Помоги проекту - поделись книгой:
За последнее время Ларин уже научился ничему не удивляться и ничего не бояться. И поэтому он не испугался. Даже тогда, когда наконец рассмотрел эту летающую штуку.
Она была чем-то похожа на небольшую чёрную корягу. На её конце парень увидел шесть тонких, длинных, постоянно шевелящихся отростков, совсем непохожих на пальцы.
Это оказалась не очередная шутка Толяна, как Пете сначала подумалось. Чёрная рука, про которую травили байки позапрошлой ночью и которая успела напугать ребят, явилась собственной, так сказать, персоной.
И теперь её мишенью был не кто иной, как Петя. Именно на его шее должны были сомкнуться эти длиннющие когтистые пальцы.
Если бы у него было время, он бы, конечно, пожурил себя за то, что не верил в её существование и считал те рассказы полным вздором. Но сейчас было не до того.
Рука, зависшая на миг под самым потолком, вдруг спикировала и на бешеной скорости ринулась на Петю. Для того чтобы вспомнить заклинание противодействия, у него было всего пару секунд.
Раньше оно получалось прекрасно — однажды он даже схлопотал за него пять баллов, отбросив летевший прямо ему в лицо футбольный мяч метров на пятнадцать. Но за время этого идиотского сидения в лагере он многое успел подзабыть.
Поэтому Пете удалось разве что изменить направление полёта чёрной дуры. С бешеным грохотом она пролетела прямо над головой парня и рухнула на кровать Толяна.
К счастью, рука запуталась в одеяле, и у Пети появилась пара спасительных минут, чтобы придумать план действия.
Ларин решил использовать только те заклинания, которые он знал назубок. Без огня было лучше обойтись — во-первых, рука могла оказаться огнеупорной, а во-вторых, что бы тогда осталось от корпуса в случае успеха?
Поэтому Петя, мысли которого крутились в голове со скоростью компакт-диска, решил пойти другим путём. Это заклинание было очень сложным, и он сильно рисковал.
Но сначала надо было включить свет. Рука прекрасно себя чувствовала в темноте, а вот Петя — не особо. Он подскочил к выключателю, и, нажав на него, мог понаблюдать за удивительной картиной.
Одеяло вдруг резко поднялось в воздух и стало носиться по палате. Если бы кто-нибудь туда сейчас зашёл, то наверняка бы грохнулся в обморок.
Хотя к Толяну это, конечно, не относилось. А на пороге палаты через миг появился именно он.
— А, очкарик, вот ты и попался! — ликующе завопил он, размахивая кулаками.
— Уйди, дурак! — закричал на него Ларин. — Пошёл вон, а то пожалеешь!
Рука в это время выписывала пируэты у карниза. Один из её пальцев уже показался из-под одеяла.
— Чё! — озверел Толян. — Эт ты типа мне?!!
Петя сосредоточился, готовясь к встрече с рукой. До этого идиота ему просто не было дела.
Удивительно, но Толян не заметил ничего странного. Или просто не обратил внимания? Может, после вчерашних страхов, за которые ему сегодня было стыдно, он убедил себя в том, что бояться нечего?
Но свою растерзанную кровать Толян заметил. И тогда его стало трясти от ярости. Видно, он подумал, что виноват во всём его враг.
С криком «Даятещасурою!» он ринулся на Петю. И случилось это как раз в тот момент, когда рука, вконец освободившись от одеяла, снова пошла в атаку.
Ларин молниеносно отпрыгнул в сторону, и таким образом он спасся от обеих опасностей.
А вот Толян… Он, что называется, попал под руку.
Когда эти ужасные пальцы сомкнулись на его шее, бедняга чуть было не потерял сознание от страха. Его глаза расширились до таких размеров, что, казалось, вот-вот выпадут на пол. Он пытался крикнуть, но не мог — пальцы уже сжимали его горло.
— Бульбулярия ух ма! — Петя крикнул первое, что пришло ему в голову.
Но противодействие не помогло. Толян рухнул на пол — заклинание достало и его, — а рука продолжала свое дело.
Лицо бедняги сильно покраснело, и это значило, что конец его близок. Спасение было только одно. Петя собрал все свои внутренние силы, мысленно повторил заклинание парализации, сконцентрировал внимание на руке и, отчётливо выговаривая каждый слог, произнёс:
— Стопариар дрысь кар му а двари!
Кажись, подействовало! Эта зараза больше не шевелилась.
Петя тут же кинулся к распростёртому на полу Толяну. А что, если рука застыла и её не удастся оторвать от шеи? Никаких заклинаний на этот счёт Петя не помнил.
Нет, к счастью, всё обошлось. Рука была мягкой — как будто из резины. И освободить Толяна оказалось плёвым делом.
— Э… Чё… Чё это было? — парень еле мог говорить.
— Всё, дружище, не боись, — Петя держал неопасную теперь руку под мышкой. — Всё кончилось.
— Кончилось?
— Ну да. Я ж тебе сразу сказал, чтоб ты валил отсюда подальше. Ну ничего…
И вдруг один из пальцев руки пошевелился. Он сделал слабый рывок, чуть было не выскользнув на пол.
— Тьфу ты, да я и забыл! Парализации ж больше чем на минуту не хватает, — Петя понял свою оплошность. — И что теперь?
Рука стала снова обретать силу. И очень скоро она должна была полностью восстановиться.
— Ага, а если так! — крикнул Петя. И с этими словами он воткнул уже совсем окрепшую чёрную руку двумя пальцами в торчавшую над кроватью Вани розетку.
Едва он отскочил в сторону, как эту тварь стало не на шутку колбасить. Она извивалась как змея, старясь выбраться. Но не тут то было — Ларин приложил все свои силы, чтобы засадить её длинные тонкие пальцы как можно глубже в розетку.
Конвульсии были недолгими. И очень скоро чёрная рука снова затихла — теперь уже навсегда.
Свет тут же погас — и у них в палате, и во всём корпусе. Наверно, произошло короткое замыкание. Отовсюду сразу раздались бешеные крики, заглушавшие голос вожатого: «Ну тихо, тихо, спокойно! Там на электростанции какая-то авария случилась, сейчас всё починят».
К счастью, никто так и не понял, отчего всё произошло на самом деле. А погибшая рука как-то незаметно исчезла — когда в их палату заглянул Сергей Юрьевич с фонариком, её уже не было.
Свет в этот вечер так и не включили, и поэтому у Ларина была прекрасная возможность выспаться. Наутро он чувствовал себя так, будто заново родился.
За завтраком Толян, который успел уже чуть-чуть отойти, пытался рассказать своим дружкам про чёрную руку, но те сразу его обсмеяли.
— Это ж надо, так страшилки попёрли! — сказал Ваня.
— Да это сказки, ты пойми! — убеждал его Паша.
Толян молчал. Он-то ведь знал, что никакие это не сказки. Его самого вчера чуть было не задушила такая чёрная тварь.
Больше к Пете он не приставал — наоборот, хотел даже с ним подружиться. Да и вообще, после этого ужасного случая Толяна словно подменили.
Ларин, конечно, догадывался, откуда могла появиться чёрная рука. Ведь тогда фон Ивол и Хорк его так и не смогли поймать. Наверно, решили достать другим способом.
И вряд ли они остановятся. Скорее всего от них надо ждать новых штучек-дрючек.
Так оно и случилось. Через два дня к Ларину приехала бабушка, и он упросил забрать его из лагеря до окончания смены.
Глава восьмая
МОНЕТЫ С ЗАСКОКАМИ
— Ну, Петя, я смотрю, ты даже похудел, — Сонин папа Игорь Викторович отрезал ломоть батона и строго взглянул на него. — Что, кормили вас в лагере плохо?
— Да нет, бегал много.
Вспоминать об этом гиблом месте ему не хотелось. Здесь, на даче Тумановых, он чувствовал себя как рыба в воде, а там… как рыба на сковородке.
Приехав к бабушке, Петя тут же набрал телефон Сони. Оказалось, они вернулись из Шотландии и как раз собирались отправиться на дачу. Игорь Викторович пообещал заехать и за Лариным.
Встреча с Соней стала самым радостным событием за этот месяц. Девочка выглядела прекрасно — видно, что на Лох-Нессе они чудесно отдохнули. Загоревшая и улыбающаяся Соня, встретившая их на пороге уютного дачного домика, была одета в длинный сиреневый сарафан с фантастическими цветами — явно купленный где-то за границей. В её длинных волосах виднелись сверкавшие на солнце зелёные блёстки.
— Это чешуйки дракона, — объяснила она потом. — Когда дракониха линяет, от таких чешуек прямо деваться некуда.
Говорила она таким же серьёзным тоном, как и раньше, на Фабрике Волшебства. Но именно из-за серьёзности Соню никто не осмелился назвать занудой.
…И вот они уже сидели на веранде и пили чай с волшебным шоколадным маслом и вареньем из цветков папоротника. Мама Сони умела варить его очень хорошо — хотя вкус, надо сказать, показался Петру необычным.
Говорилось в это время обо всякой всячине. Игорь Викторович вспоминал свои молодые годы — как однажды, будучи студентом, он, чтобы испугать соседа по общаге, принёс домой яйцо дракона, а тут этот зверь как раз начал вылупливаться.
Только он сказал про дракона, Пете загорелось расспросить, как прошла экспедиция.
— Здорово! — воскликнула Соня. — На Лох-Нессе так классно!
— Да ничего особенного, — Игорь Викторович не разделял её чувств. — Там одна самка водного дракона взбесилась. Решили её на Лох-Несс поселить, чтобы туристов привлекать. Так она вдруг ни с того ни с сего хулиганить стала. Как-то на берег вылезла, купальную кабинку перевернула, напугала пару женщин. Отдыхающие ведь народ странный — водных драконов боятся. Чего, спрашивается? Они даже не огнедышащие. А эта девочка вообще почти карликовой была — не больше чем пять метров в холке.
— Нет, красивая девочка! — вставила Соня. — Когда мы её слегка успокоили, её можно было даже погладить. Такая милашка!
— Да, с этой дракошей проблем больших не было — она послушная, дрессированная… Зря столько времени на этом озере проторчали — можно было раньше возвратиться домой.
— Ну здрасьте! — возмутилась Соня. — Там ведь так классно!
— Это тебе классно. А вот по мне, так лучше этой дачи нет ничего на свете. Здесь спокойно, тихо… и никаких драконов.
Видно, Игорь Викторович не был большим любителем приключений. Что и неудивительно — ведь в его жизни они и так постоянно случались.
У Пети, впрочем, тоже. Он решил рассказать Соне о своих приключениях, когда они останутся наедине. Ведь чем меньше людей будет знать эту тайну, тем спокойнее.
Девочка поначалу ему не поверила. Ей показалось, что Ларин всё это придумал. И она даже понимала зачем. Ведь ему было обидно, что пока она тусовалась на Лох-Нес-се, он торчал в каком-то дурацком лагере вместе с детворой, которая даже и не подозревает о существовании драконов.
Петя не стал её ни в чём разубеждать. Он просто сходил в свою комнату и принёс полиэтиленовый пакет, позаимствованный в ту ужасную ночь в лачуге Михалыча.
Наконец наступило время узнать, что же в нём лежало. Этой минуты Ларин ждал столько дней! Ему постоянно хотелось разорвать холщовые мешки, не медля ни минуты, но, собрав свою волю в кулак, Петя отчаянно боролся с такими мыслями.
Но теперь это можно было сделать спокойно. От Сони у Ларина не было никаких секретов.
Они сидели на веранде за круглым столом при свете слабой настольной лампы. Было уже половина одиннадцатого. Внизу, в высокой траве, которая начиналась сразу за домом, стрекотали кузнечики.
Ларин вытащил содержимое пакета на стол. Соня спокойно и почти безразлично наблюдала за его движениями — видно, она всё ещё думала, что это какой-то розыгрыш.
— Слушай, у тебя нет ножа? — развязать узелок на тяжёлом пухлом мешочке у Пети никак не получалось.
— Подожди, дай я, — Соня выхватила мешочек у него из рук. — Ага, да тут они постарались, однако! Никогда не видела таких сложных волшебных узлов.
Наконец она справилась. И опасливо сунула туда руку.
— Ну что там? Золото? — Петя аж горел от нетерпения.
— Нет, явно не золото. Кажись… — Соня на секунду призадумалась. — Кажись, это синяя медь, — закончила она фразу, извлекая из мешка какой-то квадратик.
— Что? — не понял Петя. — Какая синяя медь?
— Ну, может, и не синяя, я не знаю. Во всяком случае, в одной книге написано, что в некоторых местах она ценится больше всего.
Соня поднесла квадратик к свету. Вдруг он вспыхнул — как будто экран мобильника. Ещё миг — и по нему забегали какие-то циферки.
— Прикольная эта синяя медь, — сказал Петя.
— Здесь, в этом мире, её вообще нет. Но штука прикольная, спору нет, — Соня разглядывала квадратик с не меньшим интересом, чем Петя.
— Только вот…
— Что? — не поняла Соня.
— Только вот, на кой это всё надо, а?
— На кой надо? Ну, из этой меди обычно деньги делают. Не у нас, конечно, а где-нибудь подальше отсюда.
Петя прекрасно понимал, что Соня имеет в виду не какую-нибудь там Африку, а мир, который находится по ту сторону картины в актовом зале и других входов. Волшебный мир, где тоже есть свои страны и моря.
Высыпав содержимое мешка на стол, ребята стали считать квадратики. Всего их было пятьдесят семь. Точнее, квадратиков было всего тридцать, но кроме них в Петины руки попали ещё треугольнички и ромбики.
— Видно, это деньги разного номинала, — предположила Соня. — Ну, знаешь, как у нас — бывают бумаги по десять рублей, а бывают и по пятьсот.
— Интересно, а эти какие? И что на них можно купить?
— Кто его знает? Сначала надо добраться до тех краёв, где их принимают. У нас в обменнике их точно не возьмут.
Содержимое второго мешка было таким же. Взяв один из квадратиков, Соня стала внимательно его изучать. Потом она встала, пошла в комнату и вернулась оттуда с толстенной книгой. «Энцилопедiя ма-гическiхъ странъ» — прочитал Петя название.
— Вроде бы это бруары, — наконец изрекла она. — Ходят в большинстве левоверхних стран Азир Туоком или, упрощенно говоря, четвёртого уровня. В 1889 году за 1 бруар можно было купить две восьминогие коровы.
Поделиться книгой: