Мар. Меч императора

– Я понял. Меня, кстати, Эртом кличут. А ты кто?

Хороший вопрос, Эрт. Полночи ломал над ним голову, но все же пришел к выводу, что с настоящим именем даже в такой глуши лучше не светиться. Правда, ответить не успел: именно в этот момент из донжона вышел рослый незнакомец в простой одежде и быстрым шагом направился в нашу сторону.

– Оба-на, – тут же отпрянул Эрт. – Хэнг идет. Похоже, по твою душу, так что постарайся его не злить. Удачи.

Он молниеносно испарился. Я выпрямился, желая встретить незнакомца стоя. А потом рассмотрел его ауру, оценил походку и прищурился: так вот ты какой, северный олень… в смысле, начальник вчерашнего дозора, который велел до утра к нам не приставать?

Навскидку я был дал этому человеку лет сорок пять или пятьдесят. Среднего роста, коренастый, с бочкообразной грудной клеткой и тщательно выбритой головой, при виде которой я машинально провел ладонью по своим некстати отросшим патлам. Хмурый. Чем-то явно озабоченный. С побитым оспинами лицом, с которого еще не успели сойти свежие царапины. Глянув на меня, как на врага, он дернул тяжелым подбородком и бросил:

– Ты. К лорду в кабинет. Быстро.

Встретившись взглядом с неулыбчивыми серыми глазами, я покосился на бесшумно вставшего рядом черно-рыжего пса и, молча попросив его присмотреть за Ворчуном, отправился следом за Хэнгом. Мечи вытаскивать из мешка не стал – при необходимости обойдусь ножами и подручными средствами. Других ценностей у меня при себе не было. Ну а то, что пошел налегке, так даже лучше. В случае чего проще будет уйти, хотя до этого, надеюсь, не дойдет.

В донжоне Хенг почти сразу свернул в сторону от основного коридора и поднялся по винтовой лестнице на второй этаж. Там, пройдя метров пять, остановился возле массивной деревянной двери, коротко постучал и, дождавшись ответа, с силой толкнул тяжелую створку.

– Заходи, – бросил он, отступив в сторону.

Хм. Даже так?

Не став протестовать против местных порядков, я послушно зашел и тут же шагнул в сторону, не желая дольше необходимого оставлять неприкрытой спину. Хэнг вошел следом, заодно захлопывая дверь. Встал рядом, коротко поклонился и доложил:

– Милорд, я его привел.

– Благодарю, – негромко отозвался стоящий у окна человек. Поскольку повернуться он соизволил не сразу, то несколько секунд я был вынужден рассматривать его неестественно прямую спину, любоваться идеально выглаженными манжетами шелковой рубашки и гадать, сколько стоит безупречно сидящий камзол, который покроем и строгостью смутно напоминал военный мундир императора.

Когда же комендант крепости Ойт все-таки повернулся, я едва не вздрогнул: в последнее время мне упорно кажется, что я слишком часто вижу знакомые лица. Вот и этот высокопоставленный господин явственно кого-то напоминал. Подтянутая фигура. Породистое лицо. По-военному коротко стриженные, очень светлые и слегка вьющиеся волосы. На редкость высокий лоб, плотно сжатые губы, холодные серо-голубые глаза. Тяжелый взгляд, взирающий на меня с отстраненным интересом…

– Меня зовут Эрик эль Сар, – ровно уронил комендант… то бишь, бог и царь в одной отдельно взятой крепости. – Я представляю здесь власть, закон и суд по распоряжению императора.

Мне с немалым трудом удалось удержать каменное выражение на физиономии.

Эль Сар… мать вашу за ногу! Знавал я одного эль Сара, чтоб его на том свете черви подольше грызли! Только того, если мне не изменяет память, звали Анрэ. А этот – Эрик. Отец? Нет, тот умер задолго до того, как нам стало известно о предательстве сына. Значит, старший брат… по-моему, что-то такое мелькало в деле. И, кажется, я знаю, что этот человек делает в Карраге.

Пока я был тенью его величества и волей-неволей знал детали расследования дела о контрабанде иридита в Скалистых горах, то кое-что слышал как о главном фигуранте, так и о его семье. Закон в империи был строг: ближайших взрослых родственников предателей короны, если они были мужского пола, всенепременно пускали под нож, а женщин под страхом смерти высылали из страны. Без исключений.

Правда, в то время я не особо прислушивался, что говорил милорд герцог о ближайших родственниках проштрафившегося графа, поэтому помнил об эль Саре-старшем немного. Пожалуй, лишь то, что не так давно он был высокопоставленным офицером. Имел безупречную репутацию. И не был казнен лишь потому, что в свое время принес не только присягу, но и дал магическую клятву императору Орриану. А теперь был вынужден гнить в этой забытой богом глуши в качестве простого коменданта. В крепости, куда веками ссылали убийц, воров, предателей и мерзавцев всех цветов и мастей.

– Хочешь меня о чем-то спросить? – холодно поинтересовался Эрик эль Сар, когда мы пересеклись на мгновение взглядами.

Я медленно покачал головой.

Да уж. Не только меня потрепала жизнь. Только в моих бедах во многом был виноват я сам, а кого-то низвергли в местную преисподнюю всего лишь за грехи младшего брата.

– Как твое имя? – так же сухо спросил его сиятельство, буравя меня тяжелым взглядом. – Мне передали, что у тебя в подчинении ходит ашши. Это правда?

– Он не слуга, а друг. Что же касается имени, то можете звать меня, как его – Ашши. Если хотите, Аш.

Брови лорда взметнулись высоко вверх.

– Хэнг, как такое возможно?

– Не в курсе, милорд, – невозмутимо отозвался начальник дозора, а то может, и всей здешней охраны. – Но он называл волка братом. И тот, похоже, не возражал.

– Очень интересно…

Я мазнул взглядом по сторонам. Хороший кабинет. Второй этаж, одно окно, из которого виден мост и западный берег. Минимум мебели, максимум простора… при желании тут можно даже спарринговать. Магическая защита тоже есть, детали еще не понял, но, судя по тому, как сгущаются нити возле одной из стен, там спрятан сейф. А еще у господина графа имелось при себе два довольно мощных амулета, один из них я опознал как целительный, а со вторым пока не определился. Третий лежал в нижнем ящике стола. Четвертый – поверх бумаг, имитируя обычный хронометр, только с двумя индикаторными точками, зеленой и красной.

Это что, амулет правды?

Хм. Прав его сиятельство – все это и впрямь ну о-о-очень интересно…

Тем временем граф подошел к столу и, устроившись на простом деревянном стуле, сделал приглашающий жест, предлагая мне занять такой же стул напротив. Я, поколебавшись, сел. Но так, чтобы краем глаза видеть Хэнга на случай, если у того появятся в отношении меня какие-нибудь неуместные желания.

– Итак, Аш… – задумчиво уронил его сиятельство, рассматривая меня как любопытную, но потенциально опасную диковинку. – В эти края никто не приходит по доброй воле. В Одеш, Трайн – еще бывает, но в Ойт… что привело сюда тебя?

– Долг, милорд, – спокойно ответил я.

– Перед кем? Перед страной?

– Скорее, перед собой.

В глазах графа мелькнула искорка любопытства, а вот Хэнг отчего-то насторожился.

– Почему ты не пришел ко мне сразу?

Я хмыкнул.

– А что, можно было? Без обид, милорд, но у вашей крепости не самая лучшая репутация. К тому же, мой четвероногий друг не любит замкнутых пространств, так что я решил не торопиться со знакомством.

– У тебя грамотная речь, – вскользь отметил его сиятельство, продолжая изучая меня, как букашку в энтомологическом музее. – Характерный акцент. Еще, как мне доложили, ты неплохо обращаешься с оружием. Достаточно ловок, чтобы на протяжении длительного времени выживать в лесу в одиночку. Повторюсь: в НАШЕМ лесу, что само по себе странно. К тому же, ты слишком молод, чтобы по своей воле выбрать стезю отшельника. Поэтому, как я уже сказал, меня интересуют причины.

Угу. А мне вот известно, что вас именуют здесь совершенно неправильно: вы всего лишь благородный, а не высокородный, господин граф, поэтому звание «лорда» носите незаслуженно. Впрочем, это ваши люди и ваши трудности, от меня же требуется лишь соблюдать правила игры.

На вопрос графа я вопросительно приподнял одну бровь.

– Может, я патриот?

– Не исключено, – после короткой паузы кивнул эль Сар. – Но мне отчего-то кажется, что дело не в этом. Просто так молодые люди в нашу глушь не сбегают. А если и сбегают, то селятся в более спокойных местах, а не рыскают по округе, будоража местное население. Что ты натворил в столице?

Я откинулся на спинку стула и спокойно взглянул графу в глаза.

– Ничего, за что мне было бы стыдно.

– Ты кого-то убил?

– Я не нарушил закон.

– Значит, все-таки убийца… – на мгновение прикрыл веки его сиятельство. – Впрочем, я не удивлен. Человек, способный в одиночку уничтожить драхта-охотника… Но я пока не решил, нужно ли мне отписать в столицу и отправить туда отпечатки твоей ауры.

Я промолчал.

Ну попробуй. Думаешь, я вчера так долго не мылся исключительно потому, что обожаю нюхать драхтову слизь? И соизволил привести себя в порядок лишь после того, как в произвольном порядке надергал в ауру разноцветных ниточек? И что это за намеки, ваше многомудрое сиятельство? Вы что, пытаетесь меня шантажировать? Даете понять, что при желании мы сможем договориться? Кстати, а у вас есть под рукой художник, способный написать мой портрет, чтобы вы могли приложить его к слепку ауры? Если что, могу подсобить…

Если уж говорить серьезно, то выдать меня может только Ворчун. И то лишь в случае, если о нем узнает император, потому что об ашши мы с Каром никому не рассказывали. Но неужели о таком малозначительном эпизоде, как появление в Ойте очередного преступника, будут лично докладывать его величеству? Да я вас умоляю…

– А ты спокоен, – тем временем заметил его сиятельство, внимательно следивший за моей реакцией. – И, похоже, считаешь, что у меня не получится выяснить твое происхождение.

– Мое происхождение – не тайна, милорд, – так же ровно отозвался я. – В нем нет совершенно ничего таинственного или благородного. Но вы можете попытаться. А можете просто воспользоваться амулетом правды и продолжить задавать вопросы, ответы на которые, быть может, вас вполне удовлетворят.

– Командир, можно я его сразу в подвал брошу? – не вытерпел Хэнг, правда, не порываясь ко мне приблизиться.

По губам графа скользнула мимолетная улыбка.

– Думаю, не стоит. Выйди.

– Эм… милорд? – растерянно переспросил тот. Но его сиятельство уверенно повторил:

– Выйди. Пожалуйста. Оставь нас одних на полчаса. Нам ведь хватит этого времени для разговора, Аш?

Я кивнул, и граф снова улыбнулся – хищной, почти что волчьей усмешкой, после чего недовольному Хэнгу ничего не оставалось, как поклониться и покинуть кабинет, напоследок бросив в мою сторону многообещающий взгляд.

– Мне повторить вопрос? – осведомился эль Сар, когда за мужчиной закрылась дверь.

Я ненадолго задумался.

– Боюсь, моя история вас не заинтересует, милорд. Потому что все самое интересное, что в ней присутствует, это личность и имя девушки, которая в итоге стала причиной моего появления здесь.

– Это ее ты не хотел упоминать в присутствии посторонних? – прищурился граф.

– Я бы предпочел вообще об этом не говорить, но ваша настойчивость, милорд, и моя временная ограниченность перемещений в пределах данного учреждения вынуждает пойти вам навстречу. А также признать, что за последние десять лет своей жизни я ни разу не нарушил закон и ничем не запятнал честь своей страны. Все, в чем я виноват, заключается в неправильном отношении к сложившейся вокруг меня ситуации, и в том, что я не принял своевременно меры, дабы ее предотвратить.

Хронометр на столе едва заметно мигнул зеленым, а на лбу графа появилась озадаченная морщинка.

– Ты не похож на человека, способного бросить все и уехать на край света из-за несчастной любви. Молодость, конечно, щедра на глупые поступки, но, насколько я разбираюсь в людях, ты не из числа эксцентричных романтиков.

– Романтики бывают не только эксцентричными, но еще и агрессивными, милорд, – скупо заметил я. – А если случается так, что перед девушкой встает трудный выбор, то кто-то из ее окружения может попытаться на него повлиять. Полагаю, вам это известно не хуже моего.

Граф удивленно хмыкнул.

– Так тебе отказали, что ли? – наконец, произнес он, глянув на меня с каким-то новым выражением. – И ты сбежал из-за того, что некая леди… говоря высокопарным языком… разбила тебе сердце?

Я тихонько фыркнул.

– Простите, милорд, но вы несете чушь. Да, упомянутая мною леди слегка запуталась, оказавшись в непривычной для нее ситуации. Но в конечном итоге решение она приняла. Мне не слишком понравился такой выбор, однако, если бы дело заключалось только в ней, то мне бы не понадобилось, как вы выразились, уезжать на край света. У меня, как бы это помягче сказать, случился конфликт со второй заинтересованной стороной. И я уехал лишь потому, что не захотел доводить дело до греха.

– Все настолько серьезно? – иронично приподнял бровь его сиятельство.

– Больше, чем вы можете себе представить.

– Хм… Кто-нибудь пострадал?

– Ничего существенного. Но я решил, что раз дело зашло так далеко, несмотря на мой отказ от претензий по этому поводу, то обстановку лучше не накалять.

– Твоя правда, – кивнул граф. – Особенно, если вторая сторона конфликта имеет несколько большие возможности, нежели хорошо воспитанный, неплохо обученный, предприимчивый и неглупый, но не особенно состоятельный молодой человек.

– Зрите в корень, милорд, – усмехнулся я.

– Работа такая, – в тон отозвался граф, и я вдруг понял, что мы с ним в чем-то похожи. – Почему ты не осел в каком-нибудь месте поспокойнее? У тебя, кстати, есть семья?

– Единственный близкий человек, который у меня был, как раз и является второй стороной конфликта, милорд. И поскольку его возможности весьма велики, а настойчивость, мстительность и упрямство почти безграничны, то я предпочел отправиться туда, где он вряд ли сумеет меня найти.

– Если он так богат и влиятелен, как ты говоришь, то даже здесь достать тебя не составит особых проблем.

– Да. Но лишь в том случае, если он будет знать, что я жив.

Граф удивленно кашлянул.

– А вот это уже серьезно… кого ты так разозлил, что пришлось идти на подобные меры?

Я выразительно засмотрелся в окно и промолчал.

– Хорошо, – неожиданно уступил его сиятельство. – Допустим, ты не лжешь. Почему именно Ойт?

Я пожал плечами.

– Не привык бегать от трудностей, милорд. Да и брат у меня… Как бы я с ним в крепость явился? И как мог остаться в Трайне, бросив его на произвол судьбы?

– Где ты его взял? – полюбопытствовал граф.

– На севере какое-то время жил. Случайно нашел в волчьей яме щенка со сломанной лапой. Помог. Покормил. Отогрел. Он и привязался.

– Насколько мне известно, ашши не живут в неволе…

– Так и есть, – согласился я. – Поэтому, когда он поправился, я его отпустил. Он потом сам меня нашел. Ашши – упрямые создания. И они так же разумны, как мы с вами. Поэтому я не рискнул демонстрировать его вам. Что же касается выбора места жительства, то… вообще-то я присягу давал. В верности императору клялся. И раз уж меня занесло в такие дали, то почему я не могу служить ему здесь?

Граф неожиданно прищурился.

– Идеалист, значит?

– Напротив. Реалист, милорд, иначе меня бы тут не было.

– Пожалуй, что так. Идеалист, столкнувшись с несправедливостью, пошел бы доказывать свою правоту…

– И сдох бы за свою правду. А я хочу жить, – невозмутимо кивнул я. – И продолжать служить стране, в которой родился. По-моему, не самое плохое желание, как считаете?

Граф как-то не по-доброму усмехнулся.

– Было бы лучше, если бы мы знали о твоем существовании заранее. Знаешь, сколько людей мы потеряли из-за твоего вмешательства? Хороших людей, между прочим! Моих!