Любовь не продаётся (СИ)

— Помню, — отозвался я, прикидывая в уме, что мог дня три или четыре провести в полном одиночестве.

— До связи.

Нажал на отбой и положил телефон на прикроватную тумбу. В комнате усиленно работали кондиционеры, и я поежился от холода, осматривая номер, сощурив глаза, будто прятался от яркого солнца.

Завернулся в одеяло, как в оберточную упаковку, принял лежачее положение и снова заснул крепким сном. Раз уж не было никаких срочных дел, и я решил задержаться основательно, то и торопиться никуда не нужно. Отосплюсь, а там видно будет.

Когда я открыл глаза, за окном по-прежнему было светло. Но день близился к вечеру, взглянув в окно, я увидел там красивое закатное небо. Поднялся и, раздвинув шторы в стороны, вдохнул полной грудью, оглядывая небольшую аллею.

Прохожие прогуливались неторопливым шагом, мамы гуляли с малышами, на лавочках сидели парочки и умиротворенно вели беседы… Так посмотреть со стороны не жизнь, а сказочный и беззаботный рай. Стоит лишь немного повернуть голову в сторону, а там уже была обратная занавесочная сторона — пробка из транспортных средств, бегущие, торопящие люди на светофорах и жизнь, которая была не такой размеренной и тихой как та, что обитала в парке.

Примерно так я себя сейчас и ощущал, словно вылез из машины, оставив ту стоять в пробке, а сам побрел в сторону тихого парка.

Выключил кондиционер, открыл окно, распутался из одеяла и направился в душ, смыть с себя остатки усталости и сна. Хотелось просто прокатиться по городу, по знакомым улицам. Нет, звонить одноклассникам или встретить кого-то из них не хотелось. Просто вернуться хоть на минуту туда, где провел свое беззаботное детство. Где пахло вкусной домашней выпечкой, сиренью и цветущими абрикосами.

Часы показывали начало седьмого, какое-то время я стоял у окна, рассеяно потирал глаза и думал о том, где бы поужинать. В мечтах было заглянуть в некогда любимое кафе, где мы любили собираться с родителями по выходным. Я мечтал перекусить салатом и пастой, от одного упоминания о которых, сладко потекли слюнки.

Сколько радости и умиротворения было в таких простых вещах, в спокойном и неторопливом одиночестве. Впервые за долгое время я ощутил внутренний подъем, и чувство ностальгии окончательно накрыло меня с головой. Сегодня же прогуляюсь по любимым местам, а позже вечером заеду в клуб к Эндару — близкому другу моего отца. Вот уже пять лет как я ходил сиротой. Родители погибли, и я похоронил их здесь — в Волгограде, а сам окончательно перебрался в Москву. Других родственников у меня не было, и ничто меня здесь больше не держало.

Почти два года я совсем не приезжал в этот город, будто хотел стереть вместе с тем те воспоминания об ужасных днях. Но звонок Эндара растормошил, всколыхнул старые раны и я понял, что соскучился по родителям. Уже миллион раз я пожалел, что продал их дом, но в порыве отчаяния и безутешного горя мне казалось, то что так сильно болит и нарывает — стоит как можно скорее отрезать этот кусок от сердца и станет немного легче. Наивный дурак… Другого слова и не подобрать. Но, видимо, свыше так изначально рассчитано, чтобы человек сам создавал себе проблемы и сам же находил способ их решать.

Вышел из номера в прекрасном расположении духа, вдохнул в легкие удушающего спертого воздуха и снова ощутил внутри подобие легкости. Давно со мной такого не было. Либо я истосковался по родным местам, либо так на меня действовала свобода — мнимая и хрупкая, но так было приятно остаться наедине с собой и своими мыслями, будто встретил старого знакомого.

В животе урчало и любой маломальский ароматный и аппетитный запах еды вызывал спазм в желудке и слюна капала изо рта. Поэтому прогулку по городу я решил оставить на потом, и прямиком ехать в кафе. Не иначе подбегу к первому киоску, где кричащая и яркая вывеска буквально зазывали купить вкусную и сочную шаурму, одно слово которой доводило до обморочного состояния и экстаза, и не удержавшись наемся прямо на улице… А почему бы нет?! Так сильно хотелось есть, что эта спонтанная мысль вызвала восторг и я порывшись в карманах джинс выудил на свет скомканные бумажки денежных купюр. В век электронных платежей и пластиковых карт у меня почти не имелось обычной наличности. Нужно будет добраться до ближайшего банкомата и снять денег. На всякий случай.

Утолив голод и получив от этого такой кайф, какой я наверно испытывал лишь в студенческие годы, когда вот так с парнями — голодные с пар оккупировали маленький киоск и объедались такой вот незамысловатой едой, а после возвращались домой и наедались еще и там. То время начисто было лишено каких-то временных рамок и ограничений, казалось, что вся жизнь еще впереди, а ты никогда в своей жизни не встретишься с дерьмом и не узнаешь как это остаться одному. Иметь все в плане материальных благ, а внутри при этом ощущать бездонную пропасть и непроглядную темноту… К такому я точно не стремился и сейчас в свои тридцать с небольшим ощущал себя одиноким и сломанным.

Прогулялся немного по улицам, сливаясь с шумным городом, и вернулся к гостинице, прямиком направляясь к автомобилю. Нажал на кнопку на брелке, и машина мигнула мне в ответ фарами, словно приглашая сесть и прокатиться. Что собственно я и собирался сделать — отправиться в район, где когда-то жил. Посмотреть на наш старый дом.

Редко когда что-то привлекло меня помимо дороги. Я всегда был сконцентрирован на движении. Но то было в Москве и бесконечных пробках. Сейчас же я с удовольствием рассматривал проходящих мимо прохожих. Ехал тихо и размеренно, никуда не торопился и получал от этого удовольствие.

На красном свете светофора я машинально затормозил, барабанил пальцами по рулю в такт мелодии, что лилась из колонок. В поле зрения попала машина, стоявшая чуть поодаль, но в аккурат вмещалась в небольшой поворот на перекрёстке. И я уже собрался отвернуться, чтобы посмотреть направо, куда и намеревался повернуть. Но внимание привлекла весьма нерадушная картинка: молодой мужчина, с виду прилично одетый силой пытался затащить девушку в машину. Это было видно даже невооружённым взглядом. Девушка вырывалась, упиралась ногами в асфальт, сильно жестикулировала и что-то кричала. Я сразу подумал, что отморозок скорее всего находился в хмельном в угаре потому как совершать такую дикость посреди белого дня, да еще и на виду у людей, нормальный и адекватный человек явно не стал бы. Посмотрев по сторонам — рядом не приметил ни одного человека, и машин кроме моей никакой другой поблизости тоже не находилось.

А значит, следовало прийти на помощь. Ну не мог я смотреть на несправедливость. Не хватало, чтобы эти придурки и впрямь затащили девчонку в машину, а наутро я узнал об этом инциденте в криминальных хрониках по местному телевидению и сожалел, что был в шаговой доступности и не помешал подонкам, не спугнул их от девочки.

Резко сорвавшись с места, взвизгнув шинами, я оказался рядом и как гребаный супермен готов был прийти на помощь и спасти город от двух, если я верно приметил, алкашей которые, по-видимому, тоже возомнили себя героями. Явно мыльной оперы — раз собирались совратить молоденькую девушку… да что там мать! Когда я вышел из машины, то краем глаза заметил куда более нелицеприятную картину, так как в машине сидел мальчонка, сложно сказать вот так с лету скольких лет. Возможно, я попал на семейные разборки и уже собирался уйти, но мальчик истошно стучал по стеклам и звал какого-то Женю на помощь. Девушка же, несмотря на потерянное выражение лица, выглядела бледно, но рьяно отпиралась от настойчивых мужских рук и решительно порывалась к мальчику на переднее сидение. Родственная связь между теми была налицо и я понял, что Женя, которого постоянно звал малец — была эта самая девушка — его мать.

Решение пришло моментально, медлить больше не имело смысла. Со стороны эта потасовка выглядела смешно, потому что два упыря и в самом деле оказались упитыми в хлам. На ходу запоминая гос номер автомобиля, я придумал розыгрыш с полицией, не рассчитав лишь одного, что упырь, тот что за рулём, услышав как я якобы вызывал полицию, выкинул мальчишку из машины, словно выкуренную сигарету, едва ли не пинком. И тот прочесал коленками добрые полметра стесав их в кровь.

Хрупкая, но в то же время сбитая и сочная брюнетка бросилась к мальчику, падая на колени рядом с ним, прижимая к себе маленькое тельце мальчика. В глазах и на ее лице отражалось столько боли и испуга, что я даже на мгновение забыл обо всех своих чувствах и мыслях, наблюдал с какой нежностью и заботой, любовью и участием она стирала маленькими пальцами слезы с детского лица, пухлыми губами прижималась к щекам мальчика, гладила по волосам и тихим голосом успокаивала его… Словно мне доверили подсмотреть какую-то великую тайну. Девушка, наконец, перевела на меня взгляд, а я вдруг ощутил, как лечу в пропасть, утопая в бесконечности синевы этих глаз, искренности и неподдельной заботы и благодарности. Сканировал белое лицо, перекошенное от гаммы чувств, в частности страха за жизнь собственного ребёнка и не мог отвести глаз.

Девушка бессвязно бормотала слова благодарности, а я вконец обескураженный накалом ее чувств, как собственнически она прижимала этого ребенка к груди, как пронзительно смотрела мне в лицо, потерял тот самый момент, когда она сбежала от меня, словно боялась, что и я мог принести им обоим какой-то вред. Смотрел вслед ее удаляющейся фигуре с мальчиком на руках и думал, как я, черт возьми, одинок в этой жизни. Нищ на вот такие вот чувства, и никому то в итоге не нужен. Жил и купался в роскоши, а внутри не было тепла и того самого уюта с кем можно было им поделиться, рассказать как паршиво на душе и как одиноко…

Но в полицию я в итоге позвонил и сообщил органам правопорядка номера что запомнил. Чтобы тем отморозкам неповадно было напиваться и приставать к незнакомым и благопристойным девушкам посреди улицы. Особенно с маленькими детьми. Таких моральных выродков на кол нужно сажать, кто причиняет боль и страдание детям и женщинам.

На остаток вечера был наложен отпечаток этой внезапной встречи. И я ничего более не придумал, как позвонить Эндару и направиться в его клуб, чтобы увидеться с ним лично. Каждый год накануне смерти моих родителей он звонил мне и просил приехать. На протяжении двух лет я придумывал отговорки и не приезжал. Два года я не бывал на могиле родителей и теперь ощущал горечь и стыд к тем, кого уже давно не было. Внутри остались лишь светлая память, и море боли, которое невозможно было переплыть до конца моих дней.

5 глава. Артем

Яркие огни, громкая музыка, алкоголь, красивые девчонки и вся сопутствующая мишура были для меня привычным миром и образом жизни. Клубы не воспринимались как увеселительные заведения или место, где можно было расслабиться, оттянуться на полную катушку. Давно это уже стало своего рода рабочим местом, где я естественно не отдыхал. Но и не сказать чтобы работал — вел ночной образ жизни, как оборотень — выискивал очередных «жертв» среди танцующей молодежи для кастинга. Разве что не выл на луну. Лишь иногда поднимал взгляд к ярким прожекторам, мечтая оказаться иной раз в тишине.

Но сегодня все было иначе. Или с сегодняшнего дня? Внутри будто внезапно образовалась выжженная пустыня, на легкие и сердце опадали серые хлопья пепла, мешая сделать полноценный вздох. Обычно к тридцати с маленьким хвостиком мужчина находит свое место под солнцем, внутри сформировывается стержень, характер… Получается, что на этом пике своих лет я вроде как и стоял на пьедестале, имел достаток, друзей и ни на что не жаловался, но… все было не то. Будто столько лет отдав танцам и конкурсу, я вдруг понял, что это не мое и больше меня не вдохновляет.

Подъехав к клубу с яркой зазывающей вывеской, я не торопился выходить из машины, осматривая знакомое место. Ничего не изменилось. Все так же ветер колыхал листья на деревьях, что росли позади здания, высотки стояли поблизости и молодежи было кругом тьма — они курили, громко смеялись и разговаривали. Когда-то и я был среди этих ребят. Так это было давно, что и не вспомнить ни лиц тех знакомых, ни разговоров, лишь ощущения остались — голый и чистый адреналин, ощущение праздника и постоянной неизвестности. Жизнь до сих пор казалась захватывающим приключением и я не знал, что ждало за очередным поворотом.

Оставив машину на парковке, я поставил ту на сигнализацию и бодрым шагом направился внутрь. Время близилось к полуночи. Где я катался почти три с лишним часа — сам не знаю. Колесил по городу, заехал в кафе поужинать, немного побродил по центру и вот теперь прибился к обычной среде.

Эндара я нашел в своем кабинете. Грузный охранник встретил меня у входа и проводил к мужчине. В кабинете стояла хорошая звукоизоляция, а я пожалел, что не было двойных стекол и за танцующей толпой нельзя было наблюдать из этого импровизированного укрытия. Так здесь было уютно — перламутровый приятный свет плавно переходил в голубой, затем зеленый, подсветка чем-то напоминала цвета радуги, которые сменялись друг за другом. Музыка что звучала снаружи — оглушала, а здесь была слышна как тихий говор давних подружек, которые делились секретами на ушко друг другу.

Эндар — крупный, статный мужчина с русскими корнями, но таким необычным именем поднялся с кресла, и вышел из-за стола, протягивая мне руку.

— Рад тебя видеть, — я кивнул в ответ и пожал мощную руку.

Эндар слабо улыбнулся, а я вконец стушевался. Так соскучился по отцу, ведь на его месте мог бы быть сейчас он. Отец, правда, был старше Эндара лет на семь, но суть от этого мало менялась.

— Садись, — Эндар указал глазами на кожаный диван у стены. — Выпьешь?

— Я за рулем, — хоть это в принципе и никогда не останавливало от пары бокалов спиртного.

Но сегодня был не тот случай, когда мне хотелось пить. Перегар тех отморозков, что напали на девушку еще стоял в носу, и мне было противна мысль стать такими же как и они. Ведь пару часов назад сам звонил в полицию и сдавал уродов, а сам теперь получается, собирался набраться? Нет уж…

— Похвально, — поджал губы, рассматривая меня внимательным взглядом. — Возмужал…

— Да ладно, — отмахнулся я и сел на диван, раскинув руки в стороны. Тяжело вздохнул, ощущая себя устало. — Не виделись-то всего пару лет.

— Приезжай завтра к нам на дачу, на Марину с пацанами посмотришь, шашлыка пожарим, родителей помянем? — предложил Эндар.

А у меня от последних слов сердце снова сжалось, и я ощутил кожей холодную воду, как гребу руками, силясь все переплыть это огромное море боли. Вдруг я окажусь тем самым первопроходцем, у которого получится его переплыть?

— Заеду, — пообещал. — Во второй половине дня, — на первую я запланировал навестить родителей, убраться на их могиле и просто побыть немного один.

Никогда не был сентиментальным хлюпиком, но когда пять лет назад мне позвонили на телефон и сообщили, что родители разбились на машине, земля ушла из-под ног, а я не сразу вернулся к реальности. Ощущал бессилие и беспомощность, словно вмиг стал бездомным котенком, которому перешибли лапы, или выбросили в окно с девятого этажа.

— Я ремонт сделал, — Эндар обвел глазами кабинет, — и танцпол облагородил, по твоей кстати схеме. Так намного теперь презентабельнее, — похвалился Эндар. — Что в Москве? Танцы совсем забросил?

— Совсем, — утвердительно покачал головой. — Какой уж из меня танцор, третий десяток уже разменял, — ухмыльнулся я.

— Ну, а кастинг так и набираешь? — поинтересовался Эндар?

— Да, с Арчи так в упряжке и работаем. Тянем этот конкурс. За счет него и живем.

— Ну, видишь — недаром столько лет вкалывал, — Эндар имел в виду мою бурную молодость, кубки и медали.

Я занимался профессионально танцами и вполне мог позволить себе открыть школу для одаренных детей, стать тренером и жить тихой и размеренной жизнью. Но загвоздка была в том, что общение с детьми у меня не складывалось, а о своих я и подавно не думал. А вот таскаться по московским клубам, реже по городам и глубинкам и выискивать более или менее талантливых людей, устраивало меня полностью. О школе я тоже уже давно задумывался. Но не с такими ветреными партнерами как Арчи и Лера, и не в ближайшие пять лет. Возможно, после сорока. Стоило подготавливать почву под пенсию. Хотя и до статуса старика мне было еще о-го-го как много. Но пока открою, наберу персонал, постигну весь дзен новой профессии…

— У меня, кстати, там — на подиуме две девчонки зажигают, посмотришь на них, скажешь, есть ли толк или зря плачу им деньги?

— Где ты их только находишь? — ухмыльнулся я.

А сам вспомнил, что в прошлый раз с подачки Эндара я отлично сдружился с одним спонсором, который пригрел «скромную» девочку из провинции. Та кстати, сейчас была уже в свободном плавании, но поднялась хорошо. Про танцы забыла, бизнес маленький завела. А говорила, что не такая и любовь ее не продается. Ценник подходящий просто искала…

— Сами приходят, — мы прекрасно понимали о ком говорили.

О той самой Регине, что Эндар притащил танцевать в клуб с улицы. Девушка быстро разобралась что к чему и когда я предложил той перспективу и щедрого жениха, укатила в столицу при первой же возможности. Это с виду девчонки прикрывались благими побуждениями — институт, учеба, работа, помощь родителям, а на деле — чуяли запах денег перед носом и у тех сносило крышу и ноги сами раздвигались в стороны. Столько насмотрелся на это, что уже и противно самому делалось иногда. Но по большей степени выработался иммунитет — внимания почти не обращал. Смотрел на девчонок и думал о своей выгоде. Не больше.

Не знаю, зачем и почему, но я вспомнил о встрече с незнакомкой и ее маленьким сынишкой. Интересно, почему они бродили по городу одни? Неужто ее мужу было наплевать на них и он не мог тех встретить или хотя бы выйти на встречу? А может быть, она и вовсе была одна? Выглядела такой хрупкой, молоденькой и лишь лихорадочный блеск в глазах говорил о том, что внутри нее бушевало пламя. Вспомнил, с каким трепетом она прижимала мальчика к груди, и поймал себя на мысли, что такая бы не продалась. И уж наверняка и думать не думала о таких небесных кренделях как Регина, на какой хрен повыгоднее сесть, чтобы больше не работать и жить в достатке. Хотя откуда мне было знать, о чем она думала? Может у нее такая безнадега в жизни была, что она продалась бы первому встречному за копейки… Но просто мне хотелось верить в это, в то что придумал сам. Где-то внутри меня все же жил еще романтик, верящий в любовь и светлое чувство. Но только чем дальше тикали года, там глубже он прятался и не хотел выбираться наружу.

— Чем Москва дышит? — Эндар потянулся за пачкой сигарет.

— Тем же хмельным угаром, что и здесь. Молодежь ищет места, где расслабиться и отдохнуть. Когда подъехал клубу поймал себя на мысли, что толком ничего и не поменялось.

— А что должно поменяться? — удивился Эндар. — Все идет по кругу. И на смену нам приходит такая же безбашенная молодежь, какой мы себя считали в молодые годы.

— Устал я от этого всего. Пресытился. Потому и приехал. Отдохнуть хочу. Надоела Москва и ее ритм.

— Отдохнешь, — Эндар затянулся. — Ты где кстати остановился? А то давай к нам с Мариной на дачу? Пацаны тебя сто лет не видели уже. Обрадуются.

— Нет, спасибо, — я покачал головой. — В гости заеду, а жить буду в гостинице.

— Ну и то правильно, может девчонку, какую снимешь сегодня, — Эндар беззаботно рассмеялся. — Забудешься и расслабишься.

— Может, — спорить не стал.

Но и углубляться на эту тему тоже.

— Что кстати на личном? — а вот Эндар был другого мнения и решил копнуть глубже.

— Ну, вот Марину клонируешь, тогда и подумаю, — на полном серьезе ответил я.

Такую жену, какую отхватил себе Эндар, было еще поискать. Столько всего они прошли вместе, хоть и моложе она была его лет на десять, не меньше. Родила двух мальчишек, пережила ранение Эндара, выходила того с нуля. В девяностые его неслабо зацепило. Все пережили, однако. И были рядом. И любили друг друга. Как и мои родители. Ради таких чувств можно было и в огонь и в воду.

— Ну не получилось у нас девочек, а то старшенькая как раз была бы тебе невестой, — Эндар рассмеялся в голос.

Хорошо хоть понимал, что шутил я так, не претендовал на его Марину. Она была-то и старше меня всего лет на пять.

— Да я ей в отцы бы сгодился. Невеста… — с Эндаром у нас разница была в пятнадцать лет. Мне самому через год исполнится тридцать три — возраст Христа. Отличный повод не отмечать, а затаиться в каком-нибудь укромном местечке и провести идеальный День Рождения.

— Перестань, тогда мне Марина, по-твоему, тоже в дочери годна?

— Ну, сравнил, — я снова задумался о возрасте. По сути, он не имел никакого значения.

— Вот завтра Кирилла увидишь — моего старшего и поймешь как заблуждался. Такой мужичок уже вымахал. Боксом хочет профессионально заниматься. А Марина меня изводит, переживает, что ему голову отобьют и калекой сделают. Просит повлиять на него. А я что? — Эндар дернул плечом. — Так это одно, а младший Руслан пошел по его стопам и тоже говорит, хочу только боксом заниматься. Беззаботность и покой мне только снятся. Тоже переживаю. Между сыновьями и Мариной сложно выбирать и никто уступать друг другу не хочет.

— Эх… А ты говоришь еще о какой-то семье. Не готов я к этомууу, — протянул я. — В себе пока еще не разобрался, а в душу другого человека лезть и подавно не хочу!

Это казалось какой-то противоестественной вещью. Как и любить кого-то другого, заботиться о нем и желать вместе с тем жить. И с каждым годом я лишь глубже утверждался в этих мыслях и суждениях. То ли смотрел сквозь призму продажных девчонок, прыгающих в постель и раздвигающих ноги по первому зову. Да, кстати и девственниц я тоже обходил семимильными шагами — те вызывали стойкое отвращение со своей сохраненной честью и достоинством. Как показывала практика — это не значило ровным счетом ничего.

Но наверно я просто не встретил свою девушку — ту самую единственную и верную, которая ходила где-то по этой земле и не знала о моем существовании. Потому как если бы такая была в моем окружении, ту я точно не пропустил. С честью или же уже без сохраненного достоинства.

— Ладно, — Эндар махнул рукой в мою сторону, мол с меня как с гуся вода. — Придет еще все. Какие твои годы. Пойдем, покажу ремонт. Я еще в двух помещениях собираюсь его делать, может, подскажешь что.

— Пойдем, — согласился я и поднялся с дивана.

Мы вышли из кабинета и тут же до слуха донеслись громкие ритмичные басы. Я поморщился — так сегодня хотелось обойтись без всего этого. Но от меня не убудет за десять минут, порешил я и последовал за Эндаром.

Идя по узкому коридору, я поймал себя на новом ощущении, что клубы потихоньку начали вызывать стойкое отвращение, а мысль об открытии собственной школы, которую озвучил Эндар, мелькала в голове чаще обычного. Особенно, когда Арчи в последнее время не брезговал повсюду за нами таскать свою Лерочку. Она у меня вызывала схожие чувства, что и многочисленные клубы с веселой молодежью — отвращение и скептицизм.

Внутри помещения было по-своему атмосферно, переливающийся свет рябил в глазах. Парни и девушки сновали туда-сюда, кто-то зажигал на танцполе. Эндар коснулся моего локтя и я посмотрел на него. Он кивал в сторону подиума, на котором расположился ди-джей, а вокруг него по обе стороны на импровизированной сцене извивались два сочных тела, наряженных в облегающую одежду. Если таковой эти лоскутки можно было назвать подобным определением.

— А чего в масках? Так задумано? — лица девушек были скрыты черными ажурными масками.

Мы приблизились и я поочередно смотрел то на одну девушку, то на другую.

— Сами придумали, — крикнул Эндар, перекрикивая басы. — А мне чисто по барабану, народу нравится.

Рядом с динамиками было невозможно стоять, душа сотряслась от таких децибелов и в голове, будто звонили колокола. Как они там танцевали несколько часов подряд? Может чуть выше не было таких звуковых волн? Я же ощущал уже дурноту и отошел к барной стойке, присаживаясь на высокий стул.

Эндар тут же оказался рядом. Издалека и наблюдать за девчонками было интереснее. Должен признать они неплохо вписались в образы с этими масками.

— Добротно сделано, — я осматривал сцену и широкие помосты. — А представляешь, если сделать над потоком небольшую клетку и посадить их туда вдовеем? — в глазах Эндара зажегся огонь и он перевел озадаченный взгляд к потолку.

Тем временем я не сводил взгляда с девушки, что танцевала по правую сторону от ди-джея. Было в ее образе что-то смутно знакомое. А может меня привлекли ее плавные и в то же время точные движения, гибкость тела. Однозначно в ней что-то было. Какой-то магнетизм. Может быть, с нее и будет толк, если позанимается с профессионалами.

— Хорошая идея, — Эндар вернулся из раздумий. — Что скажешь? — кивнул в сторону ди-джея и девушек.

— Неплохо. Та, что справа бодрячковая. Можно попробовать. Кто такая? — спросил я.

— Женя. Боевая девица. Матери помогает, мальчонку таскает за собой везде. Мечтает кстати в столицу уехать и выбраться из этой нищей ямы. Да и Лариса тоже не против — это напарница ее.

— Отлично! — я сразу прикинул в уме куда бы мог пристроить девчонку после кастинга и что с того поиметь.

Естественно, если она не откажется. А такие не отказывались. На моей памяти еще ни разу. Первая, кто бы сказала нет запредельному ценнику… В общем, женился бы и глазом не моргнул.

Но пока такой не встречал, как в принципе и не заявлял о таком предложении и намерении вслух. Это я так 0 чисто для себя. Свои критерии отбора были в голове.

— Давай только не сегодня. Через пару дней, как раз собираюсь домой и устроишь нам встречу. Прощупаю что к чему. Захочет, оплачу ей проезд и приедет в Москву. Нет, пусть танцует у тебя зарабатывает свои кровные. Ты им сколько, кстати, платишь? — я снова кивнул в сторону девчонок.

— Да совсем символически. Они студентки. Маски на лицах, потому что не хотят, чтобы их узнали. Говорю же — сами придумали, а мне чисто по барабану главное, что народу нравится, — повторил Эндар, а я ухмыльнулся.

— Ну и договорились, — снова взглянул в сторону девушки — той, что была по правую сторону. Выйдет толк. Определено выйдет. Не зря приехал. И свою выгоду поимею…

6 глава. Евгения

Мне нравилась моя работа. Я была увлечена танцами, любила двигаться несколько часов на танцполе в «золотых» как по мне условиях. Крутиться рядом с красавчиком ди-джеем под зажигательный ритм его пластинок, да ещё и получать за это деньги… Естественно, это не предел моих желаний, но половина одногруппниц, узнав бы о таком заработке и времяпровождении — точно бы загорелись оказаться на моем месте. Кто-то подпевал в ресторанах и кафе, другие обладали харизмой и подвешенным языком, вели праздники, утренники, свадьбы, я же много тренировалась и хорошо умела владеть своим телом. Почему же не использовать это в своих целях?

Мы уже думали с Ларисой о том, чтобы на лето выйти на какого-нибудь ведущего праздников и попроситься в его команду — подрабатывать подтанцовкой. Но я была не уверена, что там так же стабильно будут платить мои кровные пятнадцать тысяч, семь из которых я отдавала матери, остальные же бережно складывала в копилку. Редко нам перепадали премии. Но с осени мне удалось накопить пятьдесят тысяч рублей. Я готовилась к поступлению в институт и переезду. По моим подсчетам мне не хватало ровно половины суммы, чтобы продержаться на плаву первый месяц. Я собиралась сама оплатить первый учебный год — о бюджетном месте на заочном отделении оставалась лишь мечтать. Не было таких мест. Поэтому я и держалась за этот клуб. Больше таких денег без стажа и какого-либо опыта и гибкого, подходящего мне графика было нигде не заработать.

Смену мы оттанцевали как всегда отлично. Работали мы не каждый день, графика как такового не было, но пара девушек два или тра раза в нелелю нас сменяли. Они танцевали в другом клубе Эндара и с девушками мы пересекались нечасто. Те были старше нас лет на семь или восемь, не меньше. Не брезговали «подработками», нас считали глупыми мышатами и пророчили такое же будущее. Подсмеивались над нами, и потому мы не особо дружили.