Охранитель 3. Пути-дороги

Нам с Анзором пришлось на улицу выйти, слишком народа много, не заметишь, а разговор услышит кто-нибудь.

— Как меня отыскал? – задал я вопрос.

– Легко, — махнул Анзор рукой и пояснил: – Жало за институтом наблюдал, а потом за вами до ресторана шлепал.

Мля, ладно Александра я не срисовал, у того профессия сложная и обучен он отменно. Но, блин, как они все умудряются так быстро появляться? Что Десмонд, что Анзор, появились мгновенно, если в первом случае я успел перекусить, то сейчас-то мы только заказ сделали!

— Ой, Иван Макарович, да не дуй ты на воду! Жало с полпути вернулся, когда услышал, как ваша спутница расписывает ресторан, где желает что-то отметить! Правда, местного умельца за вами подрядил походить, чтобы не потерялись, да ни с кем драк не затеяли.

– С чего бы мне кулаками махать? — хмыкнул я. — А если и начну, то спасать не меня потребуется.

-- Случается в жизни всякое, – буркнул Анзор. – Но дело не в этом. Птичка на хвосте несколько вестей принесла и все они не в профит.

– И при каких делах тут прибыль? – озадачился я.

– Тогда фарт, – пожал вор плечами.

– Слушай, хватит загадками говорить! Рассказывай!

– А особо нечего, если не считать, что германские войска стягиваются к границе, а твоему шоферу дали задание не просто тебя охранять, но и препроводить в Берлин. Понимаешь, что это значит?

– Про передислокацию войск – понятно. А вот про Гюнтера – не понял. Он меня что, арестовать должен и под конвоем отправить обратно? Бред!

– Иван Макарович, никакой это не бред! Приказ Гюнтеру передали, с кучей печатей и под роспись. Ну, Жало у нас малый любопытный, позаимствовал на часок, нам все и перевели. Подпись стояла самого канцлера! Валить надо и как можно быстрее, в любой момент могут замести, слишком ты фигура приметная, – эмоционально проговорил вор.

– Люди Ларионова? – поинтересовался я.

– А их всех обратно отправили, можно сказать под конвоем. Нет, браслеты не одевали, но до границы собирались сопроводить. Я своими глазами видел, как тех, кого на перроне задержали, в поезд на Москву сажали.

Н-да, нерадостные вести, из категории хреновее некуда. Уверен, что доверься я Анзору и он меня в Москву доставит, минуя все препоны, наверняка имеет тропки через границу. Но получится, что дело не решу и время потратил впустую. Ну, нет, кое-чему научился, в том числе и задуматься пришлось. Мысли пока плохо сформулированы, но думается, что стоит сесть и с самим собой подискутировать и прикинуть дальнейшие действия. Похоже, если на все закрывать глаза, то останусь ни с чем. Могу же сам предсказать, что произойдет в ближайшее время. Начнется выматывающая война, России окажется сложно противостоять альянсу, хотя возможно, что силы окажутся равны, а может и преимущество на фронте за нами будет, как происходило в моем мире. Но... Мля, вот это самое «но» путает все карты, вернее, деятельность иностранных шпионов. Всякие большевики, эсеры, анархисты, распутинцы и остальные, спонсируемые англичанами, начнут выползать на свет и сеять в умах народа глупые мысли. Почему глупые? Да, честно говоря, за большинством лозунгов скрывается обман. Лукавят все! А в данном случае, если империя падет, то Россию растащат, платить по долгам придется, а проценты окажутся баснословными. Англичане и их союзники не просто так вкладывают средства, они умеют деньги считать и прибыль получат баснословную. Ну, если одержат верх, как когда-то в моем времени. Черт, не о том же думаю! Эти прописные истины и так понятны. Необходимо помочь Ольге Николаевне справиться с врагом, как внешним, так и внутренним. Что выходит на первый план? Если будет война проиграна, то и так все понятно. Но она может затянуться и подорвать уровень жизни рабочих и крестьян, что и приведет к революции. Спасение жизней – замечательно, но случись революция и за мою голову, Катерины, Портейга, Марты и многих других, не говоря уже о том же ротмистре Ларионове, никто и медного гроша не даст! Эх, пытался всеми силами избежать политики и всего что с ней связано, но обстоятельства упорно толкают в эту сторону. Нет, ораторствовать с трибун не собираюсь, но попытаться помочь императрице необходимо. Вот только каким способом?

– Иван Макарович, чего в ступор впал? Действовать нужно! – оторвал меня от размышлений Анзор. – Железная дорога для нас закрыта, но можем уйти верхом или наймем автомобиль. Оружие достать не проблема, если нужно, то с боем прорвемся.

– Оружие... – повторил я слова вора и криво усмехнулся.

Да, стоит озаботиться данным вопросом. Необходим козырь, а создать его ведь и не так сложно, если подумать. Опять, правда, потребуются вложения и даже не могу представить на какие суммы. Думаю, если принесу план императрице, то она поддержит данное начинание. Только вот хочется дело закончить, по которому прибыл в Германию, да потом в Москве наладить работу, после этого уже можно и дальше двигаться. Главное – время, поэтому нельзя терять ни минуты, ну, громко сказано, но недели или месяцы и в самом деле на пересчет.

– Пару револьверов найдется, – обронил Анзор, думая, что отвечает на мой вопрос.

– Так, мне сегодня в гостиницу идти не стоит. Завтра встречусь с господином Рентгеном, с ним вопросы решу, а потом...

– Охренел?! – перебил меня вор моим же выражением. – Какое завтра?! Да тебя в институте заметут!

– Не суетись или как ты выражаешься – не кипишуй! – хмыкнул я. – Мы потратили уйму времени и теперь думаешь, что просто так отступлюсь? Фигушки! – потряс дулей перед его лицом. – Не на того напали, чтобы испугать! Да и ничего предосудительного за собой не чувствую...

– Мля, Иван, да ты, если в их руках окажешься, то они могут тобой как козырем перед императрицей махать! – привел еще один аргумент Анзор.

– Ты о чем? Где я, а где Ольга Николаевна!

– Ну-ну, – покачал тот головой.

– Все, не обсуждается! Делаем так, как сказал! Мне нужно где-то переночевать, а с утра встретиться с Рентгеном, после чего уже и дальше можем решать.

– А чего ты от ученого хочешь?

– Два варианта, – потер я переносицу, формулируя и для себя цели. – Соблазнить переездом в Москву, чтобы на меня работал, но минимум – приобрести и отправить установку. Стоп! Про Иоффе забыл! Это тот парень с кем за столиком сидел, – кивнул на окно ресторана. – Он у Рентгена в помощниках, установку знает как свои пять пальцев, может пригодиться.

– А что с вами за баба? – неожиданно поинтересовался вор. – Больно ее лицо знакомо.

– Танцовщица, Десмонд, – рассеянно ответил, вспомнив, что девушке еще диагноз нужно поставить.

– Та, которая голой любит танцевать и на фотокарточки позировать?! – изумился вор. – Н-да, Иван Макарович, снимаю перед тобой шляпу! Бабы к твоим ногам прямо штабелями падают, да не абы кто. Но ты все же поосторожней, не на все глаза закроют.

– Ты это о чем? – изумился я, не поняв предостережения.

– А то сам не догадываешься, – покачал головой вор.

Продолжить такой и интересный разговор нам не дал Абрам, вышедший на улицу, который подошел и вежливо извинившись, сказал:

– Там стол накрыли, все стынет, Ольга попросила вас позвать.

– Ладно, пойду я, – сказал Анзор.

– Секунду, Абрам Федорович, вы идете, буквально через минуту вас догоню, – сказал ученому, а когда тот поспешно удалился, обратился к вору: – Что насчет переночевать, найдешь мне местечко?

– Сделаем, – кивнул Анзор. – И не переживай, ты под присмотром, если полицаи заявятся, то их задержат, а тебе предупредят.

– Но ведь Сашу, то есть Жало, не видел, – медленно проговорил, понимая, что не на подручного своего вор намекает.

– Мне многие обязаны, – улыбнулся вор.

– Так ты со своими-то делами разобрался?

– Иван Макарович, обо мне не переживай, да и заждались тебя, – ушел он от ответа.

На этом мы расстались, но разговор что-то во мне перевернул. Мысли крутятся не о установке и ученом, а совершенно другом, я бы сказал, противоположным медицине направлении. Похоже, я много времени потерял, хотя и ни секунды не жалею, спасенные жизни бесценны. Тем не менее, если бы занялся другой деятельностью, то, вполне вероятно, сейчас бы у самого, да и у империи имелся туз в рукаве. Но ведь и антибиотик не менее важен, а уж скольким людям он поможет, и, кстати, сам в накладе не останусь.

– Что-то вы какой-то задумчивый, – прервала размышления танцовщица. – Иван Макарович, ваш знакомый принес неприятные вести?

– Что вы Ольга, нет, все нормально, просто кое-какие моменты оказались неожиданными, – ответил ей, а потом перевел разговор на интересующую ее тему: – Повторюсь еще раз, операцию вам делать не советую. Проблема в чем-то другом, но, боюсь, так быстро ее не распознаю. Придется вам обратиться еще к какому-нибудь врачу.

– Но Маша... – растерялась Десмонд, однако я ее перебил:

– Простите, но мне не хватит времени и, возможно, знаний, точнее – анализов. К тому же, в Мюнхене долго задерживаться не могу. Скорее всего, после разговора с господином Рентгеном, сразу уеду.

– А кого бы вы могли порекомендовать из врачей? – задала мне вопрос танцовщица.

– Профессор Портейг, он мой компаньон и отличный доктор, – после небольшой паузы, ответил я ей.

Мля, да не знаю я врачей в Германии, как и в Европе! А, если честно, то и в России с известными докторами и профессорами не шибко знаком, не нашел времени на хождение по семинарам и фуршетам. Да и для чего? Полностью доверяю Семену Ивановичу и Короткову, те пытаются привлечь квалифицированных специалистов, но у них не очень-то получается. Приходится воспитывать молодых студентов, кои еще и институт-то не закончили. Правда, как говорит Портейг, с молодыми людьми, у которых нет стереотипов, работать легче, те многому верят на слово и не вступают в дискуссии и полемику.

– Он в Германии или мне предстоит путешествие в Россию? – озадачила меня вопросом танцовщица.

– Гм, Семен Иванович в Москве, там у нас имеются лаборатории и собственная больница, – ответил я.

– Хорошо, – задумчиво кивнула Ольга. – Иван Макарович, вы своему компаньону отпишете, что такая-то приедет, а я завтра же отправлюсь в Берлин, а оттуда в Москву.

– Но почему не желаете здесь кому-нибудь показаться? – удивился я.

– Ну, мне вас рекомендовали, вы уже исследование провели и поставленный диагноз опровергли. Да еще мне предлагали устроить представление в театре, гонорар посулили неплохой, но я отказывалась, страшась долгой дороги, теперь же сразу два дела сделаю, – почему-то смотря в глаза Абрама и водя пальчиком по краешку бокала, ответила мне девушка.

Хм, а ведь ее слова предназначены не мне! Она нашему спутнику расклад дает и как бы поощряет к активным действиям, очень уж мимика выразительна, то и дело губки облизывает, да глазки строит. Честно говоря, не ожидал, что дама выберет Абрама, искал способы от сближения увернуться, а оказалось, что она не на меня запала. Блин, ведь обидно! Но в глубине души стало спокойнее, заводить еще одну интрижку не хочется и так бы в дамах не запутаться. А с другой стороны, каких-то сильных чувств к Элизе и тем более к недавней знакомой Веронике – не испытываю. Да и журналистка, с какими-то «тараканами» и недомолвками. Певица и того страннее, как ни крути, а за ней четко прослеживается Роман Романович, с которым договорился насчет производства. Кстати, пока еще и не разобрался до конца из-за чего Кёлер мне такие большие уступки сделал. Нет, на разнице отпускной цены антибиотика он заработает немало, но сумма окажется сопоставима с той, если бы отдал свой недостроенный завод без скидок и условий. Впрочем, этот вопрос меня мало волнует, а то, что Десмонд явно собралась в путешествие в Россию может обернуться очередными проблемами.

– Если отважитесь на путешествие, то компанию вам вряд ли составлю, так как не знаю, когда и на каком поезде отправлюсь. Не все дела еще завершил, но могу письмо компаньону написать, а вы его передадите, тогда профессор приступит к диагностике, а, возможно и лечению, без моего участия, – предложил я.

Танцовщица нахмурилась, подумала, медленно кивнула и сказала:

– Иван Макарович, если можно, напишите подобное письмо.

– Я попрошу бумагу и писчие принадлежности? – спросил Абрам, встав со стула.

– Лучше карандаш, – попросил я, не желая возиться с чернилами и делать кляксы.

Ученый кивнул и направился к стоящему у входа в зал распорядителю.

– Скромный парень, мог бы подозвать кого-нибудь, – задумчиво протянула Десмонд.

– Ольга, вы уж на него не обижайтесь, Абрам застенчив, но ученый хороший.

– И поэтому оставил свою даму с соперником? – усмехнулась та, играя улыбкой на губах. – Иван Макарович, поверьте, мужчин немало повидала и каждый девятый из десяти норовит под юбку залезть. Сегодня же мои стереотипы дали трещину! Он же ушел, чтобы мы могли переговорить.

– Интересно о чем? – нахмурился я, наблюдая, как в зал входит Жало и оглядывается по сторонам.

Подручный вора выглядит тревожно, что совсем для него несвойственно. Абрам тем временем получил от распорядителя несколько листов бумаги и карандаш, направился в нашу сторону, а следом за ним пошел Жало.

– Вот, – положил передо мной бумагу Амбрам и протянул карандаш: – Иван Макарович, вы хотели письмо своему компаньону написать.

– Угу, спасибо, – покрутил в пальцах карандаш, а потом набросал Семену Ивановичу симптомы танцовщицы и результаты снимков.

Жало стоит рядом со столиком и напряженно следит за моими действиями и косится в сторону входа, словно чего-то ждет.

– Александр, чего хотел? – завершив записку Портейгу и отдавая ее танцовщице, поинтересовался я.

– Иван Макарович, нам стоит ваш вопрос решать, мы уже все подготовили, – ответил подручный вора.

– Господин Иоффе, мадам Десмонд, прошу меня простить – дела, – поднялся я из-за столика. – Абрам, надеюсь завтра увидимся.

– Обязательно! – склонил голову ученый.

– Ольга, приятно было познакомиться, – улыбнулся танцовщице.

– Взаимно и теперь, если встретимся, то в Москве, правильно понимаю? – ответила та.

– Все возможно, – пожал я плечами. – До свиданья.

Танцовщица и молодой ученый мне так же вежливо ответили. Абраму такой поворот событий не слишком понравился, он явно оставшуюся молодую женщину опасается, но масленые взгляды не престает на нее украдкой бросать. Десмонд же прекрасно все видит и ей хочется завести интрижку с неискушенным ученым.

Жало, неожиданно для меня, направился не к выходу, а вглубь ресторана.

– Саша, что-то случилось? – чуть слышно спросил я подручного вора.

– Гюнтер с тремя штатскими направляются за вами, – коротко ответил тот.

– Узнали, что где я?

– Угу, какая-то падла сообщила.

Н-да, тихая и размеренная жизнь, а полицейское дело поставлено так, что и газом моргнуть не успеешь. Сеть осведомителей или что? Оказалось, намного все проще. В какой-то подсобке, к нам присоединился один из официантов, чтобы вывести из ресторана незамеченными. Для служащих имеется почти с десяток выходов, если считать те, где привозят продукты. А вот меня вычислили банально, полиция по всем крупным ресторанам и гостиницам прошлась и показала мою фотокарточку, чтобы при появлении, сразу сообщили куда следует. Предварительно уведомив обслугу, что птица я важная, обращаться уважительно, ни в коем случае не перечить и выполнять любой каприз. Подобных случаев еще не случалось, когда давались такие указания.

– Так Гюнтер может волнуется и ничего плохого не задумал? – задумчиво проговорил я, следуя за проводником по какому-то туннелю.

– У него однозначный приказ – заупрямитесь, он применит силу. Вполне допускаю, что в тексте имелась зашифрованная фраза, – ответил подручный вора.

Ну, сложно не согласиться, хотя и стоило бы выяснить наверняка, да и «пободаться» могу, а точнее, если меня начинают «кидать», то хочется в ответку не щеку подставлять, а с разворота врагу хлебальник расквасить.

– Пришли, – остановился перед дверью наш проводник.

– Так иди вперед, – с прищуром кивнул ему Жало, оттирая меня плечом в сторону, а в руках у подручного Анзора блеснул ствол револьвера.

– Мне назад нужно, – помотал головой официант. – Да и чего там – ночь, темно и в округе никого. Вам придется крюк сделать, чтобы на одну из центральных улиц выйти. Да я уже говорил, тут метров семьсот.

– Дверь отвори и выйди, если там никого, то тебе нечего бояться, – подтолкнул Жало стволом револьвера официанта.

Парень, оглядываясь, шагнул к двери, вставил ключ и повернул его. Некоторое время постоял и вышел на улицу. В уши ворвался шум, льющийся воды и раскат грома.

– Дождь? – озадачился Жало.

– Ливень! – подтвердил радостно официант, возвращаясь. – Там ни одной живой души, успел рассмотреть, сверкают молнии и становится светло словно днем.

– Мля! – смотря на официанта, промокшего до нитки, вырвалось у нас одновременно с подручным вора.

Однако, вариантов нет, а зонтиками мы не озаботились. Александр сунул нашему проводнику несколько купюр, и мы вышли под льющие с неба потоки воды. Ураганный ветер, молнии, грязь под ногами, но в нашей ситуации не все так плохо, лучше оказаться мокрыми, чем в сухой камере. Следуя инструкциям проводника, вскоре оказались на одной из центральных улиц, а вот с извозчиками беда, ни одного не видно. От пары проехавших машин никакого прока, еще никто не голосует и такси не придумали. Пришлось топать пешком, благо оказалось не так далеко. На дорогу потратили минут двадцать и вскоре, закутавшись в одеяла, потягивая коньяк, пытаемся согреться под ехидными улыбками Анзора. Находимся мы в семи комнатной квартире, расположенной на втором этаже и обставленной дорогой мебелью. Про удобства и говорить нечего, есть все и даже телефонный аппарат, звонить только некуда, да и нельзя, враз вычислят. Кроме Анзора в квартире находится еще четверо, служанка с поварихой и какие-то темные личности, которые перед Анзором лебезят. А вот вор чувствует себя как дома, он наши действия осудил, сказав, что стоило непогоду переждать, а то так мы простынем и «кони двинем».

– Не переживай – вылечу, – буркнул я, закуривая и чувствуя, как коньяк разносит тепло по организму.

– Да я не сомневаюсь, – махнул рукой Анзор, – но это в Москве, а до нее путь неблизкий.

– Думаешь здесь не справлюсь? – усмехнулся я, а потом нахмурился: – Анзор, а вы мои вещи из гостиницы не забирали?