Мир из прорех. Новые правила

– Дед, мне кажется, я нравлюсь Андрею. Что ты на это скажешь?

– Господи, Кая, а ты умеешь удивить, – дедушка рассмеялся. Ей показалось, что сегодня он выглядел лучше – видимо, помогли недавние лекарства и ее замечательный суп. Кая улыбнулась, и дедушка улыбнулся в ответ.

– Что тут скажешь, милая… Андрей – хороший парень. И, если он тебе тоже нравится…

– Что? – с недоумением переспросила Кая, а потом рассмеялась. – Нет, что ты, это здесь ни при чем. Я просто подумала: если я правда нравлюсь Андрею, он же сумеет помочь мне с работой в страже? Как тебе идея? Думаешь, Влад его послушает?

– Ах, вот оно что. А я уж удивился, мой маленький любимый циник, – дедушка слабо улыбнулся. – Наверное, идея хорошая. Попробовать стоит. Влад отказался наотрез?

– Угу.

– В мое время такое назвали бы дискриминацией, – заметил дедушка, – дай мне воды, пожалуйста, Кая. И, если ты свободна, было бы хорошо помыться.

– Сейчас, дедушка. Что за «дискриминация»?

– Например, когда женщине отказывают в работе, потому что принято считать, что с этой работой справится только мужчина, – Анатолий Евгеньевич бережно принял стакан с водой из рук внучки и сделал несколько больших жадных глотков. – Раньше с такими вещами боролись, и довольно успешно, но, боюсь, Событие отбросило нас назад… И в этом плане тоже. Не беда, моя милая. Не собираешься же ты вечность провести в этой общине. В других местах могут быть другие порядки.

– Ну, не знаю, – осторожно отозвалась Кая, – в Зеленом неплохо. Тут есть еда, лошади, рядом река… А если я смогу еще и место в страже получить… Ты знал, что несколько недель назад группа Андрея почти сумела убить болотного хозяина?

Дедушка закашлялся и отдал ей стакан с водой:

– Да, да… Может быть, и так, – он задумчиво смотрел куда-то вдаль, а потом вздохнул. – Слушай, Кая, после мытья я попрошу тебя передвинуть мою кровать, чтобы я мог смотреть в окно, ладно? Здесь скучновато, и у меня не всегда есть силы читать.

Кая кивнула.

– Хотя я думаю, – добавил дедушка, – что лучше это сделать, когда Артем будет дома. Позови его, он поможет. И книг наверняка принесет.

– Я и сама смогу передвинуть, – буркнула Кая. – Но, если хочешь, позову.

– Вот и славно. Кстати, он не должен был уже вернуться, внучка? Вечереет. «Муха» дома?

Кая медленно поставила стакан с водой на пол:

– Я ничего об этом не слышала.

– Как? – голос дедушки вдруг стал очень слабым и старческим, и Кая почувствовала, что ей хочется кричать от бессилия, слыша этот голос таким. – Но как же он мог не вернуться, а? Может, задержались в пути? Или приехали, а ты не слышала?

– Наверняка так и есть, – Кая мысленно похвалила себя за громкий и беззаботный тон, которым были сказаны эти слова. – Если тебе так будет спокойнее, я пойду и узнаю, вернулись ли они, когда помогу тебе выкупаться.

– Нет, сейчас, – руки дедушки дрожали поверх шерстяного одеяла. – Иди сейчас. Остальное подождет. Узнай, все ли с ними в порядке, и возвращайся. Хорошо?

Кая кивнула и переставила стакан на стопку книг у кровати:

– Так тебе будет удобнее дотягиваться. Я быстро – к воротам и сразу назад.

Дедушка слабо кивнул, не глядя ей в лицо.

Дорога до ворот заняла у нее минут десять – вдвое меньше, чем обычно. Машинально отмечая, как много людей покинули дома и тоже идут к воротам, встревоженно переговариваясь на ходу, Кая почувствовала, как внутри поднимается дурное предчувствие. Если группа настолько сильно задержалась, тому была причина, и вряд ли приятная. Кто-то мог пострадать или даже погибнуть. Раз на рейд отправлялся Андрей, вместе с ним должны были поехать Макс и Федор. И Артем. И если первые трое были идеальными выживальщиками, Артем никогда не мог этим похвастаться. Если кто-то из «Мухи» погиб сегодня – это мог быть только он.

Кая ускорила шаг. Дверь дома рядом с ней распахнулась, на порог вышла Марфа.

– Что там, девочка? Ребята вернулись с рейда?

– Пока ничего не знаю. Иду узнавать.

Старуха покачала головой:

– Помоги Бог, помоги Бог…

– Вы пойдете?

– О, нет. Я уже насмотрелась в свое время, – продолжая качать головой, Марфа плотно закрыла дверь.

«Муха» стояла у ворот. Лошадей уже успели распрячь и увезти, оглобли лежали в пыли, и это придавало повозке беспомощный, неправильный вид. Глеб и Виктор, лекари, безуспешно пытались уговорить людей отойти. Кая ввинтилась в толпу и усиленно заработала острыми локтями, не обращая внимания на возмущенные возгласы и ответные тычки. Она вдруг вспомнила, как грубо говорила вчера с Артемом, и почувствовала, что холодеют руки. Дома ждал вестей дедушка, и, хотя больше всего на свете ей хотелось уйти как можно дальше от «Мухи», нужно было узнать, что случилось.

Рядом с машиной стоял Влад; пробираясь ближе, Кая случайно толкнула его локтем и замерла в ужасе. Руководитель Зеленого повернулся к ней и посмотрел непонимающе, словно не видя.

У его ног, на клетчатом покрывале, принесенном сюда кем-то из ближайших домов, лежал Андрей. Он был без сознания, но Кая с облегчением заметила, что на его страшно побледневшей шее бьется маленькая отчаянная жилка. Покрывало пропиталось кровью. По другую сторону от одеяла стояли: Макс, баюкающий раненую руку и не глядящий на столпившихся неподалеку людей, мрачный Федор и Артем – дрожащий, уставившийся в одну точку, живой.

– Отойдите же, в конце концов! – надрывался Глеб, высокий, бородатый. В Зеленом он носил звание главного лекаря, и у него в подчинении было двое других. – Здесь не на что смотреть. Быстро! Нужна помощь. Так, давай ты, – он кивнул Федору. – Влад, ты с другой стороны. Несите на покрывале и постарайтесь как можно меньше трясти.

Федор послушно склонился над Андреем, а Влад медлил, словно не понимая, что это его сын лежит здесь, может быть, умирая.

– Влад, возьми себя в руки, – в голосе Глеба зазвучало раздражение.

– Да-да, конечно, – Влад встряхнул головой, словно отгоняя дурной сон. Его голос был непривычно слабым и растерянным. – Конечно… Да.

По команде Глеба Влад и Федор бережно подняли покрывало и понесли в сторону лазарета – одноэтажного здания с укрепленными стенами, выкрашенными белой краской. Оберегов на этом здании висело больше, чем на любом другом. За Владом семенила Фатима, заламывая руки, как показалось Кае, несколько картинно. Горе, написанное на лице Фаи, которая шла за процессией в некотором отдалении, белая, как полотно, казалось куда более искренним.

Люди начали расходиться, но некоторые подошли ближе к выжившим. Из толпы вышла Лера, длинноногая, светловолосая. Ее губы дрожали, когда она подошла к Федору и взяла его за руку. Тот стоял молча и неподвижно, не глядя на нее.

– Пойдем, – прошептала Лера. Ее губы дрожали. – Пожалуйста, пойдем. Нам нужно поговорить.

Кая шагнула в сторону, давая им дорогу, и в этот момент Макс, все это время молчавший, вдруг взвился и толкнул Артема в плечо – несильно, но ощутимо, словно проверяя реакцию еще не разошедшихся зрителей.

– Придурок, – прошипел он. – Это из-за тебя он погиб. Из-за тебя! Если бы не твой дурацкий рюкзак…

– Ничего подобного, – Артема теперь колотило еще сильнее, но голос его не дрожал, – это неправда. Андрей сам решил взять рюкзак. Я не виноват. К тому же ведь это ты…

– Заткнись! – Макс побагровел, и Кая сделала мысленную пометку – всего одну – позволившую предположить, почему Макс напал на Артема первым.

– Кто ты такой, чтобы говорить? От тебя одни беды! Если бы Влад не сказал взять тебя, мы бы вообще не полезли в эту чертову библиотеку! Ты!.. – кажется, теперь Макс разозлился по-настоящему. – Трус!

И тут случилось невероятное: Артем, дрожащий, перепуганный до полусмерти Артем, размахнулся и ударил Макса в лицо – и тут же скорчился от боли, прижимая к себе ушибленный кулак. «Ударил неправильно», – подумала Кая и вдруг с изумлением услышала, что тихо, нервно смеется. Макс остолбенел, как будто слабый, скользнувший по скуле выпад Артема оглушил его. На самом деле, конечно, он не мог причинить серьезного вреда, а Макс не двигался, потому что был ошарашен: его посмел ударить такой жалкий противник! Не стоило ждать, пока он придет в себя, и Кая сделала шаг вперед, схватила Артема за руку:

– Пойдем.

– Никуда он не пойдет! – взревел Макс, стремительно возвращаясь в мир живых. – Ты, отойди в сторону! Я его убью!

– Никто никого не убьет, – огрызнулась Кая, отодвигая Артема плечом и вставая прямо перед Максом. – Иди в лазарет. У тебя кровь.

Макс опустил глаза, словно впервые заметив свою раненую руку.

– Что там было? Тебя нечисть ранила? Кто? – Кая наступила на ногу Артему, но тот не понял намека; продолжал стоять, пялясь в одну точку, кажется, шокированный собственной вспышкой не меньше Макса. Зеваки передумали расходиться – ожидали, не случится ли еще что-то интересное.

– Не было там нечисти, – буркнул Макс. – Это были люди. Отойди. Он меня ударил.

– А ты его трусом назвал, – заметила Кая, почувствовав себя вернувшейся в детство: правда, тогда ей не приходилось предотвращать драк; как правило, она была их активной участницей. – Значит, ударил за дело. Оставь его в покое. Потом разберетесь. Вам обоим надо прийти в себя.

Макс медлил, и Кая заметила, что он непривычно бледен – возможно, с трудом держится на ногах.

– Ну, давай, Макс, – прошептала Кая почти ласково, наклонившись к нему ближе, чтобы никто не слышал. – Или мне придется вмешаться. Ты ранен, но, если не оставишь его в покое, я тебе врежу. Поверь.

Поколебавшись, Макс кивнул и громко ответил:

– Ты права. Он того не стоит, – и, не глядя больше ни на кого, пошел в сторону лазарета, подволакивая ногу. Он хромал, и теперь Кая поняла, почему ее угроза подействовала.

Наблюдатели стали расходиться. Вид у них был разочарованный, и Каю вдруг затошнило.

– Спасибо, – теперь голос Артема снова дрожал, хотя опасность ему больше не грозила. – Спасибо, Кая.

– Не за что, – буркнула Кая. – Не подставляйся, если не умеешь нормально бить.

– Я его ударил, – прошептал Артем, зачарованно глядя на собственные руки. Он, кажется, и не слышал Каю. – Ты видела? Ударил.

– Видела. Ты неправильно бил.

– А? – Артем наконец перевел взгляд на нее, словно пробуждаясь ото сна. – Что ты имеешь в виду?

Кая вздохнула и, взяв ладонь Артема в свои, сжала в кулак:

– Вот. Ты бил вот так, и сила удара шла отсюда. Так себе навредишь скорее, чем тому, кого бьешь. Надо, чтобы удар шел вот отсюда – размах больше.

Ладонь Артема оказалось мокрой от пота, и Кая вытерла руку о штаны.

– Не думал об этом, – Артем поглядел на нее с благоговением. – Возможно, ты смогла бы как-нибудь объяснить мне еще?

– Ну, вряд ли от этого будет прок, но может быть, – буркнула Кая. То, что кто-то, пусть даже Артем, высоко оценил ее знания, ей польстило. Это чувство было приятным, и, отгоняя его, Кая нахмурилась:

– Ты вообще не слушал Антона, когда он нам все объяснял, да?

– Антон мертв, – невпопад пробормотал Артем и помолчал. – Здорово, что ты пришла сюда.

– Меня дедушка попросил.

– Ах, вот что.

– Он тебя ждет. Говорит, ты должен был книжек принести.

Бледное лицо Артема оживилось:

– Ой, да. Книжки. Я много взял. Они там, в повозке… Я сейчас… – Повернувшись, Артем с трудом стянул с сиденья тяжело набитый книжками рюкзак, а потом вдруг уронил его себе под ноги и упал на колени. Его стошнило. Кая подошла ближе, подтянула к себе рюкзак, отвернулась. На рюкзаке темнели подсохшие пятна крови.

Книги, предательски торчавшие из кучи полезных в хозяйстве трудов, явно не следовало показывать Владу – никогда, и она потуже затянула завязки верхнего клапана.

– Извини, – Артем жалко улыбался, вытирая рот рукой, – извини.

– Хватит извиняться, – сказала Кая, нервно озираясь. Кто-то из стражи наверняка был сейчас на вышке и смотрел на них – возможно, даже слушал их разговор. – Идем, дедушка ждет.

– Да, да… Конечно…

Кая легко забросила рюкзак на плечо и зашагала в сторону дома; Артем семенил следом – его еще пошатывало, и все же он протянул руку к рюкзаку:

– Дай я понесу.

Кая фыркнула:

– Нет уж, спасибо. Не хочу, чтобы тебе опять поплохело.

Артем опустил голову, подстроился под ее шаг:

– Ты не представляешь, что там было. Это… ужас.

– И что же там такого было? – Кая старалась говорить спокойно, но ее голос выдавал невольный интерес. – Что случилось с Андреем? Почему Макс сказал, что ты виноват?

– Я не виноват! – Артем захлебнулся этим возгласом, похожим на всхлип, и на мгновение Кая испугалась, что его снова стошнит.

– Ладно, ладно. Успокойся. Поговорим дома.

Дорога от ворот заняла теперь в три раза больше времени – Артем то и дело останавливался, а Кая уже на полпути почувствовала, что плечи начинают ныть от тяжести, – впрочем, она бы скорее упала ничком в пыль, чем призналась в этом.

Когда они наконец дошли до дома, дедушка стоял на пороге.

Кая, ахнув, с облегчением сбросила на землю рюкзак и, подбежав к деду, взяла его под руку:

– Ты чего? Зачем вскочил?

– Артем, – Анатолий Евгеньевич медленно протянул руку в сторону мальчика. – Ты в порядке?

Уголок губ Артема дернулся, и он бережно поддержал Каиного дедушку с другой стороны:

– Со мной все хорошо, Анатолий Евгеньевич. Я вернулся. Простите, что заставил волноваться, но…

– Хватит на воздухе болтать, – буркнула Кая. – Холодает! Артем, помоги мне… Да заберем мы твои книги, никуда они не денутся…

Когда Кая и Артем уложили дедушку в кровать, он весь дрожал. Кая бережно укутала его всеми одеялами и пледами, хорошенько подоткнула их под ноги. Теперь она досадовала на себя за то, что слишком много говорила с Артемом. Сделав глубокий вдох, она попыталась успокоиться.

– Артем, сделай чаю. Дедушке надо согреться. Я схожу за рюкзаком.