Приключения в междумирье. Наперегонки со смертью

Увы, мирно дожить до указанного времени не удалось: один чернокожий абориген ухватил упирающуюся Ири за локоть и поволок в кусты, на него набросился Лари, толпа расступилась, но никто не кинулся на помощь: все стали делать ставки, кто с кого шкуру спустит. Остальные хранители спешили к месту происшествия, но явно запаздывали, а Вера воочию представила, как за злостное нарушение закона о ненападении на низших из паркола исключают Лари, а она смотрит в обвиняющие глаза его родителей. Не доглядела!

– Стой! – завопила на всю площадь Вера, подлетая к Лари и удерживая его занесенный кулак. – Не бей низшую расу!

Лари очнулся и отступил. Демоны быстро скучковались за спиной Веры, а море озверевших темнокожих лиц уставилось на единственную бледнолицую:

– Это кто здесь низшая раса?!! – хором взревела вся площадь.

– Мамочки! – пискнула Вера и проорала: – Трансгрессируйте!!!

Хлопки за ее спиной и исчезновение двух десятков демонов прошло незаметно для агрессивно наступающей толпы – лишь кое-кто удивленно протер глаза и снова сфокусировал их на неразумной белой даме, орущей в центре Гарлема о низших расах.

А в мозг Веры с сильным опозданием явилась разумная мысль:

«А я-то трансгрессировать не умею!»

– Твое последнее слово, снежинка, – прошипел в лицо Веры небритый детина.

«Что сказать? Мамочки, что сказать?!! Надо что-то объединяющее, зажигательное такое… А-а-а!!!»

– Бей врагов, спасай Россию! – пискнула попаданка и зажмурилась.

«Ой-ей! Не там я это сказала, ох, не та-а-ам! Упокоюсь с миром», – успела подумать Вера до того, как афроамериканцы сомкнули ряды.

Вдруг полыхнуло ярким светом. Толпу разметало по сторонам. Перед слепо моргающей от вспышки Верой возник Квазик в боевом облике. Все как помнилось: огненные волосики стоят дыбом и плюются сгустками пламени в окружающих, кожа покрылась панцирем, как у броненосца-переростка, длинные глазки заалели, клыки увеличились в числе и размере. Настоящий демон из ада, не удивительно, что все вокруг стонут от ужаса и истово крестятся. Квазик предупреждающе рыкнул и площадь мигом опустела. Вот тебе и любители комиксов – поклонники призрачного гонщика и прочих супергероев отнюдь не стремятся с ними познакомиться в реальной жизни.

– К-к-к-ва-а-азик-к! Ик! Ты очень вовремя! – вырвалось у Веры, и она прижалась к своему чудовищу, не обращая внимания на царапающиеся защитные выступы на его теле, на пылающую шевелюру и жуткие глазенки. От избытка адреналина Веру потряхивало, голова кружилась от нахлынувшего чувства облегчения. Уф, и дети спаслись, и она еще поживет.

– Вера, как?! Как, Вера?! Объясни мне, как ты умудрилась?! – трепал ее Квазик, как Тузик грелку, а она могла только испугано икать. – Кто переместил тебя на Землю?! Зачем ты опять влезла в драку?! Я летаю по всей Вселенной, пытаюсь тебя спасти, а ты чем занимаешься?! Ты можешь спокойно дома посидеть, я тебя спрашиваю?! За что мне такое наказание, изначальная материя? Хорошо, что сигналку установил, тебя же чуть не убили! Ты понимаешь или нет?!

Вера поспешно закивала, показывая, что она все понимает. Язык еще не слушался, онемев от пережитого страха. Вокруг нее зазолотился знакомый кокон, и Земля стала быстро удаляться, сменившись звездной чернотой космического пространства. Боевая трансформация Квазика сменилась привычным истинным обликом, и Вера приникла к своему демону теснее, время от времени тихонько икая. От мужского тела шел жар, согревая перепуганную закоченевшую женщину, лететь среди звезд в надежных объятиях было удивительно уютно и чудесно, поблескивающие далекие звезды создавали атмосферу романтики и уединения, и Вере хотелось бы лететь так вечно…

– Скажи, в твоем русском языке «бухгалтер» это неформальный синоним слов «дебошир» и «забияка»? – хмуро обратился к Вере Квазик. – Я никак не могу увязать в единое целое все твои слова и поступки. Мне всегда казалось, что для кропотливой работы с базами данных желательны такие черты характера как выдержка, усидчивость, сдержанность, невозмутимость и даже флегматичность, а не вечное стремление найти приключения на свою голову и самоубиться.

– Не поверишь, но мне тоже всегда так казалось! Я не стремлюсь найти приключения – они меня сами находят! Точнее – начали находить в твоем междумирье, похоже – они давненько прятались в этой серой мгле и меня поджидали, а теперь торжественно встречают всем скопом, – объяснилась Вера. – Мы домой летим?

Обнимающие Веру руки сжались крепче, черные глаза пытливо заглянули в ее лицо:

– Ты в самом деле считаешь домом не Землю, а мое пристанище в изначальной материи?

– Угу. По первости еще ощущала себя ежиком в тумане, но потом привыкла, – кивнула Вера. Икота отпустила, а сердце перестало биться, как сумасшедшее. – Так мы домой?

– Пока нет. – Когтистый палец осторожно очертил контур девичьего лица. – Ты и боевой трансформации не боишься? Так радостно ко мне кинулась там, на Земле…

– Еще бы мне не кинуться, – хрипло прошептала Вера, понимая, что ее сердечко не перестало изображать из себя спринтера, а просто сделало короткую передышку, что уже подошла к концу, – ты нормально относишься к белым и русским.

– Опять не понимаю, о чем ты, – горящие черные глаза заслонили от Веры звезды, да и Бог с ними, со звездами.

«Наклонись чуть ниже, Квазик…»

– Ты такая теплая… и ты сводишь меня с ума, – прошелестел тихий голос демона, его губы прикоснулись к губам Веры, и Вселенная взорвалась и утонула в жарком мареве.

БАБАХ!!!

С громким треском, как от разорвавшегося снаряда, целующаяся пара вывалилась из трансгрессионного туннеля, и только отличная реакция Квазика спасла их от позорного падения из-под высокого потолка на пол. Пол был устелен не паркетом, а мраморными плитами, так что приземлились они действительно не дома.

Глава 10. Право на имя

Отпрянув от своего мужчины, Вера осмотрелась: они прибыли в какой-то небольшой зал перед удивленные очи Старейшего хранителя и еще нескольких незнакомых гуманоидов. Судя по знакомой беспорядочности в расстановке приборов и мебели, это был один из залов Элеора.

– Зачем вкладывать столько энергии в простой туннель? – недоуменно спросил Старейший.

Квазик заметно покраснел и вымолвил, стараясь не смотреть в сторону Веры:

– Вливание энергии произошло случайно.

«Ах, это теперь так называется, – позабавилась Вера. – В этом странном междумирье и впрямь страстный поцелуй почище динамита будет. А с какой целью мы пожаловали в Элеор, хотелось бы знать?»

– Интересная особь низшей разновидности людей, – выдал один из неизвестных гуманоидов с длинными ушами.

Ого, вот и эльфа увидеть довелось: не зря Вера расы как следует изучила. Вежливостью, правда, и эльфы тут не отличались. Еще два ушастых и один нормальноухий индивид рассматривали Веру, делая пассы руками и посылая в ее сторону какие-то радужные прозрачные кольца и нити, видимо, безопасные для низших человечек, так как Квазик стоял спокойно, обнимая Веру одной рукой за плечи.

– Очень любопытно. – Первый заговоривший эльф приблизился к Вере и протянул к ней руку: – Позволите взглянуть на печать?

– Да, пожалуйста. К слову сказать, меня зовут Вера Ивановна Птичкина, я с планеты Земля галактики Млечный путь. Извините, но номер галактики и планеты в вашем реестре я не помню, – сухо улыбнулась Вера, протягивая руку запястьем вверх.

– Спорные утверждения, – рассеянно ответил тот, просвечивая печать голубым светом и вертя руку Веры в разные стороны.

Вера растерялась. Какое из ее утверждений спорно?!

– Все утверждения спорны, – столь же рассеянно ответил эльф. Он читает мысли?! Или она вслух это спросила? – Вера – это общемировое понятие и в качестве имени собственного при официальных встречах может использоваться только с разрешения Совета Сектора или Коллегии Верховного Суда, что же касается других имен – в данный момент вы Атарантидесонисова. Вы не с планеты, в настоящий момент вы постоянно проживаете в изначальной материи. Учетный номер вашей прежней галактики и планетки вы вряд ли знали, поэтому не можете «не помнить».

Ей нужно чье-то там разрешение на собственное имя?! Ну, знаете ли! Зато теперь ясно, почему Квазик в мире Таисхали по имени ее не представил – у нее не было разрешения на свое родное имя!!! Вот о чем они с Ортелем тогда промолчали: глава Таисхали хотел знать, есть ли у нее дозволение именоваться «Верой», а Квазик тогда отрицательно покачал головой!

– Не спорь, – умоляюще шепнул Квазик, почувствовавший, как напряглись плечи девушки под его рукой и распрямилась спина. – Официальные встречи бывают редко, а у тебя сейчас мало шансов дожить до следующей – с черной печатью долго не живут! – И он уважительно обратился к эльфу: – Какими будут ваши выводы, почтенный Элистэль?

– Удивительно, что она еще жива, – ответили ему, выпуская руку Веры.

– Удивительно, – поддакнули другие неизвестные и не представившиеся гуманоиды.

– Расскажите, как вы провели цикл? – яркими зелеными глазами уставился на Веру стоящий рядом эльф по имени «почтенный Элистэль».

– Проснулась, съездила в гости, вернулась, – кратко перечислила Вера, не желая рассказывать об эскападе учащихся паркола и навлекать на друзей Тана гнев родителей и ректора.

– Хм… Какие чувства вы испытывали в течение того, как просыпались, ездили в гости и возвращались? Сильные эмоции были?

– Были, с лихвой, – согласилась Вера, вспоминая панику, злость, волнение, страх и горячую страсть напоследок.

– Еще бы им не быть – ее собственные сопланетники убить собирались, когда я прилетел, она всю дорогу икала от страха, – вмешался Квазик. И кто его просил высказываться?!

– Это хорошо, это было очень грамотное решение – подвергнуть свою жизнь смертельному риску: инстинкт самосохранения позволяет переживать самые бурные эмоции страха, – закивал эльф. – Теперь ясно, почему вы еще живы: действие черной печати замедляется при сильных эмоциях, но стоит вам поддаться унынию и апатии, как время вашей жизни быстро утечет. Если, конечно, вы не согласитесь на выполнение договора.

– Не соглашусь, – твердо ответила Вера. – Если бы знала заранее, что за договор мне предлагают, и с кем мне род продлять – никогда бы не согласилась, даже под угрозой смерти! И сейчас меня смертью не запугать! Тан – еще ребенок, а я – взрослый человек, и не смейте называть это утверждение спорным!

– Не смею, – усмехнулся эльф. – Полностью осознанный этический выбор способен сделать только взрослый разум, собственно, именно так совершеннолетие любой особи и определяется. Давайте-ка посмотрим архивную запись вашего вступления в договор с родом Атарантидесонисов.

Посреди зала возникло трехмерное голографическое изображение подмосковного поля, стоящей у обочины машины и перепуганной Веры. Раздавался грохот грома и треск электрических разрядов молний. Был слышен вскрик Веры, когда невдалеке ударила молния в землю, и виден ужас на ее лице, когда вокруг нее засветился золотистый столб канала связи с междумирьем. Фраза «даже смерть не избавляет от хамов» тоже была слышна.

– Действительно: вы думали, что выбираете между договором и смертью от удара молнией, – прокомментировал Старейший. – Скажите, Элистэль, такая убежденность не приравнивается к принудительному вовлечению особи в договор?

– То, что молния ударила рядом в землю, – это чистой воды случайность, – поглаживая подбородок, отозвался эльф.

– Я бы сказала, что это была весьма своевременная случайность, – запальчиво вмешалась в дискуссию Вера, – случайность, сильно смахивающая на запугивание!

– Кому и зачем понадобилось бы вас запугивать? – хмыкнул эльф. – Но факт остается фактом: вы полагали, что вам угрожают смертью, а значит – договор заключен без вашего добровольного согласия. Это нонсенс, такое попросту невозможно… Вы позволите заглянуть в вашу память?

– Зачем? – невольно попятилась Вера.

– О, не волнуйтесь – я просто внимательно просмотрю ваши мысли до того момента, как вы дали согласие на договор: мне нужно убедиться, что вы на самом деле верили, что в случае отказа умрете.

– А-а, тогда смотрите. Вы только эти минуты просмотрите?

– Только эти, – успокоил эльф, – мне знакомы понятия вежливости и этичности поступков.

– Неужели? – не удержалась Вера от сарказма, смотря в яркие зеленые глаза, а на лице эльфа вдруг расцвела добрая улыбка, и он поклонился, представившись:

– Элистэль, один из судей Верховного Суда. Позвольте познакомить вас с другими, – и он церемонно представил двух других эльфов и одного человека.

Эльфы кланялись, Вера по мере своих способностей тоже отвешивала поклоны, надеясь, что ее неумелое кивание верхней частью тела сойдет за таковые.

– Так что – будете смотреть мои воспоминания? – спросила она, распрямившись в третий раз.

– Уже посмотрел, пока вы ехидно улыбались и тянули свое «неужели», – ответил эльф, – и подтверждаю: вы согласились на договор под иллюзией силового давления. Кроме того, совершенно очевидно, что вы изначально не годились в ильмиры хранителя миров, слишком много в вас чистых чувств и душевных порывов. Полагаю, завтра Верховный Суд в полном составе вынесет решение о расторжении ваших договорных отношений с родом Атарантидесонисов. Остается надеяться, что изначальная материя прислушается к решению Общегалактического Верховного Суда, и с вашей руки исчезнет черная метка печати.

«Черная метка – звучит по-пиратски», – вспомнились Вере детские книжки.

– А изначальная материя может не прислушаться? – уточнила она.

Эльф развел руками:

– Суд отвечает за разрешение юридического казуса, что приключился с вами, а не за поступки изначальной материи, которые к этому казусу привели. Это первый в мировой истории случай, когда Верховному Суду предстоит признать ошибочность действий самой праматери миров, и никто ничего вам обещать не может. И да, еще одно: мне искренне жаль, что собрать моментально всех моих коллег невозможно, поэтому постарайтесь не умереть до завтрашнего заседания. Помните: вам необходимы сильные переживания, ощущение полноты жизни, переполненность души яркими впечатлениями!

– Да, я постараюсь не помереть от уныния и не лишить вас уникальной возможности призвать к ответу за ошибку саму изначальную материю, – насмешливо ответила Вера. – Буду верить в торжество вселенской справедливости!

– Ах, да, спасибо, что напомнили!

Разговорчивый эльф повернулся к своим товарищам и спросил их:

– Коллеги, вы не против?

Те заверили, что совсем не против, и эльф торжественно сообщил:

– Вера, Малой Коллегией Верховного Суда вам дозволяется использовать понятие «вера» в качестве имени собственного. Верьте, Вера, и увидимся завтра!

Высшие исчезли. Вера пожала плечами и решила не рефлексировать на тему имени. Очередной суматошный цикл подходил к концу. Поспать бы… А можно?

– Квазик, а спать мне можно? Я не могу впасть в уныние во сне? Мало ли, что мне приснится…

– Отдохнуть тебе надо, – встревожено ответил Квазик, – ты бледная совсем. Я сделаю так, что тебе ничего не будет сниться.

Оговорить не срочность отхода ко сну Вера не успела: один щелчок хвоста – и она уплыла в страну сновидений.

Глава 11. Виды антидепрессантов

Просыпаться не хотелось. Хотелось расслабленно валяться в постели под мягким пуховым одеялом и размышлять о том, что жизнь определенно не задалась. Вернее, задалась в ее жизни только замечательная дочка, подарившая ей внука, а вот все остальное… Что изменится с ее смертью? Кто погорюет о ней, кроме Людочки? Школа найдет себе нового бухгалтера, частные клиенты и подавно о ней горевать не станут, а в опустевшей квартире не останется даже кота. Так и не сбылись ее мечты о большой любви, остались в памяти лишь разрозненные эпизоды недолгих связей с привкусом разочарования и предательства. Зачем она к этой свахе ездила, ведь давно уже поняла, что чудес не бывает. Нет, сегодня Вере совсем-совсем не хотелось просыпаться. Ради чего вставать с постели? Ради кого?

– Очнись! Немедленно открой глаза, у тебя сердцебиение замедлилось и дыхание еле слышным стало! Вера, вставай!

Кто орет над ухом и мешает ей тихо тонуть в жалости к себе? Раз в жизни она может бесцельно поваляться в постели?! Надоело быть вечно собранной, вечно занятой! Зачем так сильно ее трясти?!

– Открой глаза! – рявкнули так громко, что глаза распахнулись рефлекторно.

– А-А-а-А!!! – завопила Вера, увидев перед собой чудовищную клыкастую морду с витыми рогами надо лбом.

«Съест!» – промелькнула паническая мысль, и побудила яростно отбиваться подушкой от удерживающего ее монстра.

– Не ешь меня, я невкусная!

Веру отпустили. Монстр смотрел на нее в явном замешательстве и, округлив длинные черные глаза, наблюдал за тем, как она отползает к изголовью кровати, испуганно прикрываясь подушкой. Как-то смутно знаком этот монстр…

– Вера, я опять тебя не понимаю. Кофе будешь? Я принес такой, как ты любишь.

Перед Верой возникла чашка с пышной кофейной пенкой. Надо же, какой заботливый монстр…

«Вам нужны яркие эмоции», – прозвучала в памяти фраза, и Вера вспомнила все. Спасибо Квазику за внушенный ей ужас – он всколыхнул лучше кофе. Вера взяла чашку со слезами на глазах – как она могла забыть, что у нее теперь есть Квазик?! У, чертова печать!

– Ты все-таки меня боишься, – холодно заметил ее демон, отодвигаясь в сторону. Его лицо застыло маской, спрятав все чувства.

– Не выдумывай, – вздохнула Вера, отрываясь от кофе, – я просто все забыла во сне, стала уходить в депрессию, в подавленное состояние духа, а тут вдруг – крик, тряска, твой фирменный оскал, вот и закричала. И хорошо, что испугалась спросонья – мне нельзя впадать в хандру. Мне нужны бурные эмоции – помнишь?

Квазик помедлил с ответом, всматриваясь в женское личико, потом усмехнулся:

– Помню. Мне уже страшно за Вселенную. Может, сегодня дома посидишь?

– А компанию составишь? – провокационно понизив голос до интимной хрипотцы, спросила Вера, отбрасывая в сторону подушку и отставляя допитую чашку кофе. Надо срочно реализовать бонус от судьбы в виде желанного и дорогого мужчины, неизвестно, как на Суде дело повернется, вдруг – это ее последний шанс упасть в объятия Квазика?!

– Нет, мне надо уйти, я и так всю ночь переправлял вызовы на других хранителей, твой сон сторожил, боялся, что вот так, не проснувшись, и уйдешь за грань. – Голос Квазика охрип и дрогнул, он осторожно протянул к Вере руку, которую та подхватила и нежно прижала к щеке. – Могу на Землю тебя отправить, с родными повидаться, это добавит тебе ярких эмоций?