Раздвоение личности

— Нет, ты подумай! Ангел, а не женщина! — пробурчал Некто. — На человеке живого места не осталось, а она говорит — Бог наказал!

— Ты не думай, она иногда бывает ничего. Просто она на меня очень сердится, — со вздохом пояснил Некто, когда Регина спускалась по лестнице. Причем вздохнула, и глубоко, при этом Регина.

— А кто это? — поинтересовалась она машинально.

— Моя бывшая свекровь.

— Что?..

Это Регину поразило. Личность, имеющая вполне реальную свекровь, пусть даже бывшую, тоже должна быть как минимум из плоти и крови.

— Кто ты? Ты мне ответишь, или нет?

— Ты не поняла? Я — Лара.

— Очень приятно. А точнее?

— Тебе фамилию назвать? Тихо-тихо, только не кипятись. Давай покончим с этим платьем, и поговорим. Кстати, открой чемодан, давай посмотрим…

Это было то же самое платье, которое Регина видела в кабинете у Корнелии Ивановны, только определенно новое, даже этикетка болталась.

— Как оно тебе? Вполне ничего, правда? Я его даже не поносила, жалко.

Регина молчала. У нее вдруг задрожали руки. Это было уже чересчур.

— Ты почему не отвечаешь? Тебе нравится?

— Ничего.

— То-то. Муж подарил, а у него отличный вкус. Только оно, действительно, недорогое. И что ты думаешь, его сестричка в тот же день съездила в магазин и купила себе такое же. Чтобы меня позлить, наверное. Нет-нет, не тот муж, конечно, не Женя! Женя вообще никогда не понимал…

— Почему обязательно позлить? — зачем-то заметила Регина. — Может быть, ей просто понравилось.

— Да потому что это ни в какие ворота! — рассердилась Лара. — Как из инкубатора. Поэтому я и привезла его сюда, думала, здесь носить буду. И тоже не пришлось. Но, как видишь, все к лучшему. А погляди-ка на вот на это!

Лара вынула из чемодана еще одно платье. Такое темно-красное, мягкое, струящееся, с большой пряжкой у пояса, и с глубоким декольте на спине вдобавок. Это был тот самый шик, который Регина не носила никогда в жизни. Просто у нее в жизни случаев надеть такое платье было раз, два и обчелся. Не тратиться же ради этого! Потому что стоило платье, и это было видно сразу, столько, что для Регины такая стоимость однозначно выходила за пределы здравого смысла.

— Здорово? — вздохнула Лара. — Я шила, между прочим!

Собственно, вздохнула-то опять Регина. Ее это уже начинало раздражать — все время вздыхать вместо кого-то, говорить вместо кого-то, делать что-то вместо кого-то…

Регина скомкала платье и засунула его в чемодан, и защелкнула замочек.

— Нет, ты все же поаккуратнее, подруга! — возмутилась Лара. — Ну да ладно, давай скоренько побежали. Время поджимает.

На улице Регина первым делом зачерпнула снега в ладонь, и протерла чемодан. Не очень, конечно, чисто получилось, но лучше, чем было. Потом ей опять пришлось куда-то ехать на маршрутке и сойти на незнакомой остановке.

— Куда теперь? — поинтересовалась она обреченно.

— Сейчас будем платье ушивать.

— В каком … смысле?

— Ну, ты даешь. В каком смысле можно ушить платье? Убрать с обеих сторон сантиметра по полтора, и больше никакого смысла.

— Да кто тебе сказал, что я умею шить? Я только резинки в трусы умею вставлять, и больше ничего, поняла?

Регина преуменьшила свои способности. Еще она умела пришивать пуговицы, и низ у брюк могла подрубить худо-бедно. Но самостоятельно ушивать платья — это нет, увольте.

— Поняла, — отозвалась Лара. — Ничего, справимся. Ты только старайся не особенно мне мешать, и справимся. А сейчас поворот направо. Нам надо во-он в тот магазинчик.

— Зачем?

— Купим конфеты, коробочку, побольше и покрасивей. Вручим их одной девочке. За такие конфеты она нам не только оверлок даст, а вообще все, что хочешь. Конечно, если мы ей от меня привет передадим, и поболтаем немножко.

— Какой еще оверлок?..

— Ну, ты даешь. Это машинка такая, на ней можно шить, и швы обметывать. Ладно, помолчи пока. Дай мне собраться с мыслями.

Ателье приткнулось к нижнему этажу жилого пятиэтажного дома, и называлось оно “Мечта”, ни много ни мало. Еще вывеска сообщала, что здесь шьют женскую одежду, легкую и верхнюю. Когда Регина открыла дверь, над ее головой мелодично запел колокольчик. Оказалось, что за дверью две комнатки, маленькие, как коробочки, и еще какое-то помещеньице за занавеской — наверное, примерочная.

— Ты, главное, не беспокойся, и мне не мешай, — попросила Лара.

У раскройного стола возилась девушка, похожая на Дюймовочку — тоненькая и хрупкая. Она посмотрела на Регину, и дежурно улыбнулась.

— Привет! — сказала Регина. — А я от Лары Хижанской. Можно?

И протянула конфеты.

Девушка широко раскрыла огромные, чуть выпуклые глаза, всплеснула руками и заулыбалась по-настоящему, прямо засветилась вся.

— От Лары?! Ой, как здорово! Здравствуйте. Ну, какие конфеты, что вы, зачем? Спасибо большое. Я сейчас чайник поставлю, будем чай пить! Как там Лара?

Она убежала за занавеску ставить чайник, разрешив Регине пользоваться и оверлоком, и всем, чем ее душа пожелает.

“Лара Хижанская” — повторила про себя Регина. Вот, теперь она и фамилию знает. А толку?..

Втиснувшись в самый уголок, между двумя столами, она оказалась перед неизвестным швейным агрегатом, на котором торчали целых четыре катушки с нитками. Вид агрегата внушал опасения.

— А с чего ты вообще решила, что надо ушивать это платье? Давай оставим как есть. Надо — сами ушьют.

— Нет уж, сделаем все, чтобы комар носа не подточил. Не волнуйся, я все размеры определяю на глаз и совершенно точно. Ошибки не будет.

— Ну, давай эту девочку попросим, пусть она сделает!

— Да брось ты. Тут на пять минут работы, не больше. Нет, сюда руку не клади. И вообще, прошу тебя, расслабься и не мешай, работа тонкая. Спокойно, спокойно, вот сюда ткань, под иголочку. Так, где булавки? Ага, вот булавки. Ну, поехали.

— Может, наметаем сначала?

Лара возмутилась:

— Еще не хватало, возиться с такой ерундой! Повторяю, расслабься и не мешай!

Действительно, в пять минут уложились. Только Регина вся взмокла от напряжения. Думала — ну вот, сейчас вильнет в сторону эта иголка, вооруженная острейшим ножичком, и хана платью за сколько-то там долларов или марок, платью, которое послано ей как чудесное избавление.

— Все, — усмехнулась Лара. — И чего ты так переживаешь, спрашивается, вспотела даже? Правда, я тоже разочек заволновалась. Руки у тебя, подруга, как крюки.

— Какие есть, и они мои. Скажи спасибо и за такие.

— Спасибо, — тут же отозвалась Лара серьезно, и Регине опять захотелось мучительно глубоко, не за себя, вздохнуть, но она удержалась. — Действительно, спасибо. Ты не думай, я же понимаю, каково тебе. Ты только поверь, что мне не лучше. Мне, может быть, даже хуже, подруга. Ты только помоги мне немножко, а я буду помогать тебе, изо всех сил буду помогать, хорошо?

Регина сложила платье.

— Чай готов! — пропела Дюймовочка. — Сейчас будем пить. Может быть, вам помочь?

— Нет, Светик, спасибо, у меня уже все готово.

Значит, Дюймовочку зовут Светик.

И тут опять затренькал колокольчик, и в ателье ввалился молодой мужик, плотный и коротко стриженный. В руке он держал торт в картонной коробке, перевязанной бечевкой.

— Светка, встречай! — крикнул он довольно, и водрузил коробку на стол, но тут взгляд его споткнулся об Регину, и он доброжелательно кивнул:

— Занята? Да ничего, я подожду. Вы не спешите.

И, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло и входа. Как свой человек.

Все нормально — к девушке пришел ее друг. И человек вполне симпатичный, и одет со вкусом, дорого к тому же — куртка из тонкой мягкой кожи, меховые ботинки в тон куртке, и перчатки меховые того же цвета. Однако Регина почувствовала, как в душе у нее заскребли кошки, и захотелось выдернуть этого симпатичного мужика из кресла и выгнать вон вместе с его тортом. Опять, что ли, Лара дает о себе знать?

Света объяснила:

— Это не клиентка! Это Регина, подруга Лары Хижанской. Она от нее привет привезла!

— А-а, вот оно что! — заинтересовался мужик. — Ну, и как ей там живется, в капиталистическом раю?

— Это нечестно! — Регина уселась в кресло напротив и внимательно посмотрела на мужика. — Меня вам представили, а вас мне — нет.

Это опять была Лара. Сама Регина вначале растерялась бы, а потом сказала бы, что не знает. И распрощалась бы поскорее.

— Извините! — он дурашливо поклонился. — Я Геннадий. Теперь вы все поняли?

— Очень приятно. А что я должна понять?

— Ну, я Гена. Гена Турка. Вы что, хотите сказать, что ничего обо мне не слышали?

— Ну, надо же, какая персона! Как можно было не услышать? — ехидно прокомментировала Лара в Регининых мыслях.

— Я никогда не слышала от Лары ни это имя, ни эту фамилию. Мне пора, извините, — это Регина, а скорее уж, Лара, сказала вслух.

Она встала и демонстративно повернулась к Гене Турке спиной, мило улыбнулась Свете.

Света кривила губы, как будто ей было очень смешно, а смеяться нельзя.

— Как же так, а чай? А конфеты с тортом? Мы и не поговорили совсем! Посидите хотя бы десять минут!

— Светик, спасибо большое, но никак не могу, — Регина покачала головой. — Мы еще увидимся, обязательно, тогда и поговорим!

— Обещаете?

— Конечно.

— И все же, мадам, как поживает фрейлейн Миллер? — не унимался Гена Турка.

— Сожалею, но я не знаю никакую Миллер.

— Это же девичья фамилия Лары. Вы не знаете? — удивилась Дюймовочка Света.

— Нет, я не знаю ее девичью фамилию. По-моему, она неплохо поживает. Мне сразу показалось, что они с Герхардом очень друг другу подходят.

— Подходят, значит? — Турка почему-то встал и положил руки в карманы.

— А вы, случайно, не портниха? — затараторила Света. — А мы как раз ищем мастера. Хозяйка все вспоминает Лару, говорит, что другой такой у нас не будет. Но если вы портниха, и скажете, что подруга Лары, она вас возьмет. У нас неплохая зарплата, правда, неплохая.

Было очевидно, что девочка мелет чушь — такой неуклюжий отвлекающий маневр.

— Нет, что вы, какая же я портниха?

— Да? А мне показалось, что вы … опытная…

При этом она плечом заслонила Турку от Регины. Хотя тот и не пытался надвигаться, он просто стоял с усмешкой на губах.

— Подходят, значит, да? — повторил он. — Посмотрел бы я на гуся германского, который ей подходит. Доходяга этот Женя Хижанский ей точно не подходил.

Лара, точнее, Регина, даже бровью не повела. Она улыбнулась.

— Это, знаете ли, дело вкуса! — сказала она. — Так значит, я могу передать Ларе привет от господина Турки?

Света опять прыснула и внесла поправку:

— От господина Турчинова! От Гены, в общем, она поймет! Понимаете, Турка — это его, э, прозвище!

Гена кивнул милостиво.

— Передайте. Только не от Гены. Так и скажите — привет от господина Турчинова. А Гена для нее был, да весь вышел. Все, мадам! — он дурашливо поклонился Регине и распахнул дверь, давая понять, что та может убираться восвояси.

— Ген, ну что ты, Ген, — расстроилась Света, у нее даже глаза налились слезами.

— Вот скотина невоспитанная! — весело прокомментировала Лара.