Выше неба

— Они чудесные, — а потом взяла мужскую ладонь, где ещё виднелись свежие царапины от шипов. — Больно?

— Нет, — демон покачал головой и тихо спросил: — А тебе?.. Я не сильно поранил тебя?

— Нет. Не волнуйтесь, лорд…

И снова поцелуи, смелые касания, сбившийся шёпот. Сейверан держал себя в руках, зная, что сегодня нельзя трогать девушку. Медленно выдохнул и шутливо поинтересовался:

— Что ты здесь делала? Мечтала? Обо мне?

Милория улыбнулась. Усадила его на скамью и подняла с травы чашку.

— Малина? — догадался Гирхато.

— Я очень люблю её.

— А меня?

— И вас люблю. Была бы иначе эта ночь?

Сейверан смотрел на девушку почти с благоговением:

— Ты самое чистое и невинное существо во всех известных мне мирах.

Она заставила его замолчать самым необычным способом: вложила в рот ароматную ягодку.

— Я самая счастливая во всех мирах. Потому что люблю и моя любовь взаимна.

— Милория! — демон буквально задыхался от нежности. — Люблю тебя, девочка моя! Счастье моё! Спасение моё!

Сейверан прижал девушку к себе. Его всю жизнь смешили влюблённые юнцы, распинающиеся о своих чувствах. Теперь он понимал, как трудно удержать это в себе, когда тебя распирает от счастья. Когда попеременно хочется то смеяться, то плакать! Когда мечтаешь обнять весь мир! Но не обнимешь, потому что держишь на руках хрупкую девочку и, скорее дашь убить себя, чем разожмёшь руки!..

Вечером Крылатые вновь пошли к Сабтеррано. Не по своей воле: их позвал Велиус. Лекарь Шиан хмуро посмотрел на вошедших:

— По возможности избегайте неприятных тем: регенерация пока не вернулась, а рана только закрылась.

Дождавшись от демонов согласного кивка, старик вышел. Велиус спокойно ждал, пока мужчины усаживались неподалёку от кровати. Гирхато облокотился на колени и в упор посмотрел на Сабтеррано:

— Ярвин мешает и тебе, и мне. Давай вместе думать, как убрать его.

Тёмный улыбнулся, хотя глаза остались серьёзными:

— Ярвин мешает тебе, Сейверан.

— Захватив горы Друадалум, он вспомнит и о долине Рубруриум, — в свою очередь заметил Крылатый.

Велиус тихо засмеялся:

— Пользуешься моментом, Гирхато?

— Да, — не стал отнекиваться тот.

Он спокойно выдержал пронизывающий взгляд странных лиловых глаз. Велиус потёр подбородок и поинтересовался:

— А не боишься, что предам?

— Опасаюсь. Но недавно ты говорил о клане и службе ему. Подумай, с кем тебе будет спокойнее жить по соседству.

Сабтеррано помолчал немного и согласно кивнул:

— Ты прав. У тебя остались хоть какие-то принципы, ты помнишь законы, завещанные нашими прародителями. А вот Киматир Ярвин обезумел. Смертные бегут с его земель. Наши приграничные города переполнены беженцами. Мы закрыли ворота, не пуская новых. И некоторые, самые отчаявшиеся, срываются со Щупалец, выбирая лёгкую, быструю смерть.

Демоны ненадолго замолчали, обдумывая услышанное. Междумирье не просто так получило своё название. Это действительно была некая отдельная реальность между другими мирами. Оно не имело чёткой формы, больше всего напоминая кляксу. Когда-то один из землян, волей судьбы оказавшийся у демонов, сравнил Междумирье с гигантским осьминогом. Что-то в этом сравнении было. Для демонов любая часть Междумирья была безопасна, но для людей оказаться на краю «кляксы» было сродни самоубийству: одно неловкое движение — и можно сорваться в иной мир, и что это будет за мир, не знал никто. И может ли там выжить человек — тоже не знал никто. Демоны, управляющие окраинными землями, запрещали свои людям приближаться к краям, похожим на извивающиеся щупальца того самого осьминога.

Слушая Сабтеррано, Гирхато вспомнил об этом и понятливо хмыкнул:

— Говорят, у Кимматира появилось новое увлечение: охоты в Изначальном мире. Он сводит с ума землян, появляясь в демонической ипостаси, смеётся над их верой и богами, воплощая самые потаённые страхи.

Велиус скрипнул зубами:

— Ты МНЕ это рассказываешь?! Как думаешь, кому Светлая стража выставляет претензии?.. Моим Тёмным! Двоих уже убили, спутав с ярвинскими ублюдками! Договор со Светлыми под угрозой.

Демоны замолчали, думая каждый о своём. Крылатого не особо интересовали дела в соседнем мире, хватало забот под боком. А вот Сабтеррано, давно и тесно сотрудничая с людьми из Изначального мира, скривился, вспоминая последние встречи с представителями Светлой стражи, охраняющей Землю от магических рас и вообще от магии. Гирхато догадался о его мыслях. Сейверан поставил стул ближе к ложу.

— Я уже давно планирую военный поход на домен Ярвина. Твоя поддержка облегчит мою задачу.

Велиус прищурился, долго смотрел на мужчину, что-то обдумывая в своей голове. Наконец, кивнул:

— Слушаю.

И Сейверан облегчённо перевёл дыхание: клан Преисподней с ним! Пришёл черёд Дорсена. Райхон посвятил Сабтеррано в военный план. Они просидели до глубокой ночи, обсуждая каждый этап предстоящих действий, в чём-то быстро соглашались друг с другом, а иногда до хрипоты спорили. Наконец, Гирхато взмахнул рукой:

— Всё на сегодня! Велиус, тебе давно пора отдыхать!

Уже ярко сияли миры в тёмно-синем ночном небе, когда Крылатые вернулись к себе. Райхон в воротах дома спросил:

— Тебя уже спрашивали сегодня об этом. Но можно я спрошу ещё раз: ты веришь Сабтеррано?

— До определённой степени, — Сейверан вздохнул. — Дело не в доверии, но ситуация складывается подходящая. Велиус мстительный, а Ярвин оскорбил его, напав со спины.

Райхон вынужден был согласиться. О высокомерии и злопамятности вождя клана Преисподней ходило много легенд, пусть некоторые откровенно выдуманные, но были и вполне реальные истории. А ещё Дорсен почувствовал вкус предстоящей битвы, чуть вздрогнул от нахлынувшего азарта. Если до сегодняшнего дня всё виделось в несколько размытом виде, то сейчас обрело чёткие формы. Тем более теперь, когда к ним присоединяться Тёмные демоны, что значительно повысит шансы на победу. Он посмотрел на мужчину, идущего через дорогу:

— Когда ты вернёшься во дворец?

— Я бываю там каждый день, — напомнил Гирхато.

— Ты знаешь, о чём я.

Сейверан вздохнул:

— Когда поправится Сабтеррано.

— Крепко ему досталось!

— Дроу били по позвоночнику. Когда демон не мог пошевелиться, Ярвин ударил мечом.

Райхон кивнул. Он был в Мокеевой впадине и видел, как цепенел Сабтеррано, подчиняясь проклятию, расползающемуся по телу. Жутко! Страшно представить, что чувствовал Тёмный, когда тело перестало слушаться его, когда он делал шаг — а ноги оставались неподвижными… Крылатый вздрогнул и напомнил себе, что Сабтеррано живой, находится в соседнем доме и даже успел вернуть свой мерзкий характер.

Дорсен с интересом посмотрел на лорда:

— А как же человечка?

— Милория? — Сейверан даже не понял, как изменилось его лицо при упоминании возлюбленной. — Во дворце сейчас опасно. Я не верю больше никому.

— Даже мне? — усмехнулся Райхон и сам ответил на свой вопрос: — Хотя правильно, Сейверан. Мало ли! Любого можно взять за горло… или зачаровать.

— Я верю тебе, насколько могу вообще кому-то верить после случившегося, — наконец, сказал Гирхато. — Я не уверен, что найдены и наказаны все, кто был на стороне Уйгинира. Меня часто не будет, а люди слишком хрупкие и наивные, — мужчина улыбнулся. — Милории безопаснее будет остаться здесь, дома. Я смогу навещать её.

Глава 4

Месяц спустя

— Вы приходите всё реже и реже?

Милория улыбалась мужчине, а взгляд был напряжённый, словно она ждала плохих новостей. Потом, опомнившись, забрала у него из рук плащ и передала служанке, чтобы та вычистила и просушила: там, откуда пришёл демон, лил дождь. Сейверан тяжело вздохнул, присаживаясь на стул:

— Дела, душа моя. На мне два домена.

— Да, я знаю, — девушка замерла за его спиной, растирая шею и плечи. — До нас доходят чудовищные слухи о бесчинствах в предгорьи.

Мужчина, прикрыв глаза, отдыхал. Лёгкий, расслабляющий массаж помог сбросить скопившееся за день напряжение, прошло ощущение усталости.

— … Говорят, будет война за Междумирье? — осторожно спросила девушка.

— Мировая война? — хохотнул Гирхато и сказал: — Надеюсь, нет. Ещё одну мировую войну горные домены не переживут, и так всё полуразрушено. А дроу, словно падальщики: выжидают, когда мы поубиваем друг друга, чтобы пировать на наших костях.

— Но все вокруг только и говорят о готовящейся битве между… — Милория словно споткнулась.

— Между Воздушными доменами? — понимающе ухмыльнулся демон и утвердительно кивнул. — Вот такая битва вполне возможна.

— Но мы же Воздушные домены. Значит вы?..

— А я это всё и начал, — признался Сейверан.

— Зачем?

— В волчьей стае двух вожаков не бывает. А у Воздушного клана не может быть двух предводителей, — мужчина отбросил шутливый тон. — У Высших демонов свои игры. Не забивай себе голову.

Милория обняла его:

— Если бы я могла помочь…

— Ты помогаешь. Ты даёшь мне желание жить. Идя в бой, я хочу победить, чтобы вернуться к тебе, душа моя!

— Мне нравится, как вы меня называете: «душа моя», — призналась смертная. — Это лучше, чем «красавица».

Сейверан улыбнулся:

— Ты и сама прекрасно знаешь, что красива, для этого достаточно посмотреться в зеркало, — он водил кончиками пальцев по чёрным бровям, высоким скулам, линии губ, словно смотрел на девушку руками. — Но красивое отражение часто бывает холодным и безжизненным. Душа есть лишь у живых.

Милория смутилась от его чересчур пристального взгляда.

— Я всего лишь человек, мгновение в вашей долгой жизни.

Он взял её за подбородок, не позволяя отвести глаза.

— Я хочу, чтобы наше с тобой мгновение длилось вечно.

Девушка не сдержала счастливой улыбки.

— Хотите, я станцую для вас? — вдруг предложила она.

Мужчина вспомнил урок танца, который случайно подсмотрел когда-то.

— Очень!

…Музыканты сидели у стены и были почти не заметны. А Сейверан вольготно полулежал на широком ложе, смакуя дорогое вино. Хотя последние несколько минут забыл про чашу в руке и, не мигая, следил за будоражащим кровь танцем. В центре зала кружилась его юная возлюбленная. Тонкий девичий стан плавно двигался в такт музыке. Слегка согнутые руки разведены в стороны, только звенят золотые браслеты с бубенцами. Косы разметались по полуобнажённой спине. Демон вспыхнувшим взглядом скользил по тонкой талии, крохотной выемочке пупка, широкому поясу полупрозрачных шаровар. Милория танцующей походкой, играя бёдрами, приближалась к нему, маня, дразня. И он, словно завороженный, следил за красным платком в её руках. Девушка умело играла прозрачной тканью, то прикрывая лицо, то притягивая мужской взгляд к нужным местам, то, наоборот, отвлекая от чересчур откровенных движений, так что демон потом выдыхал сквозь стиснутые зубы, понимая, что пропустил самое интересное. Давал себе слово не смотреть на чёртову тряпку, но снова забывался, глядя на подброшенный вверх платок, пока девушка, опустившись на колени и прогнувшись, демонстрировала почти полностью открытую грудь. Спохватывался, когда ткань накрывала нежные полушария. Возбуждение нарастало с каждой секундой. Милория была совсем рядом, манящая, желанная. Протяни руку — и она твоя! Сейверан держался: хотелось досмотреть танец до конца. Извиваясь змейкой, девушка опустилась перед ним на колени. От прикосновения к своим лодыжкам демон подобрался и затаил дыхание, гадая, что она сделает дальше. Милория плавно изгибалась, притягивая мужской взгляд к своей груди, к той самой ложбинке. Дыхание демона сбилось от мыслей, что он может сделать с этой ложбинкой, какого это будет, оказаться между девичьими грудками. Пальчики Милории шаловливо пробежали по внутренней стороне его бёдер. Мужчина неосознанно раздвинул колени, словно приглашая подняться ещё выше. Осмелится ли она? Пальцы скользили совсем рядом. Он уже сам толкался в её руки и хрипел:

— Дотронься!..

А девушка… едва закончила петь лютня, обняла руками его колени и прижалась к ним щекой. Демон зажмурился: после откровенного соблазнения такой нежный финал выбил из него весь дух. Он сделал глубокий вдох, притянул Милорию к себе и поцеловал.

— Это было прекрасно! Ты порадовала мои глаза и моё сердце!

Перейдя в свои покои, Сейверан опустился на мягкий диван и усадил возлюбленную себе на колени. Девушка моргнула, чувствуя, насколько сильно её танец понравился мужчине. Он улыбнулся:

— Ты одно сплошное искушение для меня, — лизнул обнажённую кожу на плече. — Такая горячая после танца… Хочешь пить?

— Да.

Сделав глоток сладкого вина, он прижался к её губам, вливая в рот тёмно-красный напиток. Милория послушно проглотила. Демон слизал капельку с губ и пообещал:

— Этой ночью я буду любить тебя долго, страстно. Проведу ещё неизвестными путями наслаждения. Милория, любимая моя!..

* * *