Помоги проекту - поделись книгой:
— Только если твоей головой, — пылко заверил Эймерик, — Я уж лучше всё, что нам надо, позаимствую. В конце концов, вряд ли кто-то обеднеет от пары кусков хлеба, и…
— Простите, кто вы?
Тихий голос, раздавшийся над ухом, заставил всех троих незадачливых путешественников разом подпрыгнуть: они слишком увлеклись обсуждением дальнейших своих планов и не заметили, как на пороге близлежащего дома показалась типичная деревенская девочка, каких можно повстречать в каждой второй деревеньке. Это не считая тех, что встретятся в каждой первой. Русые волосы, заплетённые в две тонкие косички с трогательными белыми ленточками, такое же белое платьице, украшенное ярко-красной вышивкой… Стоп, она что, в наряде невесты?
— Увы! — всхлипнула девушка, и Эймерик сообразил, что случайно задал последний вопрос вслух, — Сегодня в полдень я выхожу замуж!
— А почему «увы»? Свадьба — это же так здорово! Это тот день, когда два влюблённых сердца сливаются воедино, чтобы отныне всегда биться в такт, ах, как это прекрасно! — пустила слезу Её Высочество. Девушка снова всхлипнула:
— В том и дело! Меня хотят выдать замуж за человека, которого я знать не знаю!
— Как это так? — не понял Эймерик. Девушка неожиданно посторонилась:
— Проходите в дом. Не хочу, чтобы отец увидел, что я говорю с посторонними.
— Отлично! Кстати, у вас дома нет ничего съестного? А то мы с дороги, уставшие, голодные… — вспомнив о том, что наглость — второе счастье, заявил Эймерик. Девушка сдержанно кивнула:
— Я принесу вам еды. А потом объясню, в чём дело.
Уже на этой стадии Нимруил тревожно завозился, сообразив, что их, скорее всего, заманивают, чтобы после не дать возможности отказаться от претворения в жизнь некоего плана, придуманного девушкой. Сказывалась демоническая интуиция, которую он умудрился унаследовать от своих предков, мирно проживавших свои годы в каком-то из Нижних Миров. Но остальные подвоха не заподозрили: Эймерик хотел есть, а Эни была слишком озабочена ремонтом своего личика, чтобы о чём-то думать.
— Вот, держите. Простите, что не могу дать больше: отец почти не оставил мне еды, чтобы я не могла унести её с собой и сбежать.
Эймерик покивал, показывая, что это ужасное горе, но всё-таки мясной суп удался на славу и неплохо бы немного пожевать. Пока комната оглашалась сосредоточенным чавканьем, девушка торопливо объясняла суть ситуации:
— Меня зовут Жюльетт, я — дочь местного старейшины. Мой отец очень богатый человек…
Воришка уставился на девочку, вытиравшую с личика слёзы. Да чего ж ему так везёт на дочерей богатых людей-то?
— Понимаете, у меня есть жених. Но он очень не нравится моему отцу. Мой жених — храбрый, сильный воин, и отец побаивался сказать хоть слово против его воли. Но сейчас, воспользовавшись отъездом моего дорогого Родерика, отец решил спешно выдать меня замуж за одного купца, который увезёт меня из дома туда, где Родерик никогда, никогда не сможет больше меня найти! — и девочка снова заплакала, размазывая по лицу слёзы и закрывая личико худыми ладошками. Даже каменная глыба расчувствовалась бы, и потому Антуанетта мигом воскликнула:
— Бедняжечка! Это ужасно — выходить замуж без любви! Чем мы можем тебе помочь?
Жюльетт решительно вытерла слёзы: похоже, она давно всё придумала.
— Отец ни разу не видел Родерика. Он знает только, что Родерик великий воин, и способен одним ударом снести головы троим! Если быть краткой, то я хочу, чтобы на свадьбу явился один из вас под именем Родерика и сорвал церемонию!
Увидев маниакально поблескивающие глазки Эймерика, Жюльетт правильно поняла намёк и хитро улыбнулась:
— Свадебный комплект из двух браслетов и ожерелья, которые принесут в качестве дара жениха, будет вашим. Его можно дорого продать: ручная работа одного очень известного ювелира.
Свадебный комплект! Эймерик впал в радостное предвкушение. Он прекрасно знал, что в этом королевстве на свадьбу принято дарить невесте как можно более дорогой и искусно сделанный комплект драгоценностей: считается, что чем дороже ожерелья и браслеты, тем богаче будет дальнейшая жизнь молодой пары. А если уж этот комплект делали по заказу богатого купца… Наверняка это будет самая лучшая блестящая штуковина в мире!
К тому же, Эймерику понравилась перспектива изобразить великого воина, способного одним ударом убить… скольких там? Ладно, не важно, для менестрелей скажем — десятерых. Парнишка решительно пригладил взъерошенные красно-рыжие волосы и робко протянул:
— Ну, даже не знаю… По-моему, я не очень похож на воина, да и…
— А кто про вас говорил? — заставила выпасть в осадок всех окружающих Жюльетт, после чего уставилась на Нимруила:
— Вы ведь окажете мне эту услугу?
Несчастный эльфо-демоно-ящеро-кто-то-там уставился на девушку непонимающим взглядом. Но она вновь душераздирающе вздохнула, Эни угрожающе схватилась за туфлю, заявив, что будет отстаивать право на счастье новой знакомой… Нимруил кивнул:
— Демон с вами, согласен.
— Вот и отлично, — разом повеселела Жюльетт и поправила ленту в волосах, — Запомните, свадьба в полдень, на лесной поляне у двух Великих Камней. И ещё, вы должны успеть до того, как свадебный комплект наденут на меня: после этого брак будет считаться состоявшимся.
— Мы поняли, — ответил за всех Эймерик, — А теперь, думаю, надо немного вздремнуть, а не то мы прямо за этими камнями заснём.
— Можете поспать у меня в комнате, — улыбнулась Жюльетт. — Я разбужу вас за час до прихода отца.
«И время замерло…» (с)
Увы, пробуждение настало быстрее, чем хотелось бы уставшим с дороги путешественникам: казалось, едва Эймерик успел закрыть глаза, как тут же послышалось:
— Вставайте скорее! Отец явится с минуты на минуту, он не должен вас увидеть!
— А? — воришка и опомниться не успел, как его выставили за дверь. Через мгновение там же оказались сонно хлопающий глазами Нимруил и Её Высочество Антуанетта, похоже, не успевшая проснуться и лишь бормочущая: «Ну мам, ну ещё минутку, обещаю, я скоро сама встану, правда…»
— Нужно поспешить, — воспоминание о свадебном комплекте украшений, который должен был оказаться в его руках в самое ближайшее время придало рыжему воришке сил, — Где эти самые два камня?
После непродолжительных поисков два камня обнаружились. На поляне рядом с ними царила жизнь: весёлые деревенские женщины и девушки расставляли по столам собственноручно приготовленные кушанья, другие из них украшали поляну гирляндами из цветов. Мужчин на свадьбе не было видно: по традиции, они могут прийти только после того, как брак будет заключён. Единственные мужчины, которым дозволительно присутствовать на свадьбе, это жених и отец невесты, а также её братья, если таковые имеются. Насколько помнил Эймерик, это что-то там символизировало. Вроде бы то, что отныне в жизни вступающей в брак нет никаких других мужчин, кроме супруга. Его эта традиция всегда вгоняла в недоумение: если по-честному, то почему бы вообще не разрешить присутствовать на торжестве только жениху, невесте, их близкой родне да жрецу, проводящему церемонию?..
— А вот и жених, — ткнула пальцем на первого возникшего на поляне одинокого мужчину принцесса. Эймерик немедленно посмотрел в указанном направлении и удивился:
— И чего она бесится? Он же красивый! Ну, вроде как… и молодой, на старика не похож…
Эни с силой ткнула спутника локтем в бок, а Нимруил, наклонившись, шепнул ему на ухо:
— Свадебные украшения…
— Да, вы правы, мы не можем оставить девушку в беде! Брак без любви — это ужасно! — мигом сменил жизненную позицию Эймерик и, боясь, что недостаточно проявил инициативу, добавил:
— Так давайте же спасём эту невинную душу от ужасной жизни с нелюбимым человеком!
— Я не ошиблась, выбирая тебя своим рыцарем! — счастливо заулыбалась Эни, — У тебя действительно золотое сердце!
Эймерик покивал, понимая, что не так уж и соврал: ну да, золотое, под цвет всех тех блестяшек, что он некогда уволок в свою коллекцию. Тем временем на поляне показалась в сопровождении не особо молодого мужчины Жюльетт. По традиции её украшал лишь венок с белыми и красными лентами, две ленты в волосах да тонкий красный поясок; на ногах не было туфель.
— Бедная! — пустила слезу Антуанетта, — Неужели её отец так жесток, что заставил её снять туфли, чтобы она не сбежала со свадьбы?! Ведь по лесу босой далеко не убежишь!
— Не говори глупостей, — поморщился Нимруил, — Это местная традиция. Девушка переходит в руки жениху несчастной, но свадьба делает её счастливой. Поэтому в дар невесте традиционно приносят дорогие украшения и пару новых туфель.
— Мне-то откуда это знать! — возмутилась Эни, — Я вообще здесь, считай, проездом!
Эймерик внимательно следил за развитием событий: похоже, церемония ещё не началась. Поляна ещё не до конца украшена, да и жреца, который будет эту самую церемонию проводить, как не было, так и нет. А ведь должен явиться жрец Соланджи, покровительницы брака… Странная, конечно, логика, что божеству-женщине должны служить мужчины и наоборот, но так уж повелось в королевстве. Значит, пока жрец ещё не явился, можно подождать: чем больше будет зрителей у готовящегося спектакля, тем лучше.
Да вот же и жрец! Трудно не узнать жреца Соланджи: одухотворённо-идиотическое лицо, похожие на простыни белоснежные одеяния с красным воротником… Всё при нём. Вот только эта «возвышенная» внешность мало вязалась с живописной лысиной и маленькими глазками свинячьего типажа.
Эймерик напрягся. Теперь главное — не упустить момент. Вот жрец поднял руки, призывая собравшихся к тишине и отходя куда-то к помосту у двух камней. Так вот для чего этот помост! Н-да, нехорошо, если на Нимруила будут смотреть сверху вниз, то степень его грозности явно упадёт. И что делать, если не получится всех убедить в том, что он действительно тот самый Родерик, смотавшийся куда-то в неизвестность жених Жюльетт?
О том, что в случае провала не видать ему очередного пополнения коллекции, Эймерик едва не зарыдал и попросил, обращаясь к гибриду эльфа и прочей живности:
— Слушай, ты уж постарайся… ты же артист, так сыграй свою роль!
— Я из цирка, а не из театра, — напомнил Нимруил, но Эймерик уже разошёлся:
— Представь, что все эти люди — твоя публика! И, стоит тебе сфальшивить, публика будет разочарована!
«Я действительно не ошиблась! — восторженно думала тем временем Её Высочество, — Он в душе настоящий герой! Так волноваться за судьбу почти незнакомой девушки!»
Нимруил оставался спокойным и в ответ на патетическое заявление Эймерика усмехнулся:
— Если я буду думать, что они моя публика, то я сделаю сальто назад и спрошу, где моя трапеция.
— Пора! — тем временем воскликнула Эни, заметившая, что жрец уже говорит о чём-то, а Жюльетт ведут к помосту. Эймерик торопливо пихнул гибридное создание вперёд:
— Давай, твой выход! И не смей фальшивить!
Неожиданно Нимруил усмехнулся, после чего скинул плащ. Все демоны Нижних Миров разом, у него и правда есть крылья! Правда, маленькие какие-то, меньше, чем у настоящего демона. Зато чешуйчатый хвост вполне себе реальный, только интересно, откуда на нём плавники?!
Расправив крылья, Нимруил взлетел. Звучало гордо, но на деле выглядело как полёт курицы с крыши сарая: видимо, слишком слабые и маленькие крылышки не могли удержать в воздухе массивного татуированного юношу. Но и такого «полёта» ему хватило, чтобы приземлиться рядом с помостом под искренний испуганный вопль толпы.
Нимруил остановился и замер, неожиданно понимая: он не знает, что сказать. На помощь пришла просуфлировавшая из-за камня Эни. Чуть запинаясь, потомок демонов, эльфов и людоящеров выдал:
— Кто из вас, презренные, посмел приблизиться к моей возлюбленной Жюльетт?! Я не прощаю тех людей, что пытаются отобрать у меня любовь всей моей жизни! Не будь я храбрый сэр Родерик, если не защищу её от такой судьбы!
Эймерик внимательно наблюдал из-за камня за реакцией толпы: он прикидывал, останутся ли они в живых, если старейшина раскроет их маленький (или не очень маленький) обман…
Всё смешалось
Несколько минут на поляне царила тишина. Затем её сотряс громовой вопль отца Жюльетт:
— Дочка! Ты что, встречаешься с демоном?!
— Папа, ты так жесток! — возопила Жюльетт, на удивление хорошо играя свою роль. Даже слишком, — Ведь даже демоны хотят, чтобы их любили, они тоже имеют право на счастье! Им так одиноко в Нижних Мирах…
Всё это невеста декларировала, повиснув на Нимруиле, которому с трудом доставала макушкой до середины груди. Кажется, им удалось поразить и смутить толпу. Эймерик уже было мысленно возликовал, но тут пробудился ото сна жених:
— Я не позволю лживому демону забрать мою невесту!
— Лживому-то почему?! — выпал в осадок Нимруил: определение «демон» его уже почти не смущало. Привык за всю свою жизнь, что сказать.
— Ты запудрил мозги моей Жюльетт, но меня ты не обманешь! Всем известно, что доблестный сэр Родерик не имеет демонической крови!
Если бы Нимруил мог испепелить окружающих взглядом, как этим частенько баловался один из его прапрадедушек, то жизнь стала бы существенно легче. Увы — он унаследовал от того самого прапрадедушки исключительно цвет глаз.
Тем временем ситуация принимала совсем скверный оборот: женщины в толпе брались за разложенные на столах ножи для резки мяса, явно намереваясь защищать родную деревню от демона. Неожиданно поляну огласил вопль:
— Как ты мог!
Эймерик, сидевший за камнем, и Нимруил ошалело уставились на выбежавшую к помосту Эни. Похоже, принцесса с декольте чувствовала себя полностью в своей стихии. Подбежав к жениху Жюльетт, она ткнула его пальцем в грудь:
— Я ведь поверила, что ты женишься на мне! Ты говорил, что просто уезжаешь на время. А ты… Ты, оказывается, тайком от меня решил жениться на другой женщине?! Да как ты мог вообще так со мной поступить!
Деревенские девушки дружно принялись шмыгать носами: речь Эни прозвучала столь убедительно, что Эймерик бы сам ей поверил, не знай он, что эта девица — чужеземка. А она молодец! Её бы по карманам шарить научить — цены не будет…
Естественно, смятение жениха было недолговременным. Сообразив, что он знать не знает эту личность, мужчина возопил:
— Не слушайте её! Я её не знаю!
Эни огляделась, шмыгая носом. Но увы — похоже, этому человеку здесь доверяли больше, чем в первый раз увиденной девушке сомнительной внешности и неопределённого рода занятий. Не уставая, Антуанетта вновь возопила:
— Неужели ты забыл, как называл меня своим солнышком, как мы встречались по ночам у реки, как…
Нимруил закашлялся и тем самым привлёк непозволительное внимание к собственной персоне. Толпа явно уже пребывала в том самом блаженном состоянии, когда честь защищать уже хочется, а о последствиях ещё не думается. Ох, нехорошо-то как, нехорошо… Эймерик задумался. Помочь им, что ли? А, ладно, была ни была: если тайком утянуть во-он ту коробку, где хранятся свадебные украшения, он получит свою награду. Ой, а ведь и свадьбу тогда отложат!
Убедившись в том, что он действует во имя всеобщего блага, Эймерик на цыпочках принялся красться в сторону помоста. Так, нужно просто прокрасться мимо жреца Соланджи под кодовым наименованием «этот лысый», схватить коробку и так же тихо отползать обратно за камни…
Тем временем жених окончательно разошёлся: скинув с себя всхлипывающую Антуанетту, он сдёрнул с руки перчатку и швырнул её в сторону Нимруила:
— Знай, я не верю тебе, коварное чудовище, и я заберу у тебя свою невесту!
Нимруил торопливо огляделся, пытаясь придумать, каким бы образом он мог побыстрее смыться заодно увести Жюльетт. Решение пришло мгновенно, как только он увидел натянутую меж двух камней цветочную гирлянду. Надеюсь, она держится крепко. Так, представить, что он на арене, схватить партнёршу по номеру, прыжок вверх…
— Демоны Нижнего Мира, какая криворукая зелёная обезьяна закрепляла эту гирлянду?! — проорал, обрушиваясь вниз, Нимруил, у которого вместо красивого прыжка на канат получилось живописное падение с оборвавшейся гирлянды. Жюльетт, упавшая на него, ограничилась тем, что просто заверещала.
— Беги, Ни… то есть Родерик! Беги! — всем сердцем болела за гибридное существо Эни. Эймерик тем временем, воспользовавшись суматохой, уже утаскивал за камни коробку с ожерельем и браслетами. Отлично! Теперь можно удирать…
— Кто посмел дотронуться до моей возлюбленной?!
Так, а вот этот голос уже принадлежит не тому мужчине! Толпа тем временем в ужасе расступилась, пропуская мощную фигуру под два с половиной метра ростом. Даже Нимруил, кажется, был ниже явившегося мужчины. Под кожей бугрились мощные мышцы, губы растянуты в неприязненной оскале, хвост напрягся, как пружина, острые зубы готовы впиться в чьё-то горло… Людоящер?!
— Родерик! — радостно возопила Жюльетт, мигом оставляя в покое Нимруила и кидаясь на шею явившемуся, — Прости, это я всё придумала! Я очень боялась, что ты не успеешь вернуться, и отец отдаст меня в жёны этому человеку…
Тем временем людоящер недобро покосился на мигом стушевавшихся отца и несостоявшегося супруга Жюльетт. Без слов поняв, что им угрожает в следующую секунду, оба торопливо отошли от помоста. Родерик, улыбнувшись неповторимой зубастой ухмылкой людоящеров, протянул Жюльетт костяное ожерелье, украшенное искусной резьбой:
— Это наша семейная реликвия. Думаю, тебе пойдёт это ожерелье. И вот ещё… — вслед за ожерельем появились два браслета из того же материала и симпатичные туфельки. Радостно завизжав, Жюльетт вновь обняла своего кавалера и покосилась на жреца Соланджи:
— Чего вы ждёте? Дары преподнесены, всё сделано так, как надо.
— Э… э… — лысый, похоже, с трудом мог справиться с эмоциями. Родерик оскалился:
— Поспеши. Уже через неделю у нас запланирована церемония по обычаям моего племени, и мы не можем медлить.
— Э… Ну раз так… — жрец забормотал слова молитвы, благословляя молодожёнов на счастливую супружескую жизнь и всё прочее. Отец Жюльетт на заднем плане рыдал: ему, видимо, не хотелось иметь внуков, способных случайно оттяпать дедушке полпальца. Эни умиленно наблюдала за происходящим:
— Ах, как же это прекрасно! Такая любовь! Вот бы и меня так же сильно кто-нибудь полюбил…
Поделиться книгой: