Помоги проекту - поделись книгой:
— Чего четырнадцатого? — нахмурился я, он скривился и прошипел:
— Для потенции, блин, — и тут же добавил, — на подарок!
— Ага, — с видом «так я и поверил» закивал я, — «виагру» в аптеке купить религия не позволяет?
— Иди ты, — поморщился он, — это химия.
— А вырос ты до центнера на грече и курогруди! — поднял брови я, — и это из-за них у тебя уже не фунциклирует, ага.
— Все у меня нормально! — прошипел он, помялся, пожевал губами и добавил: — Десять косарей.
Я перестал ухмыляться и протянул ладонь: — Идет.
Домой я шел с новым пакетом реактивов, который, едва войдя, спрятал за спину:
— Привет, ма!
Она посмотрела на мою невинную улыбку, на пакет, вздохнула:
— Огнетушитель в коридоре, отнеси к себе в комнату. И приходи есть, у нас гости.
— Тетя Оля?
— Ага.
Я отнес в комнату сумку и огнетушитель, переоделся и пошел на кухню, кивнул тете Оле:
— Здравствуйте.
— Привет, — она улыбнулась мне и взяла на руки сидящего на моей табуретке енота. — Садись. Как учеба?
— Как обычно, — я придвинул себе тарелку, увидел, что у нее в тарелке только салат, и усмехнулся: — Худеете?
Она засмущалась и отмахнулась:
— Все собираюсь в зал, да все никак. Ты же тренером работаешь? Посоветуй, с чего начать?
— С нормальной еды, — я улыбнулся и придвинул ей тарелку с котлетами, Мармоша сразу схватила одну и положила тете в тарелку, я заржал, мама тоже, тетя Оля погрозила еноту пальцем:
— Опять? Я не енот, мне не пойдет пузо.
Мармоша поставила на стол хрустальный шар, в нем появилась книга: «Ты — богиня! Джей Элмс». Мы опять расхохотались, тетя Оля вздохнула и укоризненно посмотрела на енота:
— Жопа ты полосатая, я с тобой никогда не похудею.
Енот хлопнул лапой по шару, книга сменилась на «Смерть фитоняшам! Дж. Р. Хорошкова». Тетя вздохнула:
— Что только не понапишут… — отломала кусок котлеты и угостила енота.
С работы я пришел в два ночи, спортзал закрывался в час и я всегда работал во вторую смену, отсыпаясь на парах. В моей комнате горел свет, за включенным компом сидел енот и пялился в экран с текстом. Я прищурился и стал читать, брови лезли все выше, енот обернулся и развел лапками, на полу засветился шар: «В сети никто не знает, что ты енот. Клюй Ников».
Я даже не нашел, что возразить, пожал плечами и стал разбирать вещи, достал перчатки, задумался о просьбе Димона. Рецепт у меня есть, время тоже, а в интернет меня сегодня, судя по всему, не пустят.
Достал реактивы и принялся за дело.
Я сидел на подоконнике в коридоре и рассматривал безвкусные розовые гирлянды, которыми украсили холл второго этажа — здесь должна была быть дискотека вечером, в честь расстрела Чекатило. Я еще не решил, идти или нет, работы сегодня не было, но желания танцевать под поп-хиты как-то тоже.
Из аудитории оборонной магии вышла с медовой улыбкой преподша, через минуту следом высыпалась толпа не верящих своему счастью студентов. Димон протолкался ко мне и без слов ткнул под нос зачетку, я прочитал нижнюю строку: «Обор. маг, 5+(офигенно)».
На дискотеку мы все-таки пошли. Димон клеил телок, я мрачно подпирал стену — мужики не танцуют. Потому что не умеют.
Объявили белый танец и ко мне подошла красная, как первое мая, первокурсница. Я натянул улыбку и обреченно пошел танцевать, от скуки рассматривая зал поверх ее головы. В дальнем углу холла говорила по телефону преподша английского, тщетно пытаясь перекричать колонки, я нахмурился — она выглядела так, как будто разговор действительно важный. И невеселый. Девочка рядом со мной заинтересовалась, куда это я так смотрю, обернулась:
— А, Дарья Валерьевна. Она классная, да?
— Ага, — кивнул я, отводя глаза. И тут же поймал ее отражение в темном окне.
Даша, Даша… Хороша, да не наша.
Когда все закончилось, нас припахали относить стулья и разбирать аппаратуру, как будто если парень ходит в качалку, то он прямо любит носить тяжести. Мы уходили последними, англичанка сдала ключи вахтерше, улыбнулась нам всем:
— Спасибо, мальчики, не проспите завтра, — набросила капюшон, съежилась и вышла из-под козырька. Я проводил ее подозрительным взглядом и тихо сказал:
— Странно, раньше ее всегда хахаль на машине забирал, хотя даже темно не было.
— Может, занят, — пожал плечами Димон.
— Вряд ли, — я качнул головой, с неодобрением глядя, как Даша скользит по лужам. — А ты заметил, что она не накрашенная?
— Ну?
— А приходила накрашенная.
Димон застегнул куртку, криво усмехнулся мне:
— Ты же по ней перся на первом курсе, да?
— По ней все перлись, — пожал плечами я, отворачиваясь, потом опять посмотрел на нее — еле идет. Парни, которые вышли с нами, уже до угла дошли, а она на своих шпильках топчется почти на одном месте.
— Темыч, — ехидно протянул друг, пихнул меня плечом и заговорщически поиграл бровями, указал глазами на англичанку: — Фас, Темыч, фас!
— Иди в жопу, — я засмущался и отвернулся, друг тоном беса-искусителя прошептал:
— Кто успел, тот и утешил.
Я с досадой на собственную нерешительность сжимал кулаки, раз за разом отводил глаза и опять понимал, что смотрю на нее вопреки всему.
Друг сделал суровую мину и буркнул:
— Зассал?
— Иди уже, а? — поморщился я.
— А ты?
— А мне в другую сторону, — со значением прошипел я, друг демонически хохотнул и с силой хлопнул меня по плечу:
— Удачи! — пожал руку и ушел. А я в десяток шагов догнал англичанку и шутливо предложил локоть:
— Эвакуатор вызывали?
Она смущенно рассмеялась, шмыгнула носом и взяла меня под руку:
— Спасибо. Что-то я сегодня совсем не по погоде обулась.
— Бывает, — мы пошли быстрее, она несколько раз опасно скользила, но каждый раз удерживалась и извинялась. Мы дошли до поворота, она отпустила мою руку и смущенно улыбнулась:
— Спасибо, дальше я сама, там уже не скользко.
— Да ладно, давайте до дома провожу.
— Я сама дойду, — с нажимом повторила она, я скептически посмотрел на ее шпильки: — Ага. К утру.
— Соболев, я тебе очень благодарна, но когда студент провожает преподавателя, это выглядит странно.
Я снисходительно приподнял брови и вздохнул:
— Дарья Валерьевна, о чем вы думаете? Я старомоден, для меня «проводить» значит «лично убедиться в том, что вы добрались домой и не убились», ничего более. Нет, если вы настаиваете, я готов…
— Клоун, — укоризненно заявила она, борясь с улыбкой, опять взяла меня под руку и пробурчала: — На английском бы так соловьем разливался!
Я печально пожал плечами:
— Чего не дано, того не дано, — и опять повел ее по лужам.
Домой я добрался почти к полуночи, сначала долго вел Дашу домой, потом еще дольше пытался прийти в себя. Зашел в супермаркет за бананами, увидел на полке здоровенные красные яблоки со светлой надписью: «Нарру V-day *», фыркнул.
В голове появилась картинка, как я с изящной небрежностью вручаю такого мутанта Даше. Фу, американщина какая-то, почему я об этом думаю? Мне до изящества, как ЗИЛу до Эстон Мартина, смех один.
А потом зачем-то взял и купил.
И лежал теперь на кровати, задумчиво вращая в пальцах мутантское яблоко и думая о вещах отвратительных, аморальных и криминальных.
Благодаря просителям, у меня был полный стол реактивов, а благодаря тому, что завтра суббота — море времени до утра… Нет, у нас были пары, но это были «общие предметы», для тех, кто хочет получить, кроме магического образования, еще и государственное высшее — философия, история… и английский. Вот на английский я пойду. Я в нем ни бум-бум, зато не прогуливаю, и даже сижу за второй партой. Потому что Дашины ноги оттуда лучше всего видно.
Открылась дверь, в комнату заглянул енот и поставил в центре ковра свой шар. Там появилась книга: «Кукуруза — тоже злак! Т. Оля», я тихо рассмеялся и кивнул:
— Жратоньки хочешь?
Еноша покачала головой и указала на мой комп, я поднял брови:
— Включить? — Кивок. — Ладно.
Я нажал кнопку, зверятина ловко вскарабкалась по спинке стула на стол и стала клацать, я махнул рукой и ушел на кухню, захватив ее хрустальный шар. Взял пучок сельдерея, попытался мысленно попросить у шара подходящую книжку. Там засветилось: «Я, моя и свинский грипп. Мартин Лось (поэма о горячей ночи втроем)».
«Горячая ночь…»
Мысли становились все криминальнее.
«Я на последнем курсе. Если не сейчас, то когда?»
Перед глазами была Даша, она ходила между рядами своей раздражающе- медленной походкой от бедра, и я не слышал, что она говорит, потому что был поглощен куда более важным вопросом — есть ли на ней трусики? Ее юбка обтягивала так плотно, что если бы они были, их было бы видно.
«А может, просто взять и проверить?»
Я решительно встал и пошел за перчатками.
На большой перемене класс английского был пуст — Даша всех выгоняла и проветривала. Я вошел, повесил рюкзак на свой стул и достал яблоко. Оно было такое красное, что всем своим видом кричало: «Я отравлено! Не ешь меня!», но яблоки никогда никто не слушал.
Я постучал в препараторскую и сразу же заглянул, резко поняв, почему так никогда не надо делать — это не для пафоса придумали, формальный стук в дверь предотвращает неловкие ситуации, вроде этой.
Даша сидела за столом, подперев лоб руками, заплаканная и растрепанная, вокруг глаз расплывалась пятнами косметика. Я замер, она отвернулась и рыкнула:
— Соболев, ты охренел? Дверь закрой, с той стороны.
Я смущенно опустил глаза и закрыл. С этой.
— Что ты хочешь? — раздраженно спросила она, я как-то подзабыл легенду и тупо пожал плечами, вертя в руках яблоко.
У нее на столе заиграл мобильный, я успел увидеть надпись: «Урод», Даша резко перевернула телефон, он заглох. Она глубоко вдохнула и попыталась пригладить волосы:
— Ты на пересдачу пришел?
Телефон опять зазвонил, веселая мелодия казалась глупой и неуместной, у Даши опять намокли глаза, она нервно взяла трубку:
Поделиться книгой: