Под покровом светлых чувств

— Что, и оставить тебя здесь одну, с собаками?

— Да по такому поводу я даже позволила бы им жить в моей розовой гостиной!

— Воистину, нет ничего сильнее материнской любви, — улыбнулся Брин и обнял мать, но его глаза все еще были прикованы к Чарли.

Как можно заставить ее доверять ему? Брин и понятия не имел.

— У нас появилось семь новых жильцов. По такому случаю давайте устроим праздник и поужинаем в парадном зале! — громко заявила Элис. — Чарли, выбирайся из этого собачьего клубка! Брин, возьми собак и вместе с Чарли покажи им их новый дом! А я пока займусь подготовкой нашего пира.

До ужина собаки успели набегаться и, довольные, растянулись перед большим камином в парадном зале, глядя, как хозяева дома и их гостья ужинают.

Чарли тоже чувствовала себя измотанной, но не физически. Сегодня Брин взял ее и собак на прогулку по окрестностям. Он был молчаливым, говорил лишь краткими фразами, показал поле, на котором будут пастись Корделия и Виолетта, старый рудник, остатки каменной стены, построенной еще древними римлянами.

Он играл с собаками, смеялся над их выходками. Псы были безумно рады окончанию карантина, и Брин тоже выглядел довольным. Казалось, он наслаждается жизнью.

А Чарли ощущала огромное напряжение и гадала: «Почему я не могу расслабиться? Почему не могу относиться к Брину просто как к другу? Почему не могу ему позволить стать для меня больше, чем другом? Какая же я дура и трусиха! Но я ничего не могу с этим поделать».

За ужином, сидя за огромным обеденным столом, украшенным букетами роз и заставленным серебряной посудой, она смотрела на собак, лежащих у огня, на сияющую улыбку Элис и нежную, понимающую улыбку Брина и чувствовала, что вот-вот расплачется. Чарли изо всех сил крепилась, чтобы не рухнули стены, которыми она окружила свое сердце, защищая его.

Но тут Элис пустила в ход тяжелую артиллерию.

— Мы ужинаем в этом зале по особым случаям, — радостно сообщила она гостье. — В старые времена у нашей семьи были лакеи, повара, судомойки, горничные, дворецкий и прочие слуги. А теперь мы обходимся помощью всего одной женщины из местной деревни, да время от времени ей помогает еще пара девушек. Я понятия не имею, для чего раньше здесь держали столько слуг.

— Они удовлетворяли все капризы хозяев, — ответил ей Брин. — Но у нас нет столько капризов, чтобы нанимать для их исполнения целую кучу лакеев и горничных.

Чарли задумалась над словами Элис об «особых случаях». А по какому случаю устроен сегодняшний парадный ужин? Чтобы отметить ее предстоящий отъезд? Ведь все ее собаки здесь совершенно счастливы. Можно возвращаться домой. Наверное, лучше уехать уже завтра.

Брин, словно прочтя ее мысли, сказал:

— Я звонил в аэропорт. На рейс во вторник есть свободные места. Если только ты не желаешь подождать прибытия Корделии и Виолетты…

— Нет, — поспешно ответила Чарли, но тут же поспешила извиниться: — Простите, это прозвучало неучтиво, но мне действительно нужно возвращаться домой.

— Что ты там будешь делать? — спросила Элис, и Чарли ощутила боль оттого, что не Брин задал этот вопрос.

— У меня есть друзья. Я могу пожить у них, пока не подыщу себе жилье и новую работу. А до той поры буду перебиваться случайными заработками — людям часто требуются услуги дизайнера интерьеров, чтобы украсить дом для вечеринки.

— Ты предпочитаешь организовывать вечеринки вместо того, чтобы остаться здесь и заниматься переделкой Баллистоун-Холла? — удивленно спросила Элис. — Я понимаю, что Брин не любит розовый, — это, конечно, большая проблема, но ведь есть и другие цвета. Может быть, возьмем за основу морскую тему? Назовем наш отель «Приют Нептуна», а внизу мелкими буквами напишем «Баллистоун-Холл». Построим тут бассейн с искусственной волной. Пляжный отдых вдали от моря…

Чарли посмотрела на Брина, а Брин — на нее. Их губы дрогнули и растянулись в улыбке, в глазах заискрился смех. Но он исчез так же быстро, как появился. Осталось лишь сожаление.

В глубине дома зазвонил телефон.

— Вот когда необходим дворецкий, — проворчал Брин, встал из-за стола и вышел из комнаты. За ним выбежали все собаки.

В зале было слышно, как он торопливо, отрывисто отвечал кому-то по телефону. Вернувшись, Брин сообщил:

— Кажется, рабочие на руднике, уходя сегодня после смены, забыли запереть ворота изгороди. Часть скота Эвана Грейди и нашего тоже покинула пастбище через эти ворота, и теперь коровы могут упасть в ствол шахты. Надо срочно собирать разбредшийся скот.

Брин посмотрел на Чарли. Его лицо было мрачным.

— Спокойной ночи, — резко сказал он ей и вышел из зала.

Чарли оглянулась на баронессу. Та смотрела на нее с пониманием.

— Брин знает, что делает, — сказала Элис. — Не волнуйся.

— Как тут можно не беспокоиться?

— Надо доверять, — мягко произнесла Элис. — Чтобы не сойти с ума.

Чарли прошла к массивным входным дверям, открыла их и посмотрела на удаляющиеся огни задних фар «лендровера». Она наблюдала за ними, пока те не исчезли вдали. Подошла Элис и коснулась ее руки.

— Пойдем, поможешь мне помыть посуду, — мягко сказала баронесса и закрыла двери.

Чарли вернулась в зал, посмотрела на собак, лежащих перед камином, и застыла.

— Элис… А где Флосси?

* * *

Когда-то Флосси была душой и телом предана своему хозяину, но тот ее выбросил прямо на дороге. С тех пор она встретила новых людей и стала преданной им. Но сейчас Флосси была сбита с толку: новая страна, новые люди…

Она вместе с другими собаками стояла рядом с Чарли, но, увидев, как удаляется прочь автомобиль, в котором сидит ее новый хозяин, Флосси поняла, как должна поступить.

И она помчалась вслед за машиной…

Элис и Чарли напрасно потратили время, обыскивая дом и двор, — поиск не дал результата.

— Должно быть, когда я открыла дверь, она выбежала и бросилась за машиной, — наконец поняла Чарли.

Она чувствовала себя ужасно, но утешалась мыслью о том, что с собакой не случится ничего плохого, если та последует за машиной Брина. Рудник находится не очень далеко. Флосси догонит Брина, он ее увидит и снова спасет.

Однако нельзя полностью полагаться на такой благоприятный исход.

— Мы можем съездить к руднику? — спросила Чарли, но Элис уже и сама потянулась к своей куртке и схватила пару резиновых сапог.

— Конечно, — бодро ответила она. — Брин не захочет, чтобы Флосси мешалась у него под ногами, пока он пытается загнать коров на пастбище. Давай, дорогая, заберем твою собаку.

* * *

К тому времени, когда Брин достиг шахты, Эван и его восемнадцатилетний сын уже загнали большую часть коров в безопасное место. Осталось поймать лишь пару телочек, пытающихся ускользнуть. Часть изгороди лежала на земле, очевидно, снесенная коровами.

— Можешь смотаться на ферму и привезти крепкую веревку, чтобы починить изгородь? — спросил Эван сына.

Парень кивнул и направился к машине, припаркованной на противоположной от шахты стороне.

Флосси, разумеется, не могла сравняться по скорости с автомобилем, но она старалась не упустить из вида огни его фар. Добравшись наконец до рудника, Флосси увидела, что машина Брина стоит неподвижно, ее фары выключены. Двое мужчин, размахивая фонариками, гоняются за парой коров. Все это выглядело странно. Но тут неподалеку вдруг загорелись и начали удаляться фары автомобиля. Флосси, не раздумывая, бросилась за ними — напрямик. И провалилась в бездну…

В ночи раздался отчаянный вопль — это был не голос человека, а визг животного, сопровождаемый звуками падающих в шахту кусков отработанной породы. Вслед за ними, похоже, упало что-то тяжелое.

— Что за черт?! — крикнул Брин.

Он и Эван замерли и с ужасом уставились друг на друга.

— Одна из твоих собак? — спросил Эван. — Этого и следовало ожидать…

— Флосси, — мрачно выдохнул Брин, догадываясь о том, что случилось.

Они уже успели загнать последних двух коров в угол, и сейчас те стояли, прислонившись к уцелевшей части изгороди. Работа была почти завершена.

— Ты отведи эту парочку к остальным, а я пока посмотрю, что там случилось, — сказал Брин и начал осторожно пробираться по отвалу породы к шахте.

А ведь он приезжал сюда вчера, чтобы осмотреть рудник, беспокоясь о том, что в ствол шахты может случайно упасть заигравшийся ребенок. Затем Брин позвонил бригадиру рабочих, занимающихся консервацией рудника, и потребовал, чтобы немедленно были приняты меры безопасности. Но этого не случилось…

Элис гнала свой седан вверх по склону к руднику. Едва они прибыли на место, Чарли выскочила из машины и увидела «лендровер» Брина. Внезапно из темноты возникла крепкая, приземистая фигура человека, который гнал перед собой двух коров к стаду, пасущемуся чуть в стороне. Он сделал Чарли знак рукой, требуя посторониться и пропустить его. Она повиновалась. Загнав коров в стадо, которое тут же начало неторопливо удаляться прочь, мужчина вернулся.

— Это Эван, наш сосед-фермер, — пояснила Чарли баронесса. — Эван, ты не видел тут…

— Собаку? Это ее вы ищете?

— Да! — воскликнула Чарли. — Она здесь?

— Вообще-то не совсем. Там какая-то собака упала в шахту. Его светлость сейчас проверяет, как она там. Дамы, оставайтесь у машины. А я посмотрю, что он делает.

Разумеется, Элис и Чарли не послушались Эвана.

Баронесса достала из багажника два фонарика и бросила Чарли пару резиновых сапог со словами: «Смотри под ноги, не то свалишься в шахту!»

«Шахта… Флосси…» — пульсировало в мозгу Чарли.

Элис хорошо знала эти места, но все-таки продвигалась вперед осторожно. Чарли ступала следом.

— Тут устроили жуткий беспорядок, — мрачно бросила баронесса через плечо и добавила: — Рудник был закрыт более ста лет назад. Мы хотели надежно огородить его, насажать вокруг деревьев и предоставить природе самой доделать остальное. Но власти сказали, что консервацию необходимо выполнить должным образом. Может, они и правы, но… О, Чарли, эта шахта…

Голос Элис дрогнул, и Чарли подумала о том, что эта женщина уже потеряла мужа и дочь, а теперь спешит к своему сыну, не зная, что с ним…

Брин лежал на паре досок прямо у края шахты, светя фонариком вниз. Рядом с ним были установлены переносные фонари. Эван и Брин оба были фермерами и привыкли к тому, что их коровы могут начать телиться ночью, поэтому всегда имели под рукой все необходимое.

Услышав за спиной шаги, Брин обернулся и откатился в сторону от жерла шахты. Земля была влажной, а потому его лицо и одежда были измазаны грязью.

— Флосси там, внизу, — мрачно сказал он. — Черт, Чарли, мне очень жаль.

— Это моя вина, ведь я выпустила ее, — ответила она и шагнула к Брину, но Элис сжала ее руку.

Эван перегородил им дорогу и обеспокоенно пробормотал:

— Край шахты в любой момент может обвалиться. Его светлости там не должно быть.

Но в этот момент снизу раздался еле слышный стон Флосси, исполненный страха и боли.

— Шахта глубокая? — спросила Чарли.

— Да, — кивнул Брин. — Но, кажется, Флосси упала на уступ на уровне двадцати футов от поверхности. Я ее вижу. Она лежит неподвижно. Если хотя бы шевельнется, то…

Он осекся, увидев боль, промелькнувшую на лице Чарли.

— Я позвоню Дэйви и попрошу его привезти ружье, — тихо сказал Эван позади них.

Он был фермером, и ему приходилось сталкиваться с подобными фактами.

— О боже! Разве нельзя… Я могла бы…

Впрочем, Чарли и сама не знала, что могла бы сделать в такой ситуации. Позвонить в службу спасения или пожарным? Если бы это был ребенок, возможно, они бы еще рискнули своими жизнями. Ведь лезть сейчас в старую шахту — это настоящий риск. Сланец вокруг нее очень рыхлый, да еще и размок от идущего дождя. Кто может знать, каково состояние шахты?

Остается принести ружье и пристрелить собаку, чтобы та погибла без мучений. О, Флосси!

Последние несколько недель или даже лет неудачи преследовали Чарли. Это она привезла собак сюда. Она стала виновницей этой трагедии, а теперь ничего не может поделать. У Чарли подкосились колени. Он села на корточки и обхватила руками живот.

— Не надо ружья! — отрезал Брин. — Чарли, не смотри так. Я спущусь вниз. Эван, позвони сыну и скажи ему привезти из Баллистоун-Холла альпинистское снаряжение. Оно хранится в конюшне, в самом дальнем стойле. Скажи ему, чтобы разбудил Джона. Джон когда-то учил меня лазить по горам. Теперь он стал слишком стар для альпинизма, но сможет подстраховать меня, проследив за снаряжением и спуском. Также пусть Дэйви захватит с собой еще парочку мужчин. Они помогут меня вытаскивать. Мама, ты можешь позвонить ветеринару? Попроси его срочно прибыть сюда. Чарли, на куче щебня возле «лендровера» лежат доски. Ты будешь осторожно передавать их мне сюда. Я укреплю ими края, положу несколько штук поперек ствола шахты и подвешу к ним фонари, чтобы они освещали все внизу. Давайте действовать! Скорее!

— Тебе нельзя туда спускаться! — в ужасе воскликнула Чарли.

Но Брин уже снова отвернулся и начал вглядываться в ствол шахты, оценивая увиденное и сосредоточившись на том, что предстоит сделать.

Баронесса опустилась на колени рядом с Чарли и обняла ее.

Чарли повернулась к ней.

— Элис… Флосси — всего лишь собака. Я не имею права просить…

— Тебе и не нужно, — услышала она в ответ. — Брин вовсе не безумец. — В уверенном голосе Элис не слышалось страха, который она, должно быть, сейчас испытывала. — Он знает, что делает, дорогая. Брин не стал бы это затевать, если бы считал, что его ждет неудача. Я доверяю ему, и, думаю, ты тоже должна ему доверять.

«Доверять? — подумала Чарли. — Как я могу ему сейчас доверять? Он же погибнет в этой шахте!»

— Чарли, не делай из мухи слона! — прервал ее размышления Брин, снова откатившись в сторону от дыры в земле. — Я вижу стенки шахты, и они выглядят достаточно прочными. Мы можем закрепить веревки, по которым я буду спускаться, на расстоянии от шахты — там, где земля достаточно твердая. У Флосси, кажется, хватает ума не шевелиться. Если бы мой план был безумным, я бы не решился ему следовать. И еще. Чарли, ты, может, и считаешь, что Флосси осталось только пристрелить. Но собака теперь по документам принадлежит мне, она находится на моей земле, и это я должен решать ее судьбу. Скажи, мама!