«Черная метка» для гуру

– Не поняла, что, больше никто в общежитие не заходил?

– Из чужих – нет, – промямлила вахтерша с некоторой неуверенностью в голосе.

«Быть того не может, – подумала я, сверху вниз глядя на Елизавету Андреевну. Вахтерша сжалась под моим тяжелым взглядом и часто заморгала. В поле моего зрения попал журнал с недельной телевизионной программой, лежавший в открытом виде на столе. – Ага, вот оно в чем дело! Утренний просмотр сериалов».

И действительно, в углу, за спиной Елизаветы Андреевны, я увидела телевизор. Чтобы посмотреть фильм, ей надо было развернуться на сто восемьдесят градусов, то есть спиной к двери. Следовательно, свидетель она никакой.

– А как вы могли видеть, кто входил, если в это время телевизор смотрели! – обвинила я вахтершу в должностном нарушении.

– Я?

– Вы. Трудно даже представить, чтобы в общежитие три часа никто не входил и не выходил.

– Только свои, – уперто твердила тетка.

– А это что? – я ткнула пальцем в журнал, в котором шариковой ручкой были отмечены наиболее интересные передачи и сериалы.

– Нет, вот если бы кто-то чужой зашел в общежитие, он бы меня спросил, где живет тот-то и тот-то, – стояла на своем Елизавета Андреевна.

– Какая наивность! Убийца тоже? В журнал записался и визитную карточку подарил. Да?

– Ну, я не знаю. А что, дочка, меня за это с работы могут уволить? – заволновалась Елизавета Андреевна.

– Это не в моей компетенции, – не стала я обнадеживать вахтершу и вышла из общежития.

Теперь мне предстояло сообщить Алине о смерти ее гуру. Конечно, Артур не был ей родственником или таким уж близким человеком, чтобы, услышав весть о его кончине, она начала рвать на себе волосы. И все же, успокаивая себя этой мыслью, я шла в сторону «Пилигрима» и волновалась, как Алина воспримет мои слова. Не сообщить ей о происшествии я не могла. Не исключено, что Воронков тоже появится сегодня в туристическом агентстве. Уж лучше мне поговорить с Алиной до его прихода. Менты – народ неделикатный, еще скажет так, что мне придется вызывать «Скорую». А я подругу подготовлю: валерьяночки накапаю, напомню, что физическая смерть не что иное, как дверь в следующую жизнь, что пока мы по Артуру скорбим, его душа ищет новую физическую оболочку и его новое перерождение будет лучше и удачнее прежнего.

Я и слова придумала, с которых начну, и валерьянки по пути купила, но весь мой сценарий утешения Алины полетел в тартарары. В «Пилигриме» на диване для гостей сидел Плошкин Адольф Карлович.

«Только его в эту минуту здесь не хватало. Как бы от него поскорее избавиться?» – с досадой подумала я.

По правую сторону от Плошкина сидела Алина. Закатив глаза к потолку, она жаловалась на жизнь. На мой приход никто не отреагировал, возможно, его просто не заметили. Даже Алена не повернулась в мою сторону. Она готовила для гостя кофе и одним ухом прислушивалась к разговору.

– Хочется глотка свежего воздуха, кручусь как белка в колесе, на мне столько всего навешано, – причитала Алина. – Я устала, устала, устала… Нужно остановиться, все переосмыслить, разобраться, что в жизни главное, а что второстепенное.

Плошкин ее успокаивал. Он поглаживал тыльную сторону ее ладони и тоже смотрел в потолок, пытаясь понять, что она там увидела. Потолок был бел и чист. Скорее всего, моя подруга была в образе этакой кающейся Магдалины, которая всю жизнь грешила, а теперь одумалась и решила всю себя посвятить богу…

– Алиночка Николаевна, очень хорошо вас понимаю. Мой вам совет: нужно научиться расслабляться, сбрасывать с себя негатив, искать единения с природой. Обязательно исключить из окружения неприятных людей, которые давят на вас, навязывают свое мнение. Надо бороться за свое Я.

– Как же! Поборешься! – воскликнула Алина. – Там тоже свое Я. Категоричное, безоговорочное, беспрекословное. Шаг в сторону от принятого плана приравнивается к побегу и карается расстрелом.

«Это она обо мне, – догадалась я. – Я успокаивать ее собралась, а она так обо мне. Неблагодарная».

– Алина, вижу, вы сейчас находитесь в состоянии жуткой подавленности. Как факт, вы потеряли способность отстаивать свою индивидуальность и быть собой. Вы пасуете перед человеком, который вас обезличивает, хочет подмять под себя. Справедливо ли? У каждого индивидуума свой жизненный путь, на то он и индивидуум.

«Интересно, он хоть сам понял, что сказал? Это я, что ли, ее обезличиваю? Ее обезличишь! Она мусор из дома выносит при полном параде. Люди, которые в первый раз нас видят, как правило, считают, что директор агентства она, а я ее заместитель или того хуже – секретарь», – мысленно возмутилась я.

– Рвите сети, опутывающие вас, – начал давать советы Плошкин. – Вам не хватает смелости и решимости? Я могу вам помочь. Вам надо побывать у меня на семинарах аутотренинга. Я научу вас приемам ведения психологического боя и тому, как защитить свою астральную оболочку от чужеродного вторжения. Беру недорого. Могу обменять по бартеру свои услуги на услуги вашего туристического агентства, – перешел к делу Адольф Карлович.

– Вот с этого и надо было начинать, – пробормотала я себе под нос.

– Помнится, вы что-то говорили о том, что намечается поездка в Гималаи?

– Ах, Адольф Карлович, не знаю, что вам и сказать. Состоится ли эта поездка или нет, не знаю, – Алина прикрыла ладонями лицо и театрально затрясла головой. – Не знаю, теперь от меня мало что зависит.

– Как же так?! Как от вас ничего не зависит? Вы же финансовый директор прибыльного предприятия! – напомнил ей Плошкин.

– И что с того? Ах, Адольф Карлович, я тоже надеялась на эту поездку. Собиралась впитать в себя священную энергию гор, вдохнуть хрустальный воздух, испить воду, струящуюся с небес. Я хотела отдохнуть сама, набраться сил и оздоровить наших клиентов, но, видно, судьбу вершат черные силы. Мне запретили заниматься этим проектом. И кто запретил? Человек, которого я считала подругой и сестрой по духу.

– Неужели?! – Плошкин всплеснул руками. – Как? Марина Владимировна не понимает оздоровительной важности проекта? Я бы закрыл все прочие, оставил только один. Этот!

– Как бы не так! – не удержалась я и вышла из тени.

Алина смутилась и отвела глаза в сторону. В расчете на то, что я вошла минуту назад, Плошкин сделал вид, будто ничего не говорил.

– Марина Владимировна, рад вас видеть, – он встал с дивана и с распростертыми руками пошел мне навстречу. – Прекрасно выглядите. Целую ваши ручки. Вот пришел к вам, чтобы добровольно сдаться. Отправьте меня туда, где Макар телят не пас.

– Где ж это? – ухмыльнулась я. – Обычно мы не практикуем отдых на необитаемых островах, но для вас…

– Необитаемый остров? Море? Бескрайние пляжи? Пальмы? – он сморщил нос. – Если бы мне сбросить лет этак двадцать, поехал бы! Клянусь! Нашел бы себе на острове Пятницу, а также Среду и Субботу и жил бы припеваючи в окружении красоток-аборигенок. Но я стар, и мне о душе пора подумать, – Адольф Карлович скроил благочестивое выражение лица. – А есть ли у вас что-то такое, поближе к небесам?

– Нет, – отрезала я без объяснения причины. О, как у меня зудел язык сказать: «Пансионат рядом с крематорием», но я удержалась.

– А мне Алиночка сказала, будто вы набираете группу в Гималаи. Нет, если эта поездка будет исключительно для альпинистов я, конечно, не поеду. Старый уже. Но мне кажется, альпинисты сами по себе ездят. А мы так, можем и под горой постаять, полюбоваться заснеженными вершинами, послушать легенды о снежном человеке, посетить пару буддистских монастырей. Слышал, на Западе весьма модно искать вдохновения в тех краях, под крышей мира.

– Увы, Адольф Карлович, еще раз повторяю, мы не везем туристов в Гималаи. Если вам не подойдет ни какой другой маршрут, отмеченный в нашем каталоге, вы можете поискать вдохновение с другой туристической фирмой, мы в обиде не будем, – казенным языком отказала я Плошкину.

Адольф Карлович пожал плечами:

– Вижу, вы не в духе, Марина Владимировна. У вас проблемы? – спросил он и тут же добавил: – Вы хотите поговорить об этом?

Я не стала отвечать. Проблемы, конечно, были налицо, да еще какие, но при Плошкине говорить о них не хотелось, пусть лучше думает, что я встала не с той ноги.

– Я зайду позже, – не дождавшись моего ответа, пообещал Адольф Карлович и, переминаясь с ноги на ногу, добавил: – Ваше туристическое агентство меня полностью устраивает и ни на какое другое я его менять не собираюсь.

Должно быть, своим признанием он хотел поднять мне настроение, но меня не разжалобила его явная лесть – таких агентств, как наше, пруд пруди. А посему я лишь кивнула головой, подразумевая скорое прощание.

– Всего доброго.

– И вам того же.

– Подождите, Адольф Карлович, – остановила его Алина. – Вы ведь хотели отдохнуть? Есть горящая путевка. Один наш клиент отказался ехать по семейным обстоятельствам. Решайтесь. Поднебесная империя. Китай. Там тоже есть горы, монастыри. Ну, как?

– Идет!

– Тогда вылет через два дня. Оставляйте документы и деньги. Нет, только деньги. Копии вашего паспорта у нас есть, а с оригиналом вы поезжайте в кассы авиакомпании. Скажете, что от нас. Там на вас билет перерегистрируют и сразу отдадут на руки.

Как только за Плошкиным закрылась дверь, Алина взвизгнула от негодования:

– Ты что?! Адольф Карлович – перспективный клиент. Зачем ты хотела его отшить? Не хочешь в Гималаи – пошли его в Альпы, в Крым, в Китай, наконец. Что-то я тебя в последнее время не понимаю. Сама говорила, что мы работаем для всех, для нас дорог всякий, кто переступил порог нашего агентства. Для наших клиентов мы будем искать новые маршруты, организовывать интересные поездки, поднимать культуру. И цены у нас не в пример другим агентствам более чем лояльные, и маршруты интересные. Да все у нас лучше! А ты, похоже, забыла, как мы начинали с нуля. Как по кирпичику строили добрую и честную репутацию. Забыла о своих обещаниях? Но жизнь не прощает подлости. Марина, ты рубишь сук, на котором сидишь! – Алина пыхтела, как паровая турбина, набирающая обороты. Каждая ее последующая фраза была смелее и громче предыдущей. Я в который раз удивилась ее способности все перевернуть с ног на голову, вывернуть наизнанку. Оказывается, я не забочусь о клиентах! Еще минуту и она договорится до того, что я вообще не рада клиентам, что они мне ненавистны, как осенние мухи, и в моих планах поставить на «Пилигриме» жирный крест.

Алина меня не разочаровала:

– Ты хочешь распрощаться с «Пилигримом»? – с вызовом спросила она.

Я умею читать ее мысли! Мои губы изогнулись в подобие улыбки. Пора было прекратить несанкционированный митинг:

– Алина, успокойся. Наше агентство действительно лучшее, и я не собираюсь от него отказываться. Я все помню и ничего не забыла. Это наше с тобой детище. Твое и мое в равной степени, – сказала я. К слову, идея открыть туристическое агентство исходила от Алины, и я ни на минуту об этом не забывала. А вот финансовая часть проекта была обеспечена мной, и потому официальной владелицей «Пилигрима» являюсь я. – Но в Гималаи мы не поедем, – тихо добавила я. В свой голос я вложила столько грусти, что Алина должна была сразу догадаться: случилась беда. – Боюсь, что тебе в ближайшее время вообще придется отказаться от зарубежных поездок, – к грусти в голосе, к тоске в глазах я добавила еще тяжелый затяжной вздох. Должно было сработать.

– Что? Ты меня увольняешь? – Алина восприняла мой мрачный тон по-своему.

– Да ты что! Без тебя «Пилигрим» потонет в море бизнеса, словно льдинами зажатый со всех сторон алчными конкурентами.

– Ты лишаешь меня поездок за границу? Это наказание? За то, что я без твоего ведома запустила рекламу нового проекта?

– Нет, просто майор Воронков может взять с тебя подписку о невыезде. Впрочем, с меня он тоже, скорей всего, возьмет подписку.

– А Воронков здесь при чем? Ему-то какой смысл нас отговаривать от поездки? – опешила Алина. – С чего такие хлопоты? Признайся, с твоей подачи такая забота со стороны Воронкова? Волнуется, что нас лавиной накроет? Польщена. Признаться, я думала, что Воронков спит и видит, как от нас избавиться. Однако он изобретателен. Подписки о невыезде… Может, ты мне расскажешь, как тебе пришло в голову перетащить на свою сторону майора?

– Алина, я не ездила к майору. Мы встретились случайно. Так получилось. Он сам очень удивился, то есть совсем даже не удивился. Ну, ты знаешь, как ведет себя Воронков, когда мы случайно встречаемся, – замялась я.

– Где мы встречаемся? – спросила Алина, пристально меня разглядывая.

По всей вероятности, выглядела я в эту минуту весьма странно: слова путались, глаза бегали. Я никак не могла собраться с духом и сообщить Алине о смерти Артура.

– Ну, когда мы кого-то находим, а потом вызываем полицию.

– И кого ты нашла? – нахмурилась Алина.

– Ты только успокойся и не принимай близко к сердцу его смерть. Возможно, все не так трагично, наоборот, за него можно порадоваться: закончив свой жизненный путь, нескончаемую цепь перерождений, он достиг нирваны, – я сама понимала, какую несу чушь, но в эту минуту мне казалось, что именно на религиозной волне Алине будет легче принять утрату. – А мы, оставшиеся в этой жизни, будем помнить о нем и… грустить, глядя на небо.

Алина округлила глаза и положила руку на левую сторону груди.

– Алена, неси валидол! – крикнула я секретарше и метнулась к Алине. – Тебе плохо? Может, «Скорую»?

– Санька? Вадим? – прохрипела Алина, сползая по спинке дивана. – Что с ними?

Тут я поняла, какую ошибку совершила. Несмотря на частые завихрения в голове, Алина нормальная женщина, которая в минуту опасности расставляет правильные приоритеты: сначала ребенок, потом муж, потом все остальные.

– Алина, с ними все в порядке.

– Тогда кто? – ее рука упала с груди и безвольно вытянулась вдоль тела.

– Артур, – выдохнула я. – Я шла к нему поговорить, а он… Так вышло.

– Что вышло? Ты его убила, чтобы мы не поехали в Гималаи?

– А это на меня похоже? – я поверить не могла, что ей придет в голову обвинить в смерти Артура меня.

– Не ты? – Алина подняла на меня полные слез глаза. – Зачем же тогда ты пошла к нему?

– Я же сказала, поговорить. Мне показалось, что он тебе морочит голову.

– Где ты его нашла? В фитнес-центре?

– Нет, сегодня утром он уволился с работы. Оказывается, он жил в общежитии, через дорогу. Я нашла его в комнате лежащим на диване с ножом в груди.

– Ты вызвала Воронкова?

– Нет. Вахтерша набрала «02». Приехал он. Для меня самой его появление стало неожиданностью.

– А смерть Артура – нет? – съязвила Алина.

– Ну, знаешь! Я не сторонница крайних мер. Если бы я знала наверняка, что Артур аферист, я бы раскрутила это дело – вывела его на чистую воду и сдала полиции.

– Да? Если не ты, тогда кто его убил? – задумалась Алина.

Я фыркнула, возмущенная такой постановкой вопроса. Хотя, надо признаться, мне тоже было любопытно знать, кто и за что прикончил гуру.

Были у меня на этот счет некоторые соображения. Например, если мне пришло в голову, что Артур – аферист и подбирается к Алининым денежкам, то та же мысль могла прийти в голову родственника или близкого человека одного из тех, кто вместе с моей подругой занимался йогой.

Я уже открыла рот, чтобы поделиться с Алиной своими мыслями, но увидела входящего в «Пилигрим» Воронкова и вовремя прикусила язык. Как хорошо, что я успела подготовить Алину.

Глава 5

– Здравия желаю, Алина Николаевна, – сказал Сергей Петрович, по-свойски усаживаясь на диван рядом с Алиной. – Доброго дня вам не желаю.

– Какой уж он добрый, – пошевелила губами моя подруга.

– А здоровье вам понадобится, – продолжил Воронков, заинтриговав меня последней фразой. – Особенно в связи с последними событиями. Вы уже в курсе происшествий?

– Да, – вместо Алины ответила я. – Но почему вы говорите о происшествии во множественном числе? Артур погиб. Вы только это имели в виду?

– Неужели вы не в курсе?! Я думал, вы, Марина Владимировна, намерено умолчали, воспользовавшись тем, что первое преступление было совершено в другом районе, а потому дело ведет другой следователь. Признайтесь, на это рассчитывали? Вновь решили взяться за старое?

– Позвольте! – Я выставила ладонь вперед, ограждая себя от новой волны беспочвенных обвинений. Хватит того, что я уже сегодня наслушалась. – О каком преступлении вы говорите?

Наверное, я спросила излишне резко, если Воронков насупился и посмотрел на меня с подозрением:

– Вы что, серьезно не знаете, что в воскресенье в Центральном парке культуры и отдыха нашли Богуна? Он с субботы весел на тополе, как партизан после беседы с немцами.

– Кто такой Богун? В первый раз слышу эту фамилию!

«Странное дело! Сегодня на меня всех собак вешают», – раздраженно подумала я.

– Что вы сказали? Богуна повесели? Севу? Кто? За что? – похоже, Алина знала, о ком идет речь. Она всплеснула руками и прикрыла ладонью рот, чтобы сдержать крик, рвавшийся из ее груди. – О господи, что происходит?

– Вот это я и хочу выяснить. В связи с этим можно вам, Алина Николаевна, задать несколько вопросов?