Жили мы в скромном поместье, недалеко от провинциального городка, и пока что меня удавалось скрывать от соседей. Слуги же хранили молчание, опасаясь, что болтливость им аукнется. А я с отчаянием ждала, когда за мною пришлют карету.
Если бы было больше время на подготовку — так бы не переживала. Пусть выбор принца падет не на меня — переживу, но не хотелось опростоволоситься и попасть в конфуз. Однако Меркрас утешил, что кроме меня на отбор поедет еще несколько обедневших дворянок, по сравнению с которыми я нахожусь в выигрышном положении. Также поведал, что такие отборы — огромная редкость. И этот случился совершенно случайно. Придворный маг (а при дворе они негласно есть вопреки воле Совета Праведных) поведал королеве — матери, что ее единственного наследника ждет успешное царствование и долгая жизнь, если он женится на девушке, родившейся в Весенний Праздник в 17 год правления короля Паума. Вот потому и появился королевский указ об отборе невест.
Танцами со мною тоже занимался Меркрас. Не знаю, каков он танцор, но терпение у него ангельское, потому что я то и дело наступала ему на ноги.
— Меркрас, — я подняла на него глаза и взглянула с мольбой. — Верни меня обратно.
— Только из-за какого-то танца вы готовы отказаться от судьбы?
— Я умею танцевать! И не плохо, но только по-нашему.
— Покажете?
— Музыки подходящей нет.
— Я напою.
Пришлось показать. Пара незатейливых движений бедрами, повела плечиком. Из-за жесткого корсета волна не удалась, но маг был очарован. Пусть он и льстец — однако приятно видеть восхищенные мужские глаза.
День отъезда неумолимо приближался, и меня начали мучить кошмары. Если бы не поддержка мага — не представляю, как бы вынесла сборы и подготовку к поездке в столицу — Рамирану. Только ему я могла пожаловаться и задавать вопросы, на которые он терпеливо отвечал.
Не удивительно, что я тянулась к Меркрасу. Не знаю, что маг думал обо мне, зато я много узнала о государстве, подданной которого оказалась. Немного о соседних странах, монаршей семье. Информации было много, она быстро забывалась, однако теперь я знала, что живу в государстве Аверсии, которым правит король Паум. Что его супруга — златокудрая королева Ремизель — властная женщина, и лучше ей дорогу не переходить. Поговаривали: если она невзлюбит нового министра — тому лучше сразу уйти в отставку, иначе пострадает в дворцовой интриге и окажется в королевской тюрьме.
Час от часу было не легче.
— Меркрас, а если я не та, кто им нужна, что мне делать потом?
Он посмотрел оценивающе, словно примеряясь: солгать или дать дельный совет, и задумчиво ответил:
— Если удача не улыбнется вам. Или, напротив, улыбнется, и вы окажешься не избранной — не возвращайся. Обратись к одному из стряпчих. Он свяжется со стряпчим Кормаром, и так вы сможете вступить в наследство, не приезжая. Свидетельство о рождении как раз будет с вами, так что не следует бояться.
— Я не знаю этот мир. Мне страшно! — наверно, я сейчас напоминала героиню любовного романа — трепетная, беззащитная… Сама не ожидала, что могу быть такой робкой.
— Другие считают, что побывать во дворце — уже удача и приключение. Увидите резиденцию, посмотрите на знать, покажете себя. И совершенно не придется тратиться. От поездки в Рамирану вы ничего не теряете.
— А гордость? Думаешь, каково это — быть отверженной?
— вы же будешь отверженной самим принцем! — улыбнулся Меркрас. — Тем более, что не стать невестой принца — не значит лишиться его покровительства.
— Фу! Не хочу быть любовницей!
Спутник поморщился и поправил:
— Фавориткой.
— Ага, а если у него этих фавориток — пальцев не хватит счесть, — хмыкнула я.
— Хотите стать принцессой?
— Если только вспыхнет большая взаимная любовь. Иначе зачем он мне?
— А власть?
— Я не корыстная.
— Неужели? — маг повернулся и заглянул мне в глаза.
— Ну, в меру, — призналась. — Просто я не настолько жадна, чтобы терпеть измены, унижение и пренебрежение.
— А если со временем вы будете повелевать судьбами тысяч людей?
— Это же огромная ответственность! Я не готова к такому. Мне бы семью, детей…
Меркрас так посмотрел, что я смутилась и замолчала.
— Даже не знаю, перед отъездом желать вам удачи или промолчать?
— Олистер не будет заботливым, верным мужем, да? — догадалась я.
— Принц Олистер, — поправил маг. — Иначе можете поплатиться за фамильярность. Помните об этом, леди Кризель.
— Поняла, — кивнула. Настроение испортилось.
Конечно, если я истинная избранная — принц просто обязан будет влюбиться в меня, ведь так обычно должно быть. Вот только избранная я ли я? Вдруг на отборе ошибутся?
Чтобы отвлечь меня, Меркрас предложил повторить движения. Поклонился и протянул руку, приглашая на танец прямо на тропинке небольшого парка.
Я устала быть не собой, изображать запуганную монашку, поэтому с радостью согласилась немного подурачиться.
Меркрас умел быть обаятельным, немного разгильдяем, когда надо — в меру серьезным. Пожалуй, если бы его таким знала настоящая Кризель — влюбилась бы по уши. Я же была более сдержанной, имела некоторый опыт общения с противоположным полом и хорошо понимала: невероятно обаятельные мужчины чаще всего повесы. Так стоит ли привязываться и на что-то надеяться, тем более, что возможно я избранная для принца?
Маг мог говорить все что угодно про принца Олистера, но пока лично его не увижу и не составлю свое мнение — не буду делать поспешных выводов. В конце концов, если Меркрас захочет — может дождаться окончания королевского сбора…
«Блин, что-то размечталась!» — я не заметила, как сбилась со счета, прослушала подсказку и вновь наступила магу на ногу.
— Простите!
— Не переживайте, леди Кризель. Под музыку танцевать гораздо проще… — Меркрас задумался, взглянул на меня исподлобья, а потом махнул рукой — и я услышала музыку, что лилась из ниоткуда!
Повертела головой, удивленно посмотрела на мага, и он рассмеялся:
— Только это секрет! — заговорщицки подмигнул, и мы продолжили повторять замысловатые танцевальные фигуры под неизвестный мне вальс.
— Шаг вперед, присядь… поворот. Происходит смена…
Мы увлеклись и поздно заметили, спешащую к нам, Аурилу. С Меркраса схлынула радость. Он собрался, напрягся.
«Видимо, уже знает, что ожидать», — догадалась я и постаралась придать себе серьезный, скромный, даже немного забитый вид.
— Меркрас! Вон! — рявкнула мачеха.
Маг гордо вскинул голову, дерзко ухмыльнулся и гордо ушел.
— Бесстыдница! — закричала разъяренная Аурила, едва остались наедине. — Из монастыря, и сразу в разврат?! Да он тебя вокруг пальца обведет — моргнуть не успеешь!
— По себе судите? — спокойно парировала я, и мачеха аж задохнулась от ненависти. Судя по всему, я попала в точку. — Он не позволил себе ничего постыдного, можете не волноваться и не ревновать.
— Дрянь!
— Вы будто святоша.
— Лучше бы ты как прежде молитвы бормотала!
— Кхм, — кашлянула я. — Проклятье не прошло бесследно, так что теперь я и молитв не помню.
— Неужто мои молитвы услышал Всевидящий?! — истерично захихикала женщина. Потом скривила злое лицо и прошипела: — Все еще желаешь уйти в монастырь?
— Не очень-то. Передумала. Теперь хочу остаться с вами и наслаждаться каждым днем нашей совместной жизни, — я улыбнулась. — Кстати, надо тщательнее выбирать просьбы. Лучше бы вы свою злость, обращенную на меня, направили бы на мольбы, чтобы господин Меркрас заметил ваше существование. Тогда бы вам…
Я вовремя перехватила ее занесенную руку и спаслась от пощечины. Предугадать было не сложно — столько ненависти плескалось в глазах мачехи. От бессилия Аурила отшатнулась и бросилась бежать.
— Успокоишься — приходи, поговорим! — напоследок успела выкрикнуть. Я отстояла себя и не позволила унизить, но ревнивые женщины непредсказуемы, и лучше нам объясниться, чем ожидать от психованной мегеры удара в спину.
В невероятно паршивом настроении, прошлась по садику. Ничего не радовало. Сердце билось в тревоге, ожидая очередной подлости ревнивой мачехи. Хорошенько подумав, решила не выжидать, когда Аурила соизволит прийти ко мне, а самой явиться к ней.
Горничная и одновременно компаньонка мачехи метнулась наперерез. Однако я снесла ее (вот он бонус моей аппетитной фигуры!) и толкнула дверь в спальню. Мачеха лежала на кровати и всхлипывала. Я застыла.
«Если сейчас верно не подберу слова, то, возможно, «лесной медведь» ночью залезет в мою спальню и съест! Думай, Лена, думай, если хочешь жить!»
Как назло, дверь приоткрылась и на пороге комнаты появилась взволнованная компаньонка мачехи.
— Леди Аурила! — залепетала она, и я рявкнула:
— Вон!
Вроде и не громко, выдержано, чтобы не выходить из амплуа истинной Кризель, но обе женщины застыли.
— Вон! — повторила еще тише, но не менее властно. И, о, чудо, служанка послушно закрыла дверь.
— Он мне не нужен, потому что я хочу жить в столице! — претенциозно заявила я, поражаясь, какая же я актриса. Ну, или лгунья. Талант раскрылся неожиданно, но жить захочешь, еще и не так извернешься. — Я намерена бороться за принца. Так что адюльтер в мои планы не входит.
Нужно было видеть, как оживилось лицо мачехи. Наверно, не будь она такая злая, поговорила бы с ней по душам, но эта поганка хотела сжить меня со свету, так что ни за что не расскажу ей некоторые женские хитрости, вычитанные в модных журналах.
Завершив речь, я величаво развернулась и покинула комнату. И только, выйдя, спохватилась, что могла бы ревнивицу больно «укусить», попеняв: мол, чего же ты ревнуешь ко мне, если считаешь такой безобразной? Да только умная мысля приходит опосля. Ну, да ладно.
Глава 3. Не судите обо мне по родне — я их не выбирала
Завтра до нашего городка должен был добраться кортеж с охраной. Это не мне такая честь, а ради безопасности невест. Королевская семья, рассудив, что суженные для принца — напрямую касаются будущего королевства, решила не рисковать и любезно выделила экипажи и охрану. Мало ли, вдруг кто-то из врагов правящей династии попытается причинить нам вред?
— Это сколько же экипажей понадобится, чтобы собрать всех девиц, родившихся в тот день? — с сомнением спросила я.
Мачеха приподняла тонкую, подкрашенную бровь, покосилась на меня, как на умалишенную, и только потом любезно пояснила:
— Отбирали невест из благородных семейств. Нижний край — дочери не наследных баронов. Если выбор принца или судьбы падет на такую невесту — ее отцу просто пожалуют наследный титул.
«Ого, — подметила я, — оказывается принц из семьи снобов!»
— А если, например, его суженой оказалась бы прекрасная крестьянка?
Мачеха закатила глаза и, вздохнув, пояснила:
— Такую сделают фавориткой.
«О, времена, о, нравы! — осунулась я и задумалась: — Что делать, если такой вариант предложат мне?
Отказаться — опасно, согласиться — противно. Если только прикинуться безобразиной, чтобы Олистеру стало противно даже подходить, не говоря о большем… — пришел в голову гениальный ответ. — Так и волки будут сыты, и овцы целы. А гордость как-нибудь перетерпит, зато голова на плечах останется!»
Составив план действий в любых случаях, я успокоилась и пошла проверять вещи.
Вечерело. Теплый ветер доносил из сада аромат цветов, настраивал на созидательный лад, однако шум под окнами напугал меня.
«Неужели разоблачили?! Пытаются схватить? Праведные?!» — в жутком волнении я металась по комнате, не зная, куда спрятаться. И только торжественный голос прибежавшей Свельды немного успокоил.
— Гонец приехал! Они утром заберут вас! — тарахтела служанка, прижимая к груди руки. Кажется, девушку переполняла гордость, что ее хозяйка едет в Рамирану. Большие желто карие глаза смотрели с неподдельным восхищением, словно я уже коронованная императрица.
— Уже завтра, — с грустью подытожила я, понимая, что пришло время новых испытаний.
По такому случаю мачеха спешно устроила торжественный семейный ужин, больше похожий на утонченную насмешку. Ну, какое торжество и радость — если Аурила с дочерью откровенно боялись, как бы я их не опозорила. Пусть не любили меня — переживу, но зачем лицемерить? Заготовили бы провизии в дорогу, дали наставлений и от души пожелали бы победить, чтобы я никогда не возвращалась и позабыла о своем поместье. Всего-то! Так нет же.
В неловкой тишине мы изображали семью. Я медленно ела, не зная, как в таком случае повела бы себя истинная Кризель. У меня накопилось много вопросов, но Меркрас с того раза не появлялся, а никого другого я расспрашивать не рискнула, чтобы не будить подозрений. Просто кровь из носу было необходимо попросить у Аурилы денег на дорогу. Для этого же следовало знать местные цены и денежную систему. Можно было бы пойти на хитрость, тем более что была пара идей, как разбудить в ней щедрость, но я не хотела доводить дело до крайности. Ведь лучше хрупкий мир, чем добрая ссора. Да и отчасти понимала мачеху. Родная дочь всегда дороже.
Набравшись смелости, спросила:
— Милая матушка, а сколько вы дадите мне с собой в дорогу?
От моей наглости у мачехи с Августой выпали приборы из рук и звякнули о тарелки.
— Понимаю, что вы взволнованы, но согласитесь, истинная управительница поместья — вы. Лишь поэтому я рискнула обратиться к вам с просьбой.
Надо сказать, Аурила умела держать себя в руках, когда хотела. Она быстро пришла в себя и, потупив очи, ответила:
— Сколько в моих силах.
Но и я не собиралась так просто сдаваться.
— Я не транжира, но, вдруг, по окончании отбора мне не хватит средств вернуться домой. Мне же придется останавливаться в сомнительных, самых дешевых постоялых дворах и гостиницах. Только представьте, что может случиться со мною?! — я дотронулась ладонями до щек и изобразила смущение и ужас.
— И что ты от меня хочешь? — холодно возмутила она, переходя на деловой лад. — Я и так пошила тебе шесть платьев.