Фюрер

Хунсблат. Я думаю… Все-таки возьмите-ка сигарку.

Зигфрид. Я не курю дешевых сигар.

Хунсблат. Вы любите красивую жизнь. Вы любите женщин. Автомобили, яхты, полный карман денег, приключения…

Зигфрид. Стоп!.. Что вы от меня хотите?

Хунсблат. Зигфрид Гвалтер, вы любите власть…

Зигфрид. Стоп! Откуда вы знаете мою настоящую фамилию?

Хунсблат. Моя полиция следила за вами от самого Гамбурга. Я давно восхищаюсь вами, маркиз.

Зигфрид. Благодарю… Обо мне действительно очень много пишут в газетах. В Холливуде двенадцать фильмов о гангстерах взяли сюжеты из моей биографии… Итак, вы спросили — люблю ли я власть? Я люблю деньги…

Хунсблат. Вы мне нужны.

Зигфрид. Это ясно.

Хунсблат. Вы, может быть, даже догадываетесь?

Зигфрид. Не совсем. Очевидно, для какого-нибудь особенно грязного дела?

Хунсблат. Грязных дел не бывает. Дела бывают удачные и неудачные. Вы читали известное сочинение господина Гитлера «Моя борьба»?

Зигфрид. Довольно нахальная книжка. Это уже организация разбоев в крупном масштабе. У фашистов неплохие аппетиты: проглотить земной шар. Забавно.

Хунсблат. Вы никогда не занимались политикой?

Зигфрид. К сожалению, мне всегда мешали любовь к женщинам, легкомыслие и жажда поглощать пространство. У меня хороший «паккард». Он делает сто шестьдесят километров. Мне всегда казалось слишком громоздким, неуклюжим, чисто по-немецки поглощать пространство при помощи посылки в не принадлежащие мне территории бомбовозов, танков и армейских корпусов. Это не слишком надежное занятие, я вам скажу. Фортуна изменчива. Я предпочитаю колеса моего автомобиля. Политика! Заставлять восемьдесят миллионов немцев щелкать зубами от хронического голода в доказательство того, что они единственная полноценная раса, которая должна заселить все пространство земного шара, и для этого гнать их на убой — это чистейшее варварство и людоедство… Барон, мы с вами светские люди…

Хунсблат. Вы мальчишка.

Зигфрид. Не протестую.

Хунсблат. И вы все-таки мне нравитесь. Из всего возможного я выбираю именно вас.

Зигфрид. В качестве кого я вам нужен?

Хунсблат. Вы могли бы не перебивать меня в течение минуты и тридцати секунд?

Зигфрид. Это немножко длинновато, но, пожалуйста.

Хунсблат. Известно ли вам, что современный завод или фабрика дает только одну десятую часть той продукции, которую они должны давать? В чем дело, спрашиваю я? Европа стара. Европа блаженно спит и видит сладкие сны средневековья. Это в наш железный век. Европейские народы привыкли сытно есть, спокойно спать и слишком любят веселиться. Это больше нетерпимо. С этим надо покончить раз и навсегда. Известно вам, что в двух километрах отсюда, в городских предместьях, площадные крикуны нахально называют себя нашими могильщиками? Этим шекспировским могильщикам помогают все: голодные чиновники, голодные интеллигенты, голодные мещане и парламентские болтуны. Им помогает пресса. Такой поджарый брюнетик готов за пару флоринов выкопать мне могилу. Армия, флот, полиция — все на поводу у проклятого парламента! Трудящиеся слишком уверенно стали рассуждать, что их социальные бредни осуществимы. Бредни, повторяю я вам! К порядку, за дело! Нам не нужны люди, нам нужны говорящие животные. Вам это не нравится? Так будет война, чтобы навести порядок. О, какая будет война! Большая, истребительная, беспощадная… Я не людоед, молодой человек, но вот эту самую могилу, которую мне копают, я до краев наполню кровью моих могильщиков. Либо мы, либо они. Что же касается этой шестой части земного шара, заселенной русскими… что касается этого вопроса… (Пьет воду.) Довольно! Я боюсь за мое сердце. Что же касается нашего маленького королевства, то есть того, с чего непосредственно нам нужно начинать…

Зигфрид. Полторы минуты давно прошли, барон. Вы напрасно горячились, я бы понял вас с полуслова. Вы предлагаете мне заняться политической деятельностью? Фашизмом? Что это будет? Шпионаж? Подделка документов, вербовка бандитов?

Хунсблат. Я предлагаю вам стать мужем королевы и фюрером.

Зигфрид. Постойте, постойте… Простите, простите я еще не отказываюсь… Вот так чорт! Почему именно мне?

Хунсблат. Потому что вы профессиональный бандит и законченный мерзавец.

Зигфрид. Виноват! Я просил бы…

Хунсблат. Потому что вас сама судьба отобрала в фюреры… Фашистом может быть только человек полноценный, нахальный, наглый, решительный, как голодный зверь. Человек, до самых потрохов освобожденный от всякой, будь она проклята, цивилизации и культуры. Умственный деятельности мы с вас не спросим. Думать за вас буду я. Ваша задача — хамить в мировом масштабе. Вы тот самый парень, кто, не моргнув глазом, зачеркнет девятнадцать столетий этой самой, чорт ее побери, гуманитарной культуры.

Зигфрид. Я давно говорю, из готических соборов можно сделать великолепнейшие гаражи.

Хунсблат. Готические соборы, музеи, памятники, библиотеки, весь старый хлам взорвать, сжечь, развеять. Человек должен забыть все. Мы будем рубить головы за одни только воспоминания о культуре.

Зигфрид. Вы уверены, что я справлюсь со всем этим?

Хунсблат. Ваша задача будет проста. Вы будете спать с королевой, тратить деньги и орать во всю хриплую глотку на фашистских собраниях. Ваша задача — увлечь за собой всю сволочь, всех дураков. Это будет ваша армия. Распишите этим болванам земной рай: грабить, насиловать, жрать, пить и блевать. Втолкуйте им: все это будет, если они выдадут мне головой парламент. И тогда мы возьмем власть.

Зигфрид. Вы уверены, что я именно тот самый человек?

Хунсблат. Да, вы фюрер. Вы еще несколько нерешительны к крови. Ничего. Аппетит придет во время еды. (Звонит по телефону.) Если королева не спит, передайте, что я покорнейше прошу ее сюда… (Вешает трубку.) Королева мягка, как воск, но взбалмошна… Все дело может сорваться. Маркиз, распустите хвост… (Звонит по телефону.) Кофе, ликеры, шампанское в личные покои королевы… (Вешает трубку.)

Зигфрид. Знаете, что? Мне не нравится ваш тон, господин барон Фома Хунсблат. Вы кричите, вы развязны. Чертыхаетесь, дымите сигарой… Вы не у себя в конторе, вы не в кабаке… Понятно вам?

Хунсблат (остолбенел, потом захохотал, хлопнул Зигфрида по плечу). Ну, ты, действительно, парень тот, что надо…

Зигфрид (сбрасывает с плеча его руку). Мы с вами не пили еще брудершафта, Будьте любезны открыть окно, — здесь воняет вашими сигарами.

Входит лакей с подносом, вином и прочим.

Хунсблат (лакею). Открой окно и ступай прочь.

Лакей открывает окно и уходит.

Ну?

Зигфрид. Что — ну?

Хунсблат. Правильно… Ничего не скажешь… Правильно… фюрер…

Зигфрид. Идет королева.

Входит королева в длинной розовой рубашке и кимоно.

Королева (Хунсблату). Вы предлагаете мне продолжить сегодняшний разговор?.. Я хочу спать… (Увидела Зигфрида, посмотрела на Хунсблата.) Что это значит? (Подошла к креслу, села.)

Зигфрид. Я возвращался в гостиницу. Я остановил мою машину, чтобы взглянуть на эти окна, — мне почудилось очертание женщины сквозь полураздвинутые портьеры. Я видел, как вы сняли ожерелье… Вы спросили о чем-то. Я хотел, чтобы прозвучало мое имя… Вы засмеялись и ушли. Тогда я заметил двух людей, влезающих в окно. Они были страшны. Я понял: вам грозит опасность. Я выскочил из машины и открыл окно… И — вот я здесь.

Хунсблат. Эти двое были опасными социалистами, моя королева. Мне был известен каждый их шаг… Но я опоздал на несколько секунд…

Королева. По-моему, вы лжете оба…

Зигфрид. Королева, красивой женщине никогда не говорят правды. Ложь — язык любви.

Королева. Все же иногда хочется знать правду.

Зигфрид. Зачем? Женщина всегда успеет узнать правду. Зачем торопиться? Если я буду говорить, что каждое ваше движение — поворот головы, улыбка, взгляд — сводит меня с ума, — вы скажете: это ложь. Если я скажу, что аромат ваших волос, ваших губ, ваших рук, вашего платья заставляет всю кровь бросаться к сердцу, — вы не поверите, вы скажете, что это ложь!

Королева. Довольно! (Встает, подходит к столику, наливает бокал вина.) Вы оба пришли говорить со мной о принце. Послезавтра он станет моим мужем. Этого хочет парламент, этого хочу я.

Зигфрид. Пустить к себе под одеяло сморчка, идиота, алкоголика — свинство.

Королева. Что говорит маркиз?

Хунсблат. Он говорит, что воля королевы священна, но он, как все, кто обожает вас, до слез огорчен вашим упорством.

Королева. Но вы сами же рекомендовали мне принца. Каким местом вы думаете?

Хунсблат. Это была ошибка. Мы переоценили его умственные способности. Я только что получил телеграмму от Адольфа Гитлера, где он умоляет… Забыл на столе… Принц не сможет выполнить тех штурмовых задач, которые должны быть возложены на мужа нашей королевы. На трон рядом с вами должен сесть человек воли и действия. Фюрер. Нам нужен фюрер немедленно. Наше королевство на краю пропасти. Парламент бессилен.

Королева. Я ничего не в состоянии понять. (Пьет вино.) Я привыкла к мысли, что принц будет моим мужем. Он мне нисколько не помешает заниматься… ну, скажем, политикой.

Хунсблат. Со мной только что говорил по телефону германский посол фон дер Рюббе. Он предполагает двинуть германские войска к нашей границе.

Королева. Маркиз, поддержите хоть вы меня, защитите меня.

Зигфрид. Сударыня, я готов с восторгом исполнить ваши малейшие прихоти. Но я должен получить на это право.

Хунсблат. Право мужа королевы.

Королева. Что вы сказали? Честное слово, вы оба сошли с ума.

Хунсблат. Королевский дом принца Рупрехта известен тем, что вот уже семь столетий мужчины этой фамилии неспособны к исполнению супружеских обязанностей. Их род поддерживается исключительно через героическое самоотвержение жен этих принцев. Их арийская кровь, увы, неполноценна. Там есть, что угодно — румыны, французы, болгарские славяне, турки, левантийские греки и даже…

Зигфрид. Евреи, конечно…

Хунсблат. С другой стороны, род маркизов делла Колорадо насчитывает одиннадцать столетий чистой арийской крови.

Зигфрид. Да, уж будьте уверены.

Хунсблат. Это полноценная раса. Это люди воли, силы и страсти.

Зигфрид. Будьте уверены, мои дедушки и прадедушки умели повеселиться, проедали и пропивали все до нитки, и поправляли свои дела, вступая, в любовные связи с коронованными особами. В сущности, маркизы Колорадо почти что царствующий дом Европы.

Хунсблат. Королева, его послали бог и Гитлер.

Королева. У меня больше нет сил. Пускай решает сам принц.

Хунсблат (по телефону). Попросите сюда принца немедленно. Что? Пьян? Тем лучше. (Вешает трубку.)

Королева (Зигфриду). Вы представляете? Утром встретить человека на шоссе, а вечером выйти за него замуж.

Зигфрид. Темпы. Все дело в скоростях.

Хунсблат. Для прессы, чтобы не было скандала, мы представим дело так: вы пожертвовали принцем и личным счастьем для спасения королевства. А принцу дадим тысячу флоринов, ящик коньяку, посадим его в пульмановский вагон — и к чорту!

Королева. Мне хочется проснуться. По-моему, я сплю.

Входит принц в смокинге. Он пьян, но чрезвычайно корректен.

Хунсблат. Его высочество, принц Рупрехт младший.

Королева. Месье…

Принц пытается ответить, но только подавляет икоту.

Вы — мой будущий муж… Вы должны руководить моим поведением… Месье, предупреждаю вас, я, кажется, готова наделать глупостей…

Принц снова не в состояния ответить.

Умоляю… Скажите мне — в первый и последний раз — вы любите меня?..

Принц испытывает волнение, но не отвечает.

Месье, мне предлагают другого мужа, вместо вас… Одно движение нашей твердости, — я тоже буду тверда.

Принц. Но-но-но! Никаких… еще мужей…

Королева. Принц проявляет твердость…

Хунсблат (Зигфриду). Кончайте эту позорную сцену.

Зигфрид. Бить?

Хунсблат. Как мужчина, вышвырните его просто за дверь.

Зигфрид. Не могу же я бить пьяного человека…

Королева (принцу). И это мой будущий муж? Фи!

Принц. Вот именно фи! А в чем дело?

Королева (идет к Зигфриду, но, увидя его взгляд, протягивает перед собой руку). Нет, нет, нет!

Зигфрид. Когда женщина говорит «нет», я всегда говорю «да». (Начинает ее целовать.)

Королева (без сил висит у него на руках). Боже, я боролась. Я же знаю, самое греховное, самое ужасное — это страсть к мужчине… Я хотела быть добродетельной до конца. Я боролась. Бог меня оставил.

Принц. Я утверждаю — вот это и есть настоящее фи! Кто смеет тискать мою невесту! Я не позволю. (Валится в кресло.)

Хунсблат. Браво, моя королева, браво! Королевство спасено. Фюрер найден… Теперь вы понимаете, как нужно делать фюреров?