«Черная метка» для гуру

– Да что случилось? На вас лица нет, – отметила вахтерша. – Вам плохо, что ли?

– Мне? В сравнении с Артуром мне хорошо, даже очень, – и тут я заревела в голос.

У меня началась самая настоящая истерика. Вахтерша попыталась напоить меня водой, с подмешанными в нее сердечными каплями, но зубы так били о край стакана, что вода вся вылилась на мой костюм.

– Вызовите полицию, – с трудом удалось мне сказать. – Там, там Артура убили, – выдавила я из себя и опять заплакала.

Не знаю, что на меня накатило. Обычно я не впадаю в ступор, завидев покойника, и не даю воли слезам. Кто мне Артур? Никто! Я шла к нему, чтобы выяснить, чего он хочет от Алины, и попросить, нет, потребовать, чтобы он оставил в покое мою подругу и нашел другую дойную корову.

Но, если судить по быту, Артур жил более чем скромно, хапугой и аферистом не был. Может, я ощущаю комплекс вины перед покойным? Я думала о нем плохо, а оказалось…

Да что, собственно, оказалось? Его убили, значит, было за что. Праведников ножом в сердце не убивают. Можно случайно попасть под машину, нарваться на шальную пулю, кирпич на голову может свалиться, в конце концов, но чтобы кто-то случайно зашел в комнату и убил хозяина в его собственной постели – такого не бывает.

Глава 3

– Кто нашел труп? Она? – знакомый голос вывел меня из прострации.

Я подняла глаза и увидела перед собой майора Воронкова. Наверное, сам бог послал мне майора! С Сергеем Петровичем Воронковым я знакома много лет. Можно даже сказать, что мы дружим: он, я и Алина.

«Он столько раз нас выручал», – вспомнила я.

Но почему он на меня так строго смотрит? Во взгляде ни капли сострадания. Впрочем, могу догадываться почему. Я нашла труп – на меня и стрелки. Хорошо, что свой человек приехал. Уж он-то не будет на меня вешать убийство Артура.

– Вы нашли труп? – официально спросил майор.

«Понятно, сейчас будет делать вид, будто мы незнакомы. Неужели все так серьезно?» – подумала я.

– Я.

– Она, – подтвердила вахтерша. – Вот ее паспорт.

– Клюквина Марина Владимировна, – прочитал Воронков.

А то он не знает!

– Она хотела без документа в общежитие пройти, но я проявила бдительность и документ изъяла, – продолжала отчитываться перед майором вахтерша. – У нас так положено. А потом она хотела убежать, но я ее задержала и вызвала полицию.

«Что она мелет?» – круглыми от возмущения глазами я посмотрела на женщину. С ее слов выходило, что именно я отправила на тот свет Артура.

– А вы сами убитого видели, Елизавета Андреевна? – спросил Воронков.

«Ее зовут Елизаветой Андреевной. Ну и дрянь же вы, Елизавета Андреевна», – мысленно возмутилась я.

– А? Нет, в комнате убитого я не была, – отрицательно покачала головой вахтерша. – Кто бы ее тогда сторожил? – она кивнула в мою сторону.

– Что ж, пойдемте, опознаете убитого, – сказал Воронков.

– Я не пойду, – решительно отказалась я. – Мне нехорошо. Я до сих пор под впечатлением. Моя нервная система может дать сбой. Тем более что я не была знакома с убитым.

В глазах Воронкова промелькнуло удивление.

– Зачем тогда к нему ходили?

– Я вам позже объясню. Можно? – жалобно попросила я.

– Ладно. Если вам нехорошо, оставайтесь. Мы вас опросим позже.

– А не сбежит? – засомневалась Елизавета Андреевна. – Может, к ней канвой приставить?

– Да вы что! – я гневно посмотрела на вахтершу.

– Не сбежит, – заверил ее Воронков. – У меня ее паспорт. По прописке найдем.

«По прописке найдем, – повторила я про себя. – А вы, Сергей Петрович, не знаете, где я живу?!»

Воронков не один раз был у меня дома, знаком с моим мужем Олегом и дочкой Аней, знает и других моих родственников. Откуда этот тон? В эти минуты мне стало так обидно: я в таком состоянии, а он Ваньку валяет, разыгрывает из себя постороннего, как будто и впрямь может думать, что я каким-то боком причастна к убийству Артура.

– А знаете что, мне тоже интересно посмотреть на убитого, – я упрямо мотнула головой и направилась к комнате Артура.

Стоило мне сделать несколько шагов, как я отчетливо услышала за спиной противный голос Елизаветы Андреевны:

– Преступника всегда тянет на место преступления.

– Я бы попросил вас не делать преждевременных выводов, – вступился за меня Воронков. Что ж, хоть за это ему спасибо.

Я подошла к двери и остановилась, пропуская вперед себя Воронкова и двух его коллег.

– Я только плед с него сдернула. Больше ни к чему не прикасалась, – поторопилась известить я, когда полицейские проходили мимо меня.

– Проверим, – сказал один из коллег Воронкова, по-видимому, судмедэксперт. – Отпечатки пальцев у всех возьмем.

– И у меня тоже? – спросила Елизавета Андреевна.

– У всех, – подтвердил тот. – Вдруг вы до прихода свидетельницы тоже заходили в комнату.

– Я? Да никогда! То есть я хотела сказать, что я со своего поста никуда не отлучалась. Как Артур возвращался, я видела, потом вот эта дамочка пришла, – неожиданно стала оправдываться вахтерша.

– А еще кто-нибудь входил-выходил из общежития в этот промежуток времени? – поинтересовался Воронков.

– Ой, да всех и не упомнишь! – вздохнула вахтерша. – Многие студенты только ко второй паре просыпаются. Чтобы успеть, им надо в одиннадцатом часу выйти. Артур зашел, – стала вспоминать Елизавета Андреевна, – и они все повалили, толпой.

– Понятно. Что ж, давайте пройдем. Это хозяин комнаты?

С того момента, как я пулей вылетела из комнаты, здесь ничего не изменилось, в том смысле, что труп все так же лежал на диване, наполовину прикрытый клетчатым пледом, и из его груди торчала рукоятка ножа.

Елизавета Андреевна на цыпочках подошла к дивану и, близоруко щурясь, наклонилась над телом:

– Он это! Артур Ковалев, – после минутного созерцания бездыханного тела сообщила она.

– Не ошибаетесь? Вы его хорошо знали? – спросил Воронков.

– Я? Как сказать… А вы вообще что имеете в виду?

– По протоколу я должен уточнить, не ошибаетесь ли вы, не путаете Артура Ковалева с кем-то другим, – терпеливо пояснил Сергей Петрович.

– А-а, – протянула Елизавета Андреевна, – нет, не путаю. Он, Артур Ковалев. Он один был такой худой на все общежитие. Каждое утро, в любую походу, в трусах и босиком он выбегал на зарядку. Разве эти ребра с чьими-то спутаешь? Я, как в первый раз такой страх увидела, часа два в себя прийти не могла. Думала, больной он или от безденежья недоедает. Жалко до слез стало. Наутро пирожков испекла с яйцом, к нему пошла, чтобы угостить. А он поблагодарил, но принять отказался. Сказал, что не ест ни мяса, ни молочного. Только овощи употребляет. Как же он себя назвал? Погодите, дайте вспомнить.

– Вегетарианец? – подсказал Воронков.

– Да нет, вегетарианцы молоко пьют и сметану едят.

– Веган, – догадалась я. Те действительно не едят ни само мясо, ни продукты животноводства – молоко, яйца, животные жиры.

– Вот-вот, – закивала головой Елизавета Андреевна. – Я как раз его застала за завтраком. Морковка, свекла, капуста – все сырое. Откуда ж у него жир возьмется, если он одну траву ест? Так что не сомневайтесь – он это, Артур Ковалев.

– Спасибо, – Воронков поблагодарил вахтершу за информацию, – можете идти на свое рабочее место, а я побеседую со свидетельницей, – он раскрыл мой паспорт и сделал вид, будто читает: – Клюквина Марина Владимировна.

В ответ я заскрежетала зубами. Ну как же, в первый раз меня видит!

Вахтерша затрясла головой, мол, с кем-кем, а с ней не мешало бы разобраться, и, пятясь, выползла из комнаты.

– Итак, каким ветром вас занесло в эту общагу? – вызывающе нагло спросил Воронков и, не дав ответить, принялся меня отчитывать: – Да сколько это будет продолжаться? Приезжая на место преступления, прежде всего я оглядываюсь: а не прячутся ли где-то неподалеку в кустах Клюквина и Блинова, любительницы вляпаться в очередную историю? Не нашли ли эти дамочки себе на радость очередной труп? Не взялись ли они за новое расследование? Вы знаете, я вас уже боюсь, – признался он. – Вы мне в страшном сне снитесь. Будь проклят тот день, когда я познакомился с вами и вашей подругой. Отмотать бы время назад, все бы сделал, чтобы избежать знакомства с вами, вплоть до того, что уехал бы из этого города. И дернул же меня черт остаться здесь! Предлагали хорошее место в соседней области, нет, захотелось быть ближе к столице.

Я слушала Воронкова вполуха. В чем-то он, конечно, прав: в истории мы с Алиной попадаем регулярно. Сама не знаю, почему. Наверное, у нас такое земное предназначение – путаться у полиции под ногами. Но если все происходит, так сказать, вопреки нашему желанию – мы хотим как лучше, а получается хуже не придумаешь, – то, наоборот, нам надо посочувствовать, пожалеть, а не орать, да еще при посторонних.

Я искоса посмотрела на коллег Воронкова. Парни словно присутствовали на спектакле, с интересом следили за развитием сюжета: то ехидно улыбались, то хватались за головы, сочувствуя явно не мне.

– Быстро выкладывайте, зачем вам понадобился покойник, – потребовал Воронков, устав орать на меня.

«Тихо-то как», – отметила я, когда он замолчал.

– Да не нужен мне был покойник. Я просто пришла с ним поговорить, – ответила я, изображая из себя невинную овцу.

– Поговорить? С покойником? – спросил Воронков.

«Вконец заработался майор, – подметила я. – Несет всякую чушь».

– Сергей Петрович, ну я же не парапсихолог. Я в контакт с мертвецами не вхожу. Конечно же, мне нужен был живой Артур Ковалев, – вздохнула я. – Но я опоздала, когда я пришла, он уже был мертв.

– Вот как. А зачем вам понадобился живой Артур Ковалев?

– Видите ли, из-за него потеряла голову моя подруга, Алина Блинова.

– Знаю такую. Но она вроде замужем? Я считал, что у нее крепкая семья.

– Так и есть, она не собиралась разводиться с Вадимом. Она собиралась отправиться с Артуром в Гималаи.

– В духе вашей подруги. «Отпустите меня в Гималаи», – неожиданно весело запел Воронков, и я подумала, что он точно тронулся умом. При покойнике распевать эстрадные шлягеры – на что это похоже? Только на умственное помешательство. Впрочем, работники полиции особые люди, и юмор у них особенный.

– Прекратите, – одернула я Воронкова. – Постыдитесь покойника.

– Ладно, – согласился он, – тогда рассказывайте, во что вляпалась ваша подруга. Чем таким занимался Ковалев, если его пришили ножом к дивану?

– Он вел занятия по йоге в фитнес-центре «Студия красивого тела».

– Это у него красивое тело? – усомнился Воронков, глядя на покойного.

– Не перебивайте меня, пожалуйста. Алина занималась под руководством Артура. Думаю, под его влиянием она, начхав на мое мнение, дала объявление о наборе группы, отбывающей в Гималаи. Сегодня я узнала об ее выходке и решила разобраться с Ковалевым.

– Все-таки решили разобраться? – поймал меня на слове майор.

– Вы меня неправильно поняли. Я хотела с ним поговорить, в крайнем случае пригрозить: если он не отстанет от моей подруги, я пожалуюсь в полицию. Пришла в фитнес-центр, а там мне сказали, что Артур уволился, подсказали адрес. И вот я здесь… – печальный вздох вырвался из моей груди.

Я перехватила холодный взгляд Воронкова, от которого мне стало не по себе. Майор смотрел почему-то не в глаза, а на мой лоб, как будто хотел просверлить его невидимым буром, проникнуть под черепную коробку и прочитать мои мысли, правду я говорю или вру.

– Я говорю правду, честное слово, – поторопилась заверить я.

Ну как мне можно было не поверить? Взгляд Воронкова оттаял.

– Ладно, идите и успокойтесь. Может, вас отвезти? – предложил он.

Понимая, что он освободится не скоро, я отказалась.

– Нет, лучше пройдусь.

– Хорошо, – кивнул головой Сергей Петрович. – Я потом заеду к вам, поговорю с Алиной Николаевной. Где вы говорите, работал покойный?

– Через дорогу, в «Студии красивого тела».

Глава 4

Воронков меня отпустил с миром, даже не взял подписку о невыезде. Обрадованная таким доверием, я чуть было не ляпнула, что с места не сдвинусь, пока не вычислю убийцу Артура. Хорошо, что в последнюю минуту я сообразила прикусить язык. Скажи я так, Воронков засадил бы меня за решетку – и в интересах дела, и в целях моей же безопасности.

Я вышла из комнаты, оставив Воронкова и его коллег собирать улики. Проходя мимо вахтерши, не удержалась, чтобы ей не сказать:

– Елизавета Андреевна, а меня оправдали. Эксперты сказали, что Ковалева убили не позже чем за час до моего появления в общежитии, – приврала я. Ничего подобного при мне коллеги Воронкова не говорили. – У меня и алиби имеется. Заходя в общежитие, я в вашем журнале время проставила. А вот вы что делали в это время?

– В какое время? – испугано спросила вахтерша.

– С момента прихода Ковалева и до моего появления в общежитии.

– Так здесь я за столом и сидела.

– Кто проходил, выходил, заходил? – Я угрожающе нависла над столом вахтерши. – Показывайте ваш журнал!

Елизавета Андреевна покорно вытянула из ящика стола журнал и положила его передо мной.

Увы, в промежутке между десятью и часом в журнале была записана только моя фамилия.