Помоги проекту - поделись книгой:
И даже догадываюсь, где и от кого я могла заполучить такой подарочек.
Хранитель, падла хитрожопая!!! Я знаю, ты меня слышишь. Так вот, засунь себе свои махинации… далеко. Очень.
С другой стороны, именно эта клятва, которую я не давала, помогла мне остаться в Академии, а не оказаться на улице, в незнакомом мире, в незнакомом городе, без денег, без всего. Как представлю — мурашки по коже.
Главное, сейчас не облажаться. И пофиг, если даже придётся подлизываться к этому толстомордому, потому что точно знаю: долго на улице, в магическом мире, в столице, где наверняка полно криминала, я точно не выживу.
Так, отвлечёмся. Ещё многое надо узнать.
— Кхм, ургх? — Чуть нахмурилась я, вспомнив, что именно этим словом ректоришка вроде как выругался при нашей эпичной первой встрече, — Мне показалось, это какое-то ругательство.
— В среднем и высшем классе общества — да, — кивнул тот, окинув меня брезгливым взглядом, словно помоями облил, — Этим словом принято называть низший класс, бездарных, то есть существ, не обладающих магией. Чтоб ты знала, они в нашем мире нечто среднее между самым захудалым рабочим, нищим и рабом.
Удивлённо выгнула бровь. То есть, название какого-то класса общества среди других стало ругательством? Это всё равно что если бы у нас какую-нибудь расу или нацию официально переименовали бы как «черти» или «бомжи», при этом сохраняя за сими названиями плюсом их прежнее лексическое значение.
Как ласково-то, а главное, совсем никакой дискриминации. Равноправие и демократия во всей красе.
— Я так понимаю, на основополагающие вопросы, вроде «Что это за мир?», «Какие тут разумные расы?», «Какая тут бывает магия?», «В какой стране мы живём и каково в ней устройство власти?», вы отвечать не будете, аргументируя это чем-то вроде «выясняй всё сама»? — На всякий случай задала я риторический вопрос.
— Ну вот, не совсем дура, — удовлетворённо кивнул ректоришка, — Так что, будешь уборщицей? Придётся подписать контракт.
Я задумалась всего на секунду. Пофиг, что я убираться нормально не умею и домохозяйка из меня как балерина из мамонта, пофиг, какой здесь будет объём работы. Главное, чтоб не на улицу.
— Буду. — Твёрдо отозвалась я, — Пару вопросов… по теме: во-первых, зачем там, где куча магов, вообще нужна уборщица?
— Коротко говоря, из-за бешеного скопления энергии на территории Академии и самой её площади, — пожал плечами тот, — Там какие-то нудные длинные расчёты, я даже не вникал. Главное, вывод: использовать бытовую магию объёмом на всю площадь Академии, во-первых, утомительно, во-вторых — опасно. Но так как наши расходы на обслуживающий персонал оплачиваются не из государственной казны, мы предпочитаем нанимать только одну уборщицу. Прошлая недавно ушла на пенсию. Предупреждаю заранее: территория огромная, работы очень много. Будешь выполнять некачественно — вылетишь, мы поблажек не даём. Предупреждая остальные вопросы, скажу: зарплата нормальная для такой должности, ежемесячная. Авансы и премии выдаём очень, очень редко. Тебе выдадут пока что сменную одежду и комнату в учительском жилом корпусе, будут кормить в столовой, как адептов, остальное как-нибудь сама. Ну что, подписываешь договор?
— Последний вопрос, — прикусив губу от напряжения, добавила я, — можно мне иногда в свободное время посещать какие-нибудь занятия? В качестве вольнослушателя, учебного пособия, девочки на побегушках, да кого угодно. Чтобы немного осво…
— Хорошо, — отмахнулся этот лысый жлоб, в который раз небрежно меня перебив, — можешь, но не жди, что тебе вообще хоть чуть-чуть уделят внимание. Ты не адептка, запомни. И да. Свободного времени у тебя не будет. Пройдёшься по Академии — поймёшь, о чём я. Так подписываешь, договор, или нет? Устал с тобой возиться.
— Подписываю, — собравшись с духом, кивнула я.
Произнеся по какому-то странному протоколу не менее странную фразу, не без настороженности, кстати, быстро черкнула пером (жутко неудобная штука) роспись на бумажке, или пергаменте. Да хоть папирусе, блин — главное, что это трудовой договор на рабство, уберите его подальше. Видеть его не могу.
— И ещё, — уже у выхода услышала голос ректора со стальными предупреждающими нотками, — Не стоит разглашать некоторые обстоятельства нашего, хм, знакомства.
— Вы о той девушке-адептке? — наугад закинула удочку я, фыркнув, — наше… знакомство видело как минимум ещё пять человек.
— Это моя охрана, — хмуро отозвался ректор, — С ними уж разберусь. Вобщем, не думаю, что ты захочешь усложнить себе тут жизнь ещё больше и станешь распускать сплетни. Выметайся, и без стоящего повода лучше не приходи.
— Без проблем, — слащаво улыбнулась я. Мне тут мёдом не намазано — вряд ли я сама без стоящей причины захочу ещё рас увидеть эту масляную наглую рожу.
Со скрипом закрылась дверь за спиной, а я облегчённо вздохнула, наткнувшись на выжидательный и настороженный взгляд Ангелины. Или Эванжелины. Лины, короче.
Но неприятности этого дня ещё не закончились. Хотя, спрашивается, сколько уж можно-то?.. На прочность меня проверяют, что ли?.. Хотелось одного: запереться в комнате и основательно поистерить. Но кто тут учтёт мои пожелания, кроме меня самой?
Застыв по стойке смирно, я в тихом шоке разглядывала развернувшуюся перед моими глазами картину.
— Это… вот это, по-вашему, комната? — Мысленно хватаясь за голову, прохрипела я. — Это ж чулан какой-то. Вы, случайно, дверью не ошиблись?
В учительском жилом корпусе есть маленькая подсобка, где свален всякий старый хлам, и, по всей видимости, она теперь будет моей комнатой. Слов нет, одни маты. Да тут только обломки и вековая пыль, а места — как в норе! Привередливой никогда не была, но это тёмное, заваленное помещение без окон комнатой назвать сложно, даже если прибраться.
Маленькая пухлая домовиха с метр ростом в смешном поварском колпачке сердито вперила руки в боки, чуть сощурившись.
— Нет, не перепутала. Неча мне тут возмущаться! Не ко мне претензии, — раздражённо пробурчала она, — Вам, ургхам, вобще не стоит на роскошь рассчитывать. Чай, привычно, не облезешь.
Вот спасибо на добром слове.
— Держи, — домовушка сунула мне в руки связку ключей и стопку белья, — Кормим три раза, вместе с адептами. Утром встаёшь — сразу принимайся за работу. Вставай пораньше, на тебе вся территория. Занятия начинаются в девять утра, заканчиваются к четырём часам, до этого по учебным корпусам ходи как мышка. Всё понятно?
Понятно, что ничего не понятно.
— Разберусь, — отмахнулась я, чихая от пыли, и, взяв ключи и бельё, захлопнула дверь, дабы побыть, наконец, в одиночестве, определиться с планами и оценить масштаб моего попадалова.
Надеюсь, и впрямь разберусь, а не помру, заплутав где-то в закоулках Академии. Блин, вот гады, хоть с этим могли бы помочь. «Разбирайся сама», ну конечно. Зато хоть наивной не буду.
При более детальном осмотре, «комната», в которой мне предстояло жить, оказалась и впрямь крохотной, как коморка, с облезлой небесно-голубой краской на стенах, освещённая магическим шариком-светильником, одиноко висящим на стене, включающимся и выключающимся хлопком. Дощатый пол не покрашен, но покрыт каким-то древним, затёртым до бесцветности ковром. В углу — большой покосившийся деревянный шкаф с оторванной дверцей, из которого виднелись вёдра и тряпки, а рядом с ним, внизу — какая-то ржавая труба или отверстие, которое на проверку оказалось местным аналогом крана, из которого текла только тёплая вода. В противоположном углу затесался маленький диван с порванной местами обивкой, где я помещусь целиком разве что чудом. В остальном комнату наполняли буквально разбросанные картины, сломанные статуэтки, столы, стулья и табуретки, даже нечто вроде трибуны нашлось, какие-то неопознанные странные вещи (может, местное учебное пособие какое-нибудь). Всё это приправлено толстенным слоем пыли и паутины. Хоть сейчас пиши картину «Антисанитария».
Вот бы как в детстве, плюхнуться на попу и громко разрыдаться, когда что-то не нравится. Вобще-то можно, конечно, но вряд ли прокатит. Так что, немного посидев в прострации и наглядевшись на сетку трещинок на стене, я решила попробовать взять себя в руки и навести тут хотя бы относительный порядок. Всё-таки мне здесь жить. Вряд ли у меня будет возможность здесь прибраться потом, когда уже приступлю к служебным обязанностям. Куда бы ни скатилась отныне моя жизнь — пробьёмся, приспособимся.
Надеюсь, на деле оно так же легко, как звучит.
Глава 3
Первый день — комом
Практически всё на свете можно обратить в свою пользу. Всё дело в подходе.
Просыпаться рано утром на работу — это уже рабский труд. По крайней мере, мне всегда так казалось. Особенно если учесть, что вчера я полночи проворочалась и прорыдала, уткнувшись носом в спинку старого дивана и чувствуя себя Золушкой, разве что её крайне пессимистичной версией. Как бы ни пыталась себя хоть немного успокоить и настроить на лучшее — не получалось, так что под утро я не уснула, а просто отрубилась, как сломанный компьютер, напрочь выпав из реальности. И ничто меня не смогло бы разбудить: ни громыхнувшая рядом пушка, ни файербол в лицо, ни третья мировая.
— Ччёрррт!!! — …а вот ни с того ни с сего опрокинувшийся диван — очень даже смог.
Больно ударившись лбом об пол, я подскочила, как ужаленная, даже не успев толком проснуться. Волосы дыбом, глаза навыкат, и абсолютное непонимание, кто я, где я и что я здесь делаю.
Осмотревшись и вспомнив все подробности вчерашнего дня, я первым делом подумала, что я в психушке и мне всё чудится. Вторым — не без подозрения скосилась на диван, мирно стоящий рядом, как ни в чём не бывало.
«Что за нафиг? Неужели упала во сне? — Пронеслось в моей ушибленной головушке, — Вроде никогда не падала, не ворочалась сильно…»
Ещё раз осмотрелась. Темно. Значит, ещё ночь, можно поспать, ибо сил, как я понимаю, понадобится много.
Зевнув во весь рот и размяв затёкшую шею, моментально вскарабкалась на пригретое место, поджала под себя коленки, чтоб было теплее, и…
— Не вздумай спать!!! — Проорали мне прямо в ухо, прежде, чем диван снова подпрыгнул и перевернулся, небрежно сбрасывая меня на пол. Моё сердце совершило примерно тот же кульбит от неожиданности. Нет, не так: я снова чуть не заработала инфаркт.
— ААА!!! Блин!!! Изыди!!! — Офигев, как никогда в жизни, я стала судорожно отползать на пятой точке назад, при этом крепко вцепившись в ворс ковра и до боли вглядываясь в полутьму. — Кто здесь?!
В том-то и дело, что ни при первом, ни при пятом осмотре в комнате никого, кроме меня, не обнаружилось. И ни звука. Только бешеный набатный бой моего сердца.
Точно свихнулась.
— Чаво расселась-то? — Раздался откуда-то спереди, словно из пустоты, старческий недовольный голос, — Ещё на полу усни, горемычная. У тебя, между прочим, сегодня первый день работы.
Я на секунду забыла, как дышать. Кажется, что голос раздаётся от…
Неее. Бредятина какая-то. Может, это и магический мир, но…
Встала, зажмурилась. Присела на диван. Вдох-выдох. Мне всё это ка…
— Нет, ну вы посмотрите на неё, — недовольно пробурчало нечто прямо у меня за спиной. К слову, за спиной у меня была только спинка дивана. — Лентяйка! И месяца тут не продержишься, вышвырнут.
Я замерла на вдохе, ни живая, ни мёртвая. Кажется, словно меня превратили в камень, как Хана Соло в 5-ом эпизоде Звёздных Войн. Да я клиническую смерть сидя пережила, пока медленно, очень, очень медленно поворачивала голову на звук!..
— Аааааааааа!!!!!! — Божечки, вот это был визг. Феноменальный, звучный, прям от души. Надеюсь, в жилых комнатах академии есть звукоизоляция?.. А то не хотелось бы, чтобы о моём сумасшествии узнала так сразу вся академия.
— Чаво орать-то?! — Удивлённо и вместе с тем укоризненно произнёс… диван, — Что, никогда бытовой нежити не видела, что ли? Вроде, кобылка взрослая и тяжеленная, а реагируешь как младенец, в самом деле.
Диван. Разговаривает. Со мной.
Кажется, я вышла на новый уровень чиканутости.
Честно говоря, на этом моменте я не знала, от чего офигевать больше: от самого факта существования говорящего дивана, даже если он только в моей больной сонной голове, или от того, что диван тонко намекнул мне на мой преклонный возраст.
— О Боже! — Вскочив, я в немом ужасе разглядывала движущиеся складочки на спинке дивана, сложившиеся в некое отдалённое подобие хмурого лица, как у распределяющей шляпы в «Гарри Поттере», — Боже!!! О, Боже.
— Для тебя — просто Иннокентий, или «царский диванчик», — хмыкнул… о оно. Или он. Нет, скорее, оно. — Между прочим, когда-то я и впрямь украшал собой царский дворец. Когда Ревилогонская империя была ещё царством. Да, давненько… славные деньки… Кхм, о чём это я. Ты чего встала-то столбом, а?.. Ну-кась… Мотивации добавить? Вот нельзя с вами, мелкими, по-хорошему…
Далее с выпавшей в осадок мной случилось то, чего я меньше всего когда-либо ожидала в жизни: диван, скользя, будто олимпийский чемпион по фигурному катанию, объехал меня по боку, и… каким-то образом легонько шлёпнул сиденьем по пятой точке, подталкивая к шкафу.
Нет, я, конечно, всё понимаю. Магический мир, академия магии. Но меня только что пнул диван!!! Меня! Пнул! Говорящий!! Диван!
Больше меня ничто и никогда не удивит. Никогда. Точка.
То, что творилось в моей голове, трудно описать словами. Мысли варьировались от «диваны — наши братья по разуму?» до «А вдруг наш диван, который дома, тоже разумный? Фааак, я же в детстве в него писалась…» и всё в таком духе.
— Ну и стой себе, как памятник, — видимо, обиделся на меня диван, — Только попробуй потом, когда тебя уволят, прийти и как вчера реветь мне в жилетку! В няньки не нанимался. Сделал всё, что мог.
Я покраснела до ушей. Не знаю, в чём моя вина, но после этих слов стало так неуютно, что даже шок от происходящего немного отпустил.
— Э… Прости? — Нервный всхлип почему-то вышел полувопросительным.
— К старшим нужно обращаться на «вы», — пафосно изрекла мебель, — Я подумаю, смертная. Посмотрим на твоё поведение.
Диван, который будет следить за моим поведением. Песец! Так и до мании преследования недалеко.
— Эм… и много вас тут, хм… таких? — Хрипло спросила я. Не хотелось бы ещё раз пережить подобную… неожиданность.
— К сожалению, нет, — грустно вздохнул диван, — Мы, бытовая нежить — давний, не прижившийся в народе эксперимент некромантов и бытовиков. В широкое производство не пустили, потому что, во-первых, при создании требуем сложного заклинания и немало сил, и во-вторых, хоть мы и прилежные, сами отчищаемся и чинимся, люди не пожелали уживаться с нашими характерами. Привередливое быдло, куда им до тонкого вкуса…
Кажется, я — привередливое быдло.
— Вот что ты мне зубы заговариваешь?.. — Снова нахмурился… Иннокентий? — Тебе надо одежду постирать, помыться, всё приготовить, и начать работать, в конце концов! Уже занятия скоро начнутся, а ты сиднем сидишь. Хорошо хоть в каморке вчера прибралась, а то пылюга была повсюду… ну, кроме меня, конечно. Я чистоплотный.
Если честно, с трудом представляю, каким образом диван сам себя моет. Даже вникать не хочу.
Но темно же, какие занятия?.. Ай, блин. Тут же окон нет.
Вздохнув, хлопнула в ладоши, тем самым включив светильник.
Как ни странно признавать, логика в словах дивана была. Пора приниматься за работу. Сумасшедший день. Изначально.
Тёмные душные коридоры жилого учительского корпуса ещё пустовали — видимо, чёртова комнатная нежить всё равно разбудила меня слишком рано. Ну ладно, сделаю вид, что я не злопамятная. Пока что. Как попрыгаю на нём однажды, пойдут пружинки по закоулочкам…
Несмотря на мои опасения, душевая нашлась довольно легко. Просто висела надпись «ванная комната». Всегда бы так, жизнь была бы проще. Хотя нет, одна загвоздка всё же нашлась — такая надпись висела на двух соседних дверях. Наверное, женская и мужская, но как понять, где какая, если никаких указующих признаков не обнаружилось?
И да, не могла не порадоваться тому факту, что я понимаю не только устную речь, но и письменную. Хоть на этом спасибо, Хранитель. Но ты всё равно козлина.
Помявшись немного и десять раз обматерив ректора с его «разбирайся сама» (не зря всё-таки врезала по одному месту, ещё разочек не отказалась бы), я всё-таки толкнула ту дверь, что левее. Надеюсь, не ошиблась.
М-да, а я-то думала, учителя тут шикуют — у каждого чуть ли не по двухкомнатной квартирке, если уж их жилой корпус на вид такой роскошный, а ректорский кабинет так вобще хоромы царские с дизайном офис-стайл. Ан нет. Не судите книгу по обложке, называется. Госучреждение — оно и в другом мире госучреждение. Впрочем, внутри ванная, если исключить, что рассчитана на энное количество человек, выглядела вполне себе презентабельно.
Какое счастье, что в детстве я практически всё лето проводила в лагерях! По крайней мере, научилась сносно стирать вручную. Ненавижу это делать, но, по-ходу, придётся привыкать. Вряд ли в этом замшелом, недоразвитом магическом полусредневековье найдётся нормальный аналог стиральной машинке. По крайней мере, не для меня.
В моей подсобке из средств гигиены и чего-нибудь для стирки нашлось только одно универсальное средство — жутко воняющее жёсткое мыло, похожее на наше хозяйственное.
По всей видимости, средства гигиены тоже входили в категорию «остальное — сама», ибо мне их не выдали.
На какую-то долю секунды противный ком образовался в горле и немного защипало в глазах. Да, только повторной истерики мне не хватало для полного счастья. Ночью ж ведь наревелась вдоволь! Изнеженное дитя своего века, что сказать.
Будь я нормальной попаданкой, вроде Лины — уже оглушительно топнула бы ножкой, так, чтобы земля ходуном ходила. И вытребовала бы себе все удобства, ну, как это обычно в фэнтези бывает. Мол, вся такая из себя героиня щелчком пальцев выбивает ректорскую дверь, огненной фурией вносится в кабинет и морально уничтожает супер-магистра своими претензиями. Смешно и печально. Если бы я так заявилась туда, то меня, как бы это сказать помягче… наругали бы и вежливо выпинали за ворота. Эх, жизнь моя жестянка.
Выпрашивать какие-то элементарные мелочи как-то неудобно, или даже унизительно. Может, это пока так кажется, гордую из себя строю.
Мыло есть и ладно, до зарплаты доживём. Наверное.
Вздохнув посвободнее с таким настроем, быстро набрала в ведро тёплой воды и наскоро выстирала потные, сплошь чем-то заляпанные вещи, которые мне выдали. Надеюсь, второй комплект не такой грязный. Выжав и положив их сушиться, быстро набрала в ванную тёплой воды и с детской радостью плюхнулась в неё, словно конфетку получила.
Только когда что-то теряешь — начинаешь ценить по-настоящему. Попробуй теперь не согласиться с этим утверждением.
Поделиться книгой: