Дом Земли и Крови

— У меня есть время, — сказала Даника и, схватив Брайс за руку, потащила ее сквозь толпу к настоящим туристическим воротам.

Примерно в четырех футах от Земли из кварца выступала панель циферблата: массивный золотой блок, инкрустированный семью различными драгоценными камнями, каждый из которых предназначался для разных кварталов города, а под ним были выгравированы эмблемы каждого квартала.

Изумруд и роза — Пять Роз. Опал и пара крыльев — Центральный Торговый Район. Рубин и сердце — Старая Площадь. Сапфир и дуб — Мунвуд. Аметист и человеческая рука — Луг Златоцветника. Тигровый глаз и змея — Мясной Рынок. И Оникс, настолько черный, казалось, что он поглощал свет, с набором черепов и скрещенных костей — Квартал Костей.

Под дугой из камней и выгравированных эмблем слегка выступал маленький круглый диск, металл которого истерся от бесчисленных рук, лап, плавников и прочих конечностей.

Рядом висела табличка: Прикоснись на свой страх и риск. Не использовать между закатом и восходом солнца. Нарушителям грозит штраф.

Люди в очереди, ожидающие доступа к диску, казалось, не знали, что такое риск.

Пара хихикающих подростков-мужчин-оборотней, судя по запаху, из кошачьих — толкали друг друга вперед локтями и дразнили, провоцируя прикоснуться к диску.

— Жалкие, — сказала Даника, шагая мимо линии, веревок и скучающего вида городской стражи-молодой женщины-Фейри-к самому входу. Она выудила из-под кожаного пальто значок и показала его охраннице, которая напряглась, когда поняла кто перед ней. Она даже не взглянула на золотую эмблему Луны в виде полумесяца со стрелой, прежде чем отступить назад.

— Официальное дело, — объявила Даника с пугающе серьезным лицом. — Это займет всего минуту.

Брайс подавила смех, прекрасно осознавая взгляды из очереди, устремленные на их спины.

— Если вы не собираетесь этого делать, — протянула Даника подросткам, — то убирайтесь.

Они повернулись к ней и побелели как смерть.

Даника улыбнулась, показав почти все зубы. Зрелище было не из приятных.

— Срань господня, — прошептал один из них.

Брайс тоже спрятала улыбку. Он никогда не старел — этот трепет. В основном потому, что она знала, что Даника заслужила это. Каждый проклятый день Даника заслужила благоговейный трепет, который расцветал на лицах незнакомцев, когда они замечали ее волосы цвета кукурузного шелка и татуировку на шее. И страх, который заставлял подонков в этом городе дважды подумать, прежде чем связываться с ней и стаей Дьяволов.

Кроме Филипа Бриггса. Брайс вознесла молитву синим глубинам Огенаса, чтобы морская богиня прошептала свою мудрость Бриггсу, чтобы он держался подальше от Даники, если когда-нибудь действительно выйдет на свободу.

Мальчики отступили в сторону, и им потребовалось всего несколько миллисекунд, чтобы заметить и Брайс. Благоговение на их лицах сменилось откровенным интересом.

Брайс фыркнула. Продолжай мечтать.

Один из них запнулся, переводя взгляд с Брайс на Данику,

— Мой… мой учитель истории сказал, что врата изначально были средством общения.

— Держу пари, что ты заполучишь всех девиц с такими звездными фактами, — сказала Даника, не оглядываясь на них, невпечатленная и незаинтересованная.

Получив послание, ребята скрылись в очереди.

Брайс ухмыльнулась и подошла к подруге, глядя на панель управления.

Впрочем, подросток был прав. Семь ворот этого города, расположенные вдоль лей-линии, проходящей через Лунатион, были придуманы столетия назад, как быстрый способ переговоров для стражей в кварталах. Когда кто-то просто прикладывал руку к золотому диску в центре площади и говорил, голос владельца перемещался к другим воротам, драгоценный камень квартала, из которого исходил голос, загорался.

Конечно, для этого требовалась капля магии — она буквально высасывалась, словно вампиром, из вен человека, прикоснувшегося к диску.

Брайс подняла глаза на бронзовую табличку над головой. Кварцевые ворота были памятниками, хотя она не знала, из-за какого конфликта или войны. Но на каждом была одна и та же табличка: Власть всегда будет принадлежать тем, кто отдаст свою жизнь за город.

Учитывая, что это было заявление, которое можно было истолковать как противоречащее правлению Астери, Брайс всегда удивлялась, как они еще позволили вратам продолжать стоять на их местах. Но с появлением телефонов, ворота обрели вторую жизнь, ими стали пользоваться дети и туристы, заставляя своих друзей идти к другим воротам в городе, чтобы они могли шептать грязные словечки или восхищаться новизной такого устаревшего способа общения. Неудивительно, что в выходные дни пьяные придурки — категория, к которой Брайс и Даника прочно принадлежали — стали такой занозой в заднице с их криками через ворота, что в городе ввели ограниченное время их эксплуатации.

А потом появилось глупое суеверие, утверждающее, что врата могут исполнять желания, и что если отдать каплю своей силы — значит принести жертву пяти богам.

Брайс понимала, что это все чушь собачья, но если благодаря этому Даника не будет так сильно бояться освобождения Бриггса, что ж, оно того стоило.

— Что ты хочешь пожелать? — Спросила Брайс, когда Даника уставилась на диск, над которым темнели драгоценные камни.

Изумруд Пяти Роз засветился, молодой женский голос пронзительно закричал: «сиськи!»

Люди вокруг засмеялись, звук был похож на журчание воды по камню, и Брайс хихикнула.

Но лицо Даники стало серьезным.

— У меня слишком много желаний, — сказала она. Прежде чем Брайс успела спросить, Даника пожала плечами. — Но я думаю, что мне хотелось бы, чтобы Итан выиграл сегодня свою игру в Солнечный Мяч.

С этими словами она положила ладонь на диск. Брайс наблюдала, как ее подруга вздрогнула и тихо рассмеялась, отступая назад. Ее карамельные глаза засияли.

— Твоя очередь.

— Ты же знаешь, что у меня почти нет магии, которую стоило бы отдать, но ладно, — сказала Брайс, не желая уступать даже Альфе — волку. С того момента, как Брайс вошла в ее комнату в общежитии на первом курсе, они все делали вместе. Только они вдвоем, как и всегда.

Они даже планировали совершить переброс вместе, чтобы стать бессметными, как и стая Дьяволов.

Технически это не было истинным бессмертием — Ваны действительно старели и умирали, либо по естественным путем, либо из-за других причин, но процесс старения был настолько замедлен после переброса, что, в зависимости от вида, могли пройти столетия, чтобы появилась первая морщина. Фейри могли существовать тысячу лет, оборотни и ведьмы около пяти веков, ангелы были где-то между ними. Люди не совершали переброс, так как у них не было и капли магии. И по сравнению с людьми, с их обычной продолжительностью жизни и медленным исцелением, Ваны были практически бессмертны-некоторые виды рожали детей, которые не достигали зрелости, пока им не исполнилось восемьдесят. И большинство из них было очень, очень трудно убить.

Но Брайс редко задумывалась о том, к какому возрасту приведет ее полу-Фейское наследие, сто лет или тысяча. Это не имело значения, пока Даника была рядом. Начиная с переброса. Они вместе совершат смертельный прыжок в свою зрелую силу, столкнутся с тем, что лежит на дне их душ, а затем помчатся обратно к жизни, прежде чем недостаток кислорода не убьет их мозг.

Тем не менее, в то время пока Брайс унаследует едва ли достаточное количество силы, чтобы делать крутые трюки на вечеринках, Даника, как ожидалось, будет претендовать на море власти, которое оставит далеко позади Сабину — вероятно, сделает ее равной королевской власти Фейри, возможно, даже сильнее самого Осеннего Короля.

Это было неслыханно, для оборотня иметь такую силу, но все стандартные детские тесты подтвердили это: как только Даника совершит переброс, она станет обладать значимой властью среди волков, подобных которым не было видно с далеких древних дней за морем.

Даника не просто станет первой волчицей Города Полумесяца. Нет, у нее был потенциал стать альфой всех волков. На гребаной планете.

Даника, казалось, никогда не придавала этому значения. Не строила планов на будущее, основываясь на этом.

Двадцать семь лет — идеальный возраст для переброса, решили они вместе, после долгих лет безжалостного осуждения бессмертных, отмечавших свою жизнь веками и тысячелетиями. Прямо перед появлением первых морщин и седых волос. Они просто говорили каждому, кто спрашивал, какой смысл быть бессмертными задирами, если у нас обвисшие сиськи?

Тщеславные дуры, прошипела Фьюри, когда они объяснили это в первый раз.

Фьюри, совершившая переброс в возрасте двадцати одного года, выбрала этот возраст не сама. Это просто случилось или было навязано ей-они не знали точно. Присутствие Фьюри в ККУ было только прикрытием для миссии; большая часть ее времени была потрачена на действительно грязные дела за безобразные суммы денег в Пангере. Она взяла за правило никогда не вдаваться в подробности.

Убийца, утверждала Даника. Даже нежная Джунипер, Фавн, которая занимала четвертую сторону их маленькой площади Дружбы, признавала, что Фьюри, скорее всего, наемница. Была ли Фьюри иногда использована Астери и их марионеточным имперским Сенатом, тоже входило в число их обсуждений. Но никого из них это не волновало — ведь Фьюри всегда прикрывала их спину, когда они в этом нуждались. И даже когда они этого не знали.

Рука Брайс зависла над золотым диском. Взгляд Даники давил на нее холодным грузом.

— Ну же, Би, не будь трусихой.