Охранитель 3. Пути-дороги

– Бесполезно, – покачал головой Абрам. – Рентген не уедет и семью не бросит, поверьте, приходили уже и сулили злотые горы, предлагали заманчивые условия, но... – он развел руками.

– Ладно, по данному вопросу лично с ним переговорю. Но вам заманчивое предложение могу сделать, если вы разбираетесь с установкой, которая позволяет делать снимки внутренних органов.

– Разбираюсь и, если честно, то ненамного хуже Вильгельма. Он ее создавал при мне и все нюансы отлично знаю, – спокойно ответил парень.

– Предлагаю сходить в ресторан, паб или бар, на ваш выбор. Время к ужину, заодно и поговорим. Как на это смотрите?

– Не откажусь, – бросил взгляд парень на настенные часы. – Пообедать забыл, да и хотел уйти еще час назад, хотя и не закончил кое-какие расчеты.

Самое интересное, что сам-то я ел не так давно, но вновь не прочь перекусить. Да и, честно говоря, у меня азарт взыграл, когда познакомился с Абрамом. Парень сразу понравился, спокойный, рассудительный, надеюсь он сможет осуществить мои замыслы. Как оказалось, Иоффе наводил обо мне справки по просьбе Рентгена. Изучали они и статьи профессора Портейга, в которых он расписывал свойства изобретенных антибиотиков. По этому поводу даже поспорили, поставив под сомнения лечение. Самое интересное, что скептиком выступил Абрам, а вот Рентген, после непродолжительных размышлений, напечатанному в медицинском журнале поверил.

– Смысл заниматься обманом? – спросил я Абрама. – Данные порошки собираемся производить в промышленных масштабах, и, кстати, не только их. С удовольствием бы получили патент на производство рентгеновских установок.

– Если пару купите, то, думаю, такие права вам Вильям отдаст, за разумную плату, – подумав ответил Абрам.

– Вот и отлично, а во главе лаборатории и усовершенствования данной установки, предлагаю встать вам, ну, если господин Рентген откажется.

Интересно, но парень не стал долго упираться. Немного поторговался, а потом дал принципиальное согласие с небольшими оговорками. Его условия заставили задуматься, нет, он не попросил кучу денег, как и не выразил желание стать одним из компаньонов. Самое интересное, что я-то думал подобных аппетитах, все же, как ни говори, а при капитализме живем, но, нет, не этого Абрам пожелал. Парень довольно точно описал, что ему потребуется для работы, начиная от помещения, инструментов, материалов и даже помощников. Деньги же его интересуют постольку-поскольку. Зато мне теперь потребуется каким-то образом прикинуть бюджет и понять, сможем ли мы это все потянуть. Мы же частная компания, но императрица поддерживает, да и медицинский совет нашей деятельностью доволен. Вполне возможно, что стоит задуматься, как бы взвалить разработки на империю, а самим пользоваться результатами, ибо, можем финансово не потянуть.

– Абрам, давай я тебе ответ завтра или послезавтра дам? – вздохнув, сказал я ожидающему парню. – Не хочу обещать того, что не смогу выполнить. Нужно прикинуть смогу ли удовлетворить запросы.

– Можно и не завтра, а позже, – согласился Абрам, но потом добавил: – Не верю, что подобных размышлений не делали, раз приехали и захотели что-то аналогичное предложить Вильгельму. Думаю, что намеревались ему обещать больше, чем я попросил.

– А ты умеешь торговаться, – рассмеялся я.

– Наверное, это в крови и пангенах заложено, – улыбнулся мой собеседник.

Хм, молодец, не засмущался и не стал строить из себя невинную барышню. Да и показал начитанность. Панген – медицинский термин, редко в разговорах используется, пока это еще гипотеза и даже о ДНК речи не идет. Нет, как сумел разобраться, химическое вещество ДНК какой-то ученый (фамилию запамятовал, да и не запоминал, честно говоря, информации и так много в голове держу) выделил, но дальше дело застопорилось, а название носит – нуклеиновая кислота, причем считается, что это просто запас фосфора в организме. Да, когда можешь сопоставить, что произошло, за относительно короткий срок времени и как продвинулось человечество, то поражаешься. Наверное, если оглянуться на сто лет назад, то всегда увидишь грандиозный скачок в эволюции и развитии, от которого становится страшно. Сразу возникнет вопрос: а что же будет еще лет через сто или двести?!

– И все же, дай мне время и возможность переговорить с господином Вильгельмом, – ответил Абраму, а потом вспомнил о недавней знакомой. – Кстати, а в действие установку посмотреть и «пощупать» можно?

– Легко, могу показать, господин Рентген не станет противиться, да и мы обговаривали данный момент, чтобы заинтересованным лицам демонстрировать в действие на что установка способна. Могу вас сфотографировать и внутренние органы увидите.

Парень ко мне обращается то на ты, то на вы. Впрочем, в данный момент перед ним клиент, которого необходимо задобрить и продемонстрировать во всей красе аппарат, чтобы у меня желание не пропало его приобрести.

– Нет, меня не нужно, – медленно протянул я, – а вот у кое-кого, пожалуй, стоит посмотреть рентгеновские снимки. Что-то мне покоя не дает.

– Откуда вы узнали, что мы так называем фотографии, которые получаются? – удивился Абрам.

– Ты о рентгеновских снимках?

– Да, – коротко ответил он, а сам насторожился.

– А как еще называть? Установка получила название рентген, а снимки... – развел руками, не закончив фразы.

– Хорошо, – подергал себя за ус помощник ученого, который и сам таковым является, несмотря на молодость. – А чьи ты хочешь посмотреть снимки. Должен предупредить, желающих фотографировать свои внутренние органы мало, в особенности, когда видят установку, то стараются убежать.

– Эта не сбежит, – задумчиво проговорил я. – Когда мы можем это дело сделать?

– Да в любой момент! Хоть сейчас, – ответил он и пояснил: – Ключи у меня есть, а опыты и вовсе проводить рекомендуется после окончания рабочего дня.

– Отлично! – потер я ладоши. – Пошли!

Рассчитавшись за ужин, мы отправились в гостиницу. Танцовщица оказалась в своем номере и меня к себе впустила, а вот господина Иоффе оставила за дверью.

– Простите мою подозрительность, но у многих молодых людей при моем виде в голову лезут похабные мысли и считают, что я доступная во всех отношениях, – пояснила мне девушка.

– Вероятно, ваши опасения не так и беспочвенны, – ответил ей. – Но, собственно говоря, я не по этому вопросу зашел, как уже догадались. Нужно подтвердить ваш диагноз или опровергнуть, для этого сделаем снимки и посмотрим, что к чему.

– Иван Макарович! Зачем еще какие-то фотографии делать? У меня их и так навалом, на любой вкус и цвет, если только нету уж совсем неприличных и, предупреждаю, позирую без партнеров! – возмутилась танцовщица.

– Ольга, вы меня неправильно поняли, – покачал я головой. – Снимки сделаем на медицинском оборудовании и, поверьте, ничего общего с фотокарточками в них нет.

– Очень интересно! – зажегся в глазах танцовщицы огонек любопытства. – Мне и раздеваться не потребуется?

– Гм, оголиться по пояс все же придется, – развел я руками.

– Так и знала! – рассмеялась она, а потом поморщилась: – Черт!

– Что случилось?

– Иногда резкая боль в груди, что хоть стой, хоть падай, – пожаловалась девушка. – Ничего, скоро пройдет, да и привыкла уже, подобное случается и во время выступлений, а там «лицо держать» необходимо и весело всем улыбаться.

– Понимаю, – кивнул я. – Разрешите осмотреть вашу шею?

Танцовщица повернулась ко мне спиной и предложила:

– Пуговицы на спине сам расстегни.

Ну, не знаю о чем она подумала, но задышала громко. Пару пуговок расстегнул и осторожно шею пощупал, вспоминая, как в книгах описывается внешний осмотр или пальпация щитовидной железы. Внешне, пропорции шеи у девушки не вызывают вопросов, да и пальцами ничего не нащупал. Правда, врач-то я еще тот и мог чего-нибудь не заметить, да и не факт, что «лапал» девушку в нужном месте. Кожа у Десмонд мягкая и шелковистая, волосы пахнут морем и свежестью (отличный шампунь). Хрен его знает как, но сумел удержаться, чтобы не чмокнуть шею губами, а ведь от такой близости в штанах стало тесно. Застегнул платье девушки и отошел к двери.

– Ты уже осмотр закончил? – развернулась она ко мне и губки облизнула.

– Предварительный – да, – кивнул ей. – Пошли в институт, посмотрим, что покажут снимки.

– А про врачей, к которым обращалась и их выводы ты не желаешь услышать? – удивленно спросила меня Ольга.

– Это можно сделать и по дороге, но особого смысла не вижу. Или они брали какие-то анализы? – уточнил я, пытаясь вспомнить, делают ли анализы на гормоны.

– Нет, анализы не делали, – покачала Десмонд в ответ головой. – Всем хватало симптомов и внешнего осмотра.

– Ладно, пошли в институт, там и посмотрим, что к чему, – подвел я промежуточный итог.

Да, с помощью танцовщицы сразу решу несколько вопросов. Посмотрю в работе установку и попытаюсь сделать заключение о состоянии девушки. Что-то сомневаюсь, в поставленном ей диагнозе, в Европе повально стали во всех грехах винить щитовидную железу. Так всегда случается, когда не находят истиной причины и пытаются по вторичным признакам назначать лечение, которое часто не идет на пользу.

Абрам узнал танцовщицу, это с первого взгляда стало ясно. Парень стал сам не свой, покраснел, пару раз заикнулся, делает вид, что на танцовщицу не смотрит, а сам косится и во взгляде немое обожание. Девушка таким внимание польщена, но кокетничает со мной и Абрама якобы не замечает. Сам же я внутри сдерживаю смех, в особенности, когда Десмонд пытается оценить нашего ученого и сама на него косится.

– Прошу в нашу лабораторию! – открыл дверь Абрам, когда мы добрались до места назначения.

Просторный кабинет, пучки толстых кабелей уходят к стоящему по центру шкафу. Стеллажи с пробирками, столы с ворохом бумаг. Тем не менее, в кабинете относительный порядок, нигде не заметил грязной посуды.

– Мадам, вам предстоит раздеться до пояса и войти в данный шкаф. Дверцу за вами запру, а вы прислонитесь к одной из стенок. Процедура безболезненна и ничем не угрожающая, займет от силы пару минут, после чего мне предстоит проявить снимки, и господин Чурков вынесет заключение, – проговорил парень.

Абрам резко преобразился, когда вошел в кабинет, от его смущенного вида не осталось и следа. Он что-то включает, щелкает тумблерами и устанавливает в шкаф (фотопластинку скорее всего).

– М-м-м, а платье мне где снимать? – поинтересовалась Десмонд, оглядываясь по сторонам.

– Вещи на стул сложите, – указал ей ученый в сторону одного из столов, а потом и сам туда подошел. – Сейчас со стола все уберу и что-то сможете на него положить.

– Иван Макарович, вы не поможете? – повернулась ко мне спиной танцовщица.

Расстегнул пуговки на платье, после чего девушка принялась раздеваться, ни грамма не смущаясь. Я же решил полюбоваться видами из окна, а то Десмонд снимает с себя одежду так словно эротический танец исполняет. Не выдержал, оглянулся, а на танцовщице только чулки и трусики, непроизвольно сглотнул и взглянул в сторону. Абрам застыл столбом и даже рот приоткрыл, а Десмонд, чертовка и охальница, к нему подошла и «пропела»:

– Милейший ученый муж, мне уже пора в шкаф забираться?

– А? Что? – тряхнул он головой, пытаясь наваждение прогнать, а у самого взгляд к груди девушки прикован.

– Залезайте, без вашего присутствия дело быстрее пойдет, – вмешался я.

Лукаво улыбаясь, словно танцуя Десмонд подошла к шкафу, попыталась створку открыть, а потом попросила:

– Господа, не соблаговолите даме помочь? Понятия не имею, как этот чертов шкаф открыть!

– Дверь вправо надо сдвинуть, – подсказал ей Абрам.

Я заглянул внутрь шкафа и поразился тому, что установка почти такая же, к которой привык в собственном мире. Нет, тут есть отличая, но в мелочах. Девушка зашла внутрь, Абрам от столбняка отошел и уже профессионально выдал ей инструкции.

– Меня интересует позвонки и шейный отдел, поджелудочная и... – в последний момент решил проверить еще кое-что, – легкие. Это возможно?

– Да, но фоторамок потребуется несколько, – ответил Иоффе.

– Хорошо, – кивнул я, а потом задал еще один интересующий вопрос: – Облучение сильное?

– Облучение? – нахмурившись переспросил Абрам. – Рентгеновские лучи мало изучены, но дозу, чтобы получить нужный результат, мы, опытным путем, подобрали.

– Отлично, но, прежде чем установка начнет работать, я выйду в коридор, а вам, в дальнейшем, порекомендую использовать свинцовые фартуки или облучение делать направленным, чтобы самим себе не вредить, – хлопнул парня по плечу и достал портсигар. – Пойду в коридоре покурю, когда установку выключите – позовите.

– Ладно, – озадаченно сказал Абрам.

Выйдя в коридор, дошел до его конца, где стоит несколько урн и есть столик с пепельницей. Н-да, вред табачного дыма еще никого не волнует и не изучен. Надеюсь, хотя бы в детских заведениях никто не курит. В задумчивости курю и размышляю. Установку необходимо заполучить, а вот самого господина Рентгена мне как бы и ни к чему уговаривать в Россию перебраться. Нет, он выдающийся ученый и если ему дать определенные толчки и намеки, то сможет свою установку усовершенствовать, а то и что-то еще придумать. Однако, если у его помощника такие аппетиты, то, что сам ученый потребует? Кстати, аппетиты Абрама не такие и большие, наверное, минимальные требования какие ему позволят комфортно работать. Так что? Сделать ставку на парня? В его пользу говорит, что он родом из России, знает менталитет и окажется более лоялен в сотрудничестве, да и благодарность никуда не денется, если выполню его условия. А смогу? Финансовые вливания предстоят приличные. Нет, деваться некуда, да и нельзя от Европы отставать, а с помощью установки легче можно диагноз поставить и даже проконтролировать лечение.

– Иван Макарович, я закончил, – крикнул Абрам, выглянув в коридор.

– Отлично, – подошел я к нему. – Когда снимки будут готовы и почему ты такой красный? В кабинете-то не так жарко, Десмонд что ли в краску вогнала?

– Она чуть в обморок не рухнула, когда шкаф открыл. Еле поймать успел! – доложил он мне, почему-то глаза в сторону отведя.

Ну танцовщица! И чего она в ученом муже нашла? Скромный парень и девица без тормозов – не сочетается. Да ну, не может быть, наверняка потешается над Абрамом. Мы с Десмонд мило переговариваемся, ждем пока проявит Иоффе снимки. Правда, не слишком понимаю, что смогу на пленке рассмотреть и какой поставить диагноз. Ничего, придумаю чего-нибудь или сопоставлю. В крайнем случае, скажу, что случай интересен и предложу танцовщице отправиться в Россию, на консультацию к своему партнеру. Портейг должен в ее заболевании разобраться, а если сложности возникнут, то Коротков и радикальное лечение сделает.

– Вот, – вошел в кабинет Абрам, держа перед собой папку, – тут снимки.

– Ой как интересно! – поднялась со своего места танцовщица. – Показывайте скорее, как я на фотокарточках получилась.

Иоффе раскрыл папку и выложил на стол три снимка, на которых запечатлен скелет танцовщицы и внутренние органы.

– Позвольте! Так вы и в самом деле мои внутренние органы фотографировали?! – удивленно воскликнула та.

– Мы же пытаемся диагноз поставить, – взял я в руку один из снимков и стал смотреть его на просвет.

Хрен знает, вроде никаких патологий на щитовидке не заметно, но я в этом деле не спец. Боюсь, что сейчас ни одного врача не отыщем, кто смог бы диагноз поставить. Легкие без затемнений, что радует. А вот сами позвонки шейного отдела меня удивили. Есть там какая-то ненормальность.

– Так и какой у меня диагноз? – тронула меня за плечо Десмонд.

– Операцию на щитовидной железе пока не стоит делать, – задумчиво ответил, прикидывая, как бы из щекотливого положения выкрутиться. – Мне требуется внимательно изучить результаты, поразмыслить и, возможно, проконсультироваться.

– Что-то плохое и страшное? Чахотка в последней стадии? – поинтересовалась девушка, стараясь выглядеть спокойной, но кулачки сжала так, что пальчики побелели.

– Нет, туберкулеза не вижу, – отрицательно покачал головой, – да и от него у меня лекарство имеется. Вы же с Марией Александровной дружите, а она от болезни излечилась. Дело в том, что меня кое-что смущает, но опасного для жизни ничего нет, по крайней мере на данных снимках.

– Уф! Слава богу! – выдохнула Десмонд и нервно рассмеялась: – А то что-то перенервничала. Господа, а давайте отпразднуем, что у меня смертельной болезни не выявлено!

– Вы же без охраны, – напомнил я танцовщице.

– Ой, да теперь уже можно. Да и кавалеры, надеюсь, смогут защитить в случае чего. Не так ли Абрам?

– Да-да, конечно, – закивал головой парень, а Десмонд к нему подошла и под ручку взяла, отчего Абрам в очередной раз покраснел.

– Приглашаю в Ратскеллер и за все плачу! – воодушевленно заявила танцовщица.

– Гм, но это дорогой ресторан и к тому же он не так давно открылся после ремонта, – протянул Абрам.

– И что? Или ты подумал, что соглашусь на бар? – усмехнулась танцовщица.

Ну, я-то не прочь еще с Иоффе переговорить, есть парочка к нему вопросов, да и отужинать. Правда, на улице уже темнеет, время позднее, но не уважить девушку, которая переживала и отважилась в шкаф залезть, как-то неправильно.

Глава 7. Мюнхенские дела

Ресторан своим убранством, величием и размахом, произвел на меня сильное впечатление. Средств в него вложили много и обустроили все со вкусом и какой-то теплотой. Народу много, но все чинно и благородно. Мы сели за столик и сделали заказ. Десмонд со многими здоровается, но не все ей отвечают, есть такие, кто демонстративно отворачивается. Хм, она и в самом деле популярна. Абрам себя чувствует не в своей тарелке, особенно то, что девушка его локоть не выпускает. Ладно, многое уже сделал из запланированного, можно чуток и расслабиться. Только так решил, как за наш столик подсел хмурый Анзор.

— Иван Макарович, дурные вести, – сказал вор.

Как ему удалось меня отыскать, не стал спрашивать, потом узнаю. Да и не так это трудно было сделать, если подумать, а вот вид вора говорит, что и в самом деле у него новости не из приятных.

– Говори, — подался я к нему.

– Отойдем, — кивнул вор в сторону.

– Прошу прощения, – сказал я своим спутникам.