Любовь не продаётся (СИ)

— Да, — гордо согласился мой брат, а я толкнула Лариску в бок, чтобы прекратила ржать.

Но ведь недаром говорят, устами младенца глаголет истина. Отменили крепостное право и рабов тоже перестали заделывать — вольных только.

Мы выключили свет, попрощались с дедом Митей и пошли по домам. Ларисе нужно было идти в другую сторону. Миша помахал девушке ладошкой вслед, и мы пошли по знакомому маршруту. Сгущались сумерки. Я крепко держала Мишю за ручку, и мы болтали с ним о всякой чепухе. Точнее я больше отвечала на его вопросы и просто отдыхала, наслаждаясь вечерней прохладой и Мишиным присутствием.

Тихо шли по тротуару и никого не трогали, машины изредка проносились по главной дороге мимо, и я предвкушала, что скоро снова будем с Мишей дома, сможем перекусить пусть теми же макаронами с сахаром и кусочком сливочного масла. Но я так была голодна, что и эта еда мне казалась деликатесом.

Но в мечты вмешалась машина, которая притормозила совсем рядом с нами, преграждая путь. Мы как раз стояли на перекрестке и собирались переходить дорогу.

Наглухо тонированное стекло опустилось вниз, и показалась короткостриженная голова наглого мужика. Он сплюнул прямо нам под ноги, осматривая меня взглядом, будто я задолжала тому двести баксов и не отдавала уже несколько лет.

— Я говорю тебе! Эта та девка из клуба, — я опасливо осмотрелась по сторонам, примечая, нет ли поблизости прохожих, боясь в первую очередь за свою репутацию.

— Да ладно? Что-то она не похожа… — спутник, что сидел рядом с водителем тоже наполовину показался в приоткрытом стекле.

И теперь две пары глаз осматривали меня с ног до головы.

— Поди с сыном. Такая молодая. Точно шалава. Говорю тебе! — я крепче сжала маленькую ладошку Миши.

— Женя, а кто такая шалава? — брат дернул меня за руку и поднял голову верх.

Я встретилась с заинтересованным взглядом малыша и уверено улыбнулась.

— Не сейчас, Миша, — нужно был уносить ноги. Ни в коем случае не вступать в разговор.

— Пропустите, пожалуйста. Вы с кем-то нас перепутали, — уверенно произнесла я и решительно сделала шаг в сторону, намереваясь обойти машину и продолжить движение по направлению к дому.

Но водитель, заметивший мой маневр, надавил на педаль газа, и едва на нас не наехав, снова преградил путь, играя в кошки-мышки. Сердце пропустило несколько ударов, когда я поняла, что просто так они от нас не отстанут. Видимо, напились мужики и искали приключений на свою задницу. Но я с Мишей точно их не искала, а всегда сторонилась.

— Куда собралась, сладенькая? Даже если ты и не та танцовщица из клуба, колечка на пальце-то все равно нет. Давай развлечемся, а? — от мужчин и в самом деле неприятно пахло алкоголем.

Пары спиртного ударили в нос, и я отступила на несколько шагов назад. У меня ни то что кольца на руке не было, я совсем не носила украшений. Никогда. Просто не любила их, вечно они казались мне лишними и не уместными.

3 глава. Евгения

— У меня ребенок, за языком следи, — процедила я сквозь зубы, а сама смотрела по сторонам.

Как назло поблизости не было ни души. Я думала о том, чтобы хватать Мишку на руки и бежать без оглядки, куда глаза глядят. Но мы стояли посреди дороги, а я высматривала закоулки, где бы мы могли скрыться. Неизвестно что взбредет в эти пьяные головы, не хватало, чтобы они еще причинили ребенку вред.

— Ишь ты, какая моралистка! — ухмыльнулся белобрысый мужик.

Скривил губы в нахальной усмешке, сощурил маленькие поросячьи глаза и снова окинул меня противным взглядом.

— Да сажай ее с детенышем, потом разберемся, — я мельком глянула в сторону Миши, он смотрел на мужчин испуганным взглядом и молчал, прижавшись к моим ногам.

— Только подойди! — чуть ли не прорычала я, смотря исподлобья.

— Сажай, сажай! — забавлялся водитель. — Поедем к речке, засунем ее в воду, пусть слегонца остынет, — мне и в самом деле становилось жутко, и я уже собралась бежать. Хватать Мишку и что есть сил перебирать ногами до первого укромного уголка.

Но замешкавшись лишь на секунду, которая и стала роковой, я прошляпила момент, когда могла бы это сделать. Дверь с пассажирской стороны раскрылась и недоумок, что предлагал меня затащить в машину, подбежал и вцепился в руку Миши. Он с силой дернул на себя ребенка, вырвав его ладошку из моих рук. Тут же оттащил от меня завопившего брата и засунул в машину, захлопнув дверь. Все произошло так быстро, что я едва успела опомниться.

— Отпусти! — я кинулась к машине, осознав, что именно такой реакции от меня и ждали.

Чтобы я сама подошла к железной клетке на колесах. Стриженному амбалу останется лишь открыть дверь и затолкнуть меня к ребенку и готово.

От ужаса, что я не уберегла брата, у меня волосы зашевелились на голове. А от того как истошно вопил Мишка и вовсе закладывало уши. Меня накрыло волной паники, и я уже не отдавала отчета своим действиям. Не замечала ничего вокруг. Мужик с силой вцепился в мою руку и потащил к задней двери.

В голове не укалывалось, что посреди улицы нас вот так запросто собирались затолкать какие-то наглые и обдолабнные незнакомцы к себе в машину и возможно кто-то видел это в окна, и никто не спешил прийти на помощь…

Сжимая мое запястье, негодяй пытался затолкнуть меня в уже открытую дверцу машины. Я сопротивлялась, пыталась вырваться и кричать. Но что толку, когда по стечению обстоятельств поблизости никого не было?

Внезапно я услышала, как с силой завизжали тормоза. А буквально через мгновения увидела высокого мужчину в черной футболке и очках, который выскочил из машины. Он был намного выше моего обидчика, что выламывал мне запястье и пытался затолкнуть в узкую дверь.

— Какие-то проблемы? — сурово произнес он, а в руках держал телефон, по которому набирал номер и тут же приложил телефон к уху. — Полиция? На пересечении, — осмотрелся по сторонам — Догопрудной и Радужной нападение на девушку с ребенком, — говорил твердо и уверенно, а у меня сердце билось где-то в районе горла — не могла даже толком соображать. Лишь единственная мысль пульсировала в голове — вытащить Мишу из машины и успокоить, чтобы не кричал и не боялся.

Мерзавец отпустил мою руку, чертыхнулся, а водитель, который держал на переднем сидении моего брата, открыл дверь и вышвырнул его на асфальт. Мальчик упал, протесав коленками, асфальт и захныкал.

— Миша! — бросилась я к брату.

Подонки спешно засобирались и вмиг сорвались с места, а я подняла брата с асфальта на руки, который плакал и держался за разбитые колени.

Как только земля носит таких недоумков? Ладно меня напугали, но ребенка. Да и еще так грубо вышвырнули, словно тот был игрушка. Убить таких негодяев мало!

— Все обойдется, не переживайте, — услышала где-то над головой все тот же голос спасителя и обернувшись, подняла голову вверх. Даже не поняла, что вслух это все говорила, так испугалась за Мишу. Не за себя.

— Спасибо, — отозвалась я, прижимая Мишу к себе.

Мальчик плакал, зарывшись лицом в моих волосах.

— Большое спасибо, — мужчина снял очки и посмотрел на брата, погладил по спине.

— Ну, ты же мужчина, чего ревешь? Вон видишь, какая мама у тебя отважная. В обиду отдавать не хотела, — я слабо улыбнулась, смотря в глаза незнакомца, ощущая странное напряжение.

Он перевел на меня пронзительный взгляд, от которого мурашки побежали по спине.

Мужчина внешне был очень привлекателен, молод и уверен в себе. От него исходила какая-то магнетическая сила, а я в эту минуту подумала о… кино, что именно в кинолентах так и происходит, когда двое людей встречаются, — вокруг кружат купидоны, порхают бабочки и солнце отливает розовым светом. Наверно, я насмотрелась материных сопливых сериалов. Ведь никогда не было такой наивной дурой. Крутила задом в облегающих одеяниях перед чужими плотоядными взглядами затянутыми хмельной поволокой и умело давала отпор любому. А стоило какому-то красавчику вызволить нас с Мишкой из беды, погладить брата по спине, и я поплыла. Дуреха!

Благодарность с чувством облегчения, что недоразумение осталось позади, а путь до дома был очищен в купе с судорожными всхлипываниями маленького тельца на моих руках, привели меня в чувство. И я, не дожидаясь нового витка недоразумений, каких-либо предложений подвезти и тому подобного, быстрым шагом направилась домой, не дав незнакомцу даже опомниться.

Он кстати вызвал полицию? Вот и пусть сам с ней разбирается, а нам срочно нужно было бежать домой. Обработать Мише коленки зеленкой, накормить его ужином, спать уложить. Скоро мать вернется, а мне еще самой нужно было на работу идти сегодня — в клуб, который находился у черта на куличках. Но мне это было только на руку. Из знакомых точно никто меня не заприметит. Да и кто пойдет в клуб — баба Маня, что жила через два дома и ходила в таких окулярах, что была похожа на модницу стимпанка, или тетя Света с дядей Пашей, которые не выходили никуда дальше своего огорода и магазина в конце улицы?

Дома Миша уже почти не плакал, а я не чувствовала рук, лишь как отяжелили все мышцы — с такой прытью бежала домой, будто за мной гналась орава собак. Вроде и страшного ничего не случилось, а мне все же было не по себе. И мой побег был как нельзя, кстати. Разговорись я с тем незнакомцем, от мамы было не избежать допроса. А так я успела искупать Мишу, покормить и объяснить тому, почему маме не следовало говорить об этом инциденте. Благо мальчик у меня был сообразительный, кивнул послушно головой, но взял с меня обещание, что завтра я куплю ему конструктор. Маленький шантажист. Но я бы и два ему купила за то, что мы так легко отделались и остались невредимы.

Миша сидел в зале и смотрел телевизор, когда мама вернулась с работы. Я вовсю уже собиралась на работу. С Ларисой мы встретимся в клубе. Каждый раз, покидая дом, я уходила в смешанных чувствах, мне не нравилось, что приходилось врать, это тяжёлым камнем висело на сердце и тянуло на дно. Больше я опасалась за последствия, когда мать обо всем этом узнает. И запрещала себе думать о таком исходе, что навсегда потеряю ее доверие, словно мысли были огорожены колючей проволокой, а по той пущен ток. Так больно мне было обманывать близкого человека. Но и как сознаться, тоже не знала. Мне были необходимы эти деньги, а мать, прознав о танцах в клубе, прикроет меня дома. И снова наплевав на совесть, с которой никак не могла договориться, я выпорхнула из дома. Надеюсь, Мишка не проболтается маме в порыве о нашем приключении. Потому как не уверена, что выкручусь с минимальными потерями.

До клуба я добиралась на автобусе. Всегда надевала неприметную одежду и уже на месте наносила слой грима и облачалась в сценическую «униформу». Мы не танцевали приватных танцев и стриптиз. Услуг эскорта тоже не оказывали. В основном это было обычное развлекательное шоу.

В клубе на небольшом помосте — справа и слева от пульта ди-джея располагались две круглые сцены, там то мы и крутили своими округлостями и извивались, словно змеи в свете ярких и переливающихся разноцветным цветом прожекторов. Чуть впереди располагалась небольшая сцена, иногда мы выходили с одним из номеров, когда тот предварительно был отрепетирован и отточен. Но в большинстве случаев просто танцевали с десяти вечера и до двух ночи, развлекая и подогревая толпу отдыхающей молодежи. График был гибкий. В будние дни танцевали до часу ночи, а вот с пятницы по воскресенье работали почти до утра. Получали в месяц по пятнадцать тысяч рублей и были запредельно счастливы этой небольшой сумме.

Для нашего города многие и на заводе столько не получали на рядовых должностях.

В клуб я влетела, запыхавшаяся, потому как опаздывала.

— Здравствуй, — я поздоровалась с Эндаром.

Тот сидел в зале за длинной барной стойкой. Кроме бармена и нескольких охранников в клубе никого еще не было. До открытия оставалось около получаса.

— Ты сегодня опоздала, — тряхнув рукой, я подняла запястье, смотря на дешевые электронные часы.

Но и так о том уже догадывалась — вокруг клуба собиралась молодежь. Я быстро проскочила мимо людей, пряча лицо, и не смотрела никому в глаза.

— Мать припозднилась, — сорвала я.

Все ещё пребывая в неоднозначных чувствах после того случая на дороге. Только сейчас я подумала о том, что те отморозки могли вернуться в клуб и проверить та ли я самая танцовщица или нет.

— Эндар, — я замешкалась, не зная, стоило ли говорить мужчине об этом случае.

И порешив, что лишним точно не станет, рассказала все как на духу. Вскользь лишь упомянув о спасителе. Эндар напряженно потер подбородок, отпил из прозрачного стакана янтарную жидкость и произнес:

— Если сегодня их увидишь, покажи Ярику, — кивнул в сторону охранника. — Больше они тебя и пальцем не тронут.

— Спасибо, Эндар.

— Женя! — я уже повернулась и пошла прочь, когда Эндар меня окликнул.

Застыла и обернулась с вопросительным взглядом.

— А говоришь, мама припозднилась. Нехорошо обманывать, — я лишь пожала плечами в ответ и побежала в раздевалку.

Должна была отдать Эндару должное — за шесть с небольшим месяцев нас с Ларисой ни разу не обидели. Не попытались склонить к сексу, ни намеком, ни взглядом. Единственное, что Эндар требовал от своих людей — быть честными. Это был своего рода негласный закон, который всеми чтился.

Первую неделю мы приходили в клуб с опаской и мыслями вернемся ли домой целыми и невредимыми. Столько слухов было около личности Эндара, что иной раз возникало ощущение, что тот человек, которого мы знали и Эндар, о котором говорили местные люди, были два совершенных разных персонажа. Но он не осматривал нас с Ларой скользким взглядом, не предлагал интима и не намекал, что данной услугой мы могли заработать лишних денег. Потому как наши напарницы — тем промышляли. Но и были старше нас лет на семь. Мы посменно танцевали в клубе, иногда общались или слышали разговоры девочек в раздевалке. Так вот те танцевали и приватные танцы, и часто обсуждали, как провели свой предыдущий вечер, а точнее ночь. Иногда даже и имен не скрывали в чьем обществе проводили время. А мы мотали на ус и сторонились этих людей, не задерживались и сразу после смены бежали домой.

И как тут не взяться плохим мыслям, что мать меня возненавидит, когда прознает о танцах? Эндару я сразу озвучила, что если он ждет, когда мы с Ларой созреем для такого рода "работы", то ничего подобного от нас от не дождется и лучше пусть сразу рассчитает. На что он ответил, что это только наш выбор. Он ни к чему и никого не принуждает. А девочки — наши сменные напарницы, сами выбрали этот путь. Я, конечно, сделала вид, что поверила ему, но все равно каждый день, приходя на работу, ждала подвоха.

Поначалу я очень стеснялась сцены, но сейчас я уже чувствовала себя на ней уверенно. И если бы не наша обоюдная поддержка с Ларой, то в одиночку мне пришлось бы несладко. Даже не представлю, откуда бы брала столько сил и поддержки каждый вечер, собираясь на работу и выходя из дома идти туда, где не знаешь, что тебя будет сегодня ждать.

В раздевалке я быстро переоделась, привела себя в соответствующий вид, не обращая внимания на Ларису, которая была уже готова. Она прислонилась плечом к стене и наблюдала, как я рисовала стрелки на веках. Хотя то было лишним, под маской, что скрывала наше лицо, броского макияжа почти и не было видно. Достаточно было повести глаза и ярко накрасить губы. Все смотрели на движения и тело.

— Мы сегодня еле добрались целыми и невредимыми до дома…

Я рисовала аккуратную линию на веке. Замерла на секунду и посмотрела на Ларису.

— Что случилось? — спокойно спросила она без налета паники. За это ее и обожала. Если я была стихия в нашей паре, то Лариса явно сдерживающим барьером. Я бушующим пламенем, а она огнетушителем.

— Какие-то уроды признали меня и начали домогаться посреди улицы, — я продолжила рисовать на другом веке линию и смолкла.

— Да ладно? — удивлённо хмыкнул Лариса. — Это что-то на грани фантастики…

— Угу, — промычала я и наконец, докрасив глаза, посмотрела пристально в зеркало — симметричными ли получились линии и, убедившись, что это было так, повернулась к Ларисе лицом, прихватив с тумбы губную помаду.

— Мишку запихнули в машину, меня едва не затащили следом. Вмешался незнакомец, — я снова вспомнила о мужчине. Как он смело и быстро помог разрулить всю эту ситуацию.

— Вот уроды! — зло бросила Лариса.

— Мишка сильно испугался, лишь бы маме не проболтался, — делилась я страхами, а сама пыталась вспомнить красивые мужские черты спасителя.

— А что за незнакомец? — спросила Лариса, а я вспомнила взгляд его серых глаз. Хорошо все же, что пришёл на помощь, иначе дело было плохо…

— Да убежала я с Мишкой. Испугалась. Тех придурков за глаза хватило. И Мишка говорю же, испугался, — я пожала плечами и шумно выдохнула. Взглянула на часы.

— Ладно. Обошлось и слава Богу. Эндару рассказала об этих отморозках. Так что в случае, если снова объявятся, Ярик им отобьет желание связываться повторно, — довольно хмыкнула.

Снова отвернулась к зеркалу, сняла колпачок и накрасила губы.

— Приятного все равно мало, — подытожила Лариса. — Идём, — отозвалась без настроения и направилась к двери.

4 глава. Артем

Глаза болели, жутко хотелось спать. Я остановился на заправке и купил два стаканчика кофе, выпил те залпом, обжег весь рот, чертыхнулся, но зато бодрости теперь — хоть отбавляй. Люблю пить горячие напитки, чтобы аж зубы сводило и губы жгло. Какая-то маниакальная привычка, но именно она зачастую и приводила в чувство. Особенно по утрам после бессонных ночей.

Забрезжил рассвет. Я присел на капот и, зевая, смотрел, как яркая полоска обагрила горизонт. Романтика… Можно было не мучиться, и не ехать на машине в такую даль, сесть в самолет и прилететь из Москвы в Волгоград за пару часов, а не крутить баранку больше десяти часов в дороге. Еще эта пробка и начавшийся ремонт дорог. С наступлением тепла дорожные службы активизировались и работали день и нощно. Но кто об этом думал, когда вчера ночью садился за руль? Точно не я. Эта поездка и вовсе вышла спонтанной и незапланированной. У меня на очереди стоял Ярославль, а звонок Эндара внес коррективы в мое расписание и теперь вот я встречал рассвет в родном городе с паршивым настроением и сонными красными глазами.

Утро встретило свежей прохладой и не скажешь так с ходу, что днем будет жарко. По крайней мере, приложение в телефоне на то указывало.

В город въехал около полудня. С учетом бессонной ночи я еще управился быстро. Снял номер в гостинице с видом на аллею в парке, принял душ и вырубился на несколько часов. Идея ехать не спавшим и в ночь — не самая умная, но и дело уже было сделано.

Меня разбудил бесконечно трезвонивший телефон, мелодия проникала глубоко в сознание и вырывала из цепких лап сновидения. Навязчиво. Зажигательно. С нарастающей громкостью и плавным затуханием. И так по кругу, пока неизвестный умник не догадался сбросить звонок.

Зарывшись с головой в подушку, я вытянулся словно по струнке, мечтая поспать хотя бы еще пару часов. Но не судьба. Некто по новой начал истязать мой телефон. Ничего не оставалось, как подняться с кровати и ответить. Вдруг случилось и в самом деле нечто ужасное? Хотя, что могло случиться? А главное с кем? Я был совершенно один. И рад бы был о ком-либо позаботиться, но с моим ритмом жизни даже питомец и тот бы подох от голода и одиночества. А неприхотливые рыбки и те повсплывали бы кверху брюхом в аквариуме.

— Да, — ответил хриплым и невыспавшимся голосом.

Звонил Арчи, мой друг, который остался в Москве и набирал кастинг с молоденькими танцовщицами для нового конкурса. Так и мы мотались с ним по очереди, выискивая сочных девушек. Некоторые отправлялись с нашей подачки в элитные клубы, раздвигали ноги по собственному желанию перед богатыми папиками и становились их подстилками. Эти самые папики отстегивали нам процент в благодарность. Занимались по мнению Лерочки — его подружки, которой давно бы свернул хрупкую шейку, аморальным бизнесом, и чистых и непорочных девушек превращали в проституток, которые продавали себя и свою любовь за деньги. А как по мне находили девушек, которые блестяще выглядели, желали роскошной жизни, а возможности пробраться наверх не имели. И уж принуждением и похищениями точно не занимались. Просто каждая вторая, если не первая узнавала о выгодной перспективе, кидала вещи в чемодан и отправлялась в столицу. Ну, вот как тут не поверишь, что любовь не продается и не покупается? Я каждый раз лично сам видел этот ценник. Иной раз мне его озвучивали. И либо барышни были изначально бракованные, с поломанной психикой и моральными ценностями, либо я был такое говно, что мне такие суки встречались на пути. Я бы такую и на расстоянии вытянутой руки не подпустил к себе. Или только на расстоянии восставшего члена. Не больше.

А Лера шутя и совсем ласково называла нас с Арчибальдом свахами, а мне, по сути, было все равно как это называлось. С учетом того как быстро росли бизнесмены в наших кругах и мы обрастали новыми связями как грибы после дождя, то красивые, простые и не мажористые девочки из глубинки всегда были в спросе у мажористых зажравшихся дядек. И все было вполне легально, по обоюдному согласию. Потому как кроме договоренности на словах и денег на счете не было никаких бумаг, а значит, и проблем тоже не было. Бывало еще и свадьбы случались, но, как правило, за редким исключением. На моей памяти такое было единожды, и это больше походило на исключение из этих самых правил.

Моральные ценности? Ну, с этим уж у меня проблем точно не было. Это не я продавал себя, свою красоту и молодость за деньги. Я просто иногда занимался подбором красивых и талантливых девушек и полагался исключительно на свой вкус. Без личной выгоды и не для плотских утех.

— Ты куда сорвался в ночь? Я приехал рано утром к тебе в квартиру, а тебя и след простыл. Телефон не отвечает. Консьержка сказала, что ты уехал ночью. У красотки какой зависаешь? — я услышал как Арчи довольно хмыкнул.

— Почти, — о поездке говорить не хотел раньше времени. Да и что говорить-то? Можно сказать возвращение на малую родину. Все совпало один к одному, и теперь я был там, где и должен был быть.

— Ну ладно, я думал что случилось. Завтра с Лерой поедем в Ярославль. Ты с нами?

— Нет, — я еще вчера после звонка Эндара понял, что соскучился по родным местам, давно не был на могиле родителей. Устал от Арчи и Леры и просто хотел побыть один. Устал не подходящее слово — замотался. И потому взял тайм-аут. Пусть без меня разбираются, ищут претенденток на конкурс, а заодно и продажных кукол. По горло повяз в этом и осточертело это мутное болото.

— Ладно. Ты не пропадай. В конце недели кастинг. Нужно новый проект запускать, а то конкуренты… сам понимаешь. Не успеем оглянуться, как соскочим с рейтинга и окажемся на самом дне. Подниматься будет снова нелегко.