голос Вертера остановил друга уже в дверях,– если её уже действительно нет, не делай ничего.

Антон удивлённо посмотрел на друга. Уж не собрался ли он удочерить паразитическую сущность только потому, что она обосновалась в теле его дочери?

– Я сам всё сделаю,– тихо произнёс Вертер и снова отвернулся к окну.

Входная дверь захлопнулась, вскоре раздался ещё один хлопок, на этот раз двери напротив. Некоторое время Вертер стоял прислушиваясь, но снаружи не доносилось ни звука. Он прислонился лбом к холодному стеклу и закрыл глаза. Больше всего несчастному отцу хотелось, чтобы всё уже было позади, и Дали снова стала бы его любимой дочуркой. Он ни секунды не верил в то, что паразит сожрал её сознание целиком. Только не его девочку. Она – боец и ни за что не сдастся. Это только с виду она такая мягкая и нежная, а внутри у неё стальной стержень. Да что там сталь! По сравнению с волей его девочки она не твёрже пластилина.

Вертер вспомнил случай, который произошёл с Дали, когда ей только-только исполнилось пять. Они тогда всей семьёй отдыхали на Волге в маленькой полузаброшенной деревеньке. Просто так сняли домик на месяц, чтобы побыть всем вместе подальше от городской суеты. Единственным сообщением с внешним миром был небольшой пароходик, приходивший по реке два раза в неделю. Он причаливал к маленькой деревянной пристани буквально на десять минут и тут же уплывал дальше по своему маршруту. В тот день Дали играла на пристани с парой крохотных месячных котят. Было довольно ветрено, по реке шли солидные, почти морские волны, и пристань слегка раскачивало. Один из котят оступился и свалился в воду. Девочка не задумываясь прыгнула за ним, хотя не умела плавать. Ей удалось подхватить барахтающегося котёнка и уцепиться одной рукой за резиновую шину, прикрученную к причалу. Так она и висела минут десять, если не больше, пока родители её не хватились. Огромные холодные волны накрывали её с головой, а котёнок в ужасе расцарапал ей всю руку и плечо. Но она так и не отпустила ни шину, ни котёнка. От этого приключения у Дали на запястье до сих пор оставался шрам.

За спиной Вертера раздался тихий шорох, и в комнате вспыхнул свет. Он на удачу скрестил пальцы крестиком и медленно повернулся. Но это были вовсе не долгожданные спасатели. Дали стояла у двери, и в руке у неё был пистолет. От удивления Вертер замер, так и завершив разворот. Он давно уже не брался за оружие, и в их доме точно не могло быть никакого пистолета. Откуда же дочка его выкопала? Приглядевшись повнимательней, он удивился ещё больше. Это был его собственный пистолет, тот самый, из которого он случайно убил свою возлюбленную восемнадцать лет назад. Помнится, в состоянии аффекта он тогда бросил оружие прямо здесь, в прихожей Тохиной квартиры, и ему даже в голову не пришло поинтересоваться его дальнейшей судьбой. А вот Дали, как видно, поинтересовалась и нашла.

Лицо дочери исказила гримаса отвращения и злобы, её губы скривились в паскудной улыбочке. Она прищурилась и подняла ствол.

– Ты собираешься застрелить меня, Дали,– голос Вертера был спокоен, словно это была светская беседа за чашкой чая.

– Ты, мерзавец,– девушка выплюнула оскорбление так естественно, как будто пользовалась подобным лексиконом ежедневно. – Ты заслуживаешь смерти.

– Может быть, объяснишь почему,– Вертер решил потянуть время в надежде, что Антон почует неладное и явится на помощь.

– Ты – убийца! – взвизгнула тварь в теле его дочери.

Вертер невольно поморщился, настолько подобное поведение не вязалось с характером Дали.

– Ты всё у меня отнял,– продолжал бесноваться паразит. – Я уже могла стать Творцом, если бы ты не убил меня. И теперь ты за всё заплатишь и вернешь мне мою силу.

– Так вот на что Сабин поймал тебя, моя милая,– догадался Вертер. – Странно, никогда бы не подумал, что сверх способности для тебя так важны. Или это просто легенда для паразитической сущности? Как бы то ни было, главное, сейчас не спровоцировать её на стрельбу, а там что-нибудь придумается.

– Ты права, я виновен в смерти Дали, моей давней возлюбленной,– Вертер был сама покладистость. – Но ты – не она.

– Заткнись, убийца,– глаза девушки пылали ненавистью,– и не надейся, что тебе удастся запудрить мне мозги, как раньше.

Вертер внимательно смотрел в эти, такие родные глаза, превратившиеся в два колодца, до краёв заполненные ядовитой злобой. Ему вдруг показалось, что где-то глубоко, на самом дне зажглись две маленькие тусклые звёздочки, такие жалкие и едва тлеющие в мутной жиже смертельного яда. Нет, не показалось. Его девочка всё ещё была там, скрытая под гнусной личиной злобной твари. Она боролась из последних сил, и сил этих становилось с каждой секундой всё меньше.

– Я не позволю тебе меня убить,– сказал он, спокойно глядя в любимое лицо, искажённое гримасой отвращения. – Ты сгинешь, тварь, а моей дочери потом придётся отвечать за убийство отца. Ей такая карма ни к чему.

– Неужели? – раздался едкий насмешливый голос,– и как же ты мне помешаешь?

Дали поудобней взяла пистолет обеими руками и пристроила палец на курке.

– Ты не успеешь,– Вертер криво усмехнулся,– даже не пытайся.

Тварь по всей видимости делила память с сознанием-носителем, поэтому знала о том, с какой фантастической скоростью способен двигаться отец Дали. Насмешливая улыбочка стекла с её физиономии.

– Так это ты обо мне заботишься,– попробовала она зайти с другой стороны. – Может быть, тогда сам всё сделаешь? Расплатишься за все жизни, которые отнял.

Это был неплохой шанс потянуть время. Антону уже пора бы было догадаться, что всё пошло не по плану. Вертер протянул вперёд руку ладонью вверх, как бы предлагая отдать ему оружие. Он не отрываясь смотрел в глаза кривляющейся твари, зацепившись взглядом за две крохотные звёздочки на дне колодца. Вдруг они на мгновение мигнули, словно прощаясь, и Вертер похолодел. Он отчётливо осознал, что времени у спасателей уже нет. Совсем. Может быть, несколько секунд, не больше.

Холодный ствол наконец лёг в его руку. Паразит отказался от мысли состязаться с Вертером в скорости.

– Не бойся, милая,– сказал он звёздочкам,– я знаю, как тебя спасти.

Вертер улыбнулся, приставил ствол к виску и спустил курок. Звук выстрела разорвал тишину, но ещё громче был вопль, который с трудом можно было принять за звук, вырвавшийся из человеческого горла. Когда Антон и Марго примчались в комнату, на полу лежали два тела, Вертера и его дочери. Дали была в глубоком обмороке и едва дышала. Антон отнёс её в спальню, потом оторвал рыдающую Марго от тела брата и отправил её к той, кому ещё можно было помочь. А сам склонился над другом, которому помочь так и не смог. В глазах Вертера не было страдания, в них царила безмятежность, а на губах застыла улыбка. Наверное, он умер счастливым, с радостью заплатив своей жизнью за жизнь дочери. Он не торговался, цена его вполне устраивала.

Глава 4

Пламя погребального костра взметнулось к небесам, превращая тело Вертера в пылающий факел. Антон горько усмехнулся про себя. Ну кто ещё, кроме его лучшего друга, мог похвастаться, что его дважды похоронили в одном и том же месте. Вот и не верь в судьбу после этого. Сквозь рыжее бушующее пламя он с трудом смог разглядеть фигурку Дали, скорчившуюся в объятьях Марго. Тело девушки было напряжено, словно струна, и глаза её оставались сухими. Со вчерашнего дня она не пролила ни слезинки.

Когда Дали пришла в себя после акта экзорцизма, который её отец устроил внедрённой в сознание дочери твари, то поначалу они с Марго решили, что психика девушки пострадала безвозвратно. Она кричала, билась в истерике, куда-то рвалась бежать, слёзы лились рекой из её глаз. Только к утру, благодаря стараниям Марго, девушка затихла и провалилась в тяжёлый беспокойный сон. Антон на всякий случай просканировал её сознание. Паразитическая программа исчезла бесследно. По всей видимости, она была запрограммирована на самоуничтожение после смерти Вертера, чтобы не оставлять следов, по которым можно было бы проследить источник заражения.

Посовещавшись они с Марго решили, что похороны отца психика Дали не выдержит, и решили отправить её куда-нибудь в безопасное место, например, в мир Дачи, пока сами будут заняты погребальными обрядами в Убежище. Но к середине дня девушка проснулась совершенно спокойная и вполне вменяемая. Она и мысли не допускала, чтобы пропустить проводы своего любимого папочки. И они согласились. Похоже, что зря. Дали не плакала, только смотрела не отрываясь на отца. Даже когда его тело превратилось в пепел, она никак не могла отвести глаз от догорающего костра. Пришлось уводить её силой. Девушку трясло, её остановившийся взгляд легко мог бы принадлежать покойнику, на живой взгляд он походил очень мало. Марго отвела Дали в её комнату в Убежище и дала ей лошадиную дозу снотворного.

После похорон Антон вышел на открытую площадку, висящую над ущельем. Ему нужен был свежий холодный воздух, чтобы хоть как-то дышать. Находиться внутри дома было невмоготу. Он стоял на самом краю площадки, опасно свесившись за перила. Его взгляд упёрся в дно ущелья, где в непроглядной черноте шумела бурная река, прыгая по обломкам скал. Саму реку было не видно, даже в полдень солнечные лучи не проникали на дно ущелья. И это было к лучшему. Куда бы Антон ни смотрел, перед ним всё время всплывало мёртвое лицо его друга с безмятежной улыбкой на губах. Вертер упрямо продолжал улыбаться, даже когда его тело возложили на погребальный костёр. Наверное, даже пламя, взметнувшееся к небесам, было не в силах стереть его улыбку. Вот так он и ушёл из нашего мира, безмятежно улыбаясь.

– Я найду его,– твердил Антон, как мантру, словно пытался убедить невидимый водный поток.

– Антон, не нужно так,– в который раз увещевал его Тарс, пристроившийся в кресле за спиной своего бывшего ученика. – Клятва Творца – это не пустые слова.

– Я найду его,– упрямо повторил Антон,– найду и верну ему память. Моему братцу не удастся отнять у меня друга.

– Ты даже не представляешь, какая участь может ждать самоубийцу,– возразил Тарс. – Не уверен, что у Вертера есть шанс на перевоплощение в ближайшем будущем.

– Самоубийцу?! – Антон даже обернулся к своему собеседнику от удивления. – О чём ты говоришь, Тарс? Это всё равно, что назвать самоубийцей воина, закрывшего своей грудью вражеский пулемёт. Просто Вертер не видел другого способа спасти дочь.

– А откуда он вообще мог знать, что это сработает? – Тарс скептически скривился.

– Я сам ему подсказал сдуру,– Антон со злостью стукнул кулаком по перилам. – Вот не дал же бог таланта вовремя заткнуться.

– Не кипятись,– попытался урезонить Антона его бывший наставник. – Думаешь, было бы лучше, если бы мы сейчас вместо Вертера сжигали тело его дочери?

– Тарс, заткнись. И без тебя тошно.

Антон снова отвернулся и уставился на далёкие снежные вершины. Над остроконечными пиками развевались белые флаги, словно горы тоже оказывали последние почести ушедшему.

– Антон, а ты не думаешь, что твой друг в следующем воплощении не захочет тебя больше знать, после того, как ты совершил такую ошибку, стоившую ему жизни?

Тарс, видимо, задался целью довести своего собеседника до белого каления. Но Антон даже не поморщился. Жизнь давно научила его, что за ошибки рано или поздно приходится платить. И цена его не волновала, как и Вертера.

– А что, если он вообще захочет тебе отомстить,– продолжал добивать его Тарс.

– Захочет, значит, отомстит,– безразлично отозвался Антон. – Это его право. И что это меняет?

– А тебе не кажется, что твой брат рассчитывает именно на такую твою реакцию? – Тарс подошёл к своему собеседнику и встал рядом. – Чувство вины – это идеальная брешь в твоей защите.

Да, Тарс несомненно был прав. Смерть друга здорово подкосила Антона. И от чувства вины никуда не деться. Тут никакие логические доводы не помогут.

– Антон, рано или поздно тебе придётся принять тот факт, что Сабин тебя переиграл,– жёстко отчеканил Тарс. – И чем раньше ты это сделаешь, тем лучше будет для всех. Твой брат не остановится на единственной жертве. Но он будет избегать открытого столкновения и наносить удары исподтишка. Не жди, что он согласится на честную схватку.

– Вот только не нужно меня держать за инфантильного идиота,– голос Антона стал ледяным. – Я уже пробовал его найти и не раз. Сабин исчез вместе со своим эльфийским лесом. Его нет в базовой Реальности, и никаких новых миров за это время тоже не появилось. Ищейка, к сожалению, не умеет искать Творцов. Я не знаю, где он и что задумал.

– Зато он знает, где тебя искать,– тоскливо вздохнул Тарс,– тебя и твою Алису.

При упоминании имени своей любимой Антон вздрогнул. Нет, Алиса сейчас в безопасности в мире Атан-кея. Братцу до неё не дотянуться. Этот мир надёжно изолирован от базовой Реальности. Хочется думать, что надёжно. Но как-то же Сабин достал Дали? А ещё он сделал невозможное и выбрался из стасиса. Без посторонней помощи тут явно не обошлось. Кому же под силу оказался такой подвиг? Когда они сами с Тарсом ныряли в погружённые в стасис миры Высших, то очень быстро выяснили, что это было далеко за гранью возможностей для рядового Творца. Сам Антон смог вытащить Орэя и Атан-кея только благодаря Алисе, ментальному слиянию с источником созидательной энергии, которым она являлась. А позже сами Высшие проделывали этот трюк строго вдвоём. Поодиночке даже у них сил не хватало. Откуда же в нашей Реальности было взяться парочке Высших Творцов, чтобы взломать стасис в эльфийском лесу? Мозг упрямо отказывался работать. Вертер, как живой, стоял у Антона перед глазами, и сил думать о чём-то, кроме смерти друга, у него не было.

– Как там Дали? – поинтересовался Тарс. – Думаешь, она оправится от всего этого кошмара?

– Дали! Ну конечно же. Именно она является ключом к разгадке этой тайны,– догадался Антон. – Какие же мы идиоты. Нужно было поговорить с Дали, прежде чем напичкать её транквилизаторами. Было бы сейчас чем заняться. Она точно должна знать, где искать Сабина. Никому другому, кроме братца, не удалось бы внедрить такую подлую паразитическую программу в её сознание. Тут сразу видно руку мастера. А мы опять повели себя как дети малые. Пожалели девушку. Это же безнравственно терзать убитую горем малютку. Допрос подождёт. А если нет? Если будет уже поздно? Этого её кавалера из бывших Охотников уже и след простыл. А ведь он точно в эту историю замешан по самое не балуйся.

– Антон,– перебил его размышления Тарс,– а около Дали кто-нибудь дежурит? Хочешь, я её посторожу?

Его бывший наставник, похоже, думал о том же, что и он сам.

– Хорошо, иди,– согласился Антон,– а я запущу Ищейку по следу Амара. Этот тип, по крайней мере, точно не Творец. Должно получиться. Встретимся в каминном зале через пару часов.

Но встретились они гораздо раньше. Девушки в её комнате не оказалось.

***